|
|
Лес кончился. Мы вышли на пустырь.
На нём серела башня новостройки.
Гнилые трубы, редкие кусты.
Канава расцветающей помойки
В буквальном смысле радовала глаз
Беспечно-жёлтыми пустырными цветками.
Патлатый пёс поглядывал на нас,
Устроившись, как царь, в облезлой ванне...
Всё было будто бы построено само
И на гнилых гвоздях пускай держалось –
Оно души так явственно касалось,
Что сердце откликалось: «вот оно».
Всего лишь надо было лес пройти,
Всего лишь тридцать лет прожить – и лето
Господне оказалось на пути,
В цветочках легкомысленного цвета.
Подпояшусь тёплым ветром,
Сколько б ни было пути.
Все шагают за ответом,
Все хотят его найти.
Сотни раз звучат вопросы,
А ответы не просты…
Ищут их в холодных росах,
Ищут в мареве пустынь.
В подземельях, океанах
Ищут люди жизни соль,
Позабыв о сне и ранах,
Познавая сердцем боль.
Скоро ль дом наш? – Недалёко.
Взглядом небо обними.
Там, под куполом высоким
Светят тёплые огни.
Ангел есть над каждым местом,
Строят звуки сотни струн,
Там невидимым оркестром
Управляет луч-ведун.
Шлёт любовь на землю светом –
Радуг пёстрые мосты!
Шлёт Любовь одним ответом –
Благодатью с высоты.
женщина на мосту
облачко без одежды
одежды давно ко дну
а она всё как прежде
руки тянет к тому
кто пройдёт и заденет
эх, ей бы просто в дому
не публичном, без денег
ей бы просто – на грудь
к сердцу, к душе
ей бы просто уснуть
но поздно уже
женщина на мосту
кусочек надежды
немым криком – тону!
и шепотом – где ж ты?
1.
Вот загадка, милый друг,
Легкая – послушай:
Ею ложку я беру,
Кашу буду кушать!
2.
А скажи, вот мне, дружок,
Что ты выпятить бы мог?
Это что-то впереди,
Ниже шеи и груди.
3.
День закончился, затих.
Ты легла, закрыла их
И легонечко зевнула,
И тихонечко заснула.
4.
Молочко уже попил,
А теперь ложись и спи! -
На неё – не на живот,
И хороший сон придёт!
5.
На лице он выдаётся,
Не в свои дела суётся,
Но сопеть и нюхать тоже
С удовольствием он может.
6.
Тяжко, жарко, пить охота,
Где же божья милость!
Густо капельками пота
Вся она покрылась.
7.
Хорошо гулялось Коле -
Но болячки на руках!
Да и это в синяках,
Но не чувствует он боли!
8.
Никуда не торопись ты
И не кушай очень быстро!
Ты его не набивай,
Но, конечно, не зевай!
9.
Наш Ваня всех мальчиков ниже,
Но наголо Ваня пострижен! -
Он ею как солнышко светит
И стал он довольно заметен!
10.
Ими всё мы слушать можем,
Слух у нас отличный!
Но подслушивать негоже,
Это неприлично!
Ответы вразбивку: колено, уши, рука, живот, голова, глаза, рот, спина, кожа, нос.
Всё на свете было белым:
Ёж был белым, лес был белым,
Белым крик и тишина,
Белым было голубое,
Бог был белым надо мною,
Только белочка одна
Рыжим хвостиком сверкнула,
Заметая тёмный след,
Там мелькнула, здесь мигнула -
И уже на свете нет.
Словно смерть: привет-привет –
И тебя на свете нет.
Белый падает снежок,
Благодать на свете.
У тебя один должок:
Спрятать руки эти,
Спрятать ноги и лицо,
Волосы и пятки...
Выходите на крыльцо:
Поиграем в прятки!
Долго жили. Много лет.
Вот и белочка: привет.
А в колодце вода, как ртуть
И звезда, как сталь
Заглянуть в ледяные глаза
Где звезда и гроза
Где звезда и гроза нигде
В ледяной воде
В никуда о ангелы заглянуть
Утолить уснуть
Только сталь только сталь кругом
И наверное никогда
Не бывать в такой глубине не сидеть в такой
Не лежать когда над тобою вода звезда
Ледяною рекою такой ледяной рекой
Ледяною рекою такой и рукой махни
Как солдаты ангелы на войну на войну
Подари живому звёздочку обмани
Не бросай его, пока он идёт по дну.
Без жемчугов, тропами крест на крест
Стежки ложатся в пяльцах листопада,
Как будто в дантовых кругах нещадно,
Склонился к вышивкам сонм призрачных невест…
И кружит всё по замкнутому кругу
Несвязно-жуткий погребальный морок:
На старых, крепких лагерных носилках
Тщедушный зэк, как раджа в паланкине,
Был принесён в сарай, в больничный морг.
И два бушлатника ухарски-дюжих
Сноровисто за дело принялись…
Они знакомы с прочностью коронок,
Они умело стаскивают с пальцев
Печальный блеск семейных кандалов…
Вот так из дантовых кругов
Сложились пяльцы вышивки осенней
Стежком крест на крест, но без жемчугов.
Теперь, Бог весть, где этот прах развеян.
И кто над детским черепом беззубым
Боль Гамлета безмолвно повторит?
Его звезда над пишущим горит,
Как над любым другим осенним зверем…
Грех жаловаться!! Иисус при жизни
Не доверял бумаге откровений!
Бесследной скромностью отмечен Гений.
И, право, как машина Гуттенберга
Могла б питать души самостоянье,
Питая, впрочем, ненасытность тела…
Пригоршню листьев, как букет признанья,
Мне дарит осень. Ветреность подружки
Отнюдь не исключает жар сердечный.
И он горит в её чертогах вечно,
Как добрый угль в добротнейшем камине,
И листьев угли сполохом карминным
Нетленно тлеют в трепете сердечном…
В прожилках листьев пламенеют строки,
Ужели осень рукопись сжигает?
Что там, в страницах, чьей души оброки?
Чей жар в остуде вечность обретает?...
09.09.98
30 О К Т Я Б Р Я
( 33 годовщина )
« Снег пахнет яблоком, как встарь»
О Э Мандельштам,1924г
Кто осенью пленён, на ком её вериги,
кто мерил время по блуждающей звезде,
кто шёл за радугой промчавшейся квадриги
по придорожной вязкой борозде,
кто согревал её хладеющие пальцы
на жёлтом сквозняке, на желтизне дорог,
кто вместе с нею был обманутым скитальцем,
попавшим в лабиринт, в её сквозной чертог,
кто безрассудным став, коленопреклоненно –
глаза в глаза – молил, приняв,благословить,
кто милостивой ей был только усыпленным,
кого она могла лишь только усыпить,
кто ,безрассудной, ей простил,но только ей
и ветренность и хлад продрогших веток-рук,
протянутых ей вслед, в беспамятство аллей,
в бездонный – меж землёй и низким небом – звук...
В бездонный меж землёй и низким небом мир
вплывают листья краснопёрой рыбьей стаей
и ветви чёрные нечитанно листают
их жилами прошитый кашемир,
укутывает листопада шаль,
да не спасает, мокрая, шальная,
раскрыть бы зонт, да петелька тугая
все ускользает, словно медная кефаль...
И сам в сетях из веток и листвы,
Куда плыву, черней стоячей рыбы:
на страшный суд, стать колесом и дыбой
для вездесущей листвяной плотвы?
Круша и падая на золотое донце
свинцовой буквицей из ворохов кирилицы,
синица медная чешуйчатое солнце
взахлёб глотает с лужицы-поилицы...
Кто осень заключил в провал предсердья
и дождь косой вписал, как текст на идиш,
свинцовым слитком собственных усердий,
О, Господи, Ты Видишь!
Печаль укутай в листвяном мешке,
чтоб до весны свинцовым слитком крепла
горсть пепла в глиняном горшке,
горсть пепла...
Горстями наспех ссыпанный петит
несёт в овраг, как в зимний свой карман,
красавица румяная поляна,
но дунет ветер и листва летит,
как древний ужас из глазниц цыган,
гонимых конниками Тамерлана...
Струёй прохладно-оловянной серебрянки
среди листвы – ручья живая нить,
почерпни воды мне, осень-самаритянка,
твою жажду я готов утолить!
Следы листвы, бегущей по воде,
замёрзли вроссыпь медной нонпарелью.
Читай скорей, мой милый Лепорелло,
уже ли точно быть теперь беде...
Хозяйка-осень, сны и наважденья
белесым снегом сквозь листву просей
на тишину,как меру отчужденья
от жизни всей...
Лес спит,как муха, в саван облачённый
листвы, сгорающей от золотухи-
- янтарный шар на спице золочёной,
вживленной в мозг заснувшей в шаре мухи..
Во чреве лиственном ты выносишь, гордячка,зерно весеннее, как плод сестры-весны,
колпак листвы с бубенчиком горячки
сбрось, венценосная, на лиственные сны...
Лес пахнет сливами, чуть-чуть горчит дичок,
по коже лужиц – рябь, как вроссыпь сливы
и солнечный оливковый зрачок
в зеркальной луже щурится смешливо...
Мякоть времени, мытая кровью десны,
вдруг щетинится косточкой щучьей. В десне
отзовётся болью, напомнив бессонные сны
о безумной и сумасбродной весне...
Свинцовых капель сливовый отлив
сребрится изморозью, утро стерегущей -
-пей это пряное море октябрьских олив,
горький настой под сбродившей и сбредившей кущей!
Кого вдруг воскресишь, кого вновь обесславишь
свинцовым словом, или словом числовым,
словоточащий нервом, щучий клавиш,
чтоб стык времен стал снова смысловым?
Каким проклеенным дождем товаром
лес, книжный ларь наполненный, скрипит,
или под ветром, листопадным паром,
совой ослепшею парит?
Страна листвы, опять страна листвы,
я говорю привычно « Здравствуй!»,
среди древесной чёрной голытьбы
проложен путь моих всегдашних странствий,
чтоб осень, как младенец обнимать,
притягивая матери чело,
чтоб сердцем детским к сердцу припадать,
впитав её утробное тепло...
13-12-2002
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...490... ...500... ...510... ...520... ...530... 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 ...550... ...560... ...570... ...580... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|