На смотровой площадке – тишина.
Ночь льёт с Медведицы не свет, а молоко.
Звезда в бокале – непонятная, одна,
Глупа как истина, красива как прелюдия,
Сонаты, ненаписанной никем.
Останемся людьми, отпустим на свободу,
Стихами белыми последние листы.
Возьмемся за руки и с Эйфеля шагнём
В замедленную съёмку по Шагалу.
Когда ночь встретила их лицами в толпе,
Перекрестились и араб, и иудей,
Под шипы змей своих – она его узнала…