|
Попытайся уснуть – я не буду смеяться. Не буди по ночам полоумных старух. Все трудней и трудней оставаться паяцем; Все сложней принимать неизбежность на слух.
У почетной стены расстреляли кого-то. Видно он, как и мы, заплывал за буйки. Заплывал, а потом возвращался в болото. Говорил: «Будут бить. Лишь бы с левой руки».
Ты поспи и поверь лицемерной кукушке: Через двадцать веков или двадцать минут Оторвем от земли наши робкие тушки Вместе с дымом «LD» – там, возможно, нас ждут.
Всё проходит. Как вода и дым. Что-то есть – и нету. Человек проснётся. Рядом с ним Женщина затушит сигарету.
И будильник тут же зазвонит. Вялою накрыв его рукою, Человек задумчиво лежит. В этом что-то есть уже такое,
Что знакомо каждому из нас: Вид предполагаемой утраты. Мыло, соль и спички про запас. Малое, чем были мы богаты.
И – на женском узеньком плече Шрамик, до волнения знакомый. Смерть и ветер в солнечном луче. Миг надежды, как бы незаконный.
История поехала вперёд. Я в куцей непростого цвета куртке Влачусь за папой на большой парад. От папы сильно пахнет алкоголем. Я апельсин ем и бросаю шкурки И наслаждаюсь, в общем-то, раздольем.
Годами позже, в августе в Крыму На дне рожденья девочки соседской Жую бисквит. Желаю одного: Уединиться с Тасею в кладовке. Но, не найдя на то причины веской, Пускаюсь на интриги и уловки.
Ещё пять лет – и первая любовь Взаимная. И первое распутство. Я становлюсь печально молчалив, Пью пиво и отращиваю чёлку. Похмельные друзья и институтство, Диплом, положенный с презрением на полку.
Я всё хочу о чём-то рассказать. Но всякий раз мораль я забываю. Волна несётся. Тянет говорить. Мы были веселы и в чём-то превосходны. Бисквиты в августе и апельсины в мае, Всё тихо и цветно. Всё будто мир подводный.
Жак Ив Кусто был в этом деле прав, Когда за детством в море погружался. Я верю: там и первая любовь, И папины шаги в пылу парада…
Ну вот, я плачу. Я не удержался. А говорили ж: вспоминать не надо.

Соблюдая правильный этикет, Говоря, где нужно, небольшое нет, А, где нужно – небольшое да, Говоря: смотрите, взошла звезда.
И изящной вилочкой есть салат, И прогуливаться с зонтиком и в плаще, Говоря: извините, был виноват, И поверить в правила вообще.
А потом неправильно закурить, Наступить, ослышаться, уронить, Приказать как-то странно жить, Перестать, как другие, жить.
То есть взять – и попросту умереть, И по дну речному пройти суметь Без привычного зонтика, без плаща, От нежданной смелости трепеща.
Повстречаемся в вагоне, Спрячем крылья от таможни… На архангельской ладони Деньги видеть очень сложно.
…Наши крылья – перьев ворох; Наши чувства в липкой глине… Наше завтра – дымный порох. Наши будни в пластилине.
Растянула все колготки; Я не следую законам… Не встречайтесь по наводке, Не ходите по вагонам.
Полураспад. Полудвиженья. Она к нему, а он к кому? Полузадач полурешенье зевая, предложил амур...
Здравствуйте, дорогой наш любимый президент! Насмотревшись и наслушавшись пороков и достижений нашей сегодняшней действительности, я решился написать вам это письмо, потому что не могу сидеть сложа руки, когда мировая общественность восстает против вашей линии, и внутренние дела ни в какие ворота не лезут. Позвольте во первых строках этого письма вам представиться. Меня зовут Петухов Константин Петрович, я работаю токарем на заводе «Звезда», на Пролетарской, а проживаю на 12-й линии Васильевского Острова. Мне 43 года, не женат. Вернее, разведен. Что еще сказать. Отец мой тоже работал на заводе «Звезда», в литейном, там и погиб путем падения в расплавленное железо. Этот героический случай был даже в газете описан. Мама живет вместе со мной, пенсионерка. Вот и все о нас. К написанию этого письма меня подтолкнуло возмутительное поведение нашей василеостровской газовой службы. Вы, наверное, в курсе событий, так как и сами приходитесь уроженцем василеостровского района, что с некоторых пор на некоторых наших линиях творится форменное безобразие. Кто-то придумал протянуть газовые трубы прямо рядом с домами, а не под землей, как это делается во всех цивилизованных странах. Являясь владельцем отечественного автомобиля марки «Жигули ВАЗ 2106», я в один прекрасный момент с удивлением обнаружил, что к моему дому невозможно проехать ни с какой стороны. Оставлена одна только маленькая дырка со стороны Большого проспекта, но и то, только потому, что на нашей линии находится станция скорой помощи, а так там висит «кирпич». В ночь на субботу, когда я работал в ночную смену, мне на мобильный телефон позвонила мама и сказала, что плохо себя чувствует и «помирает». Я сказал ей позвонить в «скорую», мгновенно отпросился у мастера и поехал домой, к маме. Проезжая вышеуказанный знак, меня остановил патруль районного ГАИ. В результате я был оштрафован на круглую сумму в карман этих вымогателей с полосатыми палками. Но мне не жалко денег, меня поразило форменное бездушие этих людей. У них ведь тоже есть матери, и такая ситуация вполне может случиться и с ними тоже. Приехав домой, я обнаружил, что мама моя чувствует себя плохо, а скорой помощи, которая находится через дом от нас, нет и в помине, а прошло уже больше часа. Конечно, в конце концов, они приехали, вкололи маме магнезию, а на законный мой вопрос я был матерно послан куда подальше. Второй же случай, связанный с безалаберными действиями нашей районной газовой службы, произошел позавчера. В связи с проведением вышеозначенных странных работ, у нас с утра внезапно отключили газоснабжение. Выйдя утром на кухню, я обнаружил, что в газовой плите нет газа. Это, может быть, с высоты вашего полета может показаться незначительной проблемой. Для меня же этот факт стал камнем преткновения. Газ у нас никогда на моей памяти не отключали ни в советские времена, ни во времена перестройки и ускорения, ни даже в дикие девяностые. Если перевести мои слова на бытовой язык, то, получается, что я даже чайника не мог вскипятить, не то, что подогреть суп или что-нибудь другое. Проще говоря, я стоял на кухне, как пораженный громом. Хорошо еще, что, находясь в приятельских отношениях со своим соседом, известным поэтом, не буду называть фамилию, я вспомнил, что у него, как у представителя творческой интеллигенции, имеется электрический чайник, каковым мы и пользовались весь этот день. Но это все мелочи по сравнению с тем, что произошло далее. Где-то в обеденное время на моей кухне остро запахло газом. Внимательно осмотрев свою плиту, я не обнаружил никаких изъянов и утечек. Одновременно в моей голове сложилась простая формула: газ выключили с утра, а включили в обед. Никого не предупредили. А что если кто-то в нашем доме что-нибудь варил в это время? Получается, что есть возможность того, что произойдет утечка газа. Я сразу вспомнил, что в последнее время по России прогремел ряд взрывов бытового газа, сопровождающихся человеческими жертвами. Вспомнив эти страшные факты, я позвонил в Горгаз. Там предупреждают, что все звонки записываются на пленку, так что, если вы мне не верите, можете позвонить туда и прослушать запись, надеюсь, что вам не откажут. Суть нашего разговора с Горгазом свелась к тому, что меня сразу начали отфутболивать в нижестоящую инстанцию, ссылаясь на то, что они не обязаны следить за действиями районных газовых служб. Спрашивается, зачем тогда нужен этот телефон «04», и за что они там отвечают? В конце разговора они еще и обозвали меня скандалистом и паникером. Дорогой президент, мне кажется, что, если бы в тех домах был такой «паникер», возможно, взрывов бы удалось избежать. Точно с таким же наплевательским отношением я столкнулся, позвонив и в районную газовую службу. Там сослались на жилконтору. В жилконтору я звонить уже не стал, понимая, что правды в нашем государстве добиться можно только от вас. Не представляя, что же делать дальше, я пошел в гости к своему соседу, упомянутому поэту, где мы и просидели за его гостеприимным столом до вечера, обреченно ожидая взрыва. Там я и решил написать вам это гневное письмо. В заключение, хочу спросить вас, как президента, сколько же будет продолжаться это издевательство русских людей над русскими людьми? Почему власть издает какие-то непонятные простому человеку законы, а закона о вежливости, ответственности и душевной доброте нет и в помине? Остаюсь искренне ваш и желаю вам дальнейших успехов в вашем нелегком труде и крепкого здоровья, Константин Петухов, гражданин Российской Федерации.
Сентябрем прописано тепло Возле круговерти листопада. «Бабье лето» – в паре емких слов Плата за шаги дорогой ада
Зимнего... к всесилью тишины - Маске ожиданья векового. Дождь устал в листве пожухлой ныть, Не спешит поземка на подмогу,
Не пора сразиться с пестротой, Помнящей цветенья беззаветность. Плед туманов приглушает стон - Будет списан на проделки ветра...
Краткостью тепла перечеркни Страх: жизнь на одну весну короче... Солнышко посеребрила нить И вот-вот отпустит в бездну ночи. 10.09.2004 редакция 25.02.2008
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...780... ...790... ...800... ...810... 819 820 821 822 823 824 825 826 827 828 829 ...830... ...840... ...850... ...860... ...870... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|