ВИРТУАЛЬНЫЙ РОМАН (Немного солнца в замерзших лужах)
Виталий Владленович отмечал свое сорокалетие. Для сорока он выглядел совсем неплохо: подтянутый сероглазый брюнет с тоненькими «латинскими» усиками-бородкой. Манипулируя ножом-вилкой, удерживал их тонкими длинными пальцами. Взгляд живой и ироничный. Голос спокойный, с проскальзывающей назидательной интонацией. Сидели по скромному – на кухне. Да и гостей было всего двое: одноклассник Виталия, Сергей – ныне старший лейтенант милиции, и соседка Наташа – простодушная и веселая мать-одиночка, секретарша тридцати пяти лет, с которой Виталия связывали не только соседские отношения. Скажем так, люди не совсем его круга. Но, об этом позже.
Виталий пил сок, Наташа – сухое, а Сергей налегал на «Абсолютик». Он его всегда так называл. И только «Абсолют» удостаивался от него ласкательной формы обращения. Это была его единственная любовь. Что и отразилось на его жизни и карьере – развод лет десять назад, сын и дочка, вспоминающие про папу, только по поводу алиментов, звание старлея после двух десятков лет службы… А может, это причины, а не последствия его пристрастия к шведской водке. Впрочем, не только шведской. Но здоровье от природы он получил нешуточное. И сейчас, торчащий над щеткой «ментовских» усов нос с «горбинкой» был нормального цвета. Его здоровенные руки-клешни были по-прежнему сильны, и он держал бокал двумя пальцами – что бы невзначай, не раздавить. Хотя, и они со временем слабели. Во всяком случае, отжаться пятнадцать раз на больших пальцах он уже не мог. Только десять. Сейчас его глаза лихорадочно блестели, а громовой голос резонировал от потолка и стен маленькой кухни:
– Ты у нас в классе самый умный был. Золотая медаль. Потом красный диплом. Новый Эйнштейн! А свинство людское не дало тебе подняться на… куда вы там, физики, поднимаетесь? – обратился он к хозяину кухни и имениннику.
Да, в чем-то он был прав. Конечно, не без перегибов. Он, например, люто ненавидел всех женщин. После развода. Свою «бывшую», иначе, как «скотиной» не называл. Но, насчет Виталия он был, скорее, прав. Со свинством людским Виталий познакомился еще в семнадцать лет. Родители погибли в автокатастрофе. И тут же, как мухи, налетели многочисленные родственники. Соболезнования принести? С похоронами помочь? Поддержать юношу в миг тяжелого горя? Да нет, конечно. Квартира трехкомнатная, в центре Москвы. На что она студенту? Может, разменяет на Подольск или Бобруйск? Ну, или, если Виталик хочет, то можно и здесь небольшой ченч организовать. Однокомнатной в Биберево молодому парню за глаза хватит. А у всех дети, семьи. Совесть надо иметь. Совести у Виталия хватило. На то, что бы никого из них не убить. Но, с тех пор он знал, что нет у него родственников.
Потом, после окончания института, пошел Виталий работать в школу для избранных. С физ-мат уклоном. Мог и на кафедре остаться, но характер имел неуживчивый. С деканом, мягко говоря, не ладил. Потому и выбрал школу. Затем подул ветер перемен, и школа превратилась в гимназию. Валом в нее повалили детки «пальцатых» нуворишей. Родители, «дважды два» считавшие на калькуляторе, возжелали своим чадам дать «образуху наикрутейшую». И бобла не жалели. Гимназия процветала. В финансовом смысле. На деле же, была забита тупарями, за редким исключением. Одним из исключений была десятиклассница Настя. Красивая и умненькая. Даже слишком умненькая, для своих пятнадцати лет. И очень красивая: пшеничные, модно постриженные волосы, большие серые лукавые глаза, маленький симпатичный носик, целомудренно свежие губы. И фигурка уже далеко не детская. С округлыми бедрами и упругой грудью.
Однажды, после уроков, она попросила Виталия помочь ей подготовиться к олимпиаде по физике. Виталий, тогда уже Виталий Владленович, с радостью согласился. Настоящий фанатик физики, он даже сына Альбертом назвал – в честь Эйнштейна. Правда, великое имя малышу счастья не принесло – в три года он осиротел, а двадцативосьмилетний Виталий овдовел. Жена скончалась при вторых родах, вместе с ребенком. И к тому времени, уже два года Виталий жил без запаха женщины. Влача скорбную жизнь отца-одиночки.
В тот день они с Настей прозанимались часа три. Спешить Виталию было некуда – Альбертика из детсада забирала соседка Наташа – вместе со своим, сосем еще малюсеньким тогда, «киндером». Больше его никто не ждал. А тут – новая Мари Кюри. И Виталий испытывал радость сенсея, готовившего бойца к большому турниру.
Ей понадобилось, какое-то разъяснение. Он подошел, нагнулся к задачнику, лежащему перед ней. Неожиданно, челка ее пшеничных волос коснулась его лица. Тут же электрический разряд пробежал по всему его телу. Он отпрянул, и это не осталось незамеченным. И вызвало ответный разряд. Настя, с того раза, стала просто одержима Виталием Владленовичем. Она стала подкрашиваться, носить сексапильную одежду. Все это сходило ей с рук. Ведь папаша ее был председателем попечительского совета и помощником префекта округа. Настя не упускала случая, обратиться к Виталию. По поводу, и без.
Но, что самое ужасное – для Виталия – все это не оставляло его равнодушным. Он понимал, что ходит по краю пропасти, и не мог ничего с этим поделать. Но, собрашись с духом, он вызвал ее на откровенный разговор, и объявил ей, что смотрит на нее только как на талантливую ученицу, и никак иначе.
– Врете, вы, Виталий Владленович, – не поверила она ему. – Когда вы меня видите, вы всегда отводите глаза. Вот и сейчас смотрите на Лобачевского, а не на меня. Я же много не прошу. Просто, сходите со мной в театр. Погуляйте по бульвару. Что вам стоит?
– Выбрось это из головы, – отрезал Виталий.
А на следующий день, Настя заявила директору гимназии о домогательствах со стороны преподавателя физики и математики, Виталия Владленовича. Скандал вышел страшный, Виталия слушать никто не стал. И о преподавании пришлось забыть. Все «друзья» – коллеги от него отвернулись. Да он и сам становился все нелюдимей с каждым годом. Должностей, в различных коммерческих фирмах он сменил немало, за десять лет. Общение с офисным планктоном радости ему не доставляло, и он все больше обосабливался. Сексуальное напряжение ходил снимать к соседке Наташе. Первый раз пришел десять лет назад – после несправедливого увольнения из гимназии. Зашел поплакаться, да так на ночь и остался. Но на большее он не пошел. Не было любви к ней. Да что там любовь! С ней и поговорить то было не о чем. Разве что, анекдот рассказать. И шел Виталий домой. А там его опять никто не ждал – Альберту уже пятнадцать. Он плотно дружит с одноклассницей Лорой. И дома Виталий его почти не видит.
Именно Альберт и «подсадил» Виталия на компьютерные игры. Лет пять назад уговорил его сыграть в «Медаль за отвагу»:
– Пап, хоть развеешься. И пар выпустишь. А то злой как черт. Замкнутый. Давай – это не «специальная теория», но все равно, интересно.
И Виталий прошел игру. Всю. А потом понеслось: шутеры, экшены, стратегии, ролевухи, адвенчуры. Виталий, когда проходил сингл, выходил в сеть. В он-лайн играют все – от мала до велика. И вот там, среди невидимых партнеров и соперников Виталий преображался. Из мрачного и замкнутого он становился открытым и веселым. Желчная ирония реала перерастала в искрометные беззлобные шутки. В игровых чатах он превратился в известную личность.
Там он и познакомился с Леной. Лена – кандидат физнаук из далекой Читы. Тридцати лет. И еще более одинокая, чем Виталий. Даже без детей. Виталий был очень рад знакомству с коллегой. Они стали переписываться. Обсуждали самые разные темы – от физики до политики и искусства. Обменялись фотографиями. Лена оказалась жгучей кареглазой брюнеткой. Пушистые ресницы, чувственные губы. Даже «профессорские» очки ее не портили. Наоборот, были ей к лицу.
Как такая красавица до тридцати лет не замужем? Ответ прост – карьера. Умные женщины сами губят себе жизнь. Или наоборот. Это с какой стороны посмотреть. Они переписывались полгода. А потом Лена написала, что едет в Москву, по делам. И здорово было бы встретиться. «Хочу воочию увидеть человека, с которым дружила полгода». Скромно и ненавязчиво… Но Виталий не ответил. Он просто не знал, как к этому отнестись.
– Па, да тебе жениться надо! – твердил Альберт. Он был в курсе отцовой переписки. – Где ты еще такую найдешь? Умная и красивая. И влюблена в тебя. Пусть пока, виртуально.
– В том то и дело. Она обо мне толком ничего не знает.
– А что знать то? Ты что – Буффало Билл?
– Ну, я мельком упомянул, что у меня «Тойота».
«Тойота» была: «Королла» тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Уже три месяца стояла без движения. Виталий купил ее за символическую цену у Сергея. Тот получил ее в качестве гонорара за какую то «услугу».
– Да ну и что? – возразил Альберт. – Если она стерва меркантильная, и приедет за боблом и московской регистрацией, ты сразу увидишь. Ты же проницательный. Сколько себя помню – я тебя ни разу обмануть не смог.
Даже женоненавистник Сергей оказался солидарен с Альбертом:
– Баба красивая. А попытка – не пытка. Могу тебе один совет дать: если налегке будет, значит, ты ей нужен. А если с чемоданами нагрянет – значит, приехела жениться на твоей хате. Тогда трахни ее – не зря же перлась – и пинка ей под зад.
– Да никто никуда не приедет. Я ей не ответил, – отрезал Виталий. – И хватит об этом!
– Ну и дурак. Вас, интеллигентов, не поймешь. Сами не знаете, чего хотите.
* * *
– А где твой Эйнштейн? – вспомнил про Альберта, под конец застолья, Сергей.
– Да, нехорошо как-то, – подхватила Наташа. – У отца день варенья, а сына нет.
– Сам не знаю, – ответил Виталий. – С утра намекнул мне, про какой то подарок-сюрприз, и улетел. Наверное, развлекается со своей Лорой, а вечером принесет мне открытку.
– Ну, ладно. Еще раз тебя с сороком, пойду я, – вставая из-за стола, сказала Наташа. – Ты ко мне потом поднимешься?
– Поднимется, если поднимется! – заржал порядком захмелевший Сергей.
– Мент! – бросила ему Наташа, чмокнула Виталия в щеку и удалилась.
Сергей последовал за ней следом.
– Я это с собой возьму? – спросил он, указывая на недопитый «Абсолют». – Продолжу в отделении, с ребятами. Тебе ж все равно, без надобности.
– Да бога ради. Вот, возьми еще одну, – Виталий достал из холодильника вторую бутылку и протянул ее Сергею.
– О! Ты настоящий друг. Возьму, конечно. Плох тот мент, что халявы не любит. Ну, не скучай! – Сказал он на прощание, и загремел по ступеням лестницы своей солдатской поступью.
Виталий закрыл за ним дверь, прошел в комнату и стал у окна. Крупные хлопья белого снега падали, непрерывным потоком, на землю. Какой-то детеныш пробивал на луже тонкий ноябрьский лед.
В дверь позвонили.
«Что, забыл что?» – подумал Виталий, решив, что вернулся Сергей. И распахнул дверь.
На пороге стояла Лена. Норковый полушубок и черные волосы были усыпаны, не успевшими растаять, снежинками. Лицо раскраснелось, а карие глаза нерешительно смотрели на Виталия сквозь стекла очков. Маленькая дамская сумочка свисала с плеча. Никаких чемоданов.
– Привет! – оправившись от потрясения, сказал Виталий. Он понял, про какой сюрприз говорил с утра Альберт. « – Он написал ей от моего имени, и пригласил. Мелкий мерзавец».
– А где твои вещи?
– На мне, – улыбнулась Лена. – Вот, решила воочию увидеть человека, с которым дружила полгода…
