|
|
I drink your health
Listen, I am deeply touched by the fact,
That the world is round.
So, wherever I go, I have a chance
To meet you there.
And if you are here, and I can feel you,
I know that I am still alive.
So, I drink your health.
Послушайте,
Я глубоко тронут тем фактом,
что Земля круглая.
Таким образом, куда бы я ни пошел,
У меня есть шанс встретить вас там.
И если я здесь чувствую ваше присутствие,
то я знаю что я ещё жив.
Так что, я пью за ваше здоровье.
Тети и дяди! Откройте же глазки!
Снова над нами смеется зима!
Ну же, достанем скорее салазки!
Горка готова! Бегом, детвора!
Сердце, как мячик, всё ниже и ниже!
Сзади толпа – никуда не свернуть!
Лучше пойдемте-ка с вами на лыжах –
Там тишина! Только грустно чуть-чуть!
Черным по белому пес мой несется!
Снегом рассыпана радость за ним!
Жмурясь в лучах безмятежного солнца,
Воздухом счастья мы дышим! Горим
Детским восторгом безбрежности жизни!
Детскою верой – придут чудеса!
И в Новый Год вновь над елкою брызнет
Ярким фонтаном фейерверков краса!
«...ни бог, ни царь и ни герой…» Интернационал
Вы имеете удачунасладиться мастерствомстрок, которых я иначене зову, как баловством.Я могу в такой манеревыражаться битый часи любому в этой сфередам за баксы мастер-класс.Вы же знаете прекрасното, что я непогрешим,вознесен самим Пегасомдо мифических вершин.Глядя вниз зимой и летом,сквозь парнасные сады,я вершу суды поэтам –справедливые суды!Соскребая грязным ногтемсо страницы белизну,может позже в бочку дегтяплошку патоки плесну…Я иначе не умею,режу правду матку враз.Ну, простите вы еврею,я ж еврей – не .....!Если вдруг начну, как дурень,петь осанну всем подрядя же всех разочарую,кто меня боготворят!..В эмпиреях, у Парнасатихо в лавровых кустах:не слыхать оттуда гласавопиющих на местах.Не видать оттуда мукитех, кому не спится вновь,кто, заламывая руки,ищет рифму к слову «кровь»!Бью пиитов эталоном – наплевать, что моветон. Я – почище метронома!Я для рифмы – камертон! Я и око, и десница,я и низ, и верх, и бок,я вообще такая птица!..Я – герой, и царь, и бог!..Поздравляю с Новым годомпод бокалов хрупкий звон!Перед всем честным народомбью (с курантами) поклон!
Амстердам, Анадырь, Львов,
Рио, Вена, Йорки
Извлекают из шкафов
Фенечки для ёлки:
Изумлённые шары,
Страшные хлопушки...
И поэты сей поры
Якобы как Пушкин.
Но не верьте, дети, им,
Их лексический экстрим -
Ерунда, игрушки.
Нами даже небоскрёб
Облагоразумлен:
Высоконаучен трёп
Осочек в лесу, блин...
Говорят, пониже стал
Он на пару пядей,
Драгоценный наш Дедал,
Наш изобретатель.
Ей-же-ей, предобрый год,
Если Пушкин не придёт.
Что-то съела я сегодня
ЕДОвитое... но – чу!..
Слово – ветреная сводня,
Так и сяк его кручу -
Никого стихом исподним
Обижать я не хочу.
Остывают Волгоград,
Тегеран, Афины...
Каждый, в общем, друг и брат...
Родственный... единый...
Ожидаю ли утрат
В этот год мышиный?..
Если Пушкиных убьют
Новые Дантесы,
Нам частушки пропоют
Ой-ли поэтессы...
Боги, поведайте миру, о черном злодействе, коварном,
Злым колдуном учиненном, великому граду Арифис.
Славно в том городе было. Парнасцы в нем жили привольно.
Но объявился там как-то КД, злой астролог халдейский.
Власти над миром он жаждал, и сайты крушил вероломно.
Вот и на сайте Арифис посеял вражду он и злобу.
И разыгралось сраженье, какого давно не видали.
Много великих героев скрестили мечи там и копья.
Парочка всадников темных подъехала к граду Арифис.
«Слышишь ты музыку битвы?» – спросил у товарища странник.
Это Борис был Булатов. Нефедом еще назывался.
Спутник ему отвечает: «От музыки этой пьянящей
Рвется клинок на свободу, и кровь от восторга вскипает.
Схватку пройти не суметь мне, к тому же со стенки Куняев
Подло на головы ходит. Пускай, только ради искусства!»
Друга Нефед вопрошает: «А может не надо, Арсений?»
«Надо, Нефедушка, надо!» – сказал тот, спуская забрало.
«В ножнах ржавеет оружье, тускнеет сияние стали.
Рифмами крови с меча я насыщу голодные ямбы.»
Так говорил темный рыцарь, коня устремляя в сраженье.
Вдруг что-то вспыхнуло в небе звездою, меж туч серебристых.
Все оглянулись невольно, и рты в удивленьи открыли.
То купидон показался, по имени Миф быстрокрылый.
Год не бывал он на сайте. Стихи свои, пряча, и прозу.
Нес он, смеясь, саквояжик, гантелями плотно набитый.
Стрелы закончились, видно. И Миф спорттоваром кидался.
Меч о траву вытирая, спросил в гневе Мистификатор:
«Что ты смеешься, крылатый сын музы и злого сатира?
Смехом своим оскверняешь мистерию битвы кровавой!»
Так купидон отвечает, Миф быстрокрылый проказник:
«Вспомнил, как с Пушкиным Сашей, к Толстому на днях заглянули.
Там уже Федя с Антошей во всю догонялись нектаром.
Мы подключились, конечно, к трапезе этой чудесной.
После до слез хохотали, когда, взгромоздившись на столик,
Чехов читал анекдоты про вишню и даму с собачкой.
Только лишь вспомню об этом, смеюсь, что нет сил удержаться.
Кончились вскоре гантели, и снова герои поднялись.
И закипело сраженье с новою силою страшной.
Речи, клинков смертоносней, чинили поэтам увечья.
Слово, стрелу обгоняло, разило и сердце и разум.
«Стойте! – воскликнул тут Инок, потомок атлантов великих.
- Мне откровение было, что боги Олимпа послали!
Хватит нам кровь проливать, враждовать ненавидеть друг друга!
Надо добрее быть к ближним,. терпимее к их недостаткам!
Либо мы кончим вражду, либо боги от нас отвернутся!»
Так Инок всем говорил, к небесам свою длань воздевая.
И в заключенье добавил: «Ребята, давайте жить дружно!»
От откровенья такого, умолкли поэты в смятеньи.
Суть бытия постигая, вселенского предначертанья.
И побросали оружье на землю герои Парнаса.
С радостным криком от счастья, кидались в обьятья друг друга.
В.Кондаков подбежал тут к Арсению Плату с улыбкой.
Обнял, как друга его, предварительно спрятав сигару.
Плат посвятил ему стих, и еще эпиграммку, как бонус.
В гости к себе приглашал, но сказал, что бывает там редко.
С грустью царица Арифис в экран монитора смотрела.
Тут открывается с шумом окошко, и Миф залетает.
Миф балагур и затейник смеется в шутливом поклоне:
«Славной царице сегодня спешу передать поздравленье,
С праздником Нового года! Пусть будет он лучше, чем прежний!
Всяческих благ и здоровья, желаю милейшей Арифис!»
Башни, стена, поле битвы у Крона лежат на ладони.
Глазом вороньим он смотрит на скорбь и на радость людскую.
Счастье, печаль – все не ново. Все на земле быстротечно.
Только в устах менестрелей, надолго в веках остается.
Арбузным морозцем дохнуло в оконце.
Искристою негой дышали снега.
Грейпфрутом на небе дразнилось нам солнце.
Ждала колокольцев крутая дуга.
Запряжены кони. Все в инее ноздри.
Вздыхали пугливо от шума машин.
Крутились с горбушкою хлеба мы возле.
Делили по-братски один мандарин.
Примчавшись с мороза – с порога кричали:
«Без нас ничего никому не смотреть!»
И разве упомнишь былые печали,
Когда, не раздевшись, уже засыпали,
Коробки с подарками рядом лежали.
А будет ли счастье? Об этом не знали,
Но Синяя Птица спускалась к нам петь!
... так о чем я подумал вчера?
впрочем, это неважно,
потому что, кричи – не кричи,
не сумеет доплыть до утра
мой кораблик бумажный…
будет смыт он системой дренажной -
что случалось не раз, и не дважды,
буд-то это такая игра,
но игра, что немного горчит…
что способно еще огорчить?
только ветер и снег – детвора,
что засыпали душу овражка...
вчера...
30.11.07
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...820... ...830... ...840... ...850... ...860... 865 866 867 868 869 870 871 872 873 874 875 ...880... ...890... ...900... ...910... ...920... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|