Ожоги неба – крашеная медь,
Пустое сердце ловко жарят черти,
Проткнул планету раскалённый вертел,
Молчать – о чём? Затянутая смерть…
И вот уже за веком век летит,
Бока румяня, вертится мой город,
И небосвод напополам расколот –
Твоя стрела – навылет из груди…
Кусая губы, всё хочу вернуть…
И день вчерашний выписать из рая,
Сказать тебе, как сильно я скучаю…
И к твоему плечу в слезах прильнуть…
Опять спиной к закатному огню,
Затем разлом – и кровь течёт по телу,
Пожар в кудряшках – стекла запотели,
Всё, что взяла – обратно отдаю…
И мне не жаль, что так произошло.
Испепелилась в жажде быть любимой,
Осталось всё – и всё необъяснимо,
У нас всё время было – и прошло…
Когда-то был в поэзии я мэтр,
И дар мой был длиною в километр.
Теперь сижу, уныл и седовлас,
Натягиваю рифму на каркас.
Мне двадцать восемь, а уже старик,
Внутри – недугов всяческих цветник,
Снаружи – простоватое лицо
И зябкое дрянное пальтецо.
Я – Н И Ш Ч!!!
Оправдываться смысла нет.
Прощайте!
С ёптлом.
Некогда поэт.
Вот я сижу. Как оскудел мой дар!
Он раньше простирался на гектар.
Быть может, извиниться –
И мне за всё простится?
Вот я. Мне 28 лет. И я поэт.
Оправдываться мне смысла нет.
Сказать: убей меня, прости.
И зацвести.
Вот я цвету. И даже не живу.
То спелый плод из воздуха сорву.
То, не найдя в потёмках ни черта,
Сижу, раскачиваясь. Нищета!
Азарт любви прошёл... И началась работа
- и сердца, и ума. Однако же, кому
у нас в стране работать-то охота?
И я один, уже двенадцать лун.
И не один восход не обогрел заката,
ночь разделяет их, как разделила нас
и, где светило нежилось когда-то,
горчит луны надломленный анфас.
Я – тьма твоей души, которая остыла,
ты – свет моей тоски, который пролетел
со скоростью космическою мимо,
заполнив небо вспышкой наших тел…
Самый нежный поэт Интернета
Мне намедни отправил записку.
В ней был час рандеву, тет-а-тета.
Неужель мое счастье так близко?
Целый день хлопотала по дому.
Тесто всё убежать норовило.
Отыскала бутылочку рому –
Одурманить глинтвейном решила.
Скатерть белая в синий горошек
На столе, где расставлены блюда.
Ведь к поэтову сердцу дорожка
Всё ж лежит через гору посуды!
Я сидела напротив в смятеньи –
Угодила ли? Всё ли по нраву?
Но в желудке приятное пенье
Подтверждало – мой ужин на славу!
Самый нежный поэт Инета
Пил со мною глинтвейн горячий
И читал стихи до рассвета!
Вот что ужин обильный значит!
.............................
Но к рассвету иссякли глинтвейны.
И горою посуда – не мыта!
А поэт мой так сладко дремлет –
ведь его тет-а-тетность допита!
