Борис Сподынюк
Одесский Казанова.
Рассказ.
Впервые я познакомился с ним, когда мы жили в Котовске, провинциальном городишке Одесской области. Мой отец командовал там гарнизоном. А моя старшая сестра, год назад поступившая в Одесский медицинский институт, привезла его, во время летних каникул, знакомиться с родителями, как со своим женихом и будущим мужем. Мне, в то время, было одиннадцать лет и, я перешёл в пятый класс общеобразовательной школы. Родители готовились к его визиту основательно. Со мной была проведена назидательная беседа о моём поведении во время визита. Отец строжайшим образом предупредил, чтобы я не болтал лишнего, не мешал сестре оставаться с ним наедине, не рассказывал о своих пацанских подвигах. Короче, я должен был, как можно меньше попадаться им на глаза. Но меня вся эта суета раззадорила и у меня, аж, зудело, так мне было интересно.
И вот, наконец-то, они прибыли. Отец поехал встречать их на вокзал на своей служебной машине, это была «Победа» светло-серого цвета. Я ошивался около дома и ни на одно предложение своих друзей куда-то уйти не откликнулся. Я, даже, отказался ехать на велосипедах в ближайшую деревню Любомирку купаться в имеющемся там бассейне, который к июлю зарастал ряской и имел из-за большого количества утонувших в нём плохую репутацию у мальчишек. Но с каким уважением смотрели местные девчонки, когда ты небрежно, как о чём-то обыкновенном, сообщал им, что сегодня купался в Любомирском бассейне.
Но я от всего отказался и ожидал их, слоняясь у самого дома. И когда папина «Победа» подъехала к дому и из неё вышли отец, сестра и незнакомый высокий парень с черными усиками, прямыми, чёрными, как воронье крыло волосами зачёсанными назад, карими глазами под густыми чёрными бровями и с высоким лбом. У него были широкие плечи, длинные ноги. Руки у него были сильные. Его рубашка с короткими рукавами открывала мощные бицепсы, которые плавно перекатывались под его смуглой, гладкой кожей. Он вскинул на плечо большую сумку, взял в руки Томкин чемоданчик. Сестра взяла меня за руку и, мы вошли в дом. Дома состоялось представление его нам. Его звали Альфред. Меня очень удивило его имя, особенно когда он сказал что его можно называть просто Фред. Он мне нравился всё больше, что-то в нём было не такое, как у парней которые ходили к сестре когда она училась в десятом классе. И, только потом, я понял в чём дело. Оказалось, что его покойная мама была узбечка. И стало ясно, откуда у него смуглая кожа и этот блеск в глазах. Восточный темперамент сочился из каждой его клетки, проявлял себя в каждом движении его тела. Его движения были плавны и целеустремлённы и я, сопливый пацан, с удивлением замечал какими глазами на него смотрит сестра, и, даже, у мамы, при взгляде на него, появлялся этот непонятный блеск в глазах. Но значение всего этого я понял спустя лет семь. А сейчас Альфред, с удовольствием, мне рассказывал о том, чем он увлекается, приобщил меня к радиолюбительству. А я его к велосипеду, и когда сестра была занята с мамой какими-то делами, мы с ним объехали на велосипедах все классные места в Котовске и его окрестностях. Мы с ним подружились, и эта дружба продолжалась и продолжается до сих пор. Даже, после того как Альфред разошёлся с моей сестрой, мы с ним сохранили хорошие дружеские отношения. Он, всегда, был нацелен на помощь и, всегда, считал меня, а потом и мою семью своими родственниками.
Осенью Альфред и моя сестра зарегистрировали свой брак, сыграли скромную студенческую свадьбу и сняли комнату без отопления на даче в районе тринадцатой станции Большого фонтана. Альфред учился, так же, в медицинском институте Отец посетил их в декабре и когда увидал, что вода в кружечке в комнате замёрзла, он понял, что нужно принимать экстренные меры. Он связался с двумя, тремя своими фронтовыми друзьями, работавшими в Министерстве обороны, и к февралю месяцу мы переехали в Одессу. Отец получил должность начальника штаба воздушной армии и звание генерал-майора и, что более всего было удачно, так это квартиру. Правда, по сравнению с квартирой в Котовске, эта была гораздо меньше, но в ней поместились все. Мама, папа, Альфред, сестра и я. Жили в тесноте, но не в обиде. Сестра была, уже, беременна и в ноябре появился мой племянник. Был он слабеньким и болезненным младенцем, и сестра всё время отдавала ему. Соответственно, Альфред был обделён вниманием. И, что естественно, при наличии восточного темперамента и трущихся рядом молодых студенток – медичек, всё умеющих и всё знающих, плюс ночные дежурства в больницах на практике, где молоденькие медицинские сестрички сами бросались на красавца мужчину. Приплюсуйте сюда отсутствие внимания жены, которая, тоже, и училась, и ходила на ночные дежурства, сдавала экзамены, занималась ребёнком – всё это и привело к тому, что Альфред начал пробовать, одну за другой, окружавший его женский медицинский персонал. А, поскольку, был он человеком добросовестным и все, за что брался делал основательно, то вскоре во всём Облздраве, среди женской части его работниц, о нём начали ходить легенды. И некоторые, особо эксцентричные особы, желали лично убедиться в правдивости ходящих легенд и предпринимали нешуточные меры, чтобы заполучить Альфреда в свою постель, хотя бы на один раз.
Альфред убедился в правильности мнения, что чем чаще занимаешься какой-то деятельностью, тем лучше у тебя это получается. И если женщина, добивающаяся его, ему нравилась, то он никогда ей не отказывал. И каждый последующий раз у него получался классом выше, чем предыдущий.
Поскольку Одесса, все же, не такой крупный город как Москва, Токио или Париж и истина, что шила в мешке не утаишь, актуальна, а доброжелателей в нашей жизни предостаточно, наступил момент, когда сестре рассказали о подвигах её мужа на стороне.
Она долго не верила этому, Альфред достиг высшей квалификации, он стал Гуру в этом вопросе, поэтому врал сестрёнке лихо и правдоподобно. Но один случай свидетелем, которого стали отец с мамой открыли сестре её глаза.
У отца была родная сестра Анна. Она жила в Краснодаре и имела дочь Ларису, которая была на два года моложе моей сестры. Она училась в институте народного хозяйства заочно, но на сессию обязана была приезжать в Одессу и сдавать экзамены, глядя в глаза преподавателям. Тётя Аня попросила разрешения у отца, чтобы Лора пожила у нас на время сдачи экзаменов. Отец дал добро, и Лариска приехала к нам. Меня переселили на диван в прихожей, Лоре предоставили моё место. И мы зажили большой семьёй, нас было семеро. Мама с утра до вечера занималась уборкой, готовкой еды на весь кагал. В какой-то день Тамара ушла на дежурство, я до вечера с друзьями на море, папа с мамой поехали на Одесскую толкучку. Им, что-то нужно было купить. Дома остались только Альфред и Лариска. Но перед посадкой в автобус мама себя почувствовала плохо и отец отменил поездку. Они вернулись домой раньше, чем их ожидали. Когда они открыли дверь, то увидали голую Лариску с задранными ногами рыдающую от восторга под Альфредом.
Отец был человек крутой и без комплексов, поэтому и Альфред и Лариска вылетели из квартиры слегка одетые (оба в одном презервативе) и на пару метров впереди своего визга.
Когда сестра вернулась с дежурства, отец закрылся с ней, и они долго о чём-то говорили. Затем отец написал своей сестре Ане, она, приехав через пару дней и отыскав Лариску, отхлестала её по щекам до синюшного цвета последних.
Сестра подала на развод, и они с Альфредом разошлись Сестра ни видеть, ни говорить с Альфредом не хотела. У неё, так же, как у отца характер был крутой. Я же продолжал встречаться с Альфредом. Мы с ним до всех этих событий начали собирать акваланг, сделали самодельные маски и ласты и начали нырять под воду. Все самодельное было неказисто, но работало отлично. Единственная трудность была в забивании баллонов воздухом. Нужно было найти компрессор, который бы развивал давление в сто пятьдесят атмосфер. Альфред нашёл такой на Одесском судоремонтном заводе. Опустившись с аквалангом всего на метров шесть и увидав, впервые в жизни, подводный мир, я просто обалдел от этой красоты. Мы с Альфредом встречались раз в неделю и делили акваланг на двоих. Один баллон мне, один ему. Мне было семнадцать лет я заканчивал техникум и, уже, встречался с девицами. Ну и как-то пожаловался Альфреду, что одна девица, после первой встречи со мной, не хочет больше со мной встречаться.
И тут же, на пляже, греясь на солнышке после погружения, я получил первый мастер класс. Альфред провёл со мной теоретические занятия, в которых рассказал мне о некоторых особенностях женского организма, об эрогенных зонах, о технике секса и как довести женщину до мощного оргазма, оставаясь самому боеспособным. Он говорил, что если ты в постели с женщиной, её нужно любить в этот момент и говорить ей ласковые слова искренне. Женщины очень чутко чувствуют фальшь, так как сами любят ушами. Много полезного рассказал мне Альфред. Затем мы перешли с ним к практическим занятиям.
Там же, на пляже закадрили двух девушек в возрасте не старше двадцати пяти лет. Пригласили их на дачу, которую снимал Альфред в ожидании кооперативной квартиры, которую он купил. Купили хорошего вина, свежих овощей, фруктов и устроили массовое выступление. Я, как юнга очень старался и применил буквально всё, что Альфред преподал мне в своём мастер классе. Эффект был просто потрясающий. Моя визави, получив по полной программе мастер класса три оргазма подряд, рыдала от восторга. Прижав меня к себе и слизывая слёзы с губ, она призналась, что за четыре года замужества она первый раз испытала такое наслаждение. А я, памятуя наставления Альфреда, продолжал ласкать её, говорить ей разные ласковые словечки. Она же, слушая весь этот любовный набор, заводилась сама и заводила меня и мы, снова, ринулись друг в друга, ничего и никого не стесняясь, раскрепостившись до предела, достигли вершины наслаждения. Глаза её раскрылись широко, зрачки закатились под веки. Её тело сотрясал озноб. Но я продолжал поглаживать её грудь, целовал её шею соски на грудях ложбинку между ними. Мои ладони гладили её тело, бёдра, спину и её возбуждение потихоньку ослабевало и она, со счастливой улыбкой, задремала, цепко держа меня своими ручками. Как только она заснула покрепче, я тихонько освободился и натянув халат вышел на перекур. Минут через пять из дома в сад вышел Альфред вместе со своей дамой, которая смотрела на него как на бога.
Ну, как практическое занятие, – спросил его я.
У тебя, на крепкую троечку, – ответил Альфред с улыбкой, – я всё слыхал и, потом, мы с тобой поработаем над ошибками. Но потенциал у тебя богатый и ты младше меня на семь лет. Поэтому по достижению моего возраста, ты будешь классом выше. Я в тебя верю.
Благодарю тебя за науку, Гуру, – искренне произнёс я.
Не стоит благодарности. Это был мой долг. Ведь мы же родственники, – доброжелательно ответил Фред.
До сентября Альфред провел со мной ещё три практических занятия, разобрав ошибки после каждого. Затем, у меня начались занятия в техникуме, я начал писать дипломную работу и мы, практически, не встречались.
После защиты дипломной работы я и ещё несколько моих друзей поехали в Ленинград посмотреть достопримечательности, погулять по Эрмитажу. Там познакомились с девушками из Иркутска и я, в очередной раз убедился, как правильно меня настроил в отношениях с женщинами наш Одесский Казанова – Альфред.
Прошло, ещё, несколько лет и Альфред женился, у него сейчас трое детей. Первый мой племянник, вторая у него – дочь и третий – опять сын. Он кандидат медицинских наук, специализируется в той области медицины, которая ближе к мужику. Большое количество Одесских мужчин благодарно ему за то, что могут заходить к жене с гордо поднятой головой. Он сделал много операций и спас много жизней. Но больше всех его обожают женщины. Когда в компании заходит разговор об Альфреде у всех женщин, знавших его, в глазах появляется мечтательное выражение, они вздыхают и начинают восторгаться ним.
Ах, какой доктор! Боже! Какой специалист! Какой он умный и весёлый человек!
И так далее и тому подобное.
Мы с ним в последнее время встречаемся очень редко, исключительно по делу.
Я достиг возраста, в котором наш земляк Миша Жванецкий советует уходить из большого секса и начинать тренировать молодёжь, и в большинстве случаев он прав. Но не тогда, когда речь идет об Альфреде.
Недавно встретился со своей приятельницей, бывшей сотрудницей, которая на двадцать пять лет моложе меня, следовательно, Альфред старше её на тридцать два года. Мы разговорились, и она спросила, знаю ли я Альфреда. Я сказал, что он бывший муж моей сестры и бывший родственник. Мы с ним в дружеских отношениях.
Ах! Какой он прекрасный мужчина!!! – произнесла моя приятельница и, в её глазах появился то выражение, которое было у всех женщин бывших с Альфредом. И я понял, Альфред всё тот же, что и был. Остаётся только сказать: «Да здравствует Альфред! Да здравствует Одесский Казанова!»
Конец.