Два кинжала в твоей и в моей руке,
Два отточенных бешеных жала.
Но зачем же, любимая, до боли в руке
Рукоять ты бедовую сжала?
Что за блеск в жестоких твоих глазах?
Мне, родная, он не по нраву.
Какую радость находишь в слезах,
Какую в беде забаву?
Зачем ты вонзаешься сталью в любовь?
Как страшно душе, как больно!
Кусай теперь свои губы в кровь.
Неужели и этим довольна?
Смотри же, как корчится наша любовь,
Как мучается, как умирает,
Как стонет и жалится вновь и вновь,
Страдая за что – не знает?
Неужели, жестокая, тебе невдомек:
Бессердечьем себя ты погубишь?
Подожди, пройдет пусть немалый срок,
И однажды опять ты полюбишь.
Достанешь ли снова свой страшный клинок,
От души чтоб отрезать кусочек?
Пусть другому удастся, что я не смог,
По местам пусть расставит все точки.
Взял и я свой голодный бесовский кинжал,
И занес на любовь без чувств.
Не страдала чтоб долго, всю искромсал.
Пусть страшно и больно мне, пусть.
Вне любви теперь двое сильных людей –
Одинокие, гордые, грубые.
А живая любовь с укором глядит:
- Что ж вы наделали, глупые?