|
|
Сидя в кафе с претензией,
Вяло жуя жаркое...
В вазочке как их... гортензии?
А, может, что-то другое.
Официант, похожий на дьявола,
Нервно стучит ногою.
Спутница платье поправила,
А, может, что-то другое.
Чувство сменилось голода
Чувством ленивой злости.
В центре большого города
Тычешь в бараньи кости.
Снова вьюжит. Всклокоченный снег
На мольберте с пастелью и мятой -
Океан, чьей-то кистью размятый,
Шестерёнок прицельный разбег.
Цвет индиго у снежных волос
Выцветает, чем ближе к ладоням,
Будто грива волшебного пони
В серебре миллионов стрекоз.
Там над миром и под миром
неизвестные миры,
И не пахнет там сортиром,
и не буйствуют пиры.
Наверху всё ладно чинно,
А внизу наоборот.
Распинают там картинно
И не лечит ранку йод.
В том же мире, где сортиры,
Люди гинут тут и там
От любви, бренчат на лире,
Пьют рассолы по утрам.
И не думают что после
Совершат над ними суд.
Копят деньги, греют кости -
Глядь, а их уже несут.
И пока на плечи чинно
Поднимают ихний гроб.
На суде не без почина
Начинают черти стёб.
Мол гулякой был и праздно
День за днём он проводил,
Перевёл вагон напрасно
Первокласнейших чернил.
Вред бесспорный для планеты
Этот малый сотворил,
Исписал бумаги метры
И поверьте был не мил.
Как ругался он на сайтах!
Дев невинных соблазнял!
Можно мерить в гигобайтах
Все грехи его. Менял
На разменную монету
Он всю божью благодать,
Не топтал он лишь штиблеты,
Поминал и Божью мать.
Положили на весы
И штиблеты для красы.
Перевесили штиблеты
Целый ворох неподобств.
Ему выдали билеты
В рай небесный без удобств.
Не пишется…
Тупик.
Засада.
Небытие души.
Тоска.
Смотрю
на
чистый
лист
с
досадой,
как
тонет
в нем
моя
рука…
Не зазвучит
надеждой
слово,
не вздрогнет
болью.
Тишина
в
душе
и
сердце…
будто,
словно,
сама
себе
она
тошна.
Как жизнь
из тела,
день от ночи,
как женщина
от дурака,
ушли
все запятые,
точки,
все
рифмы…
Лишь
одна
строка -
мерцает льдинкою,
звездою,
пылает
северным огнём,
блистательна
сама собою,
как марта
снежный окоем.
До потрясенья
гениальна,
немногословная
до слёз,
как мотылек монументальна,
как революция –
всерьез.
До неземного
совершенна -
на ощупь,
запах
и на цвет.
Как дня и ночи перемена,
и как закат,
и
как рассвет.
Неистребима,
как надежда,
неосязаемо тонка,
необъяснимая,
как нежность
и юноши,
и старика.
Дыхание
небесной плоти,
соединённое
с земной…
Она
то в вене,
то в аорте,
она,
то – холод мне,
то зной.
Мерцает,
как на дне колодца,
как вянущему
сентябрю
последняя
отрада солнца:
Я вас люблю…
Всё живое и мёртвое,
Всё молчанье и звук,
Всё нетвёрдое, твёрдое -
Выпадает из рук.
И в сиянье отчаянья
Всё видней и видней
Этот звук и молчание,
Эти блики теней.
Эта линия тонкая,
Этот прочерк земной.
Всё негромкое, громкое,
Всё, что было со мной.
Мы свидимся. Всему своя пора.
И будет всё, как прежде. Обещаю!
А нынче май уходит со двора.
Присядь, давай с вареньем выпьем чаю,
Поговорим, да всё о пустяках,
И наше детство снимем с антресолей.
Поговорим о радостных звонках
И самом грустном, отзвеневшем в школе.
Поговорим о ком-то из ребят
И в сотый раз пожмём друг другу руки.
Пришла пора. Недаром говорят:
Любая встреча – вестница разлуки.
3-11.06
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...720... ...730... ...740... ...750... 758 759 760 761 762 763 764 765 766 767 768 ...770... ...780... ...790... ...800... ...810... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|