Б.Д. Сподынюк. 

Это было, было. 

Глава пятая.  

«Пятак» в США.  

Наступили семидесятые годы в СССР. Как сейчас говорят, годы наибольшей стабильности этого государства. Оттепель шестидесятых лет, в результате дворцового переворота в Кремле, когда был смещён Первый секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущёв, а на его место назначен Л.И.Брежнев, была свёрнута. Цензура ужесточилась, появились первые диссиденты. В результате доклада Н.С.Хрущёва на двадцатом съезде КПСС, был предан критике культ личности Й.В. Сталина, общественность узнала, что такое ГУЛАГ, началась реабилитация незаконно репрессированных граждан СССР и их возврат из мест заключения. « Архипелаг Гулаг» Солженицина произвёл эффект разорвавшейся бомбы в воде, и круги от этого взрыва расходились по всем слоям советского общества. КПСС почувствовала, что теряет авторитет, а с ним и беспредельную власть, которую она с помощью репрессий имела. Идеологический аппарат ЦК КПСС, уже, не знал, что придумать, чтобы заставить народ верить в партию и принудить его продолжать работать за копейки. Кроме коммунистических субботников один раз в году, придумали работу за того парня, Эксплуатируя память советских людей, у которых в каждой семье кто-то не вернулся с войны с фашистами.  

Проштудировав десять церковных заповедей и выдав, как за своё, составили моральный кодекс строителя коммунизма. В ряды КПСС принимали и пьяниц, и прогульщиков, лишь бы были рабочие. В результате первичные организации КПСС возглавляли нечистые на руку, пьяницы, приспособленцы. Но ГУЛАГа уже не было, не было пятидесяти миллионов человек, которые с 1933 года до 1963 года за миску баланды и кусок черного хлеба работали по двенадцать, четырнадцать часов, создавали материальные ценности, которыми руководящая и направляющая пользовалась от пуза. Кстати, даже внесение в конституцию СССР шестой статьи, в которой утверждалось, что КПСС является руководящей и направляющей силой Советского общества, не повысило авторитет КПСС. Только благодаря КГБ СССР, так называемому боевому отряду КПСС, репрессивно-полицейской организации, у которой, начиная с ВЧК, руки в крови советских людей по локоть, и всеобщей апатии запуганного тридцатилетними репрессиями общества, эти престарелые вурдалаки держали власть в своих руках. Но народ потихоньку просыпался, узнавал правду, и перенаправить стрелки на Ягоду, Ежова, Берия, Сталина, уже у идеологов КПСС не получалось. Народ начал понимать, что персоналии значения не имеют, виновата система, а ей и была КПСС. Мало того, что собственный народ КПСС хотела превратить в безмолвных рабов, у КПСС были мировые амбиции. Они мечтали о мировом господстве. Для этой цели львиная доля бюджета СССР шла на создание нового и самого мощного оружия, разжигания революций в различных странах мира с целью прихода к власти коммунистических режимов. Имеющиеся огромные запасы углеводородов, продавались на корню и деньги шли на эти же цели. А народы, населяющие СССР, уже не хотели работать за копейки, и впервые при Брежневе СССР, имея в своём составе Украину с лучшими в мире чернозёмами, начал закупать зерно за золото. Экономика страны, катастрофически, стагнировала. Гонка вооружений, соревнование с самой экономически сильной страной Соединёнными штатами Америки, СССР проигрывала по всем статьям. И тогда разваливающиеся маразматики называемые ЦК КПСС придумали, как с меньшими экономическими потерями достигнуть максимального эффекта и заставить весь мир себя бояться Были разработаны атомные заряды мощностью аналогичные бомбе, скинутой на Хиросиму. Замаскированы они были под кейс делового человека. И с помощью своего боевого отряда, то есть специального отдела КГБ семь ядерных зарядов были доставлены в США, развезены и спрятаны в семи городах Соединённых штатов. Заряды могли быть приведены в боевую готовность посредством сигнала со спутника. Первый сигнал пробуждал спящую систему заряда и тестировал её. Если заряд был готов к работе, он посылал короткий сигнал на спутник, засечь или перехватить который не возможно. Затем со спутника передавался код, после принятия которого, заряд взрывался. Но вся преступность этого замысла старых маразматиков состояла в том, что эти заряды были размещены не на военных объектах, не на пусковых шахтах баллистических ракет, не на подводных ядерных лодках или авианосцах. Заряды были размещены в самых густонаселённых городах США, и в случае их срабатывания, будут сожжены миллионы ни в чём не повинных людей. 

Ранним утром в начале июля 1984 года в двухкомнатной квартирке в Москве в районе Марьяной Рощи, очень тихо открылась дверь и подполковник Громов Игорь Дмитриевич, бессменный командир антитеррористической группы специального назначения «Пятак», на цыпочках протиснулся в квартиру. Он снял фуражку и китель и повесил всё это на вешалку, которая была в коридоре у входной двери. Игорь вернулся из очередной командировки в Афганистан, но его семья, которая состояла из жены Даши и дочери Наташи ничего этого не знают. Он поддерживает дома легенду, что он служит в инженерном батальоне и занимается предполётной и послеполётной подготовкой самолётов. То же самое делают его друзья, то есть члены его группы «Пятак». После того как его группа участвовала в захвате дворца Хафизуллы Амина двадцать седьмого декабря 1979 года, и им понадобился, только, час на эту операцию, спецназ ГРУ стал пользоваться авторитетом, как у нашего командования, так и у моджахедов. И те и другие видели в этих ребятах настоящих воинов, способных решать любые вопросы. И каждый раз командование ограниченного контингента Советских войск в Афганистане обращалось к руководству ГРУ с просьбой об использовании группы или групп спецназа в особо ответственных операциях. «Пятак», за четыре года войны в Афганистане, провёл несколько десятков операций. Группа уничтожала конвои с оружием для моджахедов. Ликвидировала, особо, одиозные бандформирования, состоящие из афганцев и таджиков, старающихся наладить наркотрафик через СССР. Неоднократно производила разведку и рекогносцировку будущего театра военных действий, диверсии в тылу моджахедов и многого, многого другого. Благодаря тому, что Игорь, как командир группы, тщательно прорабатывал с аналитиками каждую операцию, за все время участия в боевых действиях он не потерял ни одного человека и не имел ни одного ранения членов группы. В то же время, наблюдая за тем как СССР всё более втягивается в войну с Афганистаном, он понимал, что долго так не может продолжаться. Поэтому каждая командировка группы в Афганистан, всегда, стоила Игорю огромного нервного и физического напряжения. 

Чисто, из чувства самосохранения соседнему Пакистану пришлось принять самое активное участие на стороне моджахедов. США, с целью дальнейшего ослабления СССР, помогали моджахедам оружием, подготовкой бойцов в специальных лагерях на территории Пакистана. Но главной победой, противостоящих войскам СССР сил, предопределивший весь ход этой воины, была переклассификация конфликта из гражданской войны в святую, т.е. теперь эту войну представляли как агрессию СССР против Ислама. 

Его группа «Пятак, уже, была вместе четырнадцать лет. Все офицеры группы имели звание не ниже майора, Игорю присвоили подполковника за блестяще проведенную операцию по эвакуации Советских служащих из Чили в момент, когда Пиночет свергнув президента Чили Альенде во главе военной хунты, пришёл к власти. 

С этими невесёлыми мыслями Игорь прошел на кухню, он сильно хотел есть. Он больше суток ничего не ел, самолёт, вертолёт, БТР, и это не весь перечень транспорта который был использован во время обратной дороги. Кухонька в этой его квартире ни в какое сравнение не шла с кухней той квартиры, в которую ему разрешил вселиться товарищ его отца. В этой квартире они с Дашей прожили прекрасные годы. Хозяин квартиры работал военным атташе в Норвегии, срок его пребывания там закончился и он вернулся в Союз. Игорь подал рапорт и, ему дали служебную квартиру в новом доме, построенном на семнадцатом проезде Марьяной рощи. Хозяин шикарной квартиры, генерал полковник Сомов Иван Петрович, предложил Игорю остаться жить совместно с ним, но, посоветовавшись с Дашей, они решили, что это будет неэтично. У Ивана Петровича есть два сына, которые могут подумать о них с Дашей не очень приятные вещи. Поэтому, они поблагодарили хозяина, отчитались перед ним за время пребывания в его квартире и переселились в район Марьяной рощи. Иван Петрович вышел в отставку и жил в этих хоромах один. За эти годы к нему на два дня заехал старший сын, он был в Москве в командировке. Игорь с Дашей каждый праздник, обязательно, заезжали к нему и привозили ему то тортик, то какое-нибудь блюдо, которое Даша приготовит. Он всегда был рад их видеть. В мае 1972 года ездил вместе с Игорем на похороны его отца. А дружили они с отцом ещё со времён войны. Игоря, очень, поразило, как генерал полковник, стоя у гроба его отца, плакал беззвучно на виду у всех, абсолютно, не стесняясь своих слёз. Поэтому у Игоря было отношение к Ивану Петровичу, как к родному человеку. Особенно старик привязался к Наташке, дочери Игоря. Когда они приезжали, он садился рядом с Наташкой и не отпускал её от себя до самого отъезда. Наташка его называла дедушкой, и он был этому очень рад. 

Так вот Игорь открыл холодильник и вытащил из него кусок запечённого мяса в фольге и отрезал себе солидный кусок, в хлебнице взял хлеба, поставил на газовую плиту чайник. Затем с полки в дверке холодильника достал бутылку смирновской водки и разложив мясо, хлеб, соленый огурчик на тарелке, поставив рюмку на стол налил её доверху и только собрался выпить, как зацепил локтем вилку и она со звоном упала на пол. Игорь замер, но было поздно, он услышал, что Даша встала с дивана и направилась на кухню. Игорь поставил рюмку на стол и встал, дверь открылась, и Даша в ночной рубашке с заспанной, но удивительно красивой рожицей обрызгала синевой своих глаз Игоря, который подхватил её с полу и прижал к груди. Она всем телом прижалась к нему, а Игорь вдохнул носом её запах и у него, от этого родного запаха закружилась голова. 

Ну, как там Челябинск, – спросила Даша прижимаясь щекой к его щеке, какой ты колючий, но, всё равно, я тебя люблю. А Игорь что-то бормотал о том, что он не вылезал с завода, не было времени ни на что, а сам ощущал сквозь ночную рубашку такое родное и желанное тело Даши и, забыв про еду , понёс её на руках в их спальню, по дороге плотнее прикрыв дверь в Наташкину комнату. 

И снова всё произошло как в первый раз, она была непревзойденная женщина, которую хочешь постоянно, она сама соскучилась по Игорю и они любили друг друга с такой силой, что заворочалась Наташка, которая до этой бури спокойно спала. Игорь с Дашей затихли, Наташа опять крепко уснула и они продолжили. Игорь физически чувствовал, как из него уходит то раздражение, настороженность и агрессивность, которая у него всегда есть при выполнении какой-нибудь операции. Они вместе добежали до сверкающей вершины их любви и забылись в этом ощущении удовлетворенности и нежности. Даша, положив голову на грудь Игоря, задремала. Игорь старался не шевелиться, чтобы не потревожить тонкую ниточку её сна, но голод настоятельно напомнил о себе. Игорь осторожно снял руку Даши со своей груди и думал, как выскользнуть так, чтобы её не потревожить, но тут Даша сказала: «Ну ладно, не мучайся. Идём, я тебя накормлю». Они встали с постели и пошли на кухню. Даша была в халате на голое тело, и Игорь надел свой халат. Даша быстро нарезала мясо, подогрела овощи на гарнир, порезала два огурчика солёных и всё это красиво выложила в тарелку. Затем села напротив и протянула Игорю свой носик, для того чтобы Игорь чокнулся об него. Это был их ритуал с тех пор, как Даша забеременела и перестала употреблять алкоголь. Игорь чокнулся об её носик и выпил водку, хотел взять солёный огурчик, но его не оказалось Даша, глядя на Игоря, бездумно, съела все огурцы с тарелки. У Игоря мелькнуло подозрение, но он промолчал, а Даша, опять, как сомнамбула достала из банки в холодильнике солёные огурцы и продолжила хрустеть ими. У Игоря запело сердце. Он вспомнил, что когда Даша первый раз забеременела, то она, точно так же, хрупала солёные огурцы. Игорь уже представил себе сына, Димку, который будет похож на него. Он вскочил из-за стола подхватил Дашу вместе со стулом на котором она сидела и начал её целовать без разбору, куда попадал. Даша начала возмущаться, болтала ногами и требовала опустить её на пол. Но Игорь продолжал её целовать. Тут на кухне появилась Наташка и со словами: «Папка приехал, ура!!!» бросилась к нему. Игорь опустил Дашу на пол обнял обеих своих девочек и поцеловав дочь спросил её: «Доча, скажи папе, ты хочешь братика?» 

После этих слов, Даша уставилась на очередной огурец, который она, уже, собралась отправить в рот. 

А Наташка прыгала вокруг них и скандировала : «Хочу брата, хочу брата, хочу брата……» 

Даша перевела взгляд с огурца на Игоря и, абсолютно, огорошено заявила: «А я то думаю, почему у меня так долго………» 

– Наблюдательность – это главное достоинство авиационного инженера, – назидательно заявил Игорь, целуя Дашу через халат в её живот. 

– И что, все с начала? – шутливо начала возмущаться Даша, – то Наташка мне фигуру испортила, еле восстановила в прежних размерах, а теперь э-э-э  

-Дмитрий, – подсказал Игорь. 

-Да, – вздохнула Даша, – судя по темпам, таки Дмитрий, напор будет как у папочки. 

-Наташка открыв рот смотрела на родителей. 

-Дочка, закрой рот, а то пол поцарапаешь – с улыбкой сказала Даша, – и я тебя, очень, прошу не говорить никому в школе, что у тебя скоро будет братик. Мама ещё не уверена в этом. Вот схожу к врачу и тогда всем вам официально всё объявлю. Договорились? 

-Договорились, – буркнула Наташка, – я что виновата, что у меня такие передние зубы. Ты сама говорила, что у тебя были такие же, когда ты была девочкой. А то, сразу, пол поцарапаешь. 

-Ну, извини меня доча, я же просто пошутила. Не будешь обижаться на мамочку? 

– Ладно, не буду, – повеселела Наташка, – ты нам с папой, только, братика выроди. 

– Ну что ж, раз вы с папой так этого хотите, – вздохнула Даша, – придется родить тебе братика, а твоему папе сына. 

– Что, значит, их будет два? – удивилась Наташка. 

-Ой, дочка, дай то Бог с одним справиться, – ответила Даша, не вдаваясь в объяснения, почему сын для папы и брат для неё – это один человек. 

– Ребята, – начал Игорь, – дело в том, что начальство предоставило вашему папе неделю отпуска за хорошую работу в Челябинске. У меня есть предложение съездить в Одессу, повидаться с бабушкой Эльвирой и дедушкой Эдуардом, съездить и положить цветочки на могилки дедушки Димы и бабушки Зины, а потом покупаться в море и позагорать до черноты. Кто за? 

– А как насчёт финансов? – задала вопрос Даша, – твоя получка закончилась два дня назад. 

– Во первых, я сегодня получу получку, во вторых начальство, наряду с отпуском, наградило нас премией, всем по пятьсот рубликов, а вашему папке – семьсот, в третьих, мне выдадут командировочные, которые мы не использовали в Челябинске, сидели день и ночь на заводе, там же нас и кормили и чтобы не терять время, мы там и спали. В общем кругом бегом тысячи три с половиной рубликов соберется. Нам на троих две тысячи, вполне, хватит, остальные, маме. Она знает, что нужно купить тебе доча, себе, в общем, правильно распорядится деньгами. Я часика полтора вздремну, прошу меня не беспокоить, потом поеду в часть получать деньги, а вы, дамы, собирайтесь. Дашенька, не забудь ключи от нашей Одесской квартиры. 

Игорь проснулся в два часа дня, дома никого не было. Его девицы куда-то ушли. Он встал, оделся и вызвал по телефону машину. С некоторого времени ему дано было право пользоваться служебной машиной, останавливать и досматривать которую, было запрещено специальным документом, пристроенным к лобовому стеклу машины изнутри. 

Минут через двадцать, выглянув из окна во двор, он увидел ожидающую его чёрную, изготовленную по специальному заказу «Волгу», с шестицилиндровым двигателем, способную развивать скорость до двухсот шестидесяти километров в час. Игорь спустился в низ и сел в машину.  

– В часть, – коротко скомандовал он. 

В расположении специального гарнизона он пробыл недолго, получил в штабе проездные и отпускные документы, в финансовом отделе деньги, их оказалось на одну тысячу рублей больше, чем он рассчитывал, что его приятно удивило. Затем, зашёл в комнату к Битюгу, единственному из Пятака, кто, до сих пор, не женился, попрощался с ним, затем зашёл к командиру и доложил ему, что завтра убывает в Одессу, оставил свои координаты, телефон. Шеф Игоря пожелал ему счастливого пути и приятного отдыха. Затем, на машине подъехал во Внуково, оформил два взрослых и один детский билет на рейс Москва – Одесса на завтра. Вылет рейса в четырнадцать сорок. Затем вернулся домой, предупредил водителя, что завтра к тринадцати часам он должен быть у его дома и отправил его обратно в часть, предварительно сделав отметку в его путевом листе. Поднявшись, домой он застал в доме полный гармидер. Даша с Наташей, никак, не могли найти общий язык в вопросе, что брать с собой. 

Выслушав обе стороны, он принял Соломоново решение, о чем объявил своим дамам незамедлительно: «Во избежание всяких споров и ненужных конфликтов разрешаю каждой из вас взять с собой всё, что каждая хочет с одним обязательным условием. Все что каждая возьмет должно уместиться в личный чемодан, это у мамы, а у тебя Наташа в личный рюкзак. А дальше вы должны смочь поднять ваши вещи и лично нести их двести метров. Маму это не касается, у мамы в животике твой братик и ей нельзя поднимать тяжести. Поэтому папа будет нести как свой, так и мамин чемодан, плюс сумку с едой. А ты, дочь моя, будешь тащить свой рюкзак самостоятельно. Есть вопросы? Вопросов нет. Выполнять». Затем, повернувшись к Даше спросил куда они ушли.  

Даша улыбнулась и сказала: «Знаешь, мой родной. Твоя наблюдательность, в очередной раз, не подвела тебя, мы с Наташкой были у моего врача. Она подтвердила беременность. Срок три с половиной недели. После возвращения, пойдем на новое исследование, УЗИ называется, после исследования могут сказать даже пол ребёнка. 

– Я тебя поздравляю, – целуя Дашу сказал Игорь и добавил, – слушай приказ по Громовскому гарнизону. С сего числа мама переводится в режим максимального благоприятствования, все работы, связанные с переносом тяжестей ей запрещаются. Уборка квартиры, приготовление пищи возложить на первого заместителя мамы, её дочь Наташу. Маме разрешается, только, подсказывать первому заместителю то, чего он не знает и учить своего первого заместителя тому, что он, ещё, не умеет. Так же, маме разрешаются легкие работы не требующие физических напряжений. Мама, непререкаемо, получает все, что ей понравиться, в первую очередь, вторая очередь закрепляется за её первым замом Натальей Громовой. 

Приказ считается вступившим в силу с сегодняшнего числа и действует до приказа, который отменит этот приказ. 

Командующий Громовским гарнизоном подполковник Громов Игорь Дмитриевич. 

Игорь подошёл к Даше и ещё раз поцеловал её. 

– Девочки, торопитесь со сборами. Выезжаем завтра в час дня. Дашенька, судьба улыбнулась нам, я тебе даю денег на тысячу больше, чем планировал. 

– Прекрасно, – обрадовалась Даша, – я тогда куплю себе тёплые сапожки на зиму, а тебе Игорёня, купим костюм изо льна на лето. Сейчас это последний вопль моды. 

– Покупай, что хочешь, родная, – махнул рукой Игорь, – для нас с Наташкой главное, чтобы ты у нас была здорова. Я прав Натали? 

– Конечно папочка, – серьёзно ответила Наташка, пытаясь затолкать что-то в свой рюкзак. 

-Боже, какие же вы у меня хорошие, – улыбаясь, похвалила их Даша.  

Игорь принёс большой дорожный чемодан, спортивную сумку и, открыв всё это, предложил Даше укладывать необходимые ей вещи. Игорь попросил взять один комплект летней формы, который занял в чемодане много места. Увидев это, они с Дашей решили, что ехать туда и обратно он будет в форме, вторую рубашку положили в чемодан в запас. Затем, Даша положила три комплекта его белья и пять комплектов носок, она требовала менять бельё ежедневно. В общем, сборы заняли часа три. Наташка три раза перебирала свои вещи, пока не смогла всё уместить в рюкзаке и, подняв его закинуть на плечи. Затем Даша приготовила ужин, и они поужинали вместе. Наташка надулась на Дашу, что та ей не позволила сделать ужин. Еле её убедили, что после приезда в Одессу, она начнёт готовить самостоятельно, под маминым контролем. Когда они поужинали, Игорь предложил пораньше лечь спать. Они уложили дочку и сами легли. Игорь начал заигрывать с Дашей, но она оказалась удивительно стойким товарищем, говорила, что доктор, категорически, запретил. 

-Дашенька, а как же сегодня утром, все же было в порядке, – канючил Игорь которого Даша возбуждала мгновенно. 

– Утром я ничего не знала, – успокаивая Игоря, говорила Даша, – а сейчас знаю и поедом съем себя и тебя если что-то случится и будет выкидыш. Потерпи мой родной две недельки, потом будет можно. 

Даша прижалась к Игорю и начала его успокаивать. Но это ничего не дало, тогда ей пришлось отодвинуться и, только, после этого Игорь успокоился и задремал. Заснув, он опять прижимался к Даше и, всё повторялось заново. В конце концов, Даша сдалась, взяв с Игоря обещание не буйствовать. Но как же можно не буйствовать с такой любимой и желанной женщиной. Когда они уже лежали и отдыхали, Даша сказала, что если у неё внутри сын, то это очень сильный, крепкий и цепкий парень, если уже вцепился, то не оторвёшь. Игорь с ней согласился и они, обнявшись, уснули.  

Следующий день был валяльный, Игорь сам валялся в постели до того момента как проснётся Даша, а она проснулась в десять часов, но вставать не хотела. Наташку, тоже, никто не будил, и она отсыпалась, пользуясь всеобщей расслабленностью. В половине одиннадцатого Игорь не выдержал этого лежбища и, встав, занялся утренним туалетом. По закону бутерброда тут же всем срочно понадобилось в туалет. Первой в дверь заскреблась Наташка, потом Даша выгнала окончательно Игоря, и он недобрившись, ждал пока дамы освободят туалет. В конце концов, к двенадцати дня все были готовы к выходу. Даша соорудила легкий завтрак, и они позавтракали как раз к моменту прибытия за ними машины. Приехали они во Внуково как раз ко времени начала регистрации, и ТУ-134 вылетел вовремя. В семнадцать часов они уже открывали двери, пустовавшей почти год квартиры родителей Игоря, которая, по наследству, перешла к нему. Он, после смерти мамы, переоформил на себя документы на квартиру, телефон, гараж. Установил охранную сигнализацию, и, уезжая надолго, ставил квартиру под охрану. Сейчас, открыв дверь, он позвонил на пульт, назвал пароль и снял квартиру с охраны. Его дамы занялись распаковыванием чемоданов и сумок. Бывшая комната Игоря теперь принадлежала Наташке, спальня родителей теперь была спальней Игоря и Даши, кабинет отца, так и остался кабинетом. В нем можно было отдохнуть на диване, почитать книгу. Наташка любила рисовать сидя за письменным столом деда, Даша, так же, с удовольствием занималась каким-нибудь рукоделием в кабинете отца. Короче кабинет отца был самым любимым местом нахождения для семьи Игоря, когда они были в Одессе. Даша организовала Наташку, и они занялись уборкой в квартире, вытерли пыль, протерли полы. Игорь включил газовую колонку, подключил воду. Все везде работало нормально, ничего нигде не текло. Даша с Наташкой постелили на всех постелях бельё, затем они пошли за продуктами в ближайший гастроном. Вернулись они с вытянувшимися лицами, практически ничего не купив. Даша привыкла, что в Москве, всегда, в магазине можно было купить всё необходимое. Но Одесса не Москва, в Одессе на миллионный город был всего один магазин мясной и один сырный. Во всех других магазинах эти продукты отсутствовали. Правда в гастрономах можно было купить варёную колбасу и если повезёт то суповой набор, состоящий из нескольких говяжьих или свиных костей. 

Игорь, глядя на унылые лица своих девочек, сделал им предложение. 

– Девчонки, у меня мелькнула мысль, сегодня мы попросим маму позвонить своим родителям и напросимся к ним на обед, а завтра мы, вместе, пойдём на привоз и купим всего, чего только ваши души захотят. На привозе в Одессе есть всё, даже атомная бомба в разобранном виде. 

– Даша сделала кислое лицо, она не сильно любила бывать в гостях у своих родителей, но выхода другого не было. Она набрала номер, ответила её мама. Даша сообщила, что они, только, что прилетели в Одессу и хотят навестить их, как мама на это смотрит? 

Мама ответила, что она бы рада их видеть, но папа в командировке в Харькове, а сама она плохо себя чувствует, у неё сильная мигрень. В итоге, предложила Даше завтра созвониться. 

– Моя мама, как всегда, в своём амплуа, – огорченно заметила Даша, – папа уехал в командировку в Харьков, а у неё сильная мигрень. Я сейчас попытаюсь что-нибудь сообразить из того, что у нас есть, думаю, с голоду не умрём. 

– Ну, уж нет, – категорически возразил Игорь, – отпуск у нас или нет, что ж я почти две недели сидел в том Челябинске, чтобы сейчас в чём-то отказать себе и своим любимым девочкам? Даша, Наташа надевайте свои лучшие наряды. Я Вас приглашаю в лучший ресторан Одессы. Мы идём в «Лондонский». Только в темпе, девочки, время пошло. Дашу и Наташу как ветром сдуло. Каждая побежала в свою комнату наряжаться. 

– Через полчаса две синеглазые красавицы стояли перед Игорем. На Даше был надет кремовый сарафан с глубоким декольте спереди и треугольным вырезом сзади, который открывал красивую Дашину спину почти до пятого позвонка, на плечах сарафан был на двух тоненьких лямочках. Широкая юбка сарафана длинной до колена открывала стройные Дашины ножки, на которых были обуты бежевые босоножки на высоком каблуке, состоящие сверху из множества переплетённых кожаных ремешков. Её кудрявые волосы были уложены в изящную причёску, открывающую её длинную шею, на которой была золотая цепочка с кулончиком в виде продолговатой жемчужины. Точно такие же жемчужины были в клипсах, которые Даша защёлкнула на мочках своих очаровательных ушек. Декольте сарафана открывало привлекательную ложбинку между двумя, совершеннейшей формы, грудями. Наташка была в белом платьице с рукавчиками в форме китайских фонариков, на платье был отложной воротничок светло-синего цвета. В том месте, где воротник сходился на шее Наташки, Даша приколола ей брошь из синих изумрудов, которую ей когда-то подарил Игорь. На её ножках были беленькие носочки и обуты бежевые туфельки-лодочки.  

Игорь ахнул и сказал, что никогда в жизни не видел таки красивых девочек.  

Сам Игорь был в белой футболке в обтяжку, которая рельефно обрисовывала его мышцы и в темно-синих джинсах. На ногах у него были легкие туфельки, выполненные из джинсовой ткани с боковой змейкой на белой полиэстеровой подошве. 

Ну, мои красавицы, вперёд, – пригласил их Игорь на выход. Выйдя на улицу, они взяли такси и минут через двадцать уже сидели за столиком в летнем зале ресторана «Лондонский». Это был респектабельный ресторан на Приморском бульваре. Ресторан находился в здании одноимённой гостиницы, в которой, в основном, останавливались иностранцы.  

Даша с дочкой изучили меню и сказали Игорю чтобы они хотели съесть, Игорь выбрав и для себя блюдо сделал заказ официанту. Спустя минут двадцать официант принёс их заказ и, красиво расставив блюда на их столе, пожелал им приятного аппетита ушёл. Игорь налил в бокалы себе и Даше красное вино, которое особенно хорошо к мясу, это красное, сухое, молдавское «Каберне», а Наташе налил в бокал апельсиновый сок.  

Поднял бокал он произнёс тост за их здоровье и чокнувшись с Дашей, выпил и приступил к еде. Они втроём были голодны, поэтому кушали филе говядины с грибами с удовольствием. Игорь с Дашей запивали мясо вином, и у всех было чудесное настроение. Игорь подшучивал добродушно над Наташкой, она тоже в долгу не оставалась. Потом Наташа решила исследовать летний зал ресторана. А устроен он был следующим образом. При строительстве здания гостиницы были построены в виде неровной буквы Т, если смотреть на них сверху. Центральная ножка этой буквы, это основной корпус гостиницы. Продолжив к низу правую поперечину и перекрыв её стеклянной крышей, мы получим зимний зал ресторана. Из него существовал выход в открытое пространство, отгороженное от соседнего двора кирпичной стеной, под которой был сделан фонтан с бассейном. Рядом с этим бассейном, куда стекала вода из работавшего фонтана, рос старый платан, диаметр его ствола был не меньше метра. Столики для клиентов ставили недалеко от входа, возле фонтана и дерева столиков не было потому, что с дерева при порыве ветра сыпалась листва и все, что туда натаскали птички, а фонтан мог забрызгать и столик и посетителей. 

Наташка, осмотрев фонтан и бассейн вернулась к столику. В это время начал работать оркестр в зимнем зале ресторана. Игорь пригласил Дашу на танец, Наташка пошла глазеть на то как танцуют папа с мамой. Они станцевали один танец, потом другой, потом постояли, и Игорь взял Наташку на одну руку, а Дашу обнял другой и, они станцевали ещё один танец. Затем они решили вернуться к столику в летнем зале. Оказалось, что пока они отсутствовали, столик стоящий напротив оккупировала довольно пьяная компания. Они, не стесняясь никого, громко разговаривали, матерились, вели себя разухабисто. Игорю это не понравилось, и он решил уйти из ресторана. Тем более они уже покушали, и делать им тут, в общем, было нечего. Наташка, как ребёнок начала томиться , ей уже было не интересно. Игорь подозвал официанта, попросил у него счет. Рассчитавшись с ним, Игорь сказал, что имидж ресторана страдает от наличия в нём таких посетителей. Когда они проходили мимо столика этих мужиков, один из них шлёпнул проходящую мимо Дашу по заду и заметил: «Классная жопа у тёлки, гляньте ребятки, ха-ха-ха». 

Игорь вывел своих девочек из зала, посадил их в холле на диванчик и сказал им никуда не ходить и ждать его. 

Затем он вернулся в зал и сказал, чтобы они все вышли и попросили прощения у его жены, в противном случае все шестеро будут лежать в фонтане со сломанными челюстями а тот, который позволил себе прикоснуться к моей жене в добавок и со сломанной рукой. Сказав это Игорь замолчал и, скрестив руки на груди ждал ответа. 

Мужики вскочили, мат понесся отборный, они махали руками, но напасть никто не решался. Это продолжалось минуту, затем Игорь с сожалением сказал: «Я так понимаю, что никто извиняться не будет, тогда я перехожу к противному случаю». 

В это время один из мужиков, тихо зайдя сзади, кинулся на Игоря, в руке у него был металлический прут. Игорь качнул маятник и, поймав нападающего за руку с ломиком, вывернул её и слегка дёрнув, сломал. Мужик заорал. Игорь, используя его инерцию придал ему ускорения и мужик оказался в фонтане. А дальше произошло то, чего никто понять не смог. Игорь заработал ногами и, буквально за минуту, остальные пятеро со сломанными челюстями, один за другим падали в фонтан. Когда все лежали в фонтане чуть-чуть шевелясь, Игорь поднял первого, того, который на него напал и которому он сломал руку и со словами : «Я тебе ещё что-то должен». – ударил его локтем в челюсть, она треснула. Тогда Игорь кинул его обратно в фонтан. Поправив футболку которая задралась на животе он сказал : «Ребята, вы не обижайтесь. Ничего личного, только, ради воспитания. Теперь, у вас будет время подумать, как себя вести в обществе и стоит ли шлёпать ниже спины чужих женщин, да, собственно, любых, если они этого не хотят. Лечитесь и думайте». 

Игорь повернулся и вышел из летнего зала ресторана, и увидел своих девочек, которые квадратными глазами смотрели на него. 

-Дашуля, – сказал с досадой Игорь, – я же тебя попросил сидеть с Наташкой на диванчике и никуда не ходить. Почему ты меня не послушалась? Что ребёнок о своём отце подумает?  

– Я волновалась за тебя. Их же шесть здоровенных мужиков, ещё и пьяные, – с дрожью в голосе сказала Даша. 

– Ты бы лучше за них волновалась, а то они сейчас в вытрезвителе роль, которого выполняет фонтан, – сказал с улыбкой Игорь, – ведь могут и простудиться. 

– Так им и надо, – обнимая Игоря за левую руку и прижимая её к себе, сказала Наташка, – нечего нашу мамочку трогать.  

– Правильно доченька, – поддержал её Игорь, – никто и никогда не посмеет обидеть ни тебя, ни нашу маму. Я никому не позволю этого сделать. 

Даша обняла правую руку Игоря своими руками и прижала к своей груди. И они, медленно, пошли по Приморскому бульвару к памятнику Дюку де Решелье, там любовались на порт с высоты Потёмкинской лестницы, потом, пошли обратно по бульвару к улице Пушкинской мимо памятника Лаокоону. Был тихий и тёплый июльский вечер в Одессе, когда ночное, южное небо похоже на огромный холст чёрного бархата, на котором крупными бриллиантами сверкают и подмигивают вам с высоты яркие звезды. Игорь шёл по своему родному городу, обе его руки обнимали самые родные и любимые им люди, и ему было удивительно хорошо. 

Последующие дни отпуска всё семейство Игоря провело на море. Наташка, за пару дней, превратилась в шоколадку, она была смуглая как Игорь и загорала мгновенно. Вода в море ниже двадцати градусов не падала, поэтому выгнать Наташку из воды было трудно. Единственное, что действовало безотказно, это авторитет Игоря. Стоило Даше сказать, что она пожалуется папе, как Наташка вылетала из воды, падала на подстилку и сверкая на всех синевой и стуча зубами, отогревалась. Но проходило минут двадцать и она, как змея уползала опять в воду. Игорь так же отлично загорел. Кожа его имела золотисто-коричневый цвет, атлетическая фигура привлекала взгляды окружающих женщин, и шесть кубиков брюшного пресса Игоря, доставляющие удовольствие от их созерцания окружающим женщинам, Даше портили настроение. Когда она перехватила жадный взгляд одной девицы на Игоря, она взяла полотенце и прикрыла дремлющего мужа. Даша, так же, загорела за эти дни великолепно. Она загорала по системе Игоря, и хотя у неё была, очень, белая и нежная кожа, благодаря этой системе через три дня её тело покрывал ровный золотисто-кофейный загар. На фоне загоревшего лица, её глаза сверкавшие синевой, выглядели, особенно, эффектно. 

Игорь настоял, чтобы Даша не занималась приготовлением еды. Он провозгласил, что отпуск одинаков для всех, обедали они в ресторане яхт клуба, который находился в трехстах метрах от пляжа «Отрада» где они, ежедневно, загорали и купались с девяти утра и до двух дня. В два шли в ресторан обедать, а потом на канатной дороге поднимались в город и выходя на Французский бульвар через Мавританские ворота, просто, гуляли по городу, заезжали к Дашиным родителям, либо посещали музеи или шли в кино За два дня до отъезда, после того как они пообедали в ресторане и хотели подняться по канатной дороге в город, оказалось что канатная дорога в этот день не работает, находится на профилактическом ремонте. Они пошли на лестницу, которая была параллельна канатной дороге. Наташка бежала впереди, гоняясь за кузнечиками, которые во множестве стрекотали с двух сторон дорожки, связывающей отдельные пролёты лестницы. Увлекшись погоней за кузнечиком, она обогнала мужика, идущего по дорожке на костылях. Случайно зацепила костыль и выбила его из руки инвалида. Он с трудом удержал равновесие. Игорь подскочил к инвалиду и, поддерживая его принялся ругать Наташку. Малая подошла к инвалиду и попросила у него прощения подав в руки ему костыль Инвалид взял у Наташки костыль и сказал: «Спасибо девочка, я на тебя не сержусь, понимаю, что ты не специально. И ты, Игорёк, прекрати ругать ребёнка, ничего страшного не произошло». 

Игорь, перевёл взгляд с Наташки на инвалида и, узнал своего сослуживца по Запорожской ШМАС Валерку Ермоловича.  

– Валера, – обрадовался Игорь, обнимая друга, – как же я рад тебя видеть. А что у тебя с ногами? Что-то серьёзное или временные трудности? 

– Привет Игорёк! Я тоже рад тебя видеть. К сожалению трудности у меня не временные, но это длинная история, так по дороге не расскажешь. 

– Так, Валерчик, прежде всего, познакомься. Это Даша, моя жена, а эта молодая хулиганка Наташа, моя дочь. 

– Мне очень приятно, – улыбнулся Валера, протягивая руку Даше, – Игорю, очень, повезло. Вы Даша, просто, красавица. 

– Вы мне льстите, – покраснела от удовольствия Даша. Мне тоже очень приятно познакомиться с другом моего мужа. 

– А ты Наташка, не обижайся на папу, никакая ты не хулиганка, – сделал комплимент Валера и дочке, – если бы ты не выбила мой костыль, то мы бы разминулись и не увидали друг друга. А вот это было бы обидно. 

-Валера, ты не сильно занят? – включился в разговор Игорь, – как ты смотришь зайти к нам в гости. Сейчас, по дороге к дому, купим пару пузырей коньячка, помидорок, огурчиков, несколько яиц, какой-нибудь колбаски, баночку каких-нибудь рыбных консервов, картошечки и посидим у меня дома. Мы же не виделись, почти, двадцать лет. 

– Да я то не занят, – как-то смущённо ответил Валерка, – понимаешь Игорёк, я сейчас не при деньгах, поэтому не смогу на равных участвовать в закупках. 

– Да брось ты этот политес, – отмахнулся Игорь, – я тут в отпуске и объявил отпуск всей своей семье, в этой связи Даша ничего дома не готовит, обедаем мы в ресторане, на ужин у нас чай да булочка, завтрак так же лёгкий, и все бегом на море. Поэтому и нужно сделать закупки продуктов. Пузыри чем-то закусывать нужно, а я тебя, так просто, не отпущу. 

– Ну, хорошо Игорёк, – согласился Валерка, – ты меня уговорил. У тебя это всегда получалось. 

Через полчаса они входили в квартиру Игоря. Прошли и сели в кабинете. Даша буквально за пятнадцать минут накрыла стол на кухне. Поджарила яичницу с колбасой и помидорами, нарезала салат из помидор, огурцов, лука, порезала в него кубиками брынзу. Открыла две баночки шпрот, которые они, по дороге купили, и отварила картошку. Затем полила её маслом с жареным лучком, припорошив сверху укропчиком. Поставила три хрустальные рюмки и три бутылки минеральной водички, так любимого Игорем «Куяльника». Осмотрев критически накрытый стол, Даша позвала мужчин. 

Игорь проводил Валеру к столу, помог ему усесться на понравившемся ему месте, открыл бутылку коньяку и налив Валере себе и Даше в рюмки, уселся на своё место Первый тост был за встречу, второй за знакомство, третий Валера произнёс за здоровье прекрасных дам, потом Даша, этично добавив в блюда закусок, покинула стол, давая возможность мужчинам поговорить наедине. Они вспомнили как они вместе воспитывали ефрейтора Умаева в Запорожье, как встречались после отбоя пили вино и пели песни под гитару, мечтали о встрече на гражданке со своими девушками. 

– Кстати Игорёк, – вдруг вспомнил Валера, – твою девушку по которой ты сох тогда звали не Даша, а как то по-другому.  

– Да Валера, её звали Рада, – с грустными нотками в голосе вспомнил Игорь, – но это была юношеская привязанность, а не любовь. Пока, мы с тобой были в Запорожьё, она познакомилась с парнем по имени Рома. Потом встречалась с ним, потом съездила с ним в Болгарию. В общем, мы с ней расстались. А с Дашей мы познакомились перед самым Новым годом четырнадцать лет назад. Я влюбился в неё сразу и навсегда. 

– Валера, давай выпьем с тобой за любовь, – поднял рюмку Игорь, а что у тебя? Ты женат? 

– Понимаешь Игорёк, – задумчиво начал говорить Валера, – было у меня все. Хорошая должность и звание повыше твоего, меня уволили в звании полковника, интересная работа, которую я считал необходимой для Родины, для государства. Я работал в специальном отделе КГБ, был начальником сектора по разработке особо секретных операций при первом отделе конторы. Но, как оказалось, моя работа была направлена не на усиление могущества моей родины, не на повышение её международного авторитета и её обороноспособности, а на удовлетворение непомерных амбиций кучки, впавших в маразм, руководителей направляющей и руководящей. После смерти Брежнева и прихода к власти Черненко, мой сектор получил задание на разработку и исполнение особо секретной операции, которая могла возникнуть в мозгу только у помешанного на мировом господстве, выжившего из ума маразматика. Я думал, что меня ценят, десятки блестяще разработанных и проведенных, возглавляемым мной сектором, операций, как мне тогда казалось, служат порукой этому. Я подал рапорт, в котором категорически возражал против этой операции. Я сейчас не буду тебе рассказывать о тех аргументах, что я приводил, о разработках аналитиков, о преступлении против человечества. Все было напрасно, Игорёня. Меня уволили из конторы с минимальной пенсией. Без права ношения формы. Без всех льгот, положенных мне в соответствии со сроком службы в Конторе Глубокого Бурения. То есть меня вышвырнули, как девку лёгкого поведения, сразу, как в ней отпала нужда. 

– Да, Валера, – с сочувствием сказал Игорь, – тяжело и обидно, я тебя понимаю, и если бы я мог тебе помочь, поверь, я бы всё сделал чтобы тебе помочь. 

– А не откажешься от своих слов, если я, и вправду, попрошу тебя кое-что сделать, не так для меня, как для людей, – поднял голову Валера и глаза его заблестели. 

– А что может сделать для людей подполковник инженер авиационной техники? – спросил Игорь. 

– Игорёк, – глаза Валерки стали жесткими, – не держи меня за идиота. Я же тебе сказал, что был начальником сектора одного из наиболее важных отделов КГБ. А КГБ всю свою историю соперничает с ГРУ. И я, давно, знаю, что ты командир одной из, наиболее успешных, разведывательно-диверсионных групп ГРУ. Ну, так как, возьмёшься за очень тяжёлую задачу, необходимую людям, если я тебя попрошу? 

– А ты не бери меня на жалость Валерчик, – глаза Игоря стали так же жёсткими и, в голосе появился металл, – выкладывай все и мы вместе с тобой решим, есть ли смысл рисковать жизнью, семьёй, ребёнком за это. 

– Хорошо, Игорёк, – спокойно сказал Валерка, – иди, посмотри, где жена. Ни в коем случае она не должна ничего знать. 

Игорь вышел из кухни и увидел у телефона на столике записку от Даши в которой она ставила его в известность что они с Наташкой уехали к её родителям и чтобы он их дождался и никуда не уходил. 

Вернувшись на кухню, Игорь рассказал об этом Валере. 

– Очень хорошо, – обрадовался он, – тогда слушай. В декабре того же года, когда умер Л.И. Брежнев, состоялось закрытое заседание ЦК КПСС. На нем, в поисках дешёвого и альтернативного решения вопроса с гонкой вооружений, эти старые маразматики принимают решение изготовить ядерные заряды. Их мощность должна быть как у взорвавшейся бомбы в Хиросиме и заминировать ими крупные города в США. Доставку в США и размещение по городам поручили нашей конторе. Непосредственно разработкой должен был заниматься мой сектор. Но когда я начал возражать, пошёл мой рапорт руководству конторы, меня просто отстранили и уволили. Если бы я знал, что это не инициатива нашей конторы, а решение ЦК, я бы вел себя по-другому. Но, после драки кулаками не машут. У меня в секторе осталось пару человек преданных и порядочных людей, через которых, у меня есть кое какая информация, могущая помочь людям, которые возьмутся дезактивировать эти заряды. 

– Значит, если я правильно тебя понял, ты хочешь попросить меня дезактивировать, уже, расположенные в крупных городах США ядерные заряды, – напряжённым голосом спросил Игорь. 

– Ты правильно меня понял Игорёк, – твердо сказал Валера, – я хожу на костылях потому, что полгода назад в меня стреляли, но пуля отрекошетила от дерева и попала мне в позвоночник, уже, на излете. Позвонок раздробило, но пуля глубоко не прошла. У меня отказали ноги, правда врачи в госпитале успокаивают, что при правильном лечении подвижность ног может вернуться. Я предпринял некоторые действия в Москве, с целью поиска людей, способных решить эту задачу, но где-то прокололся и этот выстрел в меня либо последнее предупреждение, либо, просто, они хотели спрятать концы в воду. Тебя мне сам бог послал. Но, ты можешь отказаться, я не буду на тебя в обиде, но руки тебе больше не подам. 

– Валера. У тебя получается какое-то добровольно принудительное мероприятие, – подумав пару минут, весело сказал Игорь, – но дело в том, что мне лучше съездить в Америку, чем видеть, что ты со мной здороваться не хочешь. 

– Я всегда знал Игорь, что ты был, есть, и останешься порядочным человеком, – с чувством произнёс Валерка. 

– Валера это сантименты, – строго сказал Игорь, – нам нужно завтра, на трезвую голову, сесть и обсудить, что мы имеем, что мы знаем и что нам нужно, чтобы выполнить задачу. 

– Договорились, – сказал Валерий вставая, – проводи меня до троллейбусной остановки, я, пока временно, до раздела с бывшей женой московской квартиры, живу с мамой на Черёмушках. 

– А на посошок, – предложил Игорь, наливая коньяк в рюмки. 

Они выпили стоя за удачу, и вышли из квартиры. Договорились встретиться, завтра, у Игоря в одиннадцать часов утра. 

Посадив Валеру на троллейбус, Игорь вернулся домой и начал убирать со стола. Затем он перемыл посуду и сел в отцовском кабинете за стол и задумался. 

Да, действительно, задуманная маразматиками операция была преступна, а преступна она была тем, что в случае срабатывания ядерных зарядов, сгорят миллионы ни в чём неповинных людей, особенно детей и женщин. У Игоря перед глазами встали беременная Даша и Наташка. И неужели бы он сидел, сложа руки, если бы знал, что какой-то выживший из ума садист нажмет кнопку и его жена и дочь погибнут в адском пламени. Конечно, не сидел бы, и в Валерке бушует не обида на то, что его выгнали из конторы, оставив практически с голой задницей, а протест нормального человека пытающегося предотвратить глобальное преступление против миллионов людей. И Игорь понял, что завтра, когда они с Валеркой обсудят все детали он, обязательно, возьмётся за это дело потому, что важнее его ничего в его жизни не было, и не важно, что это не наши люди, а американцы. Они, как и наши люди, хотят жить, рожать и растить детей и быть счастливыми. Никто, кроме Бога, не имеет права лишить их этого. 

Мысли Игоря были прерваны хлопком входной двери, это его девочки вернулись домой. В кабинет заглянула Даша. 

– Ты здесь, дорогой, а Валера уже ушёл? – подходя к Игорю, щебетала Даша, – спасибо что убрал и помыл посуду. Даша наклонилась и поцеловала Игоря. Потом заглянула в его глаза и вдруг спросила : «Что, предстоят крупные неприятности?» 

– С чего это ты, моя любовь, взяла, – с ленцой протянул Игорь, – ошибаетесь девушка 

– У меня есть сердце, – рассудительно ответила Даша, – а женское сердце всё чувствует наперёд. 

– Тогда почему вашу сестру в разведку не берут, – с ехидцей сказал Игорь, – в поиск ходить не надо, языка брать не надо, вызвал вашу сестру и спросил о чувствах в её сердце. 

Она сразу и расскажет, где враг расположил танки, где у него доты и дзоты, и когда он в наступление собирается бежать. 

– Можешь подсмеиваться как хочешь, – серьёзно ответила Даша, – но я чувствую что встреча с Валерой доставит нам хлопот. 

– Что это за женщины, – подумал Игорь, – ну прямо Кассандры какие-то. А в голос сказал: «Дашулечка, вы завтра на море без меня топайте, только ложитесь там, где мы обычно бываем, я подойду попозже». 

– Ну вот, началось, – обречённо сказала Даша. 

Игорь расхохотался, обнял Дашу и начал её целовать. 

– Не подлизывайся, – выскользнула из его объятий жена. Потом подумала и спросила: «А ты надолго задержишься? У нас послезавтра уже самолёт, нужно успеть законсервировать квартиру, собраться, всё позакрывать. На всё это нужно время. 

– Дашенька, – ответил Игорь, – я задержусь часа на два, в тринадцать тридцать планирую купаться в море с тобой. 

– Ну хорошо, – успокоилась Даша, – я пойду, полежу немножко, что-то сегодня я устала. 

– Идем, я тебя провожу, – забеспокоился Игорь, – у тебя всё нормально. Может врача вызвать? 

– Не надо, – отмахнулась Даша, – просто устала сегодня, я буду лежать, а Наташка будет рядом рисовать. 

– Ладно, дорогая ложись, – согласился Игорь, – а я телевизор посмотрю. Даша пошла в спальню, а Игорь сел в гостиной и включил телевизор, но выпитый коньяк, переживания в связи с задуманным мероприятием расслабили его и, Игорь задремал в кресле напротив телевизора. Проснувшись и увидев, что он в кресле, быстро перебрался в постель, Даша, во сне, что-то пробормотала и, обняв его, прижалась к его спине. Её тепло улеглось на его спине, и Игорь заснул крепким и здоровым сном. 

Утром его девочки, накормив Игоря завтраком и взяв с собой водичку и бутерброды, убежали на море, а Игорь, сев за письменный стол в кабинете, стал ожидать Валеру. Его друг был человеком пунктуальным и ровно в девять прозвучал звонок во входную дверь. 

Поздоровавшись, Игорь пригласил Валеру пройти в кабинет, там усадил его в кресло напротив стола, сам устроился за столом. Валера, оглядев кабинет и увидев тяжелые коричневые шторы на окне, знаком показал Игорю зашторить окно и включить музыку. Игорь задвинул шторы, взял свою старую электробритву, якорь которой сильно искрил при вращении, и, положив бритву на подоконник, включил её. Старое, но проверенное средство от прослушки. 

– Я не уверен, – сказал Валера, – но бережённого и бог бережёт. Теперь о нашем деле. До того, как я сотворил глупость, подав в отдел ЦК, курирующий нашу контору, рапорт, считая что готовящееся преступление – инициатива нашего руководства, мне прислали досье на нескольких завербованных в США законсервированных агентов. Руководство дало мне добро использовать их в этой операции с последующим, обязательным уничтожением использованных агентов. Среди нескольких агентов моё внимание привлек завербованный два года назад инспектор по контролю подземных сооружений и коммуникаций Федерального агентства США. Все подземные сооружения и коммуникации проходят через определённый временной период инспекторские осмотры. А федеральный инспектор имеет допуск на осмотр всех подземных объектов на всей территории США. 

Я думаю, что человек, сменивший меня на моём посту, так же обратит внимание на этого агента. Тем более, этот агент, уже, получил от нас очень крупную сумму, пока, просто не за что. Следовательно, его легко можно заставить работать в этой операции. 

В секторе, который я возглавлял, – продолжал Валера, – остались и работают два офицера, которые согласны с моей позицией и будут делать всё возможное и невозможное, чтобы дезактивировать эти заряды. Им удалось добыть список городов, в которых были заложены эти заряды. 

– Подожди Валера, – перебил его Игорь, – а ты уверен, что заряды уже заложены? 

– Точных сведений, как ты сам понимаешь, у меня нет, но есть два косвенных. Тот инспектор по контролю за подземными сооружениями полтора месяца назад попал в автомобильную катастрофу, образец из учебника по искусственным катастрофам, и погиб в этой катастрофе. И офицер, назначенный на моё место, полковник Логачёв получил благодарность и денежную премию за разработку, и исполнение особо важной операции. 

Исходя из этих косвенных фактов, я и думаю, что заряды уже на местах. 

-Я согласен с тобой, – заметил Игорь, – но всё равно нужно будет посылать человека, чтобы он проверил эту информацию. Весь вопрос, как нам узнать точки в городах, где заложены заряды. 

– Ну, это узнать проще простого, – ответил Валера, – мы узнаем на каких объектах проводилась инспекция сооружений нашим инспектором за последние полгода, какие из этих инспекций плановые а какие нет. Я выясню, смогут ли мои бывшие сотрудники, которые работают в нашу пользу, не привлекая внимания к себе добыть эту информацию. В противном случае нужно будет кому-то ехать в это Федеральное агентство в США и выяснять этот вопрос там. 

– Предположим, мы решим эти вопросы, у нас есть города где заложены заряды, мы знаем на каких объектах они заложены, – рассуждал Игорь, – но мы не знаем кодов дезактивации зарядов и радиочастоты, на которой нужно передать эти коды. Для того, чтобы взять под свой контроль спутник, нужно захватить центр управления спутниками, а это практически невозможно. Его охраняют самые элитные подразделения и, даже, дивизия спецназа не пробьётся без мясорубки и массовых жертв. 

– Да, это проблема номер один, – подтвердил Валера, – и мы не имеем права подвергать чьи-то жизни риску, во имя, даже, самых высоких моральных и человеческих ценностей. Но я, Игорёк, и не собираюсь навалить гору трупов своих людей, чтобы спасти чужих. Это время после своего увольнения я не сидел, сложа руки. Мне удалось добыть досье на полковника Логачёва. Ты же знаешь, что в наших службах, особенно в моей бывшей конторе, в досье пишут всю правду, иногда, досье комментирует психолог. Так вот, исходя из досье, полковник Логачёв начал работу в нашей конторе ещё при Сталине и за короткий срок добился быстрого карьерного роста за участие в пытках и расстрелах подозреваемых, причем неоднократно был замечен в мародёрстве во время массовых расстрелов, так называемых, врагов народа. Он анонимный алкоголик, дома за закрытыми дверями, напивается в стельку. Был дважды женат. Обе жены ушли от него за наклонности к садизму. Детей нет. Время от времени, пользуется услугами проституток, уходит от них всегда со скандалами, старается не платить деньги, скареден до неприличия. Имеет приятельские отношения с одним из заместителей начальника районного отделения столичной милиции, который и поставляет ему попавшихся к ним проституток. Вот я и задался вопросом, не оставил ли себе, такой человек, коды дезактивации зарядов, с тем, чтобы выйдя на правительство США и шантажируя его, в итоге, передать коды и дислокацию закладки зарядов за кругленькую сумму. Американцы готовы будут выплатить любую сумму, чтобы избежать в стране сразу семи Хиросим. 

– Ты знаешь Валера, – задумчиво сказал Игорь, – тут бабушка надвое гадала, толи он оставил себе коды, радиочастоту и дислокацию, толи нет. Но если мы его будем спрашивать об этом с пристрастием, то его, после допроса, надо будет уничтожить. 

– Ни в коем случае, – возразил Валера, – наша отечественная химия дала нам в руки такой арсенал, что клиент не будет ничего помнить из того, что с ним произошло, но при этом расскажет нам всё, что знает. 

– Предположим, что мы знаем дислокацию закладки зарядов, знаем коды и радиочастоту передачи их, – возник вопрос у Игоря, – нам надо изготовить и провезти в США специальные передатчики, которые успешно действуют на расстоянии, хотя бы, двух километров. Я не уверен, сможем ли мы добраться до каждого заряда близко, ведь у наших людей не будет того допуска, который был у инспектора по контролю подземных сооружений. 

– Этот вопрос решаем, – махнул рукой Валерка, – у меня здесь, в Одессе есть один мой старый друг детства. Он, ещё в детстве, строил радиоприёмники, передатчики и прочие радиоприборы. Он, запросто, переделает несколько мобильных телефонов в радиопередатчики. Мощности мобильного телефона хватает больше, чем на два километра. 

– Тогда последний вопрос, – тихо сказал Игорь, – как сделать так, чтобы вся разведывательно-диверсионная группа, одновременно, получила отпуск, хотя бы, на неделю, а им к их отпуску была, каждому, в заграничном паспорте виза, разрешающая выезд в США. 

– Это самый сложный вопрос Игорёк, – так же тихо ответил Валера, – у меня на него нет ответа, пока. Но, я буду думать и искать варианты. Давай, мы порешаем все намеченные, до этого, вопросы и, когда упрёмся в твой последний вопрос, может быть у нас и родится его решение. 

– И последнее Валера, – завершая разговор, сказал Игорь, – я являюсь командиром группы уже второй десяток лет. Группа меня знает, знает мои методы руководства и подготовки любой операции. Поэтому, я считаю, будет правильно рассказать им всё, чтобы каждый мог принять осознанное решение на участие в этой операции. 

– Я с тобой согласен, – ответил Валера, – тебе видней. Главное чтобы информация не просочилась за пределы твоей группы. Теперь я тебе дам свои координаты и телефон в Москве. Звонишь мне только ты, я, учитывая то, что могу быть под колпаком у своей конторы, звонить тебе не могу и соответственно встречаться с тобой. При звонке телефона, я буду брать трубку только после шестого звонка. Если трубку снимут раньше, значит это не я. Сразу клади трубку и ожидай, я обязательно найду тебя. Ну, Игорёк, до встречи в Москве и удачи нам. 

Игорь с Валерой обнялись, и Валера вышел из дома. Игорь подождал минут десять и, тоже, вышел со двора и направился на море, где его ожидала семья. 

Последний день перед отъездом был наполнен хлопотами. Нужно было законсервировать и сдать под охрану квартиру. Помочь Даше перестирать, пересушить и перегладить бельё, затем собрать вещи. Обедали они в ресторанчике недалеко от дома, там была грузинская кухня. Ресторанчик кооперативный, но кормили вкусно и не особенно дорого. К десяти вечера они были собраны. Их самолёт вылетал из Одессы очень рано, в семь пятнадцать, поэтому Игорь объявил отбой в десять тридцать. Намотавшись за день, все уснули сразу, но просыпаться Наташка не хотела. Еле разбудили. Такси, вызванное по телефону, приехало вовремя. До аэропорта доехали быстро, посадка тоже прошла без задержек. Спустя два часа самолёт приземлился во Внуково, а спустя ещё минут сорок они были дома. Даша взяла Наташку, и они пошли в ближайший продуктовый магазин за продуктами. Игорь позвонил в часть и узнал, что вся группа за исключением Ильи уже была в Москве. Илья отзвонился, его самолёт прибывал во второй половине дня. Игорь передал дежурному, чтобы оповестил всю группу, что завтра в девять утра ждёт всех в секретной комнате. 

На следующий день в девять часов вся группа в полном составе ждала в секретной комнате. Когда Игорь вошел его заместитель, Илья, отрапортовал ему, что группа, по его приказу, собрана. Игорь разрешил сидеть. Приказал Лапочке принести расписание их занятий и тренировок. Предупредил не опаздывать на стрельбы в летнем тире, приказал Илье распорядиться о подготовке стрельб в летнем тире. Вначале, на лицах его подчинённых было какое-то недопонимание, но потом, когда он распорядился о летнем тире, все поняли, что у командира есть информация, о которой никто, кроме них, знать не должен. И если он не говорил ничего в секретной комнате, которую никто, из чужих, не мог прослушать, то информация, которую имел командир, не должна была попасть и к собственному руководству. 

И когда группа собралась в летнем тире и все с любопытством посмотрели на Игоря, то он спокойно приказал начать стрельбы. Упражнения менялись, менялись мишени, все было как обычно, но когда стрельбы закончились, поступила команда собраться для разбора ошибок в деревянной беседке, стоящей в метрах ста от тира. Подходы к беседке просматривались со всех сторон, подойти незамеченным никто не смог бы. В беседке был посредине деревянный стол, на котором лежали мишени отстрелянные группой. Смотреть на эти мишени было сплошное удовольствие. Одни десятки из трёх видов стрелкового оружия, только в двух мишенях были две девятки, точнее, ближе к десятке, но всё же в поле девятки. Игорь взял эти мишени в руки и начал говорить, прикрывая губы мишенями. Он рассказал группе всё что сам знал и что ему рассказал Валера, за исключением источников информации. Когда он закончил, то спросил, есть ли вопросы. 

Игорь ещё раз акцентировал внимание группы на том, что эта операция проводиться при полном неведении о ней руководства ГРУ, и при полном противодействии этой операции КГБ, то есть риск на все сто процентов. Так же он сказал, что никого принудительно не заставляет участвовать в этой операции, любой может отказаться без всяких последствий для его службы. Единственное требование, которое Игорь выдвинул всем, это сохранность информации в группе. Никто не может ни при каких обстоятельствах вынести эту информацию за пределы группы. 

После того как Игорь закончил, наступило молчание, офицеры группы молчали, переглядываясь друг с другом.  

Игорь, с ужасом, подумал: «Неужели столько лет вместе – не показатель, неужели они откажутся? Ну, что ж, дело действительно не простое и чревато непредсказуемыми последствиями, самыми легкими из которых будет простое увольнение из армии без пенсий, льгот и всего прочего, а можно и под суд загреметь». 

Молчание прервал Илья, который заявил: «Командир, а что нам легче будет, если в очередной командировке в Афганистане какой-нибудь моджахед, просто с дуру, разрывной пулей разнесёт кому-нибудь из нас башку, или мы разлетимся на молекулы когда в нас попадёт артиллерийский снаряд. И за что мы погибнем? Потому, что этим старым маразматикам захотелось повоевать. Вот и воевали бы друг с другом. А это дело командир благородное, ведь мы людей, нормальных, мирных людей спасём. А это почётно для любого мужика, тем более для нас Спецназа. Командир, я, как обычно, с тобой». 

Илья протянул Игорю руку, Игорь пожал её. К нему начали подходить по очереди каждый офицер группы, каждый пожимал ему руку и говорил, что он в деле. 

На следующий день Игорь из телефона автомата набрал телефон Валеры. После шестого зуммера, Валера снял трубку. Не называя имён, Игорь сказал Валере что ребята приехали. Это была условная фраза, по которой Валера понял что группа согласна. Валера поблагодарил Игоря и сказал, что он позвонит, как только ребята соберутся уезжать. Это тоже была условная фраза, в которой он передал Игорю, когда ему понадобятся его люди для работы с полковником Логачёвым. 

Через пару дней, Валера позвонил Игорю из автомата и назначил место встречи. 

Они встретились в кафе рядом с автовокзалом. Игорь сел за столик и заказал себе шашлык. За его спиной сидел какой-то неопрятный мужик, который постоянно ерзал на стуле и задевал Игоря. Игорь пересел на следующий стул за этим столиком и оказался по диагонали с этим беспокойным мужиком. И тут сзади услышал тихий голос Валеры : «Не оборачивайся, за мной был хвост, я его стряхнул. Сейчас я встану и уйду. На месте за твоей спиной конверт, возьми его. Игорь протянул руку назад и нащупал конверт на стуле. Он взял его и положил в карман. Затем съел принесенный официанткой шашлык, запив его брусничным компотом, вышел из кафе. По дороге несколько раз проверялся, хвоста за ним не было. Он увидел скверик, обсаженный берёзками, и сел на скамейку. Достав конверт, он прочитал разработанный до мельчайших деталей план похищения полковника Логачёва. 

Сегодняшний рабочий день начальника сектора специального отдела КГБ полковника Логачёва Игоря Ефимовича подходил к концу. Он закончил отчет о проведении особо важной операции в США, последний раз проверил стилистику изложения и нашёл, что написано хорошо. Он расписал трудности операции, умело выделил своё руководство операцией, благодаря которому операция прошла успешно и семь ядерных зарядов, как взведённая тетива у лука, только ждут, чтобы их привели в действие. Вчера он получил шифрованное донесение из центра управления спутниками о том, что результат проведенного тестирования зарядов подтвердил их полную боевую готовность. Он, так же, указал это в своём отчёте. К нему же приложил копию свидетельства о смерти завербованного агента КГБ федерального инспектора США по контролю подземных сооружений, а так же справку о автомобильной аварии в которой погибло два работника КГБ, выезжавших в США и работавшие вместе с федеральным инспектором. Ещё раз, пролистав отчёт, Игорь Ефимович остался, очень, доволен. Сегодня была пятница, на прошлой неделе он получил хорошую премию, руководство намекнуло, чтобы он сверлил в кителе дырочку под орден. Так же был очень прозрачный намёк на генеральскую звезду на погонах и должность начальника управления. Он, уже, мысленно, видел себя в генеральском мундире небрежно выходящим из служебной чёрной «Волги». От этого его настроение ещё больше улучшилось. И это его хорошее настроение породило у него фривольные мысли. Ему захотелось большую, тёплую и мягкую блондинку с которой он будет делать всё, что только ему придёт в голову. От этой мысли он аж вспотел. В этот момент раздался звонок в его кабинет. Сняв трубку, он услышал голос своего должника, майора милиции и заместителя начальника одного из Московских РОВД. 

Привет Ефимович, – поздоровался майор, – у меня тут нарисовалась одна должница. По-моему, она в твоём вкусе, высокая, пышнотелая, блондинка. Мозгов в голове, практически, минимальное количество. Если хочешь, я тебе её по адресу часикам к девяти подошлю. Девочка чистая, можешь не бояться. Наша докторша её проверила. Да, и через неё я тебе передам две бутылочки «Пшеничной». Не водка, а слеза младенца. Договорились? 

Понимаешь Петрович, – заныл Игорь Ефимович, – до получки далеко, а денег у меня нет. Может, ты рассчитаешься с девкой, а я тебе, потом, верну. 

Она моя должница, – ответил майор, – попалась сегодня в «Космосе», хотела срубить денег по лёгкому с иностранца. Не знает, деревенская курица, что там разрешено работать только девочкам из вашей конторы. Те её, быстро, вычислили и сдали моим ребятам. Так, что пользуйся в своё удовольствие, я с ней её свободой рассчитаюсь. 

Ну, спасибо Петрович, – заурчал в трубку Логачёв, – ты настоящий друг. 

Игорь Ефимович с удовольствием потёр ладоши. Всё складывалось, просто, великолепно. Он посмотрел на часы, было четверть восьмого. Дома, у него в холодильнике мышь повесилась, поэтому нужно заехать в магазин и купить какой-нибудь закуски. Он спрятал отчёт в сейф, закрыв его запломбировал своей печатью и проходя мимо дежурного отметил время убытия в журнале. Выйдя из здания и мысленно отсалютовав Феликсу Эдмундовичу, возвышавшемуся напротив здания их конторы, он остановил такси и через полчаса был возле дома. Двухкомнатная квартира Игоря Ефимовича находилась в четырёхэтажном доме сталинской постройки на Краснопрудной улице. В угловом подвальном помещении этого же дома был расположен небольшой гастроном. В нём Игорь Ефимович, всегда, отоваривался продуктами Он зашёл в этот гастроном и купил колбасы, сыра, хлеба, минеральной воды, две банки рижских шпрот, подумал пару минут и добавил ещё две братские могилы (килька в томатном соусе). Сложив всё это в бумажный пакет, который он выпросил у продавщицы, Игорь Ефимович вошёл в свою квартиру. Это была серийная двухкомнатная квартира в доме, который построили в год смерти Сталина. Состояла квартира из двух комнат, кухни, коридора, туалета и ванной комнаты. Последние два помещения были раздельными. В одной из комнат, которая была меньшей площади была его спальня, другая служила гостиной, правда, название само себя не оправдывало, так как Логачёв никого к себе в гости не звал. 

Меблировка квартиры была подобрана бывшими женами, так как они менялись, то каждая стремилась внести какую-то свою лепту в эту квартиру. Поэтому мебель была разномастная и нефункциональная. При входе в квартиру был встроенный в стенную нишу шкаф, который служил для хранения верхней одежды. Логачев снял китель и повесил его в шкаф, туда же на полку он положил свою фуражку, сняв сапоги, он оказался в галифе и майке. Надев тапочки пошёл на кухню и выгрузил купленные продукты в холодильник. Затем посмотрел на часы, было без четверти девять. Логачёв зачем-то подошел к входной двери и посмотрел в глазок. А входная дверь в квартире Игоря Ефимовича была действительно уникальная. Неизвестно где он её достал, но устанавливали её шесть работяг, и провозились они с ней два дня. Зато, закрыв дверь, Игорь Ефимович чувствовал себя как в сейфе, дверь была дубовая, толщина её была почти десять сантиметров. Состояла она из двух слоёв дубовой доски, а между ними был стальной лист толщиной пять миллиметров. На ней были установлены два стальных засова сверху и снизу, а посредине трёх языковый замок. Короче закрытую дверь на замок и засовы можно было выбить только танком. 

В половине девятого во внутреннем дворе дома на улице Краснопрудной на маленьком пятачке у двух «Ракушек» остановился автомобиль УАЗ с кузовом как у микроавтобуса. Окна у УАЗика были зашторены, машина очень грязная, по-видимому приехала откуда-то из глухого Подмосковья, где дорог нет , одни лишь направления. Из УАЗика вышли два крепких высоких мужика, которые не торопясь начали прогуливаться около дома. Около девяти часов из-за угла дома вышла высокая полноватая блондинка. В одной руке она держала полиэтиленовый пакет с ярким рисунком в котором что-то при ходьбе позвякивало, в другой у неё была бумажка. Она покрутила головой и подойдя к мужичкам которые о чём-то оживлённо беседовали, о чём-то их спросила. Они показали рукой на крайний подъезд и вернулись к своей беседе. Женщина подошла к подъезду и подёргала за ручку двери. Дверь была закрыта. Тогда она опять подошла к мужикам и что-то им сказала. Они не переставая оживлённо беседовать подошли к подъезду и набрав код на замке, пропустили блондинку в подъезд и скользнули за ней следом. В тот же момент из стоящего УАЗика вышла другая блондинка , ростом и телосложением походившая на первую. Она вошла в тот же подъезд. Через минуту из подъезда вышли эти крепенькие мужички, между которыми держа обоих мужичков под руки, шла первая блондинка. Но в её руках уже не было яркого пакета. Подойдя к УАЗику, мужики открыли дверь, и блондинка вошла в салон автомобиля. Мужики залезли вслед за ней. В салоне УАЗа были Игорь, Валера, Битюг, Лапочка, Хохотун. Все они были в масках. За рулем, отгороженный перегородкой от салона, был Посейдон. Женщина которую Битюг с Лапочкой привели в салон автомобиля дрожала мелкой дрожью. 

Валера, мило улыбнувшись ей, как только он мог это сделать в маске, тихим доброжелательным голосом спросил как её имя. 

– Лиза, – ответила она, чуть дыша, – я ничего не сделала, за что вы меня схватили? 

– Откуда вы, девушка, приехали в Москву, – как бы, не слыша её вопроса, доброжелательно, продолжал Валера. 

– Из Серпухово, – продолжая дрожать, ответила она. 

– Где и кем вы там работаете, – продолжал доброжелательно интересоваться Валера. 

– На Серпуховском хлебокомбинате, – уже более спокойнее ответила она, в бухгалтерии. 

– В таком случае вы сейчас сделаете вот что, – спокойно сказал Валера и кивнул Игорю. Игорь прямо через рукав её платья сделал укол ей в руку. Она ойкнула и попыталась схватиться за место укола, но Игорь крепко держал её за руки. Через минуту она перестала сопротивляться и спокойно сидела на месте. 

– Лиза, – голос Валеры изменился, в нём появились металлические ноты, – я тебе даю деньги, кладу их в твою сумочку, видишь? И Валера положил в её сумочку двести рублей и продолжил размеренным командным тоном разговор с Лизой. 

– Сейчас ты выйдешь из машины и поедешь на вокзал. Там сядешь на электричку Москва – Серпухово и поедешь домой. Дома ты никому не расскажешь, что была в Москве и заработала двести рублей проституцией. Тебе все понятно. 

– Да, – ответила она, все понятно и попыталась задрать своё платье и снять трусы. 

– Не надо, – тем же голосом сказал Валера, – ты уже всё сделала и получила за это деньги. Приведи себя в порядок. 

Лиза одернула платье, зачем-то поправила бюсгалтер, достала из сумочки косметичку и подкрасила губы.  

– Проводите девушку, – сказал Валера. 

Битюг и Лапочка, сняв маски высадили Лизу из машины и пошли проводить её на остановку автобуса. Там они усадили её в автобус и помахали ей рукой. Автобус отошёл. Они вернулись в УАЗик. 

– Ну, как наша Лиза? – поинтересовался Валера. 

С улыбкой помахала нам рукой на прощание, – ответил Битюг. 

– Она, уже, ничего не помнит, – заметил Валера и посмотрел на часы, – нам пора. 

Лапочка с Посейдоном в охранение, – скомандовал Игорь, – в случае возникновения нештатной ситуации сигнализировать, не допустить срыва операции. Оружие не применять. Битюг, Хохотун с нами. 

Они вышли из машины и направились к подъезду. Поднялись на площадку и заметили щель в приоткрытых дверях. Открыли дверь и вошли. 

Битюг,- тихо сказал Игорь, – останься в парадной. В квартиру никто не должен пройти. 

Понял командир, – ответил Битюг и поднялся на пролет выше. 

Войдя в квартиру, они увидели сидящего в кресле Логачева, с поникшей головой, и высокую красивую блондинку, которая сидела напротив него без платья в одних чёрных кружевных трусиках. Хохотун, когда увидал её грудь, аж, крякнул от удовольствия. Она поняла эту непроизвольную реакцию красавца крепыша и её лицо заалело от удовольствия. 

– Ребята, – протянула она капризно, – что за жлоба вы мне подсунули. Мурло натуральное, а ещё полковник. Жрет водку сам, жадюга, даме даже рюмку не предложил. Сам, дважды, остограмился и скуксился. Мне, аж, обидно, а где интерес к даме, где ухаживания и соблазн. 

– Жанночка, не всегда коту масленица, – достав пятьсот рублей и протягивая их Жанне, сокрушался Валера, – можешь одеться, а то своей красотой нашего товарища до истерики доведёшь. Договор наш помнишь, ты никогда не была в этом доме и никогда не видела этого героя. 

– Владик (под этим именем она знала Валеру), – сказала Жанна укладывая свой шикарный бюст в чашечки бюстгальтера, мы же с тобой не первый год работаем, что были жалобы? 

– Да нет, жалоб не было, – ответил Валера, – но бережённого и бог бережёт. Я тебя прикрыл со всех сторон. 

– Вот поэтому я тебе никогда и ни в чём не отказываю, – при этих словах в глазах Жанны появились чертенята. Она, уже одетая подошла к Валере и поцеловала его в щеку. 

– Будь здоров Владик, – попрощалась она выходя из квартиры, – если что, ты знаешь где меня найти. 

– Боже, какая женщина, – пролепетал Хохотун проводив Жанну взглядом до выхода, – у меня чуть штаны не лопнули спереди, как я увидел её грудь. 

– Все, прекратить все разговоры, – скомандовал Валера, – начинаем работу с клиентом. 

Он подошёл к Логачёву и, достав из кармана ампулу, отломал её носик и набрал в шприц содержимое ампулы. Затем, остатки самой ампулы положил в специальный пакетик, заклеил его и положил в карман. Затем сделал укол Логачеву в шею. Шприц так же положил в пакетик и так же спрятал его в кармане. Через минут пять Логачёв поднял голову и осмотрелся, увидев на столе водку, он потянулся к бутылке. 

-Потерпите минутку Игорь Ефимович, – спокойным, ровным голосом сказал Валера, сейчас мы обсудим одну проблему и выпьем. 

– А что у вас за проблема, – безмятежно спросил Игорь Ефимович. 

– Я думаю, что вас руководство будет хвалить за проведенную операцию. Вы хорошо поработали. 

– А как вы думаете, – заговорил Логачёв, – легко было протащить через четыре границы и Мексику, эти чёртовы заряды. А найти и завербовать человека, который был инспектором по контролю подземных сооружений и имел допуск к любому подземному сооружению на всей территории США. 

– Да, мы знаем, вы, очень, хорошо потрудились Игорь Ефимович, – продолжал Валера тем же монотонным голосом, – но мы убеждены, что такой умный человек, для своей личной страховки и обеспечении своего будущего, оставил себе информацию о кодах дезактивации зарядов, радиочастоте на которой необходимо передать эти коды. Ведь мы не ошибаемся? 

– Нет, вы не ошибаетесь, – абсолютно спокойно отвечал Логачёв, – я себе оставил и дислокацию расположения зарядов на территории США. 

– А вы бы не позволили взглянуть на эту информацию, из чистого любопытства, – попросил спокойно и монотонно Валера. 

– От чего ж, пожалуйста, если только из чистого любопытства, – доброжелательно ответил Логачев, и встав со стула, как сомнамбула пошел в коридор и открыв дверцу стенного шкафа нажал едва заметную кнопочку, замаскированную под шляпку шурупа. Раздался тихий щелчок и угол задней стенки шкафа опустился вниз. Под ним находилась нища в стене, которая открывалась поворотом кирпича вокруг своей оси. Там лежала пачка бумаг. Логачёв достал все бумаги, и абсолютно отстранённо отдал их Валере.  

Валера достал из кармана маленький фотоаппарат и, отвернувшись, быстро, сфотографировал все бумаги. Кроме карточки с кодами, названиями городов и выкопировками из их планов с указанием точек закладки зарядов, там было десятка два других документов, рассматривать которые, сейчас, времени не было. 

– Да Игорь Ефимович, – продолжал Валера, – мы в вас не ошиблись. Эти документы позволят Вам безбедно прожить оставшиеся годы. Спрячьте их, я вами доволен. И вы собой довольны. Это вы, сами, смотрели, сегодня, эти документы чтобы, лишний раз убедиться, что ваше будущее обеспечено. 

– Да, конечно я сам, и я никому о них не расскажу, – говорил Логачёв, пряча в тайник документы. 

– А теперь можно и выпить, – продолжал Валера ровным голосом, – вы имеете полное право, операция закончена, отчет составлен и в понедельник вас ждут награды и почести. 

Валера взял начатую бутылку, в которую был вколот щприцом специальный состав, вырубающий сознание, вылил оттуда водку, затем промыл бутылку водой накапал в неё водки из второй бутылки, и положил её на пол рядом со столом. Затем усадил за стол Логачёва и налил ему полный стакан водки.  

– За ваш успех и генеральские звёзды на погонах, – сказал Валера, поднимая стакан с водой. 

Логачёв залпом выпил, затем попытался закусить, но у него ничего не получилось. Валера налил ему ещё один полный стакан водки. Логачев его выпил и отрубился. Глаза его закатились и он, сидя, захрапел. 

Валера достал из другого кармана ещё одну ампулу и вколол её Логачеву, забрав остатки ампулы и шприц. 

Все можем уходить, – сказал Валера, – перчатки никто не снимал, следовательно, отпечатков пальцев мы не оставили. Отпечатков Жанны нет в картотеке, даже, если они их найдут здесь, они не смогут их идентифицировать. Наш клиент ничего помнить из событий сегодняшнего вечера не будет.  

Они встали и тихо покинули квартиру Игоря Ефимовича. Прошли через двор и сев в машину, спокойно, выехали со двора. 

– Валера, – пришел в себя Игорь, – какое классное это средство, твоя сыворотка правды. Это что, всё разработки твоей бывшей конторы? 

– Это ещё цветочки, в моей бывшей конторе ведутся работы по управлению сознанием человека, по кодировке его сознания, – начал рассказывать Валера Игорю и его группе, – представьте себе, живёт где-то человек. Вполне адекватный. Имеет семью, детей, хорошую работу. Ударник коммунистического труда, ходит на демонстрации гуляет с женой на вечеринках у друзей. То есть, абсолютно, нормальный человек. И вот, в один прекрасный день приходит человек и говорит ему одну, ничего, особо для других не значащую фразу, которая является кодом. Услышав эту фразу, ударник коммунистического труда, многодетный отец, прекрасный муж и друг может убить любого человека, на которого ему укажет назвавший этот код. Но мне приходилось слышать, что ведутся разработки специальных излучателей, которые, излучая определённые электромагнитные колебания, могут вызвать немотивированную ярость  

огромного количества облученных людей, либо наоборот сделать их пассивными. А сывороткой правды пользуются спецслужбы во всём мире уже давно. Я себя по случаю отоварил этими средствами, как чувствовал, что могут пригодиться.  

– Да Валерчик, если бы не твои средства, – предположил Игорь, – нам бы с ним пришлось долго повозиться.  

– Думаю что нет, – такие люди, как Логачёв, обычно, очень трусливы и если зажать его яйца в дверях, то он быстро раскалывается. 

– И что, часто приходилось зажимать? – поинтересовался Игорь. 

– Лично самому, нет, – спокойно ответил Валера, – но наблюдать, как это делают, приходилось. 

– Ох, и гнилая у тебя была контора Валера, – с отвращением сказалИгорь. 

– Да Игорек ты прав, но по-другому и быть не может, – философски ответил Валера, – ведь мою контору называли боевым отрядом КПСС, а что такое КПСС? Это партия преступников. Они планомерно и по садистски уничтожали свой народ, его интеллигенцию, духовенство, крестьянство. Они разрушили храмы, уничтожили веру. Их цинизм и безнравственность не знает аналогов в истории. История, абсолютно случайно, предоставила им шанс оказаться у власти, они понимали и понимают, что они временные, поэтому и уничтожали все, что есть независимого и передового у нашего народа, чтобы продлить своё пребывание у власти за которую они цеплялись и будут цепляться всячески. Вот для этого и был создан этот полицейско-репрессивный аппарат называемый ВЧК, НКВД, МГБ, КГБ. Они, как хамелеон свой окрас, меняли свои названия, но суть их оставалась прежняя. Это были палачи, казнившие свой народ, загоняющие его в ГУЛАГ, руки у которых по локоть в крови. И никакое покаяние не даст им прощения, они будут прокляты своим народом навеки за каждую жизнь, невинно загубленную в застенках Лубянки, на Магаданских рудниках, в Соловецком монастыре, фарисейски переделанном ими на страшную тюрьму, из которой, редко кому, удавалось спастись и на других объектах ГУЛАГа. Цинизм КПСС доходил до того, что, не имея возможности посадить целый народ в ГУЛАГ, они организуют в Украине, где самый лучший в мире чернозем, где в самый жестокий неурожай, всегда, было достаточно хлеба, голодомор. Это специальная система мероприятий, предусматривающая создание условий, при которых у населения отнимался весь урожай, запрещался выезд из Украины людей, создавались черные списки населённых пунктов, которые окружались по периметру войсками, и ни один человек не выпускался за этот периметр. Эти, искусственно созданные, условия приводили к массовой смерти населения от голода. Таким образом, в Украине КПСС уничтожила около шести миллионов человек.  

Вся группа Игорь пока они ехали в УАЗике, прослушала эту, потрясшую их, лекцию. Даже Посейдон, открыв окошко в перегородке отделявшей водительское место от салона, прослушал эту лекцию, и он же задал вопрос, который крутился у всех на языке. 

Валера, – спросил Посейдон, – ну а как же народ идёт на службу в твою бывшую контору. Как им удаётся привлечь молодёжь? 

У всех это происходит по-разному, – задумавшись на минуту, ответил Валера, – ну большое значение имеет пропаганда. Во всех средствах массовой информации, в кино, в театрах, на телевидении создаётся образ КГБ, как людей с горячим сердцем и холодной головой, которые не щадя своей жизни денно и нощно ведут борьбу с происками международного империализма, со шпионами и диверсантами всех мастей. Соответственно молодёжь клюёт на эту брехню. Плюс, они придумали, так называемые, комсомольские путёвки, чем как бы давали понять, что только лучшие из лучших могут служить Родине в КГБ. На самом деле отбирали людей наиболее беспринципных, отравленных коммунистической идеологией. Тут же повязывали их кровью и превращали в винтики этого монстра, готовых на любое преступление. Так и я в своё время клюнул на пропаганду, а вот в винтик им меня превратить не удалось. Я не захотел быть участником преступления, которое задумали эти старые маразматики и садисты. И если я правильно понимаю ваше присутствие здесь, вы тоже не хотите этого. 

В этот момент УАЗик остановился и Валера, попрощавшись с Игорем и его группой, вышел из машины. Посейдон развез всех по домам, а сам с Битюгом погнал машину в часть. Игорь им приказал при прибытии тщательно вымыть машину, причём особенно тщательно вымыть колёса. Машина и группа, согласно учебному плану, находилась на обеспечении занятия по ориентированию на местности, которое, обычно, проводилось в подмосковных лесах. 

Когда Игорь подошёл к входной двери своей квартиры, было уже почти одиннадцать чесов вечера. Дочка с Дашей наверное уже спят. Он тихонечко открыл дверь и сняв фуражку, прошёл на кухню. На столе стояла тарелочка с его ужином прикрытая другой тарелкой, чашка для чая и стакан яблочного сока. Игорь решил не греметь посудой чтобы не разбудить своих девочек, сняв тарелочку которая накрывала его ужин он увидал лежащую на тарелке свиную отбивную, порезанную дольками помидорку и огурчик, рядом с ними лежали три стебелька зелёного лука. Рядом с тарелкой с отбивной стоял маленький судочек, обёрнутый кухонным полотенцем, в котором, ещё теплая, лежала жареная картошечка. Игорь высыпал картошку в тарелку с отбивной и с аппетитом съел всё. Затем он налил себе чашку чая и задумался. Пока всё шло хорошо. У них были коды дезактивации зарядов, дислокация их размещения даже карты точного места установки зарядов. Была и радиочастота, на которой необходимо передать эти коды. Валера, зная радиочастоту, закажет своему Одесскому другу несколько передатчиков переделанных из мобильных телефонов. Но у них нет и Игорь даже не видит пути приобретения въездных виз в США для него и его группы. География закладки зарядов на территории США была довольно обширна от Северного штата Минисота, до Техаса и Флориды, поэтому выехать в штаты должны как можно больше народу, чтобы не болтался по всем штатам один человек, привлекая к себе излишнее внимание. Было бы совсем неплохо, чтобы Валера, тоже, выехал, но его контора, которая проверяет каждого выезжающего, вряд ли даст ему возможность выехать. Игорь обдумывал этот вопрос со всех сторон и видел только один выход. Он обдумал его и принял решение обсудить это с Валерой. Надо будет обязательно встретится с ним, когда он позвонит. 

Не секрет ни для кого, что такие мощные в ССС, две спецслужб как КГБ и ГРУ постоянно соперничали между собой 

Но ГРУ было подчинено Генеральному штабу и министру обороны СССР и не имело прямого выхода на высшее политическое руководство страны. 

В то же время КГБ имело прямой выход на ЦК КПСС, был даже специальный отдел ЦК курирующий КГБ. Плюс к этому после смерти совсем одряхлевшего Л.И. Брежнева, Генеральным секретарём ЦК КПСС становиться Ю.В.Андропов, который был председателем КГБ СССР с 1967 года по 1982 год. Представьте себе, какие гонения начались в ГРУ. Резидентуры ГРУ во многих странах подверглись сокращению, некоторые отделы и Управления в «Аквариуме» потеряли до сорока процентов личного состава и, только, благодаря начальнику ГРУ Петру Ивановичу Ивашутину, который пришёл в ГРУ с должности первого заместителя председателя КГБ, удалось предотвратить полный развал ГРУ. Поэтому после того, как Ю.В. Андропов в феврале 1984 года скончался и, Генеральным секретарём ЦК был назначен К.У. Черненко, наступило некоторое затишье. Черненко был уже в такой стадии, что с трудом понимал, что ему говорят и пробыл он в должности Генерального секретаря один год и двадцать пять дней.  

Проанализировав эти события, Игорь склонялся привлечь руководство ГРУ к операции на завершающей её стадии. Поговорить он хотел с бывшим своим куратором генералом Гориным, который хоть и был в отставке, но как он сам говорил, разведчики не бывают ни на пенсии, ни в отставке. 

Окончив ужин, Игорь, как мог тихо, сложил посуду в мойку и собрался её мыть, как сзади Дашины теплые руки обняли его и Даша прижалась к спине Игоря. 

Явился гуляка, – изображая сварливую жену, жарко в ухо зашептала Даша, – сперва мы тебя ждали, потом Наташка не выдержала, уснула прямо на столе, потом я ждала, ждала, а тебя всё нет. Ну, я и прилегла и сквозь сон слышу, что кто-то шарашится по моей кухне. Я босиком, на цыпочках, подкралась, а тут оказываются свои люди. 

Игорь повернулся лицом к Даше и взяв её за талию приподнял и перехватив руками обнял её за ножки. Она раздвинув ножки обвила ногами его талию, а руками обняла его за шею и начала целовать его в шею, лицо. 

Дашуленька, я хотел посуду помыть, – попытался сказать Игорь. 

К чёрту посуду, – сказала Даша залепив его рот горячим и сладким поцелуем. 

Игорь обхватил руками её самую большую и самую круглую часть тела, пошёл в спальню. 

Ну, наконец-то, догадался, – замурлыкала Даша, – что за мужик такой недогадливый пошёл? 

Этот мужик хоть и не догадливый, – говорил Игорь положив Дашу на их семейное ложе, – зато любящий и, очень даже, долго. 

Интересно бы было посмотреть, – снимая с себя халат, иронизировала Даша. 

А что тут смотреть, – возразил Игорь и, лягнув ногой, сбросил брюки и, нырнув под одеяло, сказал – вот сейчас можешь начинать смотреть. Он начал целовать Дашу от самого лба, постепенно опускаясь всё ниже и ниже, целуя всё её тело, и когда он, наконец, дошёл до сосков её грудей, она не выдержала. Обхватила его ногами и глубоко вздохнув, вогнала его в себя, как кортик вложила в ножны и задрожала от восторга и наслаждения. Но Игорь действовал как опытный любовник. Он не торопился, а постепенно все глубже и глубже проникал в неё, не прекращая целовать и ласкать её. Её возбуждение возрастало, ей понравилась эта игра и, чтобы получить максимальное наслаждение она обхватила руками бедра Игоря и ними задавала темп, постепенно ускоряя его. И когда сверкающая вершина наслаждения открылась им обоим, одновременно, и они достигли её, то крик восторга вырвался у них обоих, и наступило блаженное забытьё, когда каждая клеточка их тел нежилась в этой нирване восторга. 

Они очнулись сразу и вместе, как только услышали вопрос дочери: «Что случилось, родители. Вы чего так кричали, что разбудили меня? 

Даша нырнула под одеяло предоставив Игорю право ответить, что он судорожно и попытался сделать. 

– Э-э-э, понимаешь Наташа, мы тут э-э-э повернулись не так и мама прищемила мне ногу, вот я спросонья и заорал. 

– Угу, – сказал ребёнок, – значит, говоришь, ногу. Интересно! Она повернулась и вышла из комнаты. 

Игорь заглянул под одеяло и увидел Дашу которая беззвучно хохотала. 

Тоже мне герой, – обиженно сказал Игорь, – как орать, так пожалуйста, как отвечать, так под одеяло 

Значит говоришь, ногу, – сказала Даша, копируя Наташкину интонацию и, аж, зашлась, опять, от хохота. 

Да, говорю, ногу, – сказал Игорь и присоединился к Даше. Они хохотали минут пять и стоило кому-нибудь из них сказать: «Так что, говоришь, ногу» и они начинали хохотать опять с тем же задором. Отсмеявшись, они обняли друг друга и заснули. 

На следующий день позвонил Валера, и они договорились встретиться вечером. Обусловив место и время встречи Игорь поехал на службу. Сегодня их собирал новый куратор, который заменил генерала Горина ушедшего в отставку Новым куратором и непосредственным начальником Игоря был назначен полковник Озеров Евгений Антонович. Он был старым работником ГРУ и до назначения куратором особой группы спецназа работал в аналитическом центре «Аквариума». Это был спокойный, лысеватый, небольшого роста офицер с хорошей интуицией. Его назначили за пару недель до последней командировки «Пятака» в Афганистан, поэтому Игорь не успел с ним толком и познакомиться. И только сегодня он назначил встречу группе с целью ознакомления с личным составом группы. Встреча была назначена на десять часов утра в секретной комнате их базы. Без пяти десять вся группа подполковника Громова была на месте. Ровно в десять открылась дверь, и вошёл полковник Озеров. Игорь подал команду «Товарищи офицеры!» и доложил полковнику о полном сборе группы. Полковник разрешил сесть. Все сели. Затем полковник предложил Игорю представить ему каждого офицера. Игорь поднимал одного из офицеров своёй группы, представлял его куратору, называя имя, отчество, фамилию, оперативный псевдоним и позывной. Во время представления офицер вставал и стоял, пока куратор не разрешал сесть. Познакомившись с каждым офицером, полковник Озеров, подойдя к двери секретной комнаты, проверил плотность её закрытия и тихим голосом начал рассказывать о положении ГРУ в связи с последними событиями в ЦК КПСС.  

Он говорил о том, что их соперник КГБ СССР, пользуясь приходом к власти их председателя Андропова Ю.В, упрочил свои позиции настолько, что начали раздаваться в ЦК голоса, кричащие о том, что ГРУ ГШ ВС СССР абсолютно ненужная структура камнем висящая на бюджете страны. Появились даже голоса рекомендующие реорганизацию ГРУ с передачей его агентуры КГБ, а особые группы спецназа преобразовать в диверсионные группы КГБ с постоянной дислокацией в Афганистане. Начальник ГРУ генерал полковник Ивашутин, в корне, не согласен ни с какими преобразованиями и реорганизациями, но говорить в ЦК не с кем. Сменивший Андропова на посту Генерального секретаря, Черненко К.У, к нашему глубокому сожалению, человек, сугубо, штатский, причём, и очень больной. Он не в состоянии разобраться в этом вопросе, а специальный отдел ЦК, курирующий работу КГБ, настаивает на реорганизации. Учитывая этот факт, начальник ГРУ, с целью сохранения подготовленных кадров ГРУ, его агентуры. Не допустив разбазаривания инфраструктуры ГРУ его заводов, институтов, разнообразной техники, принял решение о, частичном, сокращении некоторых структурных подразделений ГРУ. Одним из таких структурных подразделений является Разведывательно-диверсионное управление, в котором мы с вами служим. В приказе начальника ГРУ говорится что расформировываются в запас вновь созданные группы и группы сформированные не позже 1979 года. Офицером групп сформированных до 1979 года, представляются должности и возможность служить в других подразделениях ГРУ. Список должностей и подразделения ГРУ, куда возможен перевод офицеров вашей группы, подполковник Громов, можете после совещания получить у меня. Прошу задавать вопросы. 

– Скажите пожалуйста товарищ полковник, – встал с вопросом Игорь, – а возможно ли члену сокращаемой группы не переходить в другое подразделение ГРУ а подать рапорт на увольнение из ВС СССР, а конкретно из ГРУ? 

– Возможно, – ответил полковник, – но в этом случае придётся сдать служебные квартиры. 

– Каким образом и как долго будет проходить процесс сокращения, и какие льготы представятся уволенным в запас? – задал свой вопрос Илья. 

– Не более чем один месяц, – сухо ответил полковник и продолжил, – никаких льгот офицерам, не выслужившим двадцать пять лет, не положены. 

– Каков размер денежного содержания выдаётся уволенному в запас офицеру, – не удержался от вопроса Битюг, – и на сколько месяцев выдаётся пособие сотруднику, уволенному по инициативе администрации? 

– Согласно трудовому законодательству нашего государства, – любезно ответил полковник Битюгу. 

– Ещё вопросы имеются? – спросил полковник, – я понял, вопросов нет. Подполковник Громов, завтра в девять утра можете получить у меня список должностей и подразделения ГРУ, куда можно перейти. До завтра. 

– Товарищи офицеры! – раздалась команда Игоря. Офицеры встали, полковник вышел из секретной комнаты. 

– Ну и как тебе, командир, нравится такой расклад, – спросил Илья от имени всех офицеров группы сгрудившихся около Игоря. 

– Это Вам ребята покажется невероятным, – начал разговор Игорь, – но я вчера вечером анализировал создавшуюся у нас в державе ситуацию, и нечто подобное приходило мне в голову. 

– Ну и как ты, командир, решаешь жить дальше, – поставил прямой вопрос Лапочка, – в Армии или вне её. 

– Давайте парни мы сегодня разойдёмся по домам. Посоветуемся с жёнами, у кого они есть, – предложил Игорь, – переспим с этой новостью, а завтра соберёмся и решим, каждый для себя, что мы будем делать дальше, вместе или врозь? 

– Командир прав, – вступил в разговор Илья, – Завтра на свежую голову всё и обсудим, кстати, у нас одно очень серьёзное дело осталось не законченным. 

– Я сейчас подъеду на встречу, – машинально глянул на часы Игорь, – завтра Вам расскажу. А сейчас всем, пока. 

Игорь вышел из секретной комнаты и направился домой. Дома была только Даша. Дочка в гостях у подружки. Даша услышала звук открываемого замка, поспешила встретить Игоря. 

– Ты почему так рано сегодня? – обняв Игоря, спросила Даша, – я тебя не ждала так рано, у меня обед, ещё, не готов. 

– Сядь Дашенька, – усадил Дашу Игорь, – у меня серьёзный разговор. 

Даша присела на стул и вопросительно смотрела на Игоря. Игорь сел напротив Даши и всё ей рассказал, заменив некоторые названия подразделений. По его рассказу сократили службу инженерного контроля авиатехники, в этой связи предложили перевод в другое подразделение, либо увольнение из вооруженных сил. Если переводиться, то можно попасть в Челябинск или в Комсомольск на Амуре, там есть заводы по производству самолётов, в которых он специалист. Рассказав всё это Игорь спросил у Даши что она думает по этому поводу. Даша высказалась за уход из Армии. Мотивировала она это тем, что у них в Одессе есть прекрасная квартира. Она пойдет работать педиатром, Игорь устроится куда-нибудь инженером. Наташка будет учиться, а родиться Димка она уйдёт в декретный отпуск. С голоду они не умрут. И пошла она твоя Армия в…… тут Даша задумалась и закончила : «Раз они не ценят молодых и талантливых инженеров». Затем, она погнала Игоря мыть руки и, усадив за стол, накормила его обедом. После обеда Игорь полежал часок и отправился на встречу с Валерой. Они встретились в тихом безлюдном кафе, где кроме них был занят ещё один столик. Молодые парень с девушкой пили кофе и курили сигареты. Им была хорошо вдвоём, и они ни на кого не обращали внимания. Валерка пришёл на встречу, на пару минут раньше и, пока ждал Игоря, заказал два салатика, два шашлычка и графинчик с водкой. Игорю, когда он сел за стол, осталось только взять рюмку в руку. Они выпили и Валерка рассказал что клиент ни о чём не догадался. Видимо он неоднократно напивался в одиночку. Сведения Валера получил от своих бывших сотрудников. Клиент ходит по управлению в предвкушении генеральской звезды, гоголем.  

– У меня мелькнула мысль, – сказал Валера, посмеиваясь, – когда мы закончим наше дело, написать анонимку на него, с указанием в ней места, где он хранит, особо, секретные бумаги. В нашей конторе очень любят анонимки. 

– Ну, это дело будущего, – сказал Игорь, – а я тебе расскажу, что происходит сейчас. 

И Игорь рассказал о сегодняшних событиях. Окончив рассказ, Игорь напомнил о передатчиках. Валера сказал, что передатчики должны прибыть послезавтра. Их передадут через проводницу восьмого вагона Одесса – Москва. Поздравил Игоря со скорым освобождением, мотивируя своё поздравление теми же причинами о которых ему, до этого, сказала жена. 

Далее Игорь рассказал о своём анализе создавшейся ситуации и предложил Валере в целях решения вопроса с выездными визами в США подключить бывшего куратора Игоря, генерала Горина. Валера попросил дать ему три дня, если он не решит вопрос с визами, тогда они, вдвоём, встретятся с генералом Гориным. На этом они расстались. Игорь хотел спросить у Валеры, каким образом он находит деньги на все мероприятия связанными с операцией, но ошарашенный сегодняшними событиями выпустил это из виду.  

Следующие дни они с полковником Озеровым подняли все отчёты по всем операциям проведенным «Пятаком» в Афганистане и, подшлифовав их, отправили в архив ГРУ, который находился в здании Аквариума. Затем он собрал группу и объявил им, что служить дальше не собирается, будет увольняться и переезжать в Одессу. Со своей семьёй он это согласовал. Точно такую же позицию высказали все офицеры его группы. Полковник Озеров очень сожалел, неоднократно пытался их уговорить, но видя, что имеет дело с офицерами знающими себе цену, прекратил эти попытки. Зато, позже он притащил бумагу, подписанную членом политбюро ЦК, министром обороны СССР маршалом Устиновым. Это письмо, на бланке ЦК КПСС, было адресованную первому секретарю Одесского областного комитета КПСС с требованием, в месячный срок, выделить ниже поименованным товарищам квартиры в Одессе в соответствии с их семейным положением. Ниже поименованными товарищами оказались Хохотун, Посейдон, Лапочка, Битюг. В письме оказалась приписка о том, что после исполнения, доложить. 

Хохотун, как заместитель командира занимался оформлением и получением документов для всей группы, несколько дней торчал в секретной части, но самый большой шок группа получила тогда, когда Хохотун принёс их награды и орденские книжки к ним. 

Оказалось, что каждый из них был награждён орденом Ленина, орденом Красной звезды, боевым орденом Красного знамени, (У Игоря их было два). У каждого было по медали «За отвагу». У Посейдона, Лапочки и Битюга было две таких медали. В орденских книжках напротив каждого ордена была запись: « Приказ МО №_ от____». 

Они, конечно, знали об этих награждениях, но никогда не держали их в руках. Поэтому, невольно, но у всех лица светились. Получив награды, каждый, сложил их в коробочку и засунул их в карман. 

Игорь посмотрев на выражение их лиц вдруг подал команду: «Пятак, смирно! За безупречную и долгосрочную службу выражаю Вам благодарность от себя лично и поздравляю вас с правительственными наградами. Вы их заслужили. Приглашаю Вас в ресторан обмыть полученные награды. Если их не обмыть, то они будут последними полученными нами наградами. Сбор в девятнадцать часов. Форма одежды – повседневная». 

Далее Игорь вручил Хохотуну пятьсот рублей и приказал заказать в ресторане столик на пятерых, сообщить каждому местонахождение и название ресторана. Хохотун козырнул, развернулся и пошёл выполнять приказ командира. 

Вечером, они собрались за одним столом. Высокие, красивые, статные ребята и Игорь смотрел в их, ставшие за четырнадцать лет такими родными и близкими лица, он понял, что он, очень, везучий человек. У него прекрасная жена, и такие друзья, каких нет ни у кого. С этими людьми он прошёл огонь и воду, радость и горе. Были удачи и были неудачи. Но всё это сплотило их, они знали друг друга так, как не знают друг друга даже родные братья. Их степень доверия друг к другу была наивысшей. И под впечатлением этих, нахлынувших на него чувств, он поднял тост за них за весь «ПЯТАК» оптом и в розницу за каждого. Они выпили этот тост, благоговейно, потому, что каждого из них обуревали те же мысли и те же чувства. За столом они засиделись долго. Им было о чем поговорить и что вспомнить. Домой Игорь пришёл в первом часу ночи, тихо открыл дверь и на цыпочках проник в ванную комнату. Хорошо вымывшись и почистив зубы, он проскользнул в постель рядом с Дашей. Она, не открывая глаз, что-то пробормотала во сне и обняла его. 

Следующие дни прошли у группы в безделье. Они слонялись по своему блоку, отсыпались и лишь один Битюг не вылезал из спортивного зала. 

Валера позвонил, как и обещал, через три дня. Сказал, что ошибся номером. Это означало, что нужна встреча. Встретились они в то же время и в том же месте. Расположившись за столиком, Валера поставил в известность что передатчики сигналов он получил, всего их пять, это мобильные телефоны фирмы «Эриксон», большие по габаритам, но надёжные. В каждом телефоне сбоку выведена маленькая кнопочка. Пока кнопка не включена, аппарат работает как телефон, если включить кнопку, то на дисплее в левом верхнем углу, загорится маленькая красная лампочка, в этом случае телефон работает как передатчик. Набираешь цифровой код, нажимаешь кнопку с телефонной трубкой и, сигнал уйдет. Если сигнал принят, то загорится в правом верхнем углу дисплея зелёная лампочка. Если сигнал не принят, то красная лампочка начнёт мигать. Всё элементарно просто как прилавок. Даже, если аппарат попадет в чужие руки, никто не определит, кто его переделывал. Мой друг все необходимые запасные части подобрал аналогичные тем, что установлены заводом. Аппараты абсолютно новые. Вот возьми пакет там пять аппаратов и пять зарядных устройств к ним. Далее Валера выразил сожаление, что его канал в Министерстве иностранных дел, оказался ненадёжным. По-видимому, этот человек получил информацию из моей бывшей конторы, что меня уволили. При встрече, как бы случайной, на контакт не пошёл, сделал вид, что меня не знает. Значит, будем останавливаться на предложенном тобой варианте. Созвонись сегодня с генералом Гориным и назначь встречу у него в квартире на завтра на шестнадцать часов. Дело в том, что меня взяли под колпак основательно. Я их завтра с утра до трёх дня помотаю по Москве, а потом приведу в место, где два кафе окажутся напротив один другого. В одном сяду я, другое, естественно, займут они. Усталые и голодные они себе закажут еду, это займет по самым скромным подсчётам минимум минут десять. Этого времени мне хватит, с лихвой, чтобы уйти из-под колпака. 

Хорошо Валера, – начал инструктировать друга Игорь, – запомни адрес Горина. 

Игорь дважды сказал его Валере. 

Теперь, Валера у меня к тебе один деликатный вопрос, и я прошу тебя не вилять хвостом и честно мне ответить. 

Валяй Игорёк, спрашивай, – ответил Валера. 

На все наши мероприятия, связанные с нашим общим делом, – глядя в глаза Валеры, говорил Игорь, – ты тратишь большие деньги. Прости за любопытство, где ты их берёшь? Может быть, было бы честнее организовать складчину? 

Складчину говоришь? – это мы с тобой, Игорёк, не на пьянку собираемся, зло ответил Валера и продолжил, – это мы с тобой и твоими друзьями, людей спасаем. И на это дело используем деньги КГБ, которые были выданы для организации заброски и закладки зарядов на территорию противника. Я получал всю сумму денег выделенных на проведение операции, некоторое количество денег списал, как израсходованные. Вот теперь, мы их и используем на нашу операцию по дезактивации завезенных под дома, мирных людей, атомных бомб. Если их не хватит, то я отдам личные сбережения и, думаю, что так же поступишь ты и твои офицеры. 

Валера, – так же резко сказал Игорь, – я со своей группой, уже, четырнадцать лет. Мы, вместе, прошли и Крым, и Рим, и тёщины губы, и чёртовы зубы. Нас носило по всему миру, и не к тёще на блины мы ездили. Но, за все эти годы я понял одну, очень простую, вещь. Если твой партнёр что-то от тебя скрывает или недоговаривает, то доверие к партнёру падает очень быстро, а восстановить его обратно бывает очень сложно. Ведь вся наша совместная операция держится только на том, что ты мой товарищ, друг доверие к которому безгранично. Но под это я подставил судьбы и жизнь ребят, которые не являются твоими друзьями. С тобой знаком только один Лапочка, который служил вместе с нами в Запорожье. 

Прости Игорь, – покаянно сказал Валера, – ты абсолютно прав. Даю тебе слово, что никогда и ни под каким соусом не буду замалчивать информацию от своих партнёров. 

Вот тебе моя рука. Игорь пожал руку Валере и они расстались. 

Придя домой, Игорь увидел, что его девочки заняты сборкой вещей и укладкой сумок и чемоданов. Армейская жизнь приучила Игоря обходиться, только, самыми необходимыми вещами. И он считал, что у него в доме, только, самые необходимые вещи. Глядя, сейчас, на титанический труд своих домочадцев, которые пытались поместить больший объём в меньший, он открыл было рот, чтобы высказать своё мнение, но посмотрев на Дашу, которая была в состоянии «Руки в боки», решил сделать манёвр называемый в Армии «Отступление на заранее заготовленные позиции» Он повернулся и ретировался на кухню, где взял кусок холодного мяса, положил его на кусок хлеба, налил себе пятьдесят грамм коньяку и сел за стол. Выпив коньяк и закусив его сделанным бутербродом, он решил выйти к телефону автомату и, позвонить генералу Горину. Он вышел из кухни и, проходя по коридору к выходу увидал посредине комнаты два вопросительных знака, один большой, а другой маленький. В вопросительные знаки превратились Даша и Наташка. Они нашли коробочку с орденами Игоря и с горящими глазами перебирали его ордена. 

Стоять, – рявкнула Даша, заметив попытку Игоря проскользнуть к выходу, – подполковник Громов, прошу подойти ко мне. 

Нет такой команды «Прошу подойти», – бурчал Игорь, заходя в комнату, – есть команда «Ко мне» 

Я не большой знаток ваших уставов, – говорила Даша тряся коробочкой с орденами, – ты мне лучше объясни, что всё это значит? 

Н-н-н-у-у-у это мои ордена, меня иногда награждали, к празднику, ко дню победы и т.д. – мямлил Игорь. 

– Любимый мой муж, – взъерошилась Даша, и Наташка копируя её, тоже, встала в позицию «Руки в боки», – ты, наверное, забыл, что и я провела в Армии вместе с тобой четырнадцать лет. Что ты мне лапшу на уши вешаешь? Кто это, интересно, даёт боевые ордена к празднику и юбилеям? И к какому празднику ты получил медаль «За отвагу», которая даётся только за участие в боевых действиях. То же самое и два ордена Боевого красного знамени. И почему я только сейчас увидела твои ордена?  

– Дашенька, радость моя, ты только не волнуйся, – начал успокаивать жену Игорь, – по новому положению, ордена хранятся в секретной части и выдаются офицеру, когда он увольняется. Вот мне и выдали. А сейчас мне нужно спешить. Я когда вернусь, тебе всё расскажу. Пожалуйста, не волнуйся, ты сделаешь вред Димке из-за каких-то побрякушек. Тебе же врач говорил, что Димка, очень, чуток к настроению родителей в начальный период. 

– Скажи спасибо Димке, – продолжала Даша но уже без азарта, – иди куда собрался, вечером поговорим. 

-Спасибо моя хорошая, – Игорь обнял Дашу и нежно её поцеловал, затем взял Наташку на руки и поцеловав её попросил чтобы она никому из своих друзей не рассказывала, что у её папы есть ордена.  

Наташка очень неохотно, но все же пообещала Игорю не болтать про ордена. 

Игорь опустил Наташку на пол и вышел из квартиры. Подойдя к телефону автомату и набрав номер, он поздоровался с генералом и попросил его принять Игоря с его другом завтра в шестнадцать часов. Получив разрешение генерала, Игорь вернулся домой. Когда он вернулся в квартиру, Даша, уже не занималась вещами, а накрывала на стол. Они пообедали вместе, а потом Наташка и Даша прилегли отдохнуть после обеда. Дождавшись, когда Наташка заснёт, Игорь рассказал Даше всю правду. Минут десять Даша лежала молча, переваривая информацию. 

Так что, оказывается, ты шпион? – спросила Даша, теребя его за пуговицу на форменной рубашке. 

Нет Даш, я разведчик, – ответил Игорь. 

Значит все эти командировки то в Челябинск, то в Комсомольск на Амуре, то в Байконур, – полная брехня? Ты ездил в Чечню и, ещё, чёрт знает куда, участвовал там, в боевых операциях, а я, как дура, думала, что мой муж лазит на пузе вокруг самолётов и закручивает им открутившиеся в полёте гайки. 

Ну, я не вижу в этом ничего страшного, – ворковал Игорь прижимаясь к Даше, – ты была спокойна, не волновалась напрасно, сохранила свою красоту и здоровье и всегда доставляла мне много счастливых часов. 

Боже мой, – продолжала причитать Даша, – ведь ты мог вернуться из Чечни, усталый и, может быть раненный, а я, чудовище, посылала тебя вынести мусор. 

По поводу ранений, – продолжать ворковать Игорь, – нас бог миловал, и у самолётов в полёте гайки не откручиваются, это тебе не автомобиль «Москвич». 

Нас!!! – взвилась Даша, – значит все твои друзья Илья, Серёжа, Саша, Юра –такие же брехуны как ты? 

Такие же, – вздохнул Игорь, – и наверное как и я переживают сейчас прочухан от своих жен. Только Юрке везёт. У него пока жены нет…. 

Игорь замолчал, он почувствовал на щеке, которой прижимался к Даше, потоки слез. Даша, молча плакала, как когда-то, четырнадцать лет назад, когда провожала его в аэропорту. Ещё тогда, этот плач Даши рвал душу Игорю, можете себе представить какой эффект этот плач произвёл на Игоря сейчас. Игорь стиснул себя в кулаке и начал успокаивать Дашу, целуя и гладя её по волосам. Постепенно, слезопад прекратился, но её тело ещё долго сотрясала дрожь как у замёрзшего человека. 

Когда она совсем успокоилась, она обняла Игоря двумя руками и прижала его крепко, крепко к себе. 

– Поклянись, что никогда не будешь ничего от меня скрывать,- жарко целуя его, шептала Даша.  

– Я буду, очень, стараться, – ответил Игорь, продолжая гладить Дашу по голове, спине, плечам. Даша задремала, иногда, во сне горестно всхлипывая, как маленькая девочка, у которой отняли любимую куклу. Игорь прижал Дашу к себе и уснул.  

Проснулся он поздно вечером и, предложил девушкам прогуляться . Был тихий августовский вечер. В районе Марьяной рощи к этому часу автомобильного движения, почти, не было. Игорь надел белую футболку, светлые летние брюки, лёгкие сандалии и они, втроём, вышли на улицу, и пошли к оставшемуся между новых домов маленькому островку с берёзками и липами, испуганно росшими между бетонными громадинами. Эти деревца были так трогательны и красивы на сером бетонном фоне, что многие жители, окружавших этот скверик домов, ухаживали за деревцами, окапывали их, установили скамеечки, которые сами смастерили, и по вечерам на этих скамеечках любили сидеть пенсионеры, влюблённые и просто отдыхающие люди. Этот зелёный островок, как бы, заряжал людей жизненной силой, и ласково шумел своей изумрудной листвой. 

Игорь как обычно шёл посредине, его правую руку обнимала Даша, прижимая её к своей груди, левую руку, точно так же как Даша, обнимала Наташка. Они медленно шли в сторону скверика, слушая трёп Наташки о каком-то её приятеле, который, постоянно, её и Нинку из тридцать шестой квартиры, дёргает за косы. Они с Нинкой договорились поймать этого пацана и отлупить его. 

Натаха, – прервал Игорь милитаристские планы своей дочери, – во-первых двое на одного- это не честно, во-вторых, может быть, вы нравитесь этому мальчику и он хочет с вами дружить, а это делает, чтобы обратить на себя ваше внимание. 

Они дошли до скверика. Даша, увидев, свободную скамеечку предложила посидеть. Они сели и Игорь обнял своих девочек. Они прильнули к нему с обеих сторон. 

Какой ты у нас умный, папа, – вдруг произнесла Наташка, – всё правильно понял с этим мальчишкой. Мы с Нинкой, в следующий раз, пригласим его с собой. 

В это время на соседнюю скамейку село четверо парней с выпивкой. Пили они водку и, поскольку возраст каждого не превышал двадцати лет, она на них подействовала быстро. Они начали громко разговаривать, начали материться, хамит проходившим мимо девушкам, короче распоясались. Игорь, аж, помрачнел от досады. Такой был чудесный вечер, и надо же, испортили. После, особо, похабной рулады метерных слов, он сделал парням замечание, что они тут не одни, их окружают женщины и дети. Затем, он попросил вести себя культурно. На его предложение парни ответили забористым матом и посоветовали Игорю заткнуться.  

А вы дядечки не горячитесь, – не выдержала егоза Наташка, памятуя похожую ситуацию в Одесском ресторане «Лондонский», – а то будете лежать, вот под этой берёзкой, кучкой. 

Парни обалдели от такого выступления маленькой девчонки, и один из них прошёлся матерком в сторону Наташки. 

Игорь встал и не обращая внимания на парней спросил у Наташи: «Под какой берёзкой Натка ты хочешь их сложить кучкой?» 

– Вот под этой, – показала Наташка на ближайшую берёзку. 

В этот момент самый здоровый и по-видимому самый агрессивный парень с ножом в руке кинулся на Игоря. Игорь качнул маятник и, в развороте, уходя от удара ножа и используя энергию нападавшего, вывернул его руку с ножом. Нож упал на землю. Затем, Игорь, ребром ладони ударил, оказавшегося перед ним задом, парня движущегося к указанной Наташкой берёзке, у основания черепа по шее. Парень, дополнительно ударившись лбом в ствол берёзки, лёг рядом со стволом. Тут оставшиеся трое парней кинулись на Игоря, у одного в руке был прут арматуры, двое других были с цепями. И тут Игорь включил ноги, ни его девочки, ни люди с соседних скамеечек не успели ничего заметить и даже не поняли, как трое парней легли рядом с первым возле указанной Наташкой берёзки. Игорь подошёл к лежащим. Забрал из их рук арматурный прут и цепи, затем, действительно, сложил их кучкой и обращаясь к Наташе спросил : «Ещё какие-нибудь пожелания будут?» 

– Нет, – ответила Наташка, потом развела руки и продолжила, – я же их предупреждала, но почему никто не слушает детей? Наташка обняла правую руку Игоря и прижалась к ней. Игорь сломал нож, который был у первого парня и выкинул через забор строящегося рядом со сквериком дома, арматурный прут и цепи. Затем, он обратился к сидящим на скамеечках людям и попросил у них прощения за маленький беспорядок, который он устроил в сквере. Люди, в ответ на его слова, наградили его аплодисментами. Даша обняла левую руку Игоря, и они, медленно, пошли по направлению к своему дому. 

На следующий день Игорь и Валера встретились у дверей квартиры генерала Горина. Игорь позвонил в дверь, она, тут же, открылась и миловидная пожилая женщина, узнав их имена, проводила их в кабинет генерала. Бывший куратор Игоря сидел за письменным столом и, при виде гостей встал и пошёл к ним на встречу. Он поздоровался с Игорем и Валерой. Когда они здоровались, Игорь представил Валеру. У генерала удивленно брови поползли вверх, когда он узнал, что Валера бывший работник КГБ. Но он не подал вида, а, радушно, предложил гостям садиться в стоящие, напротив письменного стола, кресла.  

Когда они уселись, генерал выразил Игорю благодарность за то, что он не забывает старика, звонит, заходит. Затем генерал выразил своё сожаление по поводу того, что Игорь собирается уволиться из вооруженных сил, и спросил, желают ли они чего-нибудь выпить, кофе или чай.  

Игоря удивила такая многословность генерала. Он много лет знал своего куратора, и многословность, никогда, не была у него в чести. Тогда Игорь, отвечая на предложение генерала, попросил чашку чая, а Валера чашечку кофе, показал на своё ухо и рукой в воздухе нарисовал вопросительный знак. 

Генерал кивнул утвердительно. Игорь жестами показал своё разочарование и что им очень нужно поговорить о важном деле. Пока они пили кофе генерал расспрашивал Игоря о семье, куда собирается Игорь поехать, где обосноваться, кем собирается на гражданке работать. Закончив чаепитие, Игорь поблагодарил генерала за приём и попрощался с ним. Валера за всё время беседы не открыл рта, как будто его и не было. Они встали и пошли к выходу все вместе, но генерал выходя с ними сказал женщине которая открыла им дверь, чтобы проводила ребят и не беспокоила его. Он хочет полежать. На самом деле он вышел с ними. Генерал жил в районе Патриарших прудов и у него был любимый маршрут прогулки, по которому они все вместе и пошли. Ну, а теперь, ребята рассказывайте, что вас привело ко мне. Медленно идя по дорожке вдоль прудов, Игорь обстоятельно всё рассказал генералу. Когда рассказ был окончен, то, что уже они сделали, так же доложили генералу, он с интересом посмотрел на Валеру.  

-Так вот вы какой, – рассматривая Валеру, сказал генерал, – я наслышан об этом скандале в благородном семействе и о Вашем письме в ЦК. Вы знаете, полковник, что благодаря вашему письму вы до сих пор живы. Содержимое вашего письма стало известно некоторому кругу лиц, которые вашу смерть от рук ваших бывших коллег могли бы использовать во вред вашей конторы. Пока, на ваше устранение есть ТАБУ, но как долго оно продержится, никто не знает. Поэтому берегите себя. Теперь о том что вы меня просите. Вопрос я решу сегодня вечером. Вам не нужно будет со мной больше встречаться. Поступит приказ начальника ГРУ о предоставлении полковнику Сенкевичу Валерию Сергеевичу апартаментов на базе, где служит Игорь. Игорь вам передаст ваше удостоверение личности. Сейчас пойдите и сфотографируйтесь и фотографии сделайте такими, какими их делают на паспорт. Все это передать подполковнику Громову. Игорь, завтра утром, на базе, сделают фотографии ваших ребят. Если начальник ГРУ заинтересуется в операции, то у вас будет прикрытие, если нет, то паспорта с визой я для вас всех сделаю и добьюсь, специальной командировки, чтобы никто вас не искал. Но это всё, на что вы можете рассчитывать. Если что-то пойдёт в нештатном режиме, выкручиваться будете сами. 

Спасибо товарищ генерал, – сказал Валера, – это даже больше того, на что мы рассчитывали.  

– Завтра в пятнадцать часов ждите специального курьера из Аквариума. Бумаги, полученные с курьером никому не показывать, после ознакомления, уничтожить. Связь с вами, до отлёта в США, буду держать я, лично. Приказываю, режим полной секретности. 

– Есть, режим полной секретности, – ответил Игорь. 

– Тогда, если у Вас всё, проводите меня до дома, – пожимая им руки, попросил генерал. 

– Товарищ генерал, – идя по дорожке к дому Горина, спросил Валера, – а как нам быть с полковником Логачёвым. У него есть коды и дислокация закладки зарядов, и он готов всё это продать любому, кто даст ему хорошие деньги. 

– Вы решите основной вопрос, – сказал генерал, – дезактивируйте заряды, убедитесь, что они ни в коем случае не сработают. А с этим вопросом мы затеем хорошую игру, сыграем на живца, и отловим на этом, очень, крупную рыбку.  

Офицеры довели генерала к дверям его подъезда, усадили его в лифт и ушли. По дороге Игорь, как истинный разведчик, решил провериться. Он зашёл в первый подвернувшийся им по дороге телефон-автомат и позвонил генералу. Трубку снял он сам и, убедившись, что это Игорь сказал обусловленную фразу, по которой Игорь понял, что у него все в порядке. Чтобы Валера не бегал как заяц от своего колпака, под который его возьмут, как только он вернётся домой, Игорь предложил зайти к нему в гости и пробыть, до завтра, у него. Затем, курьер привезет для Валеры новые документы и приказ поселить Валеру на базе. Игорь придет домой и принесёт все это Валере. Так они и поступили. Даша была рада видеть Валеру в гостях и накрыла стол на четверых. За ужином Игорь предупредил её, что Валера останется ночевать и пробудет до завтрашнего вечера у них. 

Даша постелила Валере в комнате Наташи, та была, просто, в восторге, что в её комнате будет ночевать дядя Валера. Он научил Наташку игре в шахматы и они с ней часов до одиннадцати играли, пока Даша не выгнала Валерку на кухню, а Наташке выключила свет с приказом спать, а то она пожалуется папе. Наташка вздохнула, но повернулась на бочок и через пару минут заснула. Игорь достал бутылку коньяку, и они с Валерой плотно, уселись на кухне, Даша, сделала им разнообразные закуски, поставила на стол, а сама пошла спать. Игорь с Валерой просидели за разговорами и воспоминаниями почти до часа ночи, выпили весь коньяк и разошлись по комнатам спать. 

Игорь проснулся, как обычно, в семь утра. Даша вымыла посуду и убрала в кухне после их посиделок. Игоря ждал завтрак после его выхода из ванной комнаты. Он позавтракал и отправился на базу. Даша посидела с ним проводила мужа до двери и начала готовить завтрак для остальных членов семьи и гостя. Валера с Наташкой спали почти до девяти часов, затем каждый совершил свой туалет и сели за стол глядя голодными глазами на Дашу. У Валерки был, ко всему, лёгкий сушнячёк и он, постоянно, прикладывался к бутылочке «Боржоми» стоящей на столе. Даша сделала им рисовую кашу на молоке с изюмом и урюком, поставила каждому по чашке чая с лимоном, Валере она чай сделала покрепче и Валера ожил. Затем, поблагодарив Дашу, они уселись с Наташкой за шахматы, и Валерка сам не заметил, как получил мат от Наташки. Он сидел и ничего не мог понять, как это могло произойти. Она, таки, его перехитрила. А Наташка прыгала от счастья. Затем Даша пошла по магазинам, а Валера с Наташкой пошли погулять. Они дошли с ней до сквера с берёзками и Наташка, взяв страшную клятву с Валерки, что он не выдаст её, рассказала, как её папа сложил под берёзкой четверых здоровых молодых парней. Они с ней сели на ту самую скамеечку, где они сидели в тот вечер и Наташка, изображая всё, что случилось в лицах, так ярко нарисовала картинку случившегося, что Валерка от души смеялся, представляя лежащих под берёзкой, кучкой, парней. Отсмеявшись и взяв Наташку за руку, Валерка пошёл обратно по направлению к дому. Домой они пришли как раз вовремя. В дом зашёл Игорь с большим пакетом и позвал Валеру пройти в их с Дашей спальню. Там он дал Валере пакет, в котором оказалась форма полковника ВВС, которая подошла Валере, как будто была на него шита. 

Там же Игорь вручил Валере удостоверение личности, в котором было указано всё, что должно в нём быть. Удостоверение было выписано на имя полковника Сенкевича Валерия Сергеевича. Вместе с удостоверением Игорь вручил Валере предписание явиться в N-скую часть и ждать особого распоряжения. Так же Валере был дан заграничный паспорт гражданина СССР на имя Сенкевича Валерия Сергеевича с открытой визой в США. Точно такие же паспорта были получены всем офицерами Пятака. 

Сегодня к девятнадцати часам нас будет ждать первый заместитель начальника ГРУ в секретной комнате для инструктажа, а завтра вечером, мы все вылетаем в США. 

Даша, которая вернулась двадцать минут назад, позвала всех к обеденному столу. Увидев Валерку в форме полковника ВВС, она глубоко вздохнула и махнула рукой. 

Усадив всех за стол и налив в тарелки первое блюдо, она уселась за стол и подперев голову рукой смотрела как Игорь и Валерка уплетают её рассольник. Вдруг, Наташка, давно, привыкшая к военной форме, посмотрев на Валеру, выдала: «А у дяди Валеры форма такая же, как у папы». 

– А вот и не такая, – ответил Валерка, – твой папа подполковник, а я полковник. 

– Не надо обманывать маленькую девочку, – уверенно заявила Наташка, – это звания у вас разные, а форма одинакова. 

Все дружно рассмеялись. Пообедав, они с Валерой собрались и вышли из дома, крикнув на пороге: «Даша, мы на службу». 

Явившись на базу, Валерий вручил предписание дежурному офицеру, который вызвал полковника Озерова. Прибыв, тот сказал, что получил насчет полковника Сенкевича распоряжение из Аквариума и вызвался проводить его до блока, где была предоставлена комната Валере. По дороге он начал дружелюбно расспрашивать Валеру надолго ли он к ним на базу, как ему нравится Москва, долго ли он ехал? 

Валера все его вопросы оставил без ответа. Зайдя в своё помещение, он снял китель и ботинки и лег, не снимая брюк в постель. До встречи с первым заместителем начальника ГРУ было три с половиной часа. Он понимал, что его будут расспрашивать обо всём, в чём он принимал участие, какие операции разрабатывал. И он себя спрашивал, будет ли это предательством. Он хорошо обдумал все и пришел к заключению, что организация, занимавшаяся геноцидом собственного народа, личная банда выживших из ума кремлёвских старцев, готовая взорвать весь мир в угоду этим вурдалакам, не является той организацией, которой нужно хранить верность. Он давал присягу народу СССР, и он её не нарушит никогда. Приняв это решение, он успокоился, и его будущее, уже, не пугало его. Главное, что ему осталось сделать, это лишить вурдалаков их оружия, которое они затащили, аж, на другую сторону земного шара.  

Как бы сняв этими мыслями со своей души камень, Валера задремал. Разбудил его звонок полковника Озерова. Извинившись, полковник передал, что его ожидает в секретной комнате первый заместитель начальника ГРУ. В восемнадцать пятьдесят пять он за Валерой зайдет, чтобы проводить его в эту комнату. 

Валера поблагодарил полковника и отключился. 

Ровно в девятнадцать часов Игорь доложил первому заместителю начальника ГРУ о том, что группа собрана. Генерал полковник, не рассусоливая, заявил, что с сей минуты, прекращает самодеятельность группы, дальнейшее развитие операции берёт под свой контроль. За проделанную предварительную работу выражает благодарность начальника ГРУ всем офицерам группы и лично полковнику Сенкевичу Валерию Сергеевичу. Завершающую стадию операции «Пепел», так с этой минуты именуется эта операция, будет проводить группа подполковника Громова. Вместе с группой работает полковник Сенкевич. Руководство и планирование завершающей стадии операции «Пепел» начальник ГРУ поручил генералу Горину. Все материалы по данной операции попадают под гриф «Совершенно секретно» и докладываются, только, генералу Горину. 

Завтра в девять часов утра генерал будет здесь со всем необходимым для производства последней стадии операции. Нынешний куратор вашей группы не привлечён к операции «Пепел», поэтому никакой информации ему не сообщать. С завтрашнего дня весь «Пятак» переводиться на казарменное положение. Прошу предупредить ваши семьи. 

Затем, генерал полковник отпустил группу во главе с Игорем, а полковника Сенкевича попросил задержаться. Беседовал генерал полковник с Валерой часа полтора, Игорь, даже, начал волноваться, но когда они, вдвоём, выйдя из секретной комнаты прощались и генерал полковник пожал Валере руку и приветливо улыбнулся, у Игоря отлегло от сердца. 

– Ну что? – спросил он, подходя к Валере. 

– Поговорим позже, – ответил Валера, – и довольно улыбнулся, потирая руки. 

– Тогда пошли на ужин, – предложил Игорь. 

– Мне запрещено покидать расположение базы до завершения «Пепла», – смущенно сказал Валера. 

– Разумное решение, – подтвердил Игорь, – тогда до завтра. 

Они пожали друг руки и разошлись. 

Игорь поехал домой и войдя в квартиру увидел, что усилиями Даши разор в доме заканчивается, зато появилось несколько красиво упакованных и обшитых полотном тюков, приготовленных к погрузке в контейнер. 

– Даш, а тебе не кажется, что ты слишком рано всё собрала? – глядя на эти тюки, поинтересовался Игорь. 

– Понимаешь дорогой! – спокойно ответила Даша, – это далеко не всё, а только то, что нам в ближайшее время не понадобиться. Я боюсь, что под все, нам одного контейнера может не хватить. 

– А выбрасывать ты не пробовала? – с издевкой спросил Игорь. 

– А ты когда будешь упаковывать свои вещи, – не реагируя на тон Игоря, ответила Даша, – вот тогда и выбросишь лишнее. У меня и Наташки такого не нашлось. 

– Понял, не дурак, – буркнул Игорь, – ужином покормишь? А то у меня в желудке сплошная тоска после сегодняшнего обеда. 

– Мой руки, садись, – предложила Даша, – у меня всё готово. 

Игорь устроился за столом, Даша подала ему ужин и пока он с ним расправлялся, сидела рядом и смотрела как Игорь кушает. Игорь закончил есть и пока Даша наливала ему чашку чая заметил как бы между прочим: «А нас на неделю перевели на казарменное положение, видно, начальство совсем тронулось умом. Какая разница, где я буду находиться дома или в казарме?» 

Даша повернулась к Игорю и рука, в которой она держала чашку с чаем, задрожала. 

– Так, – сказал Игорь серьёзно, – прекрати нервничать по пустякам. Всё будет хорошо. Пока нет приказа об увольнении в запас, я обязан выполнять приказы начальства. 

Ну, пожалуйста, – Игорь встал и, забрав из рук Даши чашку с чаем, поцеловал её, – осталось потерпеть две недельки, хорошо? 

– Хорошо, – сказала Даша, – я потерплю эти две недели, но это в последний раз. 

– Да, милая, – ворковал Игорь, целуя её в ушко, – в самый последний раз. 

– Ну, раз вас сажают на прикол в казарме, – решительно сказала Даша, – я позову в гости жену Ильи Никиту, жену Серёжи Ингу и жену Саши Нину. И мы, тоже, сядем на казарменное положение вместе с детьми и будем каждый час звонить вам в казарму и справляться на месте ли вы. 

– А вот этого не надо, – строго сказал Игорь, – хочешь созвать гостей, созови. 

А позорить собственных мужей не нужно. Раз в три дня разрешаю позвонить, но не чаще. 

– Не боись, – улыбнулась Даша, – не будем мы вас беспокоить. Ваше начальство, видимо, поняло, что вы надоели своим жёнам, вот и посадили вас на казарменное положение. Вот и сидите, а мы с девочками оторвёмся, на танцы сходим или на дискотеку. 

Это сейчас танцы так называются. 

– Какая же ты у меня умница, Дашенька, – сказал Игорь целуя её. 

– Лучше бы я была дура, – горько вздохнула Даша, – меньше бы за тебя переживала. Ладно, иди, ложись, отдыхай, а у меня ещё много домашних дел. 

Игорь только лёг и, сразу, заснул и не слыхал, когда пришла Даша. Но Даша волшебница, она так нежно начала целовать Игоря, что сон исчез сразу, и Игорь был готов к любви, он её хотел, и он её получил. Засыпал он потом, только, с мыслью о том, как же хороша его жена, какая она нежная, страстная и любимая. 

– На следующий день в девять утра прибыл генерал Горин, собрал всю группу и Валеру в секретной комнате и, более десяти часов группа прорабатывала план заключительной операции «Пепел». План был очень прост, на первый взгляд, нужно было вылететь в США, разъехаться по городам, найти в каждом городе место закладки заряда, передать на заряд код дезактивации заряда и убедиться, что заряд дезактивирован. 

Но поскольку никто не знал конструкции этих зарядов, а интересоваться у разработчиков, значит, привлечь к себе внимание, что делать было категорически нельзя. Валера помнил только одно, что его разработчики зарядов предупреждали, что ни в коем случае нельзя ронять эти кейсы либо ударять об твёрдые предметы иначе можно испортить электронную плату активации заряда. Исходя из этой информации, специалисты-подрывники НИИ ГРУ предположили, что механизм дезактивации зарядов имеет ампулу с сильно действующей кислотой, которая, попадая на плату активации заряда, прожигает её и делает заряд недееспособным и уничтожает секретную плату электронной детонации атомного заряда. 

Так же подрывники были уверены, что ампулы с кислотой изготовлены из очень тонкого и хрупкого стекла и во время закладки могли быть раздавлены или разбиты. Поэтому информация о том, что дезактивация действительно состоялась после передачи кода, была очень важна. 

Был ещё один, немаловажный, фактор, могущий, очень, усложнить работу группы. После того, как президент США Рональд Рейган объявил СССР империей зла, визу на въезд советских граждан давали конкретно в тот город, где у въезжающего были конкретные деловые, культурные или научные интересы. Поэтому, после приезда в Нью-Йорк, группа переходит на нелегальное положение, то есть, якобы, находясь в номере отеля, на самом деле, человек находится совсем в другом месте. Для этой цели будут привлекаться сотрудники ГРУ, которые под видом офицеров аппарата военного атташе СССР легально работали при посольстве СССР. 

Поскольку география закладки зарядов охватывала все США, поэтому простой, на первый взгляд, план превращался в задачу со многими неизвестными. 

Генерал Горин работал с группой, как будто он не был в отставке. Десять часов он вместе с Игорем, просматривал каждый шаг офицеров группы в США, с момента их приземления в аэропорту имени Кеннеди. Хотя вся группа и Валера прекрасно знали и говорили по-английски, завтрашнее занятие полностью посвящалось американской версии английского языка. В восемь часов они разошлись по своим комнатам. Игорь позвонил домой. Даша, услышав голос Игоря, поверить не могла, она думала, что Игорь в командировке в Афганистане, а когда узнала, что они, действительно, сидят на казарменном положении, и что её муж отдавил свои бока от лежания, от восторга запела. Игорь обрадовался и сказал, что завтра позвонит. Даша попросила разрешения позвонить самой. Всё-таки червь сомнения её глодал, Игорь разрешил, но просил звонить после девяти вечера, когда начальство уйдёт домой. На этом они договорились, и Игорь повесил трубку. Пошёл к ребятам и всем сообщил своё ноу хау. Каждый из женатиков, потянулся к телефону. Один Битюг, посмеиваясь, пил чай в холле. 

Следующий день генерал Горин начал с знакомства группы с американской версией английского языка. Для этой цели он привёз четыре плёнки с записями, и целый день группа повторяла так называемые американизмы. 

Вечером, после девяти позвонила Даша, Игоря позвали к телефону. Услышав Игоря Даша, совсем, успокоилась и, поговорив с Игорем пару минут, дала трубку Наташке. Игорь сказал несколько слов дочке и закончил разговор. На следующий день у каждого было индивидуальное занятие. Изучался его маршрут до точки закладки заряда. 

Игорь должен был ехать в Нью Йорк и Вашингтон. Валера в Чикаго. Юра в Лос-Анжелес. 

Серёжа в Даллас. Илья в Майями. Саша в Сан Франциско По этому раскладу не хватало одного телефона передатчика. Генерал Горин, взяв один из изготовленных другом Игоря за образец, через день, привёз недостающий телефон выполненный точно так, как и все остальные. Потом на специально выполненном в НИИ ГРУ тренажёре проверили работоспособность телефонов передатчиков. Все телефоны работали отлично и были с обратной связью, то есть показывали срабатывание механизма после передачи соответствующего кода.  

Прошла неделя интенсивной учёбы и тренировок и концу этой недели генерал Горин уже мог доложить начальнику ГРУ что группа к выполнению задания готова. Отправляли их с делегацией Московского метрополитена, которая летела в США по обмену опытом с НьюЙоркскими метростроевцами. Руководителю делегации их представили как метростроевцев из Харькова, где в следующем году планировалось начало строительства метро. 

Вылет планировался на следующий день. Летели они самолётом компании «Аэрофлот» ТУ-154. Москвичи все знали друг друга и соответственно только самолет взлетел и стюардесса разрешила ходить, все сгрудились с бутылками водки в кучки по интересам, и весь полёт через океан до Нью Йорка они пили и закусывали, в итоге никто толком не запомнил как выглядят их шестеро коллег из Харькова. В Нью Йоркском отеле ребят из группы поселили в отдельном крыле отеля, руководителя делегации предупредили, чтобы он не обращал на них своего внимания. Поэтому, когда в делегации подменили ребят из группы офицерами ГРУ из аппарата военного атташе, никто и не заметил этой подмены. А ребята из группы Игоря как птички разлетелись по своим маршрутам. Но они уже были одеты и имели все необходимые документы как граждане США по своим делам едущие в различные города.  

Игорь решил начать дезактивацию заряда в Нью-Йорке, который лежал в одном из туннелей старого метро в районе Бронкса. Он взял маленькую выкопировку плана закладки, которая лежала в специальном коробке спичек, который мгновенно сгорал, если его неправильно открыть. Приехав на станцию метро, соответствующей выкопировке, он определил, что старый туннель ответвлялся за станцией через двести метров. Игорь, не обращая внимания на турникет, загораживающий проход в туннель за станцией, спокойно, как будто он всю жизнь здесь ходит, обогнул турникет и направился по туннелю вглубь по специальной пешеходной дорожке. Он уже подходил к ответвлению как из-за поворота показался несущийся на него поезд, который уже начал тормозить перед станцией. Игорь, прикрыв глаза от света фар поезда левой рукой, а правой изобразил приветственный жест машинисту поезда. Тот, приняв Игоря за одного из рабочих метро, мигнул ему фарами, тут Игорь и заметил ответвление влево. Он повернул и вошёл в этот старый туннель, который служил как запасной путь при ремонте поезда либо для каких-то других целей. Ему нужно было пройти семьдесят метров по туннелю. Он отсчитал семьдесят шагов и присел на рельсы. Ядерный заряд должен быть вмурован в правой стене туннеля. Игорь достал из своей сумки маленький и мощный фонарь и минуту не включал его, прислушиваясь ко всем звукам, что возникали вокруг него. Затем Игорь включил фонарь и направил его на правую стену туннели. На высоте около двух метров он заметил следы ремонта покрытия стены. Тогда, достав телефон, он нажал на боковой стенке внизу маленькую кнопочку. На дисплее в левом углу загорелся красный огонёк. Игорь набрал шестнадцать цифр кода этого заряда, который был записан на обратной стороне выкопировки плана закладки, и нажал на кнопку с телефонной трубкой. Ровно через минуту в правом углу дисплея телефона загорелся маленький зелёный огонёк. 

Ура! – подумал Игорь, – первый готов. 

Теперь в той нише стены туннеля, заделанной свежим раствором лежал чемоданчик делового человека, который один идиот превратил в атомную бомбу, а Игорь его превратил в безопасный мусор. Игорь открыл коробок спичек, уложил туда выкопировку из плана закладки первого дезактивированного заряда вместе с шестнадцатизначным кодом и закрыл коробок. Затем, опять, открыл его и тут же отбросил от себя. Коробок загорелся ярким и жарким пламенем, и на месте его падения осталась маленькая кучка пепла, которую Игорь растёр ногой. Затем Игорь спрятал фонарик в сумку, развернулся и через десять минут был на станции метро. Из неё он по лестнице поднялся в город. Ему нужно было добраться до вокзала, где он хотел сесть на поезд в Вашингтон. Покрутив головой он не заметил в этом районе свободное такси и увидал в конце улицы средних размеров ресторан Мак Дональдс. Игорь направился к этому ресторанчику в надежде взять там такси. Так как в Нью-Йорке было начало сентября, температура воздуха была около двадцати градусов. Игорь был одет в тёмно-синие джинсы, синюю футболку и в курточку цвета хаки из плащевой ткани. На ногах были легкие и мягкие мокасины чёрного цвета. Через плечо у него была чёрная спортивная сумка. Ему стало жарко и Игорь решил снять курточку и положить её в сумку, в которой у него лежали фонарик, комплект гаечных ключей, комплект отвёрток, маленький но увесистый молоток и два бутерброда с сыром и один с колбасой и маленькая упаковка кетчупа. В кармане у него лежало водительское удостоверение, выписанное два года назад на имя Ирвина Джима Доусона в штате Вирджиния. Любой человек, заглянувший в сумку Игоря, решил бы, что этот мужчина – работяга имеет дело с ремонтом механизмов. Наряду с правами у Игоря была страховая карточка и расходная карточка банка в Вашингтоне. Он остановился, снял свою курточку и собрался её положить в сумку. И, вдруг, услышал голос и в первую минуту решил, что это к нему не относится. Но во вторую минуту увидал здорового негра, который направил на него револьвер и уже начинал злиться. 

– Слышишь чувак, – негр начинал закипать, – ты что глухой? Я к тебе обращаюсь. Положи свою сумку и шагай дальше. 

Игорь вздохнул, только этого ему не хватало, но он улыбнулся и сказал: «Простите сэр! Но эта сумка мне самому, очень, нужна». 

– Тебе что жизнь надоела, мать твою. Положи сумку, а то я тебе сейчас башку продырявлю, – негр уже выходил из себя. Игоря эта ситуация начинала веселить. 

– Дырявьте сэр, – смиренно сказал Игорь, – я в жизни неудачник, мне всю жизнь не везёт. Так что облегчите мне мою участь. 

Негр задумался, потом спрятал пистолет и сказал Игорю: «Проваливай отсюда, мне неудачники не нужны, черт тебя принёс на мою голову». 

Сэр, – сказал Игорь, – раз мы с вами встретились, не откажетесь ли съесть со мной по бутерброду с сыром и запить их бутылочкой хорошего пива. Пойдёмте, я угощу вас. 

– Чувак, – глаза негра подозрительно заблестели, – а ты, часом, не смеёшься надо мной? 

– Да что вы сэр, как можно смеяться над таким человеком, – Игорь расстегнул сумку, достал свёрток с бутербродами и протянул один негру. 

Негр подошел к Игорю, взял бутерброд и заглянул в раскрытую сумку. Увидев там наборы инструментов, махнул рукой и сказал: «Пошли к Мак Рою, у него должно быть сегодня неплохое пиво». 

Они вместе вошли в Мак Дональдс и сели за столик. Подошла официантка, Игорь заказал четыре баночки пива. Когда она принесла их, он достал кошелёк и начал рассчитываться, как бы случайно показал негру что в кошельке у него десятка и несколько бумажек по доллару. Рассчитавшись с официанткой, Игорь придвинул негру две бутылочки пива, достал из сумки бутерброд с колбасой и упаковку кетчупа. Разломал бутерброд пополам, половину придвинул негру, открыл кетчуп и помазал ним колбасу, затем упаковку дал негру. Потом Игорь открыл пиво, чокнулся бутылкой с негром и начал есть свою половинку бутерброда с колбасой, запивая его пивом.  

Негр принялся за свою потом они ели бутерброд с сыром и так же запивали еду пивом. 

Когда они, уже, заканчивали есть негр, вдруг, протянул Игорю руку и буркнул: «Сэм, Сэм Мэшим. 

Ирвин Доусон, сэр. Очень приятно, – дружелюбно ответил Игорь. 

Так ты говоришь что всю жизнь ты лузер? – спрашивал Сэм 

– Да Сэм, лузер натуральный, – вздохнул Игорь, – вот должен был ехать в Вашингтон. Договорился с одним человеком отремонтировать его автомобиль. Так мало того, что заблудился в этом районе, не мог найти дорогу на вокзал, так ещё потом тебя встретил. Вот моя работа и накрылась. 

– Ну, Ирвин ты прости меня, не знал я, что ты хороший парень. Тут по Бронксу болтается всякое говно. Вот я и подумал, что и ты из этой категории. 

– Да ладно, Сэм, не казнись, – дружелюбно сказал Игорь, – каждый может ошибиться. С кем не бывает. Я на тебя не в обиде. Вот у меня осталось шестнадцать долларов, десять тебе остальные мне. Билет на поезд в Вашингтон у меня есть, на завтра шесть долларов хватит. Проводи меня на вокзал. А наступит новый день, будет и новый хлеб. 

– Слушай Ирвин, мой тебе совет, – зачастил Сэм, получив десятку, – бросай свои ремонтные дела, иди учиться на священника. Из тебя классный проповедник получится. 

– Сдаётся мне ты Сэм прав, я подумаю над этим вопросом. Ну что поехали? 

Они встали из-за столика и вышли на улицу. Прошлись метров двести за ресторанчик, там Сэм посадил Игоря на автобус, на прощание дал ему номер своего домашнего телефона. 

– Ирвин, будешь в Бронксе, позвони. Буду рад тебя видеть, – Сэм махал Игорю рукой, пока автобус не скрылся за поворотом. 

– Вот так бывает в жизни, – мысли Игоря текли в ритме движения автобуса, – час назад человек хотел продырявить мою башку, а сейчас, он мой приятель пригласивший меня к себе в гости.  

Через полчаса езды в автобусе Игорь, наизусть, запомнил номер телефона мистера Сэма Мешима, поэтому, когда он вышел из автобуса, он изорвал на мелкие кусочки бумажку с номером телефона и обрывки, аккуратно, выбросил в ближайшую урну.  

Поезд в Вашингтон отойдет через двадцать минут и будет в пути час сорок минут. Игорь вошёл в вагон и сел в кресло лицом по ходу движения поезда. 

В Вашингтон поезд прибыл под вечер, и Игорь нашел себе недорогой отель и устроился в нём на одну ночь. В девять вечера он вышел из отеля и прошелся по улице до ближайшего ресторанчика, поужинал в нем, любезно отвергнув несколько предложений, скучающих в одиночестве, дам. Вернувшись в свой номер, он принял горячий душ и завалился в постель. Ему нужно было хорошо отдохнуть, завтра предстояло найти место закладки заряда, который был установлен в канализационном коллекторе, недалеко от самого центра Вашингтона. Он расстегнул свою сумку поколдовал в ней открыл второе дно где в специальном углублении лежал телефон Эриксон и коробка спичек похожая на те которые тысячами продают в любой лавке США. Он достал этот коробок и взяв его с боков перекосил особым образом и открыл его. Там лежала выкопировка из плана закладки заряда в канализационном коллекторе Вашингтона. На обратной стороне этой тончайшей бумажки были написаны шестнадцать цифр. Игорь минут сорок изучал этот план, стараясь запомнить весь чертёж, и, кажется, это ему удалось. Несколько раз он себя проверял, все совпадало. Игорь решил, что когда он проснётся, нужно будет проверить ещё раз, ничего ли не забылось во сне. После этого он повернулся на бок и уснул. Последней его мыслью была мысль о том, как бы удивилась Даша, если бы знала, что он спит в отеле в Вашингтоне. 

Проснувшись утром в семь, Игорь по памяти прошёлся по выкопировке плана закладки, убедился, что за ночь ничего не забыл. Он зашёл в ванную комнату, принял душ и выйдя из отеля пошел к небольшому ресторанчику находящемуся метрах в двухстах от отеля. Он выбрал столик, сидя за которым просматривался его отель. Заказал себе яичницу с беконом и кусок яблочного пирога, попросил так же кофе. Лучше бы он этого не делал. Кофе в американских ресторанчиках не то, что плохой, он просто ужасный. Делают его в одном большом сосуде и из него наливают желающему в его чашечку. По вкусу американский кофе напоминает водичку которой помыли кофейные чашечки в которых заваривал кофе Аркадий знаменитый на всю Одессу бармен ресторана «Красный». Когда Игорь рассчитывался с официанткой, у неё хватило наглости спросить, как Игорю понравился их кофе. Игорь скривился и ответил, что пирог был великолепный и вышел из ресторанчика. К десяти часам к отелю должен был подъехать на автофургончике Илья, который вчера в Майами должен был дезактивировать бомбу заложенную там. Ровно без трёх минут десять к отелю вплотную к тротуару прижался автофургон с надписями на боковых бортах гласивших, что компания «Гризли» занимается ремонтом и прочисткой подземных коммуникаций. За рулём сидел Илья в темных очках и азартно жевал жвачку. Игорь открыл дверцу фургона рядом с водителем и протиснулся на сидение. Они поздоровались и в ответ на вопросительный взгляд Игоря, Илья положительно кивнул головой. 

– Потом доложишь как справился, – сказал Игорь видя как Илья собрался рассказывать, – сейчас нам нужно подъехать к мемориалу Джеферсона, был такой президент в США под номером три. Чтобы не путаться едешь по направлению к Капитолию, подъедешь до бульвара National Mall, по бульвару направо к мемориалу Джеферсону. Там рядом станция метро Smithsonian. Между входом на станцию метро и мемориалом канализационный люк. Станешь рядом с ним. Костюмы и инструмент в фургоне? 

– Так точно, командир! – отрапортовал Илья. 

– Да не ори ты, – нахмурился Игорь, – это тебе не плац в Рязани, а столица США. 

– А тут хоть ори, или не ори, – со смехом отвечал Илья, – народ вокруг доброжелательный и первое, что они спросят, будет звучать так : «Can I help you?»  

– Ладно кончай разговорчики, подъезжаем. Они увидели между станцией метро и мемориалом Джеферсону круглый канализационный люк. Илья подъехал к бордюру и остановил фургон рядом с люком. Открыл заднюю дверь фургона и достал автомобильный знак «Осторожно! Ведутся работы!» Затем достал из фургона четыре полотна ограждения и собрал заборчик вокруг люка. Затем они с Игорем залезли в фургончик, и надели поверх одежды оранжевые комбинезоны с такими же курточками. На голову надели пластмассовые с прикреплёнными фонариками желтые каски, а через плечо сумки с аккумулятором для фонарика. Затем специальными крючьями они сняли крышку люка, тут же из люка понесло таким амбре, что прохожие закрывали платочками носы. Игорь положил в сумку с аккумулятором спичечный коробок и телефон «Эриксон», затем надел высокие перчатки и полез вниз, по вделанным в стену люка скобам. Илья как только голова Игоря скрылась в люке, поставил сверху на люк устройство, нагнетающее воздух под землю, и подключил его к аккумулятору в фургоне. Пропеллер зажужжал и на улице исчез резкой запах гниющих человеческих отходов. Игорь спустившись на дно люка, увидел отходящую налево трубу диаметром около двух метров. Он пошёл налево по этой бетонной трубе считая свои шаги . На цифре сорок шесть он остановился и начал изучать стенки трубы, почти у самой кромки сточных фекальных вод он заметил тщательно заделанную бетоном заплатку в виде прямоугольника. Он достал выкопировку ещё раз сверил факт с планом и достал телефон. Включил кнопочку внизу на корпусе телефона, загорелась красная лампочка. Он набрал шестнадцать цифр кода и нажал на кнопку клавиатуры с нарисованной на ней телефонной трубкой. Красный огонёк на дисплее мигнул и погас, через приблизительно минуту на дисплее телефона засветился зелёный огонек. Игорь абсолютно автоматически хотел сжечь этот хитрый спичечный коробок, но в последний момент как будто кто-то схватил его за руку и сказал: «Осторожно Игорь, канализационный газ!» 

Игорь аккуратно, чтобы чего не вышло, засунул спичечный коробок в карман курточки и развернувшись пошёл на выход. Стоя на днище под люком он свистнул Илье. Тот сразу отключил нагнетатель воздуха и убрал его. После этого полез наверх, и был здорово удивлен, увидев Илью о чём-то весело болтающего с двумя огромными копами. 

Копы когда увидели Игоря, вымазанного фекалиями, который весело и дружелюбно улыбался им, сразу возлюбили свою страну, в которой ещё совсем недавно в дерьме копались только негры. А сейчас они чистенькие в прекрасной форме, в голубых рубашечках с тёмно-синими галстуками в красивых фуражках с кокардами олицетворяющими власть, следят за порядком в этой стране, а белый парень копается в дерьме, чтобы заработать себе на хлеб. Эти два копа, аж, развернули плечи от чувства своей значимости, от победы, которую одержали их отцы, братья и деды, чтобы быть наравне с белым населением этой страны. Они испытывали, сами не желая того, огромное наслаждение, видя здоровых белых парней копающихся в дерьме, хотя в глазах их читалось сочувствие.  

Игорь как психолог сразу ухватил настроение копов и подходя к Илье гордо и радостно заявил, что пробил эту пробку и прочистил трубу, которая грозила стать лужей дерьма у мемориала третьего президента США. 

Копы видя настроение Игоря заметили, что они очень рады что у парней хорошо сделана их работа. Спросили, не нужна ли им помощь, когда они соберут своё оборудование и будут отъёзжать. 

Игорь сказал, что они будут рады, если господа полицейские притормозят поток машин, чтобы они могли отъехать. На этом и договорились. Игорь с Ильёй залезли в фургон и переоделись, испачканную одежду засунули в специальный полиэтиленовый мешок, Затем собрали своё оборудование в фургон и сели в кабину. Полисмен свистнул и остановил движение, парни помахали копам на прощание и отъехали. По дороге выкинули в мусорный контейнер свои спецкостюмы, заехали на мойку и помыли фургон, затем сдали его хозяину компании у которого Илья взял эту машину в аренду оставив задаток в пятьсот долларов, после возврата машины Илья получил назад четыреста долларов. Затем сняли номер в отеле на одни сутки, зашли в номер и хорошо вымылись. 

Затем прилегли на постели и Игорь предложил Илье рассказать, как прошла дезактивация заряда в Майами. 

– Это было проще пареной репы, – начал рассказ Илья, – если ты помнишь, заряд был заложен в нижнем техническом помещении океанариума в Майами-Бич. Согласно выкопировки из плана закладки, это помещение было через стенку с машинным залом, где огромные насосы прокачивают океанскую воду через океанариум. Я ломал себе голову как попасть в эти помещения и тут, абсолютно случайно услыхал, что проводится экскурсия на тему: « Устройство океанариума и принцип его работы». Я тут же бегу в кассу и беру билет на эту экскурсию. Ну, а дальше дело техники. Задавая вопросы, как бизнесмен собирающийся построить такой же Океанариум в Сан-Франциско или рядом с ним, я вынудил экскурсовода показать все помещения океанариума. Увидел в нижнем помещении заделанную нишу, выдала свежая краска, достал телефон и попросил разрешения позвонить. Мне разрешили и я, набрав шестнадцать цифр, позвонил до появления на дисплее телефона зелёного огонька. Затем выкопировку и код уничтожил чего и тебе, Игорь, советую сейчас сделать. Игорь встал и достал из кармана джинсов спичечный коробок, приоткрыл его и положил в пепельницу. Он тут же вспыхнул и сгорел. Осталась только маленькая кучка пепла. 

Отлично, – сказал Игорь, – имеем минус три. Собирайся Илья, едем на вокзал берём билеты до Нью-Йорка. Сегодня должны вернуться остальные наши ребята. Завтра утром мы должны быть в составе делегации метростроевцев. 

Собравшись, они вышли из отеля не предупредив, что не вернуться и через час, уже, сидели в поезде, который пожирал мили по направлению к Нью-Йорку, как голодный пёс котлетки. Прибыв, они прошли в свой отель и застали там свою подмену. Офицеры безвылазно, чтобы не светиться, просидели в номере. Получив назад свои документы и отдав офицерам, подменявшим их документы американские, которыми их снабдили, они спустились к портье и справились, не вернулись ли из города их коллеги господа Лапин, Совцов, Сенкевич и господин Муяз. Портье ответил, что никто из этих господ ещё не вернулся. Тогда Игорь с Ильёй прошли в ресторан, который находился в другом крыле отеля и поужинали. Сели в фойе отеля и зашуршали газетами, на самом деле, внимательно отслеживая кто входит в отель и кто из него выходит. Вернулась делегация метростроевцев. В ней, бочком, проскользнули в свои номера офицеры подмены. Время было более девяти вечера. Игорь начал волноваться в этот момент он увидел Валеру, которого сопровождал Битюг. Они спокойным шагом прошли в крыло отеля, где были расположены их комнаты. У Игоря на сердце полегчало, они с Ильёй остались на местах, продолжая отслеживать заходящих и выходящих. Прошло минут двадцать и из отеля вышли ещё два офицера подмены. Игорь понял, что они передали информацию Валере и Битюгу, чем сегодня делегация занималась, забрали документы американские, передали им свои. Без десяти минут десять в отель зашли Лапочка и Посейдон. Так же спокойно и медленно прошли в свои комнаты, откуда, через некоторое время, вышли офицеры, подменявшие их эти дни. Игорь вздохнул радостно, потянулся и, отбросив газеты, предложил Илье пройти в его номер, предварительно обойдя всех наших. Скажи, чтобы зашли ко мне. Сам же он прошёл в бар отеля и заказал в свой номер две бутылки коньяка и двадцать апельсинов. 

Прошло десять минут и в номере Игоря начали собираться офицеры его группы. Первыми зашли вместе Лапочка и Битюг, спустя минуту, в номер вошли Посейдон и Хохотун, спустя ещё минуту в номер вошёл Валера. Игорь предложил всем сесть. 

– Прошу внимания, – сказал он, – я не требую сейчас ничего рассказывать, каждый из вас это сделает лично, и наедине со мной. Я прошу, сейчас, кивнуть у всех ли вас все получилось. Четверо членов группы кивнули утвердительно. Тогда Игорь поставил на стол две бутылки коньяка поставил четыре фужера, которые были в номере и позвонил в сервис и попросил срочно принести ещё два фужера. Затем выложил в три вазы все апельсины. Когда в номер принесли недостающие фужеры, он разлил коньяк в шесть фужеров и поднял свой. 

– Я поднимаю сейчас свой бокал за вас, людей, которым благополучие и жизнь других людей не безразличны, невзирая на их национальность, место их проживания их вероисповедание, – голос Игоря дрожал, – но вы оказались, как я всегда и думал, настоящими людьми. Вами будут гордиться ваши дети, даже, если они никогда не узнают какой подвиг, во имя их, вы совершили. Вами будет гордиться наша страна и страна миллионы людей которой вы спасли. Вы пресекли, рискуя своим благополучием, своими семьями, своей дальнейшей жизнью, самый преступный замысел, который только мог возникнуть в головах параноиков ненавидящих весь мир. Честь вам и хвала, и великий почёт. И я, как ваш командир, пью за ваше здоровье и благодарю вас. 

Все встали и, молча, только, чокнувшись хрустальными фужерами, выпили коньяк и закусили апельсинами. 

– Официальная часть окончена, – сказал Игорь и продолжил, – человеческая психика устроена так, что во время продолжительной беседы человек, наиболее отчётливо, запоминает только последние фразы. Поэтому завтра я от имени группы харьковских метростроевцев приглашу всех остальных членов делегации на вечеринку в бар отеля. Каждый из вас должен сделать всё, чтобы члены делегации запомнили вас и были уверены, что это вы были с ними на всех мероприятиях Хохотун, получите у меня деньги и организуйте приём в баре для членов делегации. Водки не жалейте. И последнее, сегодня докладывают Лапочка, а за ним Битюг. Все свободны. Полковник Сенкевич прошу вас задержаться. Все вышли, остался Валера и Сергей.  

Валера с Игорем сели за стол, Игорь проверил, работает ли высокочастотная глушилка, которую он включал, как только входил в номер. Лапочка сел напротив. 

Командир, разрешите? – начал Сергей свой доклад, – решение поставленной мне задачи находилось в Далласе штат Техас. До Далласа я добрался самолётом. Город почти наполовину делит река Тринити, берега которой закованы в набережные шириной по пятнадцать метров с каждой стороны. В черте города находиться огромное озеро Уайт-Лейк, на берегу которого находятся дендрарий и ботанический сад. Метро в Далласе нет, но зато у них две ветки скоростного трамвая. Красная линия, которая идёт с Юга Далласа до пригородов Ричардсон и Плано и Синяя линия, которая идет с Юга Далласа в сторону пригорода Гарланд. Обе линии пересекаются в центре Далласа. В точке их пересечения построена подземная станция Ситиплейс (Sitiplace station) Вот там и был заложен заряд. Пользуясь выкопировкой из плана закладки, я обнаружил место закладки и, получив на дисплее передающего телефона зелёный сигнал, дезактивировал заряд. 

– Трудности, непредвиденные обстоятельства были? – спросил Игорь. 

– Нет, – чётко ответил Сергей, – ничего подобного не было. 

– Хорошо, Серёжа, – похвалил Игорь, свободен. Пусть Битюг зайдёт. 

Через минуту появился Битюг. 

– Юра, можешь докладывать. 

– Место моей работы был Лос-Анжелес, – начал свой доклад Битюг, – добрался я до города самолётом. Город состоит из центра называемого Dawntawn, одни небоскрёбы, набережная Санта Моника (Santa Monika), невдалеке Голливуд. Закладка заряда была произведена в траншее трубопроводов насосной станции Pasific Ocean park. Мною было обнаружено место закладки и произведена дезактивация заряда. Подтверждение дезактивации получил в виде зелёного сигнала на дисплее передающего телефона. 

– Трудности, непредвиденные обстоятельства были? 

– Никак нет, – ответил Юра, – все прошло в штатном режиме. 

– Свободен Юра, отпустил Битюга Игорь, – пригласи Посейдона. 

В номер Игоря вошёл Посейдон. 

– Можешь докладывать, Саша – разрешил Игорь. 

– Заряд который мне предстояло дезактивировать был заложен на западном побережье США в городе Сан-Франциско. Но эти подонки ухитрились заложить его в подвальном помещении тюрьмы на острове Алькатрас. В этой тюрьме сидел сам главарь американской мафии Аль-Капоне. Тюрьма сейчас бездействует и закрыта но туда на пароме возят туристов на экскурсию по этой тюрьме. Пришлось и мне взять билет на эту экскурсию. Во время экскурсии пользуясь выкопировкой из плана напамять, я обнаружил место закладки заряда но дезактивировать его не смог, так как ко мне прилипла одна американская леди лет двадцати пяти приехавшая в Сан-Франциско откуда-то из Пенсильвании. До конца экскурсии мне так и не удалось от неё отделаться. Тогда я решил на следующий день опять приехать в Алькатрас и произвести дезактивацию заряда. Когда я прибыл в Алькатрас на следующее утро я увидел что группа рабочих и экскаватор валят, для каких-то нужд, стенку в которую был вмурован заряд. Мне удалось заметить этот фрагмент стены с зарядом и проследить, куда самосвал его вывалил. Сказав экскурсоводу, что хочу взять на память кусочек страшной тюрьмы «Алькатрас», я подошел к тем обломкам и произвел дезактивацию заряда, получил подтверждение в виде зелёного сигнала на дисплее телефона и, взяв кусочек бетона, вернулся к экскурсионной группе. Мой пример оказался заразителен, почти, каждый бегал к этим кучам и брал кусочек бетона на память. 

– Саша, – возник вопрос у Игоря, – как ты считаешь, все ли события и контакты были в штатном режиме? 

– Сперва, меня насторожила такая привязчивость женщины, – обстоятельно ответил Посейдон, – но потом я понял, что она, элементарно, боялась и поэтому прилипла к крепкому мужику. Местечко там, довольно, мрачное. 

– Ясно Саша, свободен. Можешь идти отдыхать. – отпустил Игорь Посейдона. 

Как только Посейдон покинул номер Игоря, он вопросительно посмотрел на Валеру. 

– Ты знаешь Игорёк, – начал рассказ Валера, – меня поразил Чикаго. Посмотрев на этот город, я могу поверить, что тут могло зародиться движение рабочих и первомайские демонстрации. В нём сходятся тридцать железных дорог, по которым проходит две тысячи поездов в сутки. Девять важнейших и десятки менее важных автомагистралей проходят через Чикаго. Аэропорт О,Хэйр принимает пятьдесят миллионов пассажиров ежегодно. Город расположен на юго-западном побережье озера Мичиган. Так же на берегу озера расположен гигантский парк Грант. В этом парке есть музей науки и промышленности, аквариум Шедд, Чикагский институт искусств. Эти сволочи поместили заряд в техническом помещении аквариума. Из предыдущих докладов я понял, что это их излюбленное место. Я нашёл место закладки и дезактивировал заряд. 

– Значит, мы справились с задачей, – радостно констатировал Игорь, – а какой сложной она представлялась в Одессе, когда ты мне о ней рассказал. 

– Да командир, – улыбнулся Валера, – и ты очень хорошо об этом сказал. Теперь могу с тобой поделиться кое-чем. Завтра в автокатастрофе погибнет полковник КГБ в запасе Ермолович Валерий Сергеевич. И в тот же момент в ГРУ, в штате одного из отделов «Аквариума», появится полковник ГРУ Сенкевич Валерий Сергеевич. Правда по возвращению меня ждёт одна не очень приятная операция по изменению внешности, так что в будущем при встрече ты меня можешь и не узнать. 

– Ничего, а ты мне шепнёшь на ушко кто ты есть и всё, – с улыбкой ответил Игорь, – ладно, пошли спать, завтра последний день нашего пребывания в США а нам ещё нужно хорошо выпить с коллегами. 

– Спокойной ночи Игорёк, – сказал, вставая и выходя из номера, Валера. 

Следующий вечер прошел, как и планировал Игорь. Ребята были радушны и щедры, водка лилась рекой и через час, каждый член советской делегации метростроевцев готов был поклясться, что эти шестеро ребят из Харькова, постоянно, находились вместе с ними на всех мероприятиях. Утром при посадке в самолёт авиакомпании «Аэрофлот» все были с головной болью, но Игорь, как лекарство, заказал для всех по сто грамм водки и оплатил этот заказ и стюардесса разнесла каждому члену делегации это традиционное для русских людей лекарство, после которого головная боль прекратилась и делегация в полном составе проспала полёт над океаном и проснулась в аэропорту Франкфурта на Майне, куда самолёт сел на дозаправку. Спустя три часа, самолёт приземлился в Московском аэропорту Шереметьево, Игорь позвонил домой и сказал, что казарменное положение отменили и он утром будет дома. Даша очень обрадовалась, спросила, что ему приготовить вкусненького. Генерал Горин прислал за ними машину, и они через час были на базе, где Игорь доложил Горину, что задание выполнено. Затем посадил всех офицеров группы за отчёты и сам сел писать свой отчет и объединённую справку по всей операции. 

Подписался, – руководитель операции «Пепел» подполковник Громов.  

Когда, собрав отчёты у всех офицеров и приложив к ним свои и объединённую справку, Игорь зашел к генералу, тот рассказал Игорю, какую операцию они провернули с полковником Логачёвым.  

Подставили ему одного агента ГРУ американца, через которого Логачёв назначил встречу со вторым секретарём посольства США, который так же был подставной фигурой. За день до этой встречи изъяли из тайника полковника Логачева карточки-выкопировки с кодами и заменили их на, абсолютно, другие на которых, так же, были выкопировки из плана закладки, не соответствующие действительности и неверные коды. 

После этого первый заместитель начальника ГРУ назначил встречу заместителю председателя КГБ, на которой сказал, что они имеют агентурные данные, что в рядах КГБ завелась крыса. В доказательство своих слов первый заместитель начальника ГРУ пригласил заместителя председателя КГБ на конспиративную квартиру ГРУ. На этой квартире состоится встреча полковника КГБ, который пытается, за пять миллионов долларов, продать американцам какие-то секретные карты КГБ. 

Да, – с пафосом говорил заместитель начальника ГРУ, – наши службы соперничают на ниве более качественной разведки и хранения государственных секретов. Но если речь идёт о предательстве, то тут они не соперники, а сотрудники. 

Заместитель председателя КГБ согласился на посещение конспиративной квартиры, на которой, услышав о том, что пытается продать полковник Логачёв, попросил арестовать полковника в момент передачи им секретных документов второму секретарю посольства США.  

Оба заместителя договорились, что второй секретарь посольства – это добыча ГРУ. 

Полковник Логачёв и его документы – это добыча КГБ. Плёнку с записью переговоров полковника Логачёва со вторым секретарём посольства считать общей добычей, но если ГРУ удастся завербовать второго секретаря посольства США, то он с плёнки исчезнет. Сотрудник ГРУ, игравший роль и загримированный под второго секретаря посольства США с плёнки исчез, и плёнку, «по-дружески», передали КГБ. Полковник Логачев через три дня погиб в автомобильной катастрофе. Его, с почётом, похоронили. 

Заместитель начальника ГРУ позвонил заместителю председателя КГБ и выразил тому своё соболезнование по безвременно ушедшему сотруднику. 

Когда Горин рассказывал Игорю всё это, Игорь смеялся как ребёнок. Отсмеявшись, Игорь заметил, что теперь у ГРУ есть друзья в КГБ.  

Выйдя из секретной комнаты, в которой он разговаривал с генералом Гориным, Игорь нос к носу столкнулся с полковником Озеровым. Игорь вытянулся и отдал полковнику честь, на что тот даже не среагировал. Игоря это задело и он повысив голос позвал полковника : «Товарищ полковник! По моему Устав внутреннёй службы ВС СССР подразумевает отдачу чести младшим по званию старшему, и обязательно ответную отдачу чести старшим по званию младшему, независимо от их личных отношений. Мне не понятно, почему вы меня, ответно, не поприветствовали? Мне кажется, я вам никакой обиды не нанёс». 

– Но вы же не захотели мне докладывать некоторые обстоятельства дела, по которому вы куда-то исчезли на четверо суток со своей группой. А ведь я, согласно приказу Начальника ГРУ, являюсь вашим начальником. А вы выбрали себе другого начальника, генерала Горина, который находится в отставке, – ледяным тоном отчитывал Игоря полковник Озеров. 

– Я буду вынужден доложить рапортом на имя начальника ГРУ содержание нашего разговора, – спокойно заявил Игорь полковнику Озерову, – и пусть начальник ГРУ решит, правильно я поступил или нет. 

– Подполковник Громов, – засуетился полковник Озеров, – я запрещаю вам подавать рапорт через голову вашего непосредственного начальника. 

– На основании приказа начальника ГРУ моим непосредственным начальником до девяти часов утра завтрашнего дня является генерал-майор Горин, которому я и подам рапорт. 

Игорь развернулся, козырнул полковнику и направился в секретную комнату, где доложил о содержании разговора, который состоялся у него с полковником Озеровым. После этого вызвал машину и поехал домой. 

Дома, как только он открыл дверь, на нём, буквально, повисли его девочки. Игорь, аккуратно, опустил на пол Дашу и Наташу, предварительно, поцеловав обеих, и сказал, что если его девочки его не накормят то он съест их. Игорь оскалил зубы, сделал страшное лицо и схватив Наташку начал слегка покусывать её попу, рыча и приговаривая: «Мяса хочу, дайте молодого и свежего мяса! Р-р-р-р» 

Наташка завизжала, она визжала и хохотала одновременно, а потом подключилась к Игорю и закричала: «Ма! Дай ему, мяса быстро, а то твоя дочь останется без попы и тогда у неё не будет жизни. Что за жизнь у женщины без попы? Кошмар!» 

Даша, попав под влияние этой шутливой перепалки, включилась в этот базар с не меньшим энтузиазмом и завопила: «Отец родной! Оставь дочкину задницу на потом! Тебя на столе ждут свежайшие свиные отбивные, маринованные грибочки, скумбрия холодно копчёная и бутылочка армянского коньяка, так тобой любимого». 

– Бутылочка коньяку, – прекратил жевать попку Наташки Игорь и, опустил её на пол, – тогда чего мы ждём? К столу и в ружьё! 

Игорь одной рукой прижал к себе дочь, другой жену и потащил всех на кухню. Там налил себе коньяку и капнул в рюмку Даше, предварительно поинтересовавшись у неё, не будет ли Димка возражать. Она сказала, что не будет, тогда он налил в фужер Наташке яблочного сока и подняв бокал за благополучное окончание казарменного положения. Хрусталь бокалов зазвенел, и они приступили к совместному ужину. Сидели они за столом долго, Игорь рассказывал всякие небылицы, смешные истории и встали они из-за стола только тогда когда увидели, как Наташка зевает. Даша взяла Наташку за руку и отвела её в ванную комнату, а оттуда Игорь на руках занёс её в её комнату и положил её на постель. Она счастливо улыбнулась и уснула сразу же, как только её голова прикоснулась к подушке. Затем выйдя из комнаты Наташки Игорь подхватил Дашу на руки и понёс её в спальню. Он целовал Дашу в лицо, губы, щёки и нос и говорил: «Ты тормози меня любимая, чтобы мы Димке, ненароком, не навредили. Я, так сильно по тебе соскучился из-за этого, долбанного, казарменного положения. Даша пыталась, честно, его притормаживать, но разве можно затормозить гору, которая сползает вниз во время землетрясения. Да и сама она соскучилась по Игорю, по всесокрушающей энергии его любви, которая неудержимым потоком вливалась в неё, делая её, очень, счастливой женщиной. 

Прошло две недели. Был конец сентября. Игорь и офицеры его группы приходили на службу к девяти часам утра, часа два слонялись по базе, затем шли домой, и помогали женам укладывать вещи в железнодорожные контейнеры. Так как никто из офицеров его группы, ещё, не знал своего одесского адреса, то все указали одесский адрес Игоря, как адрес получателя. 

Тридцатого сентября 1984 года всю группу «Пятак» срочно вызвали на базу. 

Группу и появившегося полковника Сенкевича Игорь построил в спортивном зале их блока на базе. Открылась дверь и в спортивный зал вошли начальник управления персоналом «Аквариума» генерал полковник Изотов, генерал майор Горин, полковник Озеров. 

Игорь подал команду «Товарищи офицеры!» Все, вытянувшись, замерли. 

Генерал полковник Изотов достав из папки два листа бумаги скреплённых скрепкой, отдал папку генералу Горину и надев очки сказал: «Слушай приказ начальника ГРУ и постановление Верховного Совета СССР». 

Пункт первый. За долгосрочную и безупречную службу на благо нашего государства Союза Советских Социалистических Республик присвоить воинское звание – подполковник майору Лапину, майору Балантерник, майору Муяз и майору Совцову. 

Пункт второй. Присвоить воинское звание – полковник командиру разведывательно-диверсионной группы специального назначения подполковнику Громову. 

Пункт третий. За проявленное мужество, самообладание, находчивость при выполнении особого задания Коммунистической партии и правительства СССР присвоить внеочередное воинское звание полковник, подполковнику Лапину, подполковнику Балантерник, подполковнику Муяз, подполковнику Совцову и наградить каждого из них Орденом Ленина и медалью «Золотая Звезда». 

Пункт четвёртый. За проявленное мужество, самообладание, находчивость и самоотверженность при выполнении особого задания Коммунистической партии и правительства СССР, присвоить внеочередное воинское звание – генерал-майор командиру разведывательно-диверсионной группы специального назначения полковнику Громову и наградить его орденом Ленина и Медалью «Золотая звезда». 

Пункт пятый. За проявленное мужество, самообладание, находчивость и самоотверженность при выполнении особого задания Коммунистической партии и правительства СССР, присвоить внеочередное воинское звание – генерал-майор полковнику Сенкевичу и наградить его орденом Ленина и медалью «Золотая звезда». 

Окончив читать одну бумагу, он положил её в папку, которую ему подал Горин, затем приступил к чтению второй бумаги. 

Это был приказ об увольнении группы Игоря и самого Игоря с первого октября текущего года из рядов вооруженных сил СССР. Валера остался служить в ГРУ под фамилией Генерал- майор Сенкевич. Так как с завтрашнего числа они становились штатскими людьми, то Игорь пользуясь тем, что до завтрашнего дня он ещё командир группы, собрал всех и они договорились устроить банкет в честь присвоения воинских званий, званий героев Советского Союза через три дня. Это была пятница. За три дня Игорь и его офицеры должны были пошить новые формы с новыми погонами. На том они и разошлись. Игорь поехал в военное ателье и заказал себе парадную генеральскую форму, когда он уже выходил, то столкнулся со своими ребятами, которых тоже посетила мысль о новой форме. Рассмеявшись схожести мыслей, они разошлись по своим делам. Пока не пошьют всем форму, они договорились не рассказывать о сегодняшних награждениях. Организацию банкета поручили Битюгу, как человеку холостому и не обременённому семейными делами. До пятницы Игорь упаковал контейнер с вещами и отправил в Одессу. На его адрес ушло ещё три контейнера. В пятницу утром Игорь, в ателье, примерил новую генеральскую форму. Когда он посмотрел в этой форме на себя в зеркало то, всего на мгновение, ему показалось, что из зеркала на него смотрит его отец взглядом, которым он смотрел, когда провожал его, молодого мальчишку, в Армию. Игорь вздохнул и снял мундир. Его запаковали в большой пакет. Поскольку банкет начинался в семь часов он поспешил домой, чтобы предупредить Дашу к которому часу она должна быть готова. Наташка оставалась дома, Даша приготовила ей ужин и Игорь объяснил ей что у них с мамой очень важное мероприятие, попросил её не шалить и вовремя лечь спать. В шесть часов Даша была уже готова, на ней было очень красивое переливающееся серебром платьё, такие же серебряные туфельки на высоком каблуке. Из своих волос она сделала высокую причёску открывающую её длинную, красивую шею на которой сверкало, переливаясь, колье из белого золота с бриллиантами, в ушках были бриллиантовые серёжки-висюльки. На левой шлейке платья сверкала брошь из синих изумрудов, подаренная ей Игорем когда он, ещё, ухаживал за Дашей. И синева её глаз, подчеркнутая искусным макияжем, многократно усиливалась сверкающими синими бликами этой броши. Наташка и Игорь ахнули при виде Даши и единодушно решили, что их мама самая красивая женщина в мире. Потом Игорь, взяв со своих девочек слово, что они не будут подглядывать, пошёл делать им сюрприз. Надо признать, что сюрприз у Игоря получился. Это было видно по, абсолютно ошарашенному, виду его девочек, увидевших вышедшего из комнаты стройного, высокого генерала с иконостасом наград на кителе, поверх которых сверкала золотая звезда героя Советского Союза. Увидев их открытые от удивления рты, Игорь скомандовал: «Гарнизон, рты закрыть!» 

И тут посыпались вопросы – что, когда, откуда и много, много других. 

Игорь торжественно пообещал, что когда они приедут в Одессу и долгими зимними вечерами, вместо того, чтобы таращится в телевизор, будут слушать его рассказы, в которых он постарается ответить на все их – что, когда, откуда и т.д. и т.п. 

Затем Игорь пошёл в прихожую принес Дашин плащ, одев его на жену, предложил ей руку. И они, под восхищённым взглядом дочери, вышли из квартиры. 

Банкет получился очень представительный и весёлый. Официанты, обслуживавшие этот банкет, потом, долго удивлялись, как могли, так ярко, веселиться такие солидные полковники и генералы. 

Эпилог. 

В марте 1985 года президент Соединённых штатов Рональд Рейган, назвавший в 1983 году СССР «Империей зла», получил по дипломатическим каналам от Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачёва некоторые документы, добытые ГРУ ГШ ВС СССР. 

Эти документы касались безопасности США и, благодаря этим документам, состоялась личная встреча Р.Рейгана и М.Горбачёва в 1985 году в Женеве. 

Пятого июля 1985 года полицейские, представители таможенной службы и ряд других работников международного Нью-йоркского аэропорта имени Роберта Фитцджеральда Кеннеди были удивлены и приглашали друг друга посмотреть, как шесть офицеров Вооруженных сил СССР оформляли свой вылет в СССР. А удивлял и поражал всех тот факт, что эти шестеро военных, из которых два генерала и четыре полковника были вчера, в день Независимости США награждены, лично, президентом Соединённых Штатов Америки от имени Конгресса США высшими наградами США. У каждого из офицеров на шее, на специальной ленте висела Медаль чести (Medal of Honor). Это золотая пятиконечная звезда, которой награждаются за участие в боевых либо иных других действиях отстаивающих интересы США, за спасение жизни людей и исключительной храбростью защитивших честь США. По статусу она приравнивается к медали Золотая звезда СССР. 

И когда офицер подходил к стойке оформления билета, все официальные лица, находившиеся у стойки, вытягивались в струнку и отдавали ему честь  

Конец. 

Крах. 

Аня положила мне на стол текущие бумаги. Начал разбираться. Странная картина! За последний месяц сдали только один объект. Один из пяти! Остальные завершены, но станцией не приняты. Благодушие моё испарилось мгновенно. Вот оно! Именно этого я боялся все время нашего существования. Нам перекрывают кислород. Но почему так внезапно? Ещё спроси, почему предварительно не провозгласили: «Иду на Вы!» А вот, что же Гена молчит? Положим, сейчас он в командировке, но это же длится не один день! Людям скоро нужно зарплату платить, а на счёте гроши. Аварийный резерв без Гены я расходовать не рискну. И что же делать? Взять ссуду, так проценты же дикие! Что ж, самое простое, это позвонить Анатолию и выяснить в чём дело. Пол часа потратил на звонки, но на месте никого нет. Звонить начальнику? Но с ним в тесном контакте Гена. Да и что он скажет? Отошлёт разбираться к тем же ребятам. К тому же Толику. Через час – новая печаль. Звонит Генкин зам. и сообщает, что со склада не выдают наши материалы. А дело вот в чём. На общем складе ребята со станции выделили место для хранения наших материалов. Это экономит нам расходы на аренду помещения, а им дает дополнительный доход. Всё, конечно, без всяких бумаг. Свои же люди! У нас ключи от внутреннего помещения. У зав складом – от наружных дверей. Придётся ехать разбираться. Снова звоню Анатолию. Слышу, как секретарша Ниночка говорит с ним по селектору. Взял трубку. 

- Анатолий, это Валентин. Чувствую, что нам нужно потолковать во внеслужебной обстановке. Некоторое время молчит. Потом промямлил. 

- Да тут такая возникла ситуация… 

- Где встретимся? – Молчит. – К вам заезжать не хотелось бы. Давай на перерыве у входа в парк. В 12,10. 

- Ладно. – Трубку положил не прощаясь. 

До встречи больше часа. Кто же это на нас «наехал»? Тот, кто может нашим ребятам на станции приказывать. Это или сам начальник, или начальник управления. Думаем дальше. Начальник телефонной сети из наших. Назначен совсем недавно. В подобных акциях не замечен. Попросту говоря, мало вероятно, что внезапно учинит такую пакость, не поставив в известность, если не нас, так своих замов. Весьма маловероятно. Возможно лишь в том случае, если ему самому приказали, и вопрос всё равно уже решён. Возможно, помимо него самого. И то могли бы предупредить. Конечно, своя рубашка ближе к телу…. Предали. Но что они могли сделать? Они же подчинённые. Значит, всё упирается в начальника управления. Но зачем? Вероятней всего кто-то хочет с его благословения перехватить наш бизнес. На него надавили, что мало вероятно, а, скорей всего, заинтересовали. Впрочем, не так уж это существенно. 

Встретились вовремя. Вид у Анатолия слегка смущённый. Не обсуждая, направились в кафе. В кафе пустынно. Я заказал коньяк и шоколад. Выпили. 

- Ребята, есть приказ вас ликвидировать. Распорядился лично, так что сами понимаете…. 

- Чего ж не предупредили? 

- А что это меняет? Валентин Николаевич, вы же понимаете, что мы только теряем. Очень крупная фирма берет всё это под себя. Про нас и не вспомнят. 

- Что же они ему такого предложили? 

- Они внедряются в связь. Начальника взяли в долю. Кроме того, они приняли на работу его племянника и очень не плохо ему платят. 

- Ясно. – Чувствую, что это ещё не всё, но чего уж больше! Мне очень хочется ему рассказать про Ашота, т.е. про то, что кое-что иной раз можно сделать. Глупо. Удержался. Ситуация ведь совсем другая. Да была бы такая же, всё равно болтать нечего. Но больше всего меня поразила ситуация со складом. 

- Анатолий, но ведь на складе наше имущество! Что это за номера? – Он молча разлил остатки коньяка. Интересно, как я буду домой ехать? Выпили. 

- Понимаешь, как только узнали, зав. складом сработал. Вовка – мужик жадный. Понимает, что доказать ничего нельзя. 

- А стоило ли пачкаться? Там кабеля осталось тысяч на сто, да всякой мелочи тысяч на пятьдесят. 

- У него другой масштаб. Ему и 150000 очень даже пригодиться. Что он получает, подумай! 

- А если к начальству зайти? 

- Ничего не выйдет. Только нас подставишь. Раз вас «кинули» на таком уровне, никто не заступится. На верху есть крепкие связи? – Я пожал плечами. Теперь уже не было. И тут я болтанул лишнее. 

- Представляешь, что будет, когда наши работяги узнают, что он их обчистил? Могут ведь и накостылять. 

- Ты мне этого не говорил, а я не слышал. 

- Ладно. Подпишите приёмку, чтобы хоть с бригадами рассчитаться. Отвалим мирно. Иначе нам – куда деваться? В суд подавать? Шум устраивать? Жили как люди – давайте и разойдёмся по людски. 

- Валентин Николаевич, да если бы от меня зависело! 

- Толик, прошу только довести моё предложение до начальства. Не надо провоцировать рабочий класс. – Пожал плечами.  

- До начальства обещаю довести. Извини, пора на службу. 

Повезло мне в этот день только с Геной. Сумел дозвониться и доложить обстановку. Иначе наши неприятности возросли бы ещё на стоимость очередной партии кабеля. 

_____ 

Нельзя сказать, что я очень переживал. Конечно, методы применили к нам подловатые, но бизнес вообще, а наш Российский в особенности на данном этапе, таков. Вот с имуществом нашим поступили уж совсем некрасиво. Тут нужно подумать. Конечно, за это не убивают, но и спускать такое нельзя. Но что я или мы могли сделать? Юридически мы бессильны. Поддержки «сверху» у нас нет. Всё остальное незаконно и, стало быть, рискованно. Но нельзя же убивать человека за украденные материалы или за подлость! Хотя руки чешутся. А что можно? Избить негодяя? Нанести в отместку ущерб его собственности? Довольно сложное положение. 

Гена приехал на следующий день. Совещание было кратким. С ребятами на станции он уже пообщался. Фирма прекращала своё существование. Мой уход был оформлен на следующий день. Расчёт с работягами Гена взял на себя, равно как и разбирательства с телефонной станцией.  

Часть третья. 

Большая фирма 

Дела семейные. 

Уже на следующий день после обеда я сидел за генеральским, а нынче моим столом и подводил финансовые итоги. Накопления от деятельности на фирме составили за все годы всего-то 24000 долларов. Ещё 55000 составляли вклады генерала в трёх разных банках. Проценты из английского банка составляли около 200 долларов ежемесячно. Ещё 150 ежемесячно за сдачу квартиры. С учётом моих прежних денег, унаследованных в той или иной форме от бабы Лены и Маркелыча, выходило почти 850 долларов в месяц. Жить, несколько поджав расходы, можно. Главная проблема – это устоявшийся уровень потребления, который придётся менять. Четверо детей – большие расходы. Тем более, что одно дитя – невеста на выданьи. Маша, правда, исчезла с нашего горизонта. Снова вышла замуж. Теперь у неё уже две дочки. Это несколько сокращало расходы. Придётся сократить дотации и старикам. Проживём. На работу нужно устраиваться. В деньгах – это даст не много, но не дома же сидеть! 

Вечером собираю семейный совет. Выслушали, но, по моему, не очень поняли. Что значит многолетняя привычка к достатку! Коле был обещан новый мотоцикл. Люда с Ниной привыкли одеваться в дорогих магазинах. Придётся отвыкать. У меня, правда, есть резервный фонд. Тысяч в12, долларов, понятно. Из наследия бабы Лены. Но это на аварийные ситуации. 

После совещания Люда выпроводила всех – нужно с папой поговорить. Она за последний год очень изменилась. Симпатичная девочка. Папа к ней неравнодушен. Когда всех выставила, а Андрюшка очень хотел послушать, уселась напротив меня. Чувствую – волнуется. Догадываюсь. Ох, уж эта отдельная квартира! 

- Папа, я собираюсь выходить замуж. – Так. Вопрос и впрямь серьёзный. По нынешним временам, так хоть предупреждает! А почему, собственно нет? Единственное препятствие (возможное) – материальная сторона вопроса. 

- За Анатолия? 

- Да. 

- Тебя не смущает, что ты только на первом курсе, что тебе ещё нет 18 лет? 

- Папа, это не так уж важно. Мы любим друг друга. Он очень хороший и серьёзный парень. – Молча ожидает моей реакции. А что скажешь? Парень действительно мне очень нравится. Он на четвёртом курсе физмата. Очень серьёзный парнишка. Как-то у них сложится? Скверная статистика у нынешних браков. Очень хотелось бы, что бы у моей доченьки всё было хорошо. Она у меня скромная трудяжка. По нынешним временам, так даже начитанная. Лицом не в маму, но смотрится очень даже не плохо. Всё. Продолжать молчать уже неприлично. 

- Понял. Возражений не имею. Что от меня требуется? – Заулыбалась. Обняла и поцеловала. Тронут. 

- Папа, ты всё, что у меня есть на свете. Я так тебя люблю! Сегодня позвонит Толин отец. Он хочет с тобой поговорить. Они с Толей совершенно разные люди, но Толя его очень уважает. 

Действительно. Через пол часа мне позвонили. Низкий мужской голос. Представился Аркадием Александровичем. Почтительно поздоровался. 

- Хотелось бы с вами поговорить. Речь пойдёт о наших детях. 

- Я в курсе. 

- Вы не могли бы подъехать прямо сейчас? (адрес) Это мой офис. Если что, можно и в любом другом месте. 

- Могу подъехать. 

- Спасибо. Жду с нетерпением. 

Конец рабочего дня. Шикарный офис на четвёртом этаже большого административного здания. Меня встречают у проходной и проводят к лифту. У выхода из лифта рослый весьма представительного вида мужчина в строгом костюме. Красивая седая шевелюра. Узнаю Толины черты. Приветливо улыбается и протягивает руку. Шикарный офис! Паркет, черная кожа, хром. Всё сверкает. Всё очень солидно. Проходим в просторный кабинет и усаживаемся в кресла у журнального столика. Итак, Толин отец коммерсант или бизнесмен и, видимо, крупного масштаба. Именно это мне и хотели продемонстрировать. Секретарша вносит кофе. Откуда-то появляется бутылка ликёра. 

- Валентин Николаевич, так вы в курсе дела? Наши дети собираются пожениться! 

- Да. Уже час как я в курсе. Несколько ошеломлён, но постепенно привыкаю к этой мысли. 

- Мой спросил моего согласия. Я сильно подозреваю, что если его и не будет, то он без него вполне обойдётся. А как ваша? 

- Точно так же. Но я знаю вашего Толю, и он мне очень нравится. По нынешним временам – хорошо, что хоть формально спрашивают. – Засмеялся. 

- Вот именно. Мы с женой тоже не возражаем. У вас очень славная девочка. По нынешним опять таки временам скромная и воспитанная девушка – это редкость. Мой в ней души не чает. – Хорошие слова, но в поведении какая-то напряжённость. Интересно, что же их не устраивает? 

- Люда говорила, что вы возражаете. 

- Исключительно в связи с возрастом. Куда они спешат? Вы не знаете? Ей ведь ещё нет восемнадцати! Но мы с женой подумали и решили, что это не существенно. Девочка нам, повторяю, очень нравится. 

- Она действительно у меня славная, скромная и трудолюбивая, хотя и выросла без мамы. – И зачем эта реклама? Что-то он всё же не договаривает. Что-то ему не так. Может быть имущественное неравенство? Вряд ли, но кто знает? 

- Что ж, можем переходить к практическим вопросам. 

- Можно. Простите, но у меня такое ощущение, что вас что-то беспокоит или не устраивает. Давайте уж выясним всё до конца. Вопрос же очень серьёзный! – Он достал пачку дорогих сигарет и протянул мне. Потом налил в рюмки из бутылки и закурил. Кажется, я догадываюсь, в чём проблема. Забавно. 

- Настолько серьёзный, что я даже закурил. Понимаете, мы – евреи. Вас это не смущает? – Угадал! Сейчас я его развеселю. Мне самому стало смешно, и он это заметил. Насторожился. 

- Дорогой Аркадий Александрович! Мою покойную маму звали Рива Мойсеевна. Есть ещё на эту тему вопросы? – Надо было видеть его лицо! Господи, ну почему это так важно? Чертова жизнь. А, в общем то, ситуация в мире вообще, а в Отечестве нашем в частности, такова, что может быть – это действительно важно? Просто я со своим русским отцом, со своим окружением и убеждениями вне этого. Я, но не весь остальной мир. И ведь в школьные годы мне, бывало, доставалось из-за этого. Я тогда и числился евреем. И вся моя родня – евреи. С отцовской я не контачу. Они с матерью разошлись, когда мне и двух лет не было, и никакого участия ко мне не проявляли. Он был очень взволнован. Радостно взволнован. 

- Я должен позвонить моей жене. Вы себе не представляете, как мы переживали! Впрочем, что я такое говорю? Вы-то как раз и можете себе представить. Пока он набирал номер, улыбка не сходила с его лица. 

- Ривочка, это я. Да, он сидит рядом. Рива, всё хорошо. Он таки еврей. – Дальше он произносил, чуть ли не по слогам. – Отец Люды, Валентин Николаевич – еврей. Его маму тоже звали Рива. Рива Мойсеевна. – Немного погодя подал мне трубку. – Не откажите в любезности. Она хочет сказать вам пару слов. 

- Валентин Николаевич, здравствуйте. Вы не представляете, какой камень с души вы сняли. Не подумайте, что мы верующие или какие-то националисты! Наш Толик над нами посмеивается, но, думаю, он тоже всё понимает. Такое, к сожалению, время. Раньше никто на это внимания не обращал, а сейчас всё по-другому. Ну, я не буду вас отвлекать. Мы теперь, надеюсь, будем часто встречаться. Скажу только, что у вас хорошая дочка. Такая скромная и воспитанная девочка. Сегодня ещё поискать таких. Пусть они будут счастливы и больше нам ничего не надо. Самое главное – это что бы им было хорошо. 

- Рива Марковна, совершенно с вами согласен. – Пока я говорил, Аркадий Александрович куда-то вышел. Когда я положил трубку, передо мной стояли отец с сыном. Я встал и подал ему руку. «Мы с твоим отцом желаем вам счастья. Как я понял, ни для твоих родителей, ни для меня нет ничего важней на этом свете». 

Толик убежал в университет, а мы продолжили общение уже как бы в новом качестве. 

- В нашем городе у вас есть кто-нибудь из родных? 

- К сожалению, никого. Большинство моих родных в Израиле или в Штатах. 

- Где ваши живут в Израиле? 

- Родная тётка в Хайфе. 

- Что вы говорите? У меня брат в Хайфе. Надо их познакомить. – Я почувствовал, что идёт проверка. Ох, уж эти мне коммерсанты! Но это его право. Я не возражаю. Дал тётин адрес и телефон. 

- Где молодые будут жить? 

- Люде в приданное идёт квартира. 

- Это там, где они сейчас живут? 

- Да. 

- Я надеюсь, вы меня правильно поймёте. Когда я понял, что всё это серьёзно, то навел о вашей семье справки. И в этой квартире я тоже был. Единственный сын! Моя жена пока я во всём не разобрался, ночи не спала. Знаете, как сейчас девчонки ловят богатых женихов! Слава богу, я ни пол слова плохого о вас не услышал. А про Людочку уже и не говорю. Для нас – это большое счастье. За такую дочку вам орден нужно дать. Вы понимаете на идешь? 

- Немного. – Опять проверка? 

- Ваша дочка – это «а идешес кинд». А ваша жена – настоящая русская красавица. – Так, жену, значит, уже тоже изучили. Ну-ну. – И если бы все жили так, как вы с вашей Ниной, то горя бы люди не знали.  

Он явно расчувствовался. Что ж, его можно понять, хотя копанием в моей жизни я был несколько уязвлён. Такое происходило во мне смешение чувств. Он, конечно, имел право интересоваться роднёй его будущей невестки, но копание в твоей жизни посторонних столь же естественно удовольствия не доставляет. Мне, к примеру, было безразлично, какой Толик национальности. Вижу и рад, что парень хороший. Остальное – не так уж важно. Но мой будущий сват поступил правильно. Мне тоже следовало поинтересоваться, кто есть кто. А Аркадий Александрович между тем продолжал. 

- Вот теперь я с чистой совестью могу вам кое-что сказать, не боясь вас расстроить. – Я насторожился. Что ещё? – Дело в том, что Людочка беременна, и у нас с вами скоро будут внуки.  

Господи, ну как же я не догадался? Теперь понятно, отчего такая спешка. Что ж, вроде и впрямь всё в порядке. Но почему он употребил множественное число? Ерунда. Всё так благополучно, как только можно было мечтать. И всё же… На моем лице видимо что-то такое отразилось. Он налил мне и себе. Поднял рюмку и не без торжественности провозгласил: «За наших внуков! Мы с женой ждём с нетерпением. Они почему-то боялись, что мы будем против и, видимо решили поставить нас перед фактом. Как вы к этому…? 

- Да я… Да я уже его люблю. Фу, многовато для одного дня. Неужели она могла думать, что я буду хоть как-то против? 

- Это не она. Это мой Толик. Она как раз от своего папы в восторге. Но всё уже позади. Знаете, жизнь приобретает новый смысл, когда появляются внуки. Для кого же я работаю? Кому я должен всё это передать? Толика интересует наука. И слава богу. Мальчик способный. Мы мечтали женить его на хорошей девочке. Теперь будем мечтать вырастить хорошего внука. 

Всё, что он говорил, было немного несвязно, но очень искренне и серьёзно. 

- Поговорим о материальном. Если с вашей стороны квартира, то с нашей свадьба. – Он легко перешёл в совершенно другую сферу, но я не мог так быстро выйти из предыдущей. Что ж, надо отдать должное их деликатности. О людкиной беременности было преподнесено достаточно тактично. Значит о материальном. Не самое сейчас лучшее у меня время для решения материальных вопросов, но что поделаешь! – Вы не возражаете? Ко дню рождения внука мы что-нибудь придумаем и с квартирой. Для троих там будет тесновато. Заявление они уже подали. – Так, ещё один щелчок. Мне осталось только головой покачать. – Регистрация через неделю. Как вы мыслите себе масштаб свадьбы? 

- Лично я этого шума не люблю, но не я ведь женюсь! Надо спросить у молодых. 

- Молодые вообще свадьбы не хотят. Шумной, во всяком случае. Это всё мой сын. 

- Тогда ближайший круг в приличном ресторане. 

- Почти дословно слова моей Ривы. О материальной стороне их жизни не беспокойтесь. Я знаю, что сейчас у вас некоторые затруднения, а для нас с Ривой – это только удовольствие. Рива вообще мечтает, что бы они жили где-то рядом. Вы поймите! У вас ещё трое, а у нас больше никого. Про внуков я уже не говорю. Вообще, мы должны встретиться и отметить это событие. 

Между моментом, когда я дал адрес своей тёти Бети и моим прибытием домой не, прошло и двух часов. Я только успел доложить обо всём своей жене, как раздался звонок из Израиля. Брат Аркадия Александровича уже сидел у тёти и, и они упивались новыми обстоятельствами. Что могла сказать про нашу семью тетя Бетя? Если и было бы что плохое, она бы промолчала. Но право же, ничего плохого не было. Обычная интеллигентная еврейская семья. Так, видимо, и было доложено. Мне кажется, я это почувствовал при следующем же телефонном разговоре. Вечером позвонила Рива Марковна и беседовала с моей женой. Потом я с Аркадием Александровичем. Видимо, оба мы приходили в себя и осваивались в новом качестве. Нина пригласила их в гости. 

_____ 

Свадьба прошла спокойно. Я бы сказал, чинно. Главным тормозом на пути всяческих торжеств и шумовых эффектов был мой зять Толик. Анатолию Константиновичу вообще были свойственны сдержанность. Что-то было в нём интеллигентное как в облике, так и в поведении. Мне всё это очень нравилось. Повезло Людке! Хотелось надеяться, что и в будущем всё будет хорошо. Ох, как хотелось бы! И мне было очень приятно, что и его родители испытывают схожие чувства. Я ощутил, что приобрёл действительно новых родственников. Во время одной из встреч, мой сват, выражаясь несколько извилисто, дал понять, что если у меня возникнут какие-нибудь проблемы, так чтобы я не забывал: у него не малые возможности в самых разных областях. Через третьих лиц я выяснил, что он действительно управляет одной из крупнейших в городе фирм. Кроме того, пользуется поддержкой властей и весьма эффективной. На чём такая взаимность основана, я тогда ещё не знал. Полагал, что, как обычно, происходит то, что называется нынче странным словом «откат». Несколько отличается от взятки, но, на мой взгляд, не принципиально. 

Сам я пребывал в неком непривычно «подвешенном» состоянии. Нигде не работал, ходил по привычке в библиотеку. А то и просто болтался без дела, присматривая, чем бы заняться. 

Даже будучи в возрасте вполне зрелом, можно узнать о себе кое-что новенькое. Не думал, к примеру, что я такой злопамятный. Простить зав. складом Володьке циничный грабёж было выше моих сил. Но и сделать я ничего не мог. Решил с ним поговорить. Надежд чего-то добиться я, конечно, не питал, но мне хотелось послушать, что он скажет. Лицо его при этом рассмотреть. Такой откровенной наглости я ещё в жизни не встречал. И вовсе не потому, что людей таких мало. Просто не доводилось сталкиваться. Подловил стервеца недалеко от его дома. Худощавый, примерно моих лет. Лицо маленькое, волосы прилизаны с залысинами. Блекло-голубые глазки. 

- Здравствуй, Володя! – Глянул, отвернулся и попытался меня обойти. Я схватил его за плечи. 

- Володя, как же это ты нас так обчистил? Ведь воровать не хорошо! 

- Иди, куда шёл. – Он пытается высвободиться, а я – поймать его взгляд. Но смотрит он упорно в сторону. 

- А ты не подумал, что мы можем кое-что предпринять, и всё это может стать тебе очень дорого! 

- Угрожаешь? 

- А что с вором церемониться! Время сейчас – сам знаешь какое. Только заплатить и что с тобой может случиться? 

- Значит угрожаешь. Всё, что на нашем складе – всё наше. Ничего вы не докажете. 

- Уже оприходовали что ли? 

- Не твоё дело. Иди своей дорогой. – Я засмеялся ему в лицо. 

- Ну, ты и тип! – Вырвался, наконец, из моих рук и не оборачиваясь пошёл прочь. 

Хотел поговорить, увидеть – получил всего сполна. Смысла никакого. И что дальше делать, как не знал, так и не знаю. 

_____ 

Гена жил в частном доме. Машина у ворот – значит хозяин на месте. Во дворе под деревом белый пластиковый стол и к нему четыре таких же пластиковых стула. Вокруг бухты кабеля, чугунные крышки люков от наших колодцев и прочие материалы. В этом смысле ничего не изменилось, хотя Гена уже не директор, а бригадир. Большой скачок! Четыре небольшие комнаты. Гена на диване. Видно, что в уже ставшем привычном подпитии. Выключил видик. Откуда-то достал бутылку и налил мне в стакан. Видно, Лерки нет дома. Выпили. Бутылку спрятал на полку за книги. 

- Встретил Володьку. Руки чешутся…- Закурили. 

- Не заводись. Ничего не сделаешь. Всего лишь деньги. 

- Нет, Гена. Не только деньги, но ещё наглость и унижение. Не пойму, почему это тебя вроде как мало трогает. 

- Ну что мы можем сделать! Ты ещё когда предупреждал! – Немного погодя неожиданно выдал. – Если ты опять стрелять собираешься, так я против. – Вспомнил, значит. Ну, такое не забывается. 

- Нет, Гена. Это совсем другая ситуация. Жизни наших детей никто, вроде, не угрожает. Ни о какой стрельбе не может быть и речи. Но как-то наказать хотелось бы. 

- Брось. Только неприятности наживёшь. Назад ничего не вернут. Я у хозяев был. Разговаривал и об этом. Вот должность дали, а больше ничего нам не светит. 

- И ты не хочешь их наказать? – Он пожал плечами. – Смысла нет. 

- Да причём тут смысл? Разве тебе не обидно? Что мы, быдло какое, что бы позволить так себя унижать? – Он снова полез на полку за книги. 

- Меня и с этой работы попрут. Что я тогда буду делать? Знакомых генералов у меня нету. Пойдём, провожу. Ты знаешь, какая фирма? Им тебя в порошок стереть, что чихнуть. – В общем, выпроводил меня. О каких-то моих интересах он даже и не подумал. Что ж, понять его можно, хотя это почти моё восьмимесячное нынешнее содержание. Да и генералов знакомых никаких уже у меня нет. Кто-то из известных заметил, что одна из сложнейших проблем жизни в том, что по-своему чуть ли не все правы! Впрочем, я уже об этом говорил. А, в общем, закон джунглей в действии. 

_____ 

Продолжаю болтаться без работы. Надоело. Жизнь, на мой взгляд, штука вообще малоосмысленная, но когда занят всякими текущими проблемами и проблемками, попросту не думаешь об этом. И с этой точки зрения режим рантье тоже вреден. И даже как-то аморален. Жена возится с хозяйственными вопросами, трудится, а я книжечки почитываю. Короче. Нужно устраиваться на работу. Возвращаться в техникум мне не очень хотелось, но он был рядом, и работа привычная. Была. Итак, собравшись с духом, отправился. Директора не было, зашёл к заму по учебной работе. Чуть не обомлел. За столом сидел мой Николай. Это впечатляло. С Нового года освобождалась вакансия, и если директор не будет возражать… Я сказал, что готов хоть на пол ставки. Во всяком случае, перегружаться не намерен. Вечерние занятия исключаются. Коля обещал похлопотать. 

Разговор с директором был малоприятен. Жесткий, вполне современный мененджер. Поинтересовался судьбой нашей фирмы. Я преподнёс дело так, что мне это просто надоело. Кое-что заработал, так что могу себе позволить на будущее не перегружаться. Сделал вид, что поверил. Я понимал, что начальству нужны люди зависимые, а потому управляемые. С другой стороны, ему нужны были специалисты высокой квалификации. Тут уж, видно, Николай поработал. В общем, жду до Нового года. Вполне себе представляю, что, придя, могу услышать нечто вроде: «Извините, ситуация изменилась…» или что либо в этом роде. Хорошо, когда это не так уж и важно. Что такое зарплата в четыре тысячи по сравнению с двадцатью пятью! Просто человек моего типа должен работать. Это его естественное состояние. Я стремился бы на работу, имея ежемесячно даже сто тысяч.  

______ 

На «счётчике» 

Как-то вечером ко мне подошёл Андрюша. Вообще, сыновья особых хлопот не доставляли. Коля раз в неделю ездил в деревню к маме. Старательно учился. Младшие тоже были заняты своими делами. Попеременно увлекались довольно широким кругом вопросов. От авиамоделизма до компьютеров. На них, кажется, и остановились. В отличие от Коли, любили читать. На генеральской, а нынче детской половине, меня ждали все трое. Что-то, видимо, серьёзное. Начал Николай. 

- Папа, у нас тут…- замялся. Рослый парень с крепкими кулаками. Предпоследний класс. Разряд по самбо. Главный защитник младших братьев. – В общем, на счётчик нас поставили. 

Суть я уловил, но не причины. И вообще, мне нужны были подробности. Как уверяли сыновья, никаких особых причин и не было. Их просто обложили данью, и это было серьёзно. Банда состояла частично из ребят выпускного класса. Частично из каких-то приходящих личностей. С каждого моего парня требовали ежемесячно по 1000 рублей. Что, как сегодня говорят, довольно круто. 

- А чего вдруг с вас? 

- С других тоже. Нам сказали, что ваш папаня фирмой «заворачивает», так что деньги есть. Говорят, делиться надо. – О, знакомые слова! Но что делать? 

- Пап, в субботу за деньгами придут. Два дня осталось. Хоть в школу не ходи. 

- А кого ещё? Фамилии знаете? 

- Ещё Петька Крутиков говорил. 

- И ещё Вовку Первакова они побили. Тоже на счётчике стоял. Деньги не принёс. 

- Кто их родители? 

- У Петьки отец военный. У Вовкиного на базаре ларёк. 

- Ладно, ребята. Начнём действовать. 

- Пап, мамка денег на катридж не даёт. Говорит, часто меняете. И сканер хочется. 

- Мать права. Вы кому только не печатаете! А дела наши финансовые – сами знаете. Я до Нового года без работы. С деньгами туго стало. Вот вам на катридж, но печатать для всех прекратить. Уже не можем себе позволить. 

Да, привыкли мои деточки деньги особо не считать. Придётся им поджаться. Младших Коля выставил за дверь и запустил следующую тему. Не могу ли я маме одолжить немного денег? 

- Немного – это сколько? Сто, тысячу? 

- Корову менять надо. Без молока то как? Крышу перекрыть надо. На рубероид денег нету. 

- Коля, ты ей наше положение объяснил? 

- А она как не слышит. Иван опять чего-то пропил. Аське в школу идти – обувку купить не на что. Василий был – пил. Этот тоже пьёт. 

- Коля, не такие у нас нынче дела, чтобы ещё кого-то содержать. Муж дома, а я деньги должен давать. Где ж такое видано? 

- Мамку жалко. 

- Жалко, конечно, но другие то как-то живут? А мне трёх сыновей поднимать. Не могу себе позволить ещё на кого-то деньги тратить. – Вполне по крестьянски почесал затылок. 

- На бензин подкинешь? – Новый мотоцикл ему я всё же купил. 

- Возьми сотню. – На том и разошлись.  

Отказывать людям всегда неприятно. Близким – особенно. А на насущные нужды – вдвойне. Но ведь этот Иван деньги пропивает. Значит, если я дам, то получается, что финансирую его пьянку. Лихо! Таким манером я себя успокаивал. А может всё же надо было дать? Ведь дети страдают! Но его это не очень беспокоит. И почему этот Василий алименты не платит? Видно не с чего платить в деревне нынешней. Плохо быть бедным, но и недостаточно состоятельным тоже. Однако, будет философствовать! Свои проблемы надо решать. Очень неприятные проблемы. Для начала позвонил Петькиному отцу. Договорились с майором так, что он потолкует сначала с сыном, а потом созвонимся. Пока что Петька отцу ничего не сказал. 

Вовкин отец был в курсе. Да, сына малость поколотили. Готов присоединиться и обсудить. После этого я позвонил своему новому родственнику. Не хотелось вешать на него свои проблемы, но ситуация могла стать очень серьёзной. В его фирме была даже своя солидная служба безопасности. Он мог действенно помочь. У нас с ним были все основания быть довольными друг другом, что, видимо, и имело место. Дети наши под его крылом жили хорошо. И в смысле отношений, и материально. Рива Марковна оказалась женщиной тактичной. Люда была довольна, а, значит, и я. Интересно было наблюдать, как изменился его голос, когда я изложил свою проблему. Из мягкого и благодушного кандидата в дедушки он моментально превратился в делового человека. Впрочем, благожелательности не убавилось. Дело может оказаться серьёзным. Всё зависит от того, кто за этой пацанвой стоит. Записал номер школы и обещал немедленно этим вопросом заняться. Думаю, знай он меня по настоящему, степень серьёзности представлялась бы ему ещё большей. Завтра во второй половине дня он со мной свяжется. Кстати, в субботу мы ждали их в гости. 

Потом позвонили отцы жертв. Договорились, что завтра вечером я им позвоню, а они подумают относительно субботы. 

_____ 

Делать мне особенно нечего. По утрам я читаю литературу по предстоящему мне после Нового года курсу. А то просто просматриваю «толстые» журналы. Тираж их снизился катастрофически, но они ещё живы. Вообще, ситуация в стране, если присматриваться и анализировать, представляется тягостной, а перспективы, по крайней мере ближайшие, весьма сумрачными. Конечно, с позиций моего относительного благополучия, всё это интересно, но для меня не опасно. И всё же мы наблюдали нашу жизнь не из-за океана, и взгляд, которым мы наблюдали, отнюдь не абстрактно-остраненный. Кажется, Шестов сказал, что большое несчастье не может быть оправдано тем, что оно исторически интересно, и о нем можно красиво и даже возвышенно рассказывать. Что до интересности нашей ситуации, то у Коли Глазкова я как-то прочитал: 

Я на мир поглядываю из под столика. 

20 век – необычайный. 

Чем он интересней для историка,  

Тем для современника печальней. 

Сильно нагадили Отечеству коммунисты. Вряд ли когда-нибудь выберемся из этого болота отставания. Но зато прямо на глазах происходит мифологизация прошлого и даже эстетизация памятных развалин. Конечно, не все этим занимаются. Порой читаешь прямо таки обжигающие душу строчки. 

Снова НЭП, торгаши-барыши. 

Вот чем ты обернулась – свобода. 

И чего было ждать от народа,  

Для которого все хороши. 

Печально. А как порой самоотверженно боролись и даже умирали за это светлое завтра! Впрочем, мученики догмата были всегда и во всех религиях. Есть люди, предпочитающие погибнуть красиво во имя прекрасной идеи, но не способные эту идею осмыслить. Понять, что кроме неё есть и другие. Может быть не столь красивые, но зато реальные. Ещё Гераклит заметил, что людям вряд ли стало бы лучше, исполнись все их желания. Криминализация всей страны в смысле противозаконной деятельности массы людей – вот что мы сегодня получили. Яд времени отравляет массы. Чичиковы возвращаются, разворовывая и губя страну. А может быть зря я в таком пессимистическом ключе? В других, нынче процветающих странах поначалу было не намного лучше. Сложные проблемы. Но у меня своя, частная проблема. Как вывести детей из под удара? 

Первым позвонил Аркадий Александрович. Его начальник службы безопасности предложил «поговорить» с молодыми рэкетирами. Для чего будут выделены люди. Суть им сказанного сводилась по существу к следующему: « Бороться с этим явлением мы не будем, но защитить своих детей сумеем». Моя задача – выявить негодяев по-фамильно. Тогда можно будет узнать, кто за ними стоит. Если мне это не удастся, то и тут можно будет помочь. 

Вечером позвонил майор – Петькин папа. И тоже Пётр. Сегодня тональность его была совсем другая. Осознал, видимо, опасность в полной мере. В субботу решили пойти встречать сыновей. Вовкин папа предложил для начала пойти к директору. Решили, что не помешает. Следующий день – суббота.  

_____ 

Конечно, определить всех рэкетиров хотя бы школьного происхождения по-фамильно, мы не успели. Но в субботу уже надо было платить. С майором Крутиковым Петром Андреевичем мы встретились недалеко от школы. Произвёл на меня сильное впечатление. Лет сорока. С обветренным мужественным лицом и шрамом через всю левую щёку. Был он в форме и вид имел весьма решительный. Внимательно меня оглядел. Впрочем, понять, что он обо мне думает, было невозможно. За моей спиной метрах в десяти стояло трое парней из команды фирмы. Из его машины вылез внушительных размеров прапорщик. 

- Что делать будем? 

- Перваков не придёт. Просил извинить. Суббота – самый торговый день. Готов поддержать материально, а в другой день – пожалуйста. – Он это оставил без комментариев. 

- Сегодня, как я понимаю, надо проследить, чтобы не побили.  

- Точно. 

- Вы как в рукопашной? – Усмехнулся. 

- Не профессионал, но кое-что могу. 

- Это что за парни? 

- Резерв главного командования. – Покачал головой. 

- Пусть держатся в сторонке, а то целая толпа. Зайдём в школу. 

Директора не было. Хотели подойти к завучу, но тут прозвенел звонок на большую перемену. Мы стояли напротив дверей класса, так что и Андрюшка, и Петька выскочили прямо на нас. Немного погодя перехватили и Мишку. 

- Так, – сказал майор, – вы сейчас в туалет, а мы чуть задержимся. Нас не замечайте. – Они побежали. Уже обращаясь ко мне, заметил. – Обычно такие дела в туалете делаются. – Ничего, однако, на этот раз, в туалете не произошло. Свою группу поддержки я отправил покурить в машину, а мы с майором присели на лавочке в школьном дворе. 

- Ну, и что делать будем?  

- Сейчас попробуем найти их и поговорить. Одного я уже знаю. 

- У меня руки чешутся накостылять им как следует. 

- Это в последнюю очередь. 

- Я понимаю. – Он аккуратно загасил окурок и искал урну, что бы его бросить. – Надо бы выяснить, с кем они связаны вне школы. 

- Уже выясняем. – На лице у него мелькнула тень удивления. Указывая на шрам, я спросил. 

- Чечня? – Утвердительно кивнул. 

- Пойдёмте к завучу. Может уже объявилась? 

Милая слегка полноватая средних лет женщина. Всплеснула руками. Прочла две фамилии старшеклассников, которые мне удалось узнать. 

- Да, эти могут. Из очень неблагополучных семей. Бакуменко уже на учёте в милиции. Ведут себя вызывающе. С ними обычно ещё …- Она назвала третью фамилию.  

- Мы хотим поговорить с ребятами. 

- Конечно, попробуйте. У них ещё и дружки есть вне школы. Поговорите с классным руководителем. Она если ещё не ушла, то в своём кабинете биологии. Я вас провожу. 

Кабинет биологии. Почти старушка. 

- Очень тяжёлые ребята. Подозреваю, что связаны с хулиганами вне школы. А может быть и хуже. На занятиях бывают не часто. Совершенно неуправляемы. Этот Бакуменко может запросто встать посреди урока и никого не спросясь, выйти из класса. Отца нет. Мать ни во что не ставит. К тому же она пьет. 

Всех троих прихватили в скверике. Ваня Бакуменко выше всех на пол головы. Видно, крепкий парень. Майор стал у них на дороге. 

- Стоп, парни! Разговор есть. – Остановились. На лицах удивление. Один спросил: 

- О чём речь? 

- О рэкете. – Выражения лиц сразу изменились. – Проблема у нас. Никак не решим, что с вами делать. Есть разные предложения. 

- К примеру. – Этот Ваня начинал нагличать. Стоял подбоченясь и с усмешечкой глядел на майора с высоты своих не менее, чем метр девяносто. 

- Понимаете, всё зависит от количества извилин. Если хватает, можно убедить. А нет, – майор пожал плечами. Нам в спецназе к рукопашной не привыкать. Где ножом, где кулаком. На пару месяцев вырубим без затруднений. Стрелять тоже умеем. Это ты своим внешкольным друзьям передай. Все у нас на заметке. Но, я думаю, они повзрослей, и правильно вам посоветуют. Подошёл прапорщик. Я пригладил волосы на макушке, и мои трое в униформе службы безопасности, натянув маски, начали подходить к ним сзади. 

- Предупредить хочу. Не дай бог кто что из кармана достанет! – Теперь они были в плотном кольце. Оглянулись, оценивая ситуацию. 

- Бить будете? – Бакуменко затянулся и небрежно отшвырнул сигарету. 

- Я же говорю, проблемы у нас. Бить для профессионалов – дело не хитрое. Хотели бы – давно бы побили. 

- Значит, не хотите. Тогда мы пошли. – И он, было, двинулся с места. 

- Пойдёшь, когда я тебе разрешу. – Майор схватил его за грудь и отодвинул на место. – Кончаем бодягу. Больше никаких предупреждений не будет. Если пацанов тронешь…Ну, сам вообрази, что я с тобой сделаю. До всех дошло?  

- Так точно, товарищ майор. 

- Теперь можно идти. Пошли по пиву, ребята. – Это он уже нам. 

____  

Как и договорились, они приехали к нам вечером. Был произведен смотр квартиры и представление домочадцев. Молодёжь потихоньку разбежалась, и мы остались вчетвером. Чувствовалось, что гости ожидали увидеть не совсем то, что увидели. Доходы наши были, конечно, несоизмеримы, но многокомнатная квартира сияла светом минувшего, да и не нами нажитого благополучия высокого порядка. Поскольку наше прошлое было гостям вряд ли ведомо, то некоторая психологическая нестыковка была естественна. Выслушали не мало комплиментов нашей Людочке – она скоро должна была рожать. Толя тоже нам нравился. В общем, все пришли к выводу, что пара очень удачная. Поскольку молодые не хотели, чтобы Люда бросала учёбу, то все её перемещения по городу обеспечивал специальный шофёр. Он не только возил её, но и не давал носить ничего тяжёлого. Бегал за покупками и всякое такое. Рисковать внуком Альбиндеры не хотели ни в малейшей степени. Уборку в квартире делали только при непосредственном участии Ривы Марковны. Я уже начинал испытывать дискомфорт от дефицита своего участия в этом процессе. Но когда мы попытались поднять такой вопрос, то Рива Марковна замахала руками и весьма энергично заявила, что чтобы они ни делали – это «капля в море» по сравнению с тем, что сделали мы, воспитав такую чудную девочку. К тому же у нас на руках ещё трое! Толя посоветовал с мамой в дебаты по этому вопросу не вступать. «У моей мамы ещё огромные запасы жизненной энергии. Дайте ей их израсходовать в столь благородных мирных целях». Я решил, что сыну видней. 

Покурить мы с Аркадием Александровичем перешли в генеральский (мой) кабинет. 

- Надеюсь, в школе всё в порядке? 

- Да, майор и вся наша операция произвели должное впечатление. 

- К сожалению, дело оказалось не так просто. Один из этих парнишек связан с весьма влиятельным криминальным авторитетом. Но нам удалось всё это нейтрализовать. Во главе службы безопасности у меня бывший полковник КГБ. С большими связями человек! Знаете, работать в наших условиях далеко не просто. С кем только не приходиться иметь дело! Хотелось бы перебраться за рубеж. Обстановка там более спокойная, но нас там не ждут. Таких доходов там добиться очень трудно. Мой брат со своим сыном пытаются кое-что наладить, но пока доходы ничтожны, и вложения требуются большие. Так что нам придётся ещё посидеть здесь пару лет. Как вы смотрите на то, чтобы Люда с Толей перебрались в Израиль? – Я задумался. И было над чем. Хотя у меня не было подробной информации, но чувствовалось, что бизнес моего свата как-то соприкасается с криминалом. Это было неприятно и наряду с высокой прибыльностью, создавало, видимо, дополнительные риски. 

- Вы так легко готовы расстаться с Россией? 

- Нет, мой дорогой, совсем не легко. Мы люди какой-то промежуточной национальности. Если откровенно, то какие мы евреи? Мы русские. Но мы и не совсем русские. Что-то в нас еврейское всё же есть. Я думаю, что если бы нам не тыкали нашим еврейством, то мы бы его быстро забыли. Ассимиляция произошла бы уже во втором поколении. Но забыть не дают. Вам ведь не давали? Вот и получается, что приходиться переезжать, Авось, там возникнет достойная среда обитания. Уж во всяком случае, жидом меня там никто не обзовет. Ни меня, ни, что куда важней, моих внуков. – Это был какой-то для меня новый Аркадий Александрович. Даже речевые обороты изменились. – Меньше всего хочет уезжать мой сын. Но его выдавливает упадок науки. Так что вы на всё это скажете? 

Поскольку я молчал, он продолжил. 

- Я не хотел бы, чтобы у вас создалось впечатление, будто наш бизнес связан с криминалом. – Ага, он понял, что я кое-что понял. – С другой стороны, в этой стране всё так перемешалось, что грани как-то стёрлись. К тому же в некоторых сферах без них просто не обойтись. Разве я могу взыскать долги, не прибегая к….- он слегка замялся, – порой к явно нецивилизованным методам? Есть и ещё ряд ситуаций. Уже не говорю про «откат» чиновникам. Ну, это вы и сами знаете. Не будь у меня серьёзной «крыши» – отобрали бы у меня мой бизнес так же, как у вас. «За бугром» больше порядка, но тоже не надо их идеализировать. Там закон сильней, но даже эти законы многое позволяют. А у нас сейчас как раз такое время, когда идёт сращивание криминала с легальным бизнесом. Порядок в этой стране наступит только тогда, когда он понадобится преобладающему большинству бизнеса. И большого, и среднего, и малого. В том числе и вчерашним криминалам. Но это ещё не скоро будет. – Посидели молча. Меняя тему, он сказал. 

Мальчик, который ещё и не родился, мне очень дорог. – Про мальчика можно было уже говорить уверенно после ультразвукового анализа. – Я и рожать её отправил бы в Израиль или куда ни будь на Запад, но Толя не хочет. Хорошо. Мы и здесь сделаем всё возможное. 

Когда они уехали, на душе у меня было скверно. Нина же напротив. Рива Марковна ей очень понравилась. Она теперь собиралась к ней в гости. Не хотелось портить жене настроение, но хотелось разобраться в бизнесе своих новых родственников. Однако никаких источников информации у меня пока не было. 

______ 

Было ещё не поздно, но мы слегка выпили, а после этого читать я уже не могу. По телеку шла всякая дребедень. Пытался помочь жене мыть посуду – прогнала. Позвонил Петру. Как-то мы с ним сблизились за последнее время. Оказалось, что и у майора настроение поганое. И выпить хочется, но в кармане пусто. И даже бензина – дай бог, что бы до заправки доехать. И вообще, что-то надо бы предпринять с денежным довольствием. Жена грызет. Говорит, что из армии нужно уходить. Не хочется. И куда? Прямо хоть просись обратно в Чечню. Там стреляют, но хоть платят! В общем, договорились, что завтра встречаемся и все эти проблемы решаем. Расклад вырисовывался такой: завожу Нину к Риве Марковне, а сам к Петру. Потом Нина заезжает и забирает меня домой. 

______ 

Нина сидела у телека. Я сидел на балконе. Непонятно. То ли скверное настроение продуцировало скверные мысли, то ли наоборот? Сколько лет ухлопал на эту дурацкую работу! Но хоть деньги шли!.А что будет теперь? Работа нормальная, но денег не будет. В резерве у меня осталось 10000, а когда они кончаться? Слава Аллаху, хоть на текущие нужды хватает. А как же остальные? Им проценты не «капают». Живут же как-то! Но как-то я не хочу. Это у Цветаевой, кажется: «Торжественно вам заявляю, что я живу в последний раз!» Нет, это Ахматова. Но ведь верно! Может и вправду, махнуть в Израиль? Но там мои деньги совсем ничего. И что я там буду делать? Деньги, деньги. А жизнь проходит. А у Петра вот, совсем паршиво. Жена точит, а что он может? Мировой мужик! Ему бы начальником службы безопасности в какой ни будь крупной фирме. Нет, не сможет. Там «крутиться» надо, об криминал тереться, с ментами продажными дело иметь. А всё же надо спросить у свата. 

На балкон вышел мой старший. Славный парень. Странно. Столько лет в городе, а на лице какой-то неистребимый деревенский отсвет. 

- Пап, разговор есть. – Вот и в речи. 

- Давай! 

- К матери хочу перебраться. 

- С чего это? Обижает тебя кто? 

- Кто меня обижает? Ты что ли? Матери там не сладко приходится. Он её по пьянке поколачивать стал. И денег нет. 

- А ты заработаешь. 

- Ну, летом заработаю. Немного ты подкинешь. – Хорош! Молча смотрю на него. Хорош! – Я знаю, с деньгами стало трудней, но у других и того нет. Тут у нас одна квартира сколько тянет? – Ишь, деловой какой! – Ты мне хоть тыщи две выделишь?  

- А ты на две тысячи проживёшь ли? 

- В деревне проживу. 

- Так ты же там не один будешь! 

- Но ты ж больше не сможешь! 

- Верно, считать умеешь. – Сидим молчим. – Я тебя, сынок, одобряю. Если опять как ни будь устроюсь, тогда может и больше будет. А пока вот так. 

- Людка так деньги не считает! 

- Так это пока она на себя тратит. 

- А они тебя пристроить куда не могут? 

- А что я такого для них полезного умею? Телефонные станции чинить? Я же по специальности преподаватель. В административной работе слаб. 

- Ну, на фирме своей ты же крутился! 

- Это повезло. Фирма то была узкоспециализированная. – Помолчали. 

- Так я на той неделе перееду. 

- Вот так сразу! – Пожал плечами. 

- А чего тянуть! – Встали. 

- Коля, сынок! Ты уж нас не забывай! 

_____ 

На следующий вечер отвёз Нину к Риве, а сам, закупив изрядно продовольствия и прихватив канистру с бензином, направился к Крутиковым. Операция с приношением даров прошла спокойно. По стоимости – это соответствовало примерно трети месячной зарплаты, которую мне обещали в техникуме. А ведь ничего такого? Ни по количеству, ни по качеству. Хорошо посидели. Где-то через часок появился Фёдор. Слава богу, всего на столе хватило. Ещё посидели. И выпили прилично. Потом прикатила моя жена. И, слава богу, потому что в таком качестве за руль не садятся. Пели песни. Оказалось, что любим одни и те же. Потом женщины, которые за это время очень сблизились, ушли на кухню, а мы принялись решать насущные задачи. Финансовые проблемы стояли и передо мной, хотя и в несколько ином качестве. Перед уходом я спросил Петра, не может ли он мне помочь с информацией? Очень хотелось бы выяснить, чем занимается фирма моего новоприобретённого родственника. 

- Понимаю, что за информацию нужно платить. Если в разумных пределах, я готов. – Откровенно сказать, не ожидал положительного ответа, но ошибся. 

- Очень может быть, что смогу тебе помочь. 

___ 

Человек, с которым я встретился, был в штатском. Попросил чётче сформулировать задачу. Это было не так уж просто, поскольку знать хотелось много, а потратить мало. В конце концов, я сформулировал свой вопрос коротко, сведя его к участию в работе фирмы криминального капитала, его роли, связи криминала с генеральным директором. 

Поразмыслив, он направил меня к другому человеку. Тут общение уже шло по телефону. Дело чуть не сорвалось, поскольку от предоплаты я категорически отказался. Однако, пару дней спустя мне позвонили и сказали, что согласны с учётом поручительства «уважаемых лиц». Это, интересно, кто же? Небольшой задаток всё же пришлось дать. «На текущие расходы». Общие затраты оказался меньше, чем я ожидал. 

Дискету обнаружил в своём почтовом ящике. Код мне передали через Петра. Я ему деньги, он мне код. Выглядел Петя несколько растерянным. Пожал плечами. «Меня попросили…» 

Не знаю, кто составлял это сообщение, но оно в точности соответствовало тому, что я хотел узнать. Скверная мыслишка буровила моё сознание. А запроси кто-то информацию на меня! Хорошо, что за последнее время на мне ничего криминального не «висит»! Но чувство было такое, что кто-то обо мне всё знает, и дело только в цене. 

Фирма, руководимая Альбиндером (формально ему и принадлежащая), занималась широким кругом дел. И торговлей, и производством, и экспортом, и импортом. Причём, всё это в весьма приличных объёмах. В фирму периодически вкладывались довольно большие деньги, которые по завершении некоторых операций изымались. Но не всегда. Деньги (предположительно) поступали из двух источников: 1. От некого Воронцова А.В., связанного с криминальными структурами. 

2. От различного рода бюджетных организаций, куда спустя некоторое время почти всегда возвращались. 

Прочитав всё это, мне стало немного страшновато. Значит, несмотря на видимый наш бардак, кто-то где-то за всем следит. Нет, было бы забавно, запросить информацию на себя. Конечно, это убить ещё кучу денег, но было бы полезно. Пока что я получил довольно полное представление именно о том, о чём хотел. И что дальше? Нельзя сказать, что я уж очень удивился. Примерно так я всё себе и представлял. Свояк этой банде необходим, потому что его коммерческими талантами всё и «крутится». Они это понимают и всячески его поддерживают. Такое содружество обладает огромными возможностями. Все друг в друге заинтересованы. И не боятся они по сути ничего. Со временем Альбиндеры попытаются убраться в Израиль. Если компаньоны им позволят. Ведь вот уж действительно, кто слишком много знает! Малоприятное родство, но что тут поделаешь! Впрочем, вряд ли он и его фирма составляют такое уж исключение. В той или иной степени – это удел почти всех остальных. Вряд ли я ошибаюсь. Эти может быть впереди, потому что Альбиндер доказал свои способности в сфере коммерции. Отсюда и рост вложений в него. Рост оборотов. К тому же он некий тормоз на пути чисто криминальных методов. Происходит не только использование коммерческой структурой бюджетных средств, но и отмывание «грязных» денег. Вряд ли в сложившейся в стране ситуации можно зарабатывать по крупному другими способами. Разве что «сидеть на трубе» или заграбастать какой-нибудь «Норильский никель», или алюминиевое производство. Оправдываю свояка? Похоже. Не плохо он устроился. Но чем всё кончится? Мне от всего этого тоже кое-что перепадало. А захоти я, перепало бы и больше. Когда родился Сашка, слава богу, без всяких осложнений, в том же доме, где проживали Альбиндеры, была куплена трёхкомнатная квартира, куда молодые и переехали. Иркину квартиру оставили мне, хотя документы я переделывать не стал, и числилась она по-прежнему Людкиной собственностью. Квартиру сдали, и это увеличило мой ежемесячный доход ещё на 120 долларов. Совсем не лишние. Эти деньги позволили мне поддерживать Николая. 

______ 

Когда Сашке исполнился месяц, был устроен праздничный обед. Присутствовали все представители обоих семейств, включая брата и его сына, специально прибывших по этому случаю из Израиля. Кстати, трудней всего было привести на этот обед моего Николая. Но убедил. А он действительно как-то не вписывался. Во время обеда свояк обронил фразу, глубоко запавшую мне в память. « Дорого бы я дал, если бы мог переправить их в Израиль». Видно, что-то произошло, потому что ещё недавно он собирался отправить Люду в Израиль рожать. Помешали, как мне помнится, не какие-то сторонние силы, а Толик. Его брат и дядя тоже, как я видел, ездили беспрепятственно. И вот такое заявление. Если додумать эту фразу до логического конца, то получается чуть ли не шантаж! Один раз меня уже пытались шантажировать моими детьми. В общем, есть над чем задуматься. С прежними шантажистами получилось удачно. По моему, они получили то, что заслуживали. В своё время генерал взял с меня слово, что впредь я такими методами пользоваться не буду. Но дело не в этом. Тут ситуации была иная. Главным образом в масштабах. Пока свояк успешно делает для всех деньги, всё спокойно. Но в любой момент ситуация может измениться! 

_____- 

Новый год встречали у сватов. Молодёжь вся разбежалась по своим компаниям. Даже Костя с Людой. «Подкинули» предкам сына. Молочка ему Люда нацедила и они «испарились». Из солидарности пришли и мы. Больше не было никого. Пётр встречал с офицерами своей части. Мы их с Лёлей пригласили на следующий вечер, так что остался весьма узкий семейный круг. 

Наша Новогодняя компания была практически непьющая. Посидели у телевизора, мы со сватом поболтали. Нина, не смотря на все старания Ривы Марковны, скучала. Сказывался большой возрастной интервал. Но мужественно терпела. Всё, в общем, было в пределах нормы. На следующий день отсыпались. 

Уже под вечер приехал Коля. Нелады у них дома достигли критического накала. Последний скандал возник сегодня утром, когда отчим потребовал у Кольки денег на опохмел. Николай считал, что своими деньгами он вправе распоряжаться сам. У моего хозяйственного сына собранные деньги предназначались для сестёр, которых, по его разумению, следовало обуть и одеть. Шуму было много и кончилось тем, что отчим выгнал Колю из дома. Маша, поставленная перед выбором – сын или муж, выбрала мужа. Уговаривала сына дать денег на пропой, но он молча собрал вещички и вот прибыл к папе. Предательство матери его потрясло. Но я Машу понимал. О Коле, как она справедливо полагала, всегда я позабочусь, а вот кто позаботится о её девочках? Скверная, в общем, история. Типичная, в определённом смысле. Забегая вперёд, поведаю о продолжении. Протрезвев, отчим понял, что сыграл против себя. И Маша видно «накрутила». В общем, одним прекрасным вечером где-то так через недельку Григорий явился к нам домой. Видимо, «выбил» себе командировку. Его грузовик стоял у нас перед домом. Нина приняла по-родственному. Накормила обедом. Коля был в школе, но он его дождался. Покаялся, повинился и передал мамкин указ, чтобы возвращался домой. Аргумент: «мамка велела» – был главным. Коля парировал его весьма весомым, на мой взгляд, соображением: «Тебе же лучше, если меня не будет. По пьянке мать ударишь, так я же тебя пристрелю». Ружьё у них на этот случай имелось. Знакомые идеи! Я подумал, что, в сущности, борьба шла за мои деньги. За те три тысячи, что я теперь Коле выдавал. Ну, и помощь по дому. Коля – парень работящий. Под конец Григорий даже ко мне обратился за поддержкой. 

- Валентин Николаевич, ну хоть вы ему скажите! 

- А мой интерес какой? Что бы сыну было как лучше. А что ему хорошо, так он лучше моего знает. Неволить его ни в чём не стану. По мне, так лучше пусть при мне и будет. У него выпускной класс. Ему учиться надо. 

Уходя, обронил. 

- Гляди, я тебя предупредил. – Тут мой Колька взорвался. 

- Ты меня что, пугаешь? Это я тебя предупреждаю. На мать руку поднимешь – прибью. – Стояли друг против друга. Оба плечистые, рослые. Сын у меня вымахал – видный парень. Но дело приобретало опасный оборот 

- Ну, что это вы как-то не по-семейному домашние вопросы решаете! Не хорошо это. – Но меня не услышали. 

- Домой теперь не приходи. 

- Да приду, когда захочу. Это ты в моей хате живёшь, а не я в твоей! – В общем, мерзкая вышла сцена.  

Но я отвлёкся. Вечером пришли Петр с Лелей и, что было неожиданно, с Фёдором. Фёдор – это тот самый прапор, который участвовал в школьной антирэкетирной постановке. Откровенно говоря, он был не очень-то мне нужен. Ведь совершенно незнакомый человек! Но раз Петя привёл! Нина срочно вызвала кого-то из своих приятельниц, и мы вполне успешно «замкнули» Фёдора на неё. Петр его очень хвалил. Они вместе воевали, а где как не на войне проявляются люди в истинном своём виде? 

Чёртов алкоголь и на меня подействовал. Языки развязывает. Поделился я с Петром кое-какими своими проблемами. Предложил он нечто для меня совершенно неожиданное: организовать прослушивание телефона моего свояка. Конечно, будет стоить, но…Я сказал, что подумаю. Весьма щекотливая нравственная проблема. Как-то у военных это просто. Кстати, как Пётр – командир батальона спецназа, связан с такими делами, как прослушка? 

_____  

По уже установившемуся за последние месяцы раскладу времени, утром я отправлялся в библиотеку. Считалось, что я готовлюсь к предстоящим лекциям. Действительно, часть времени тратил на это. Остальное уходило на чтение по самому широкому кругу вопросов. Нина отправляла мальчишек в школу и занималась хозяйством. Иногда ездила к Риве Марковне повозиться с внуком. 

В это утро я обнаружил, что еду вовсе не в библиотеку, а на кладбище. Посещение кладбища в моменты, когда надо было принимать какое-то ответственное решение, стало чуть ли не правилом. А что, собственно, произошло? И какие такие решения я мог принимать? Скорее мне просто нужно было переварить ту ситуацию, в которую я попал. Ведь конкретно ничего такого не произошло! Никто и вроде бы ничто мне не угрожало! Я понимал, что со стороны – эти посещения кладбища выглядели аномально, а посему их не афишировал. Где-то рядом с кладбищем находилось стрельбище. Иногда и я, отъехав в сторонку, постреливал из своих стволов. Рисково, но уж очень хотелось. Тем более, что с помощью Петра проблема патронов решалась теперь очень просто. 

Вокруг всё было привычно. И фамилии, и фотографии. Уселся за свой столик и попытался размышлять. К сожалению, с мыслями сложней, чем с аппаратурой. Могут и не включиться. Легко и самопроизвольно переключаются. Вот здоровенная ворона уселась на верхушку памятника Геннадию Шафоростову. Молодой парень. Погиб вместе с отцом в автокатастрофе. Почему-то ворона мне мешала, и я вознамерился её прогнать. Но, словно почувствовав что-то и гнусно каркнув, она взлетела, а мне почему-то было интересно, куда она сядет. 

- Вы бы не отвлекались. – Голос Виктора Павловича звучал даже сурово. 

- Да, я, кажется, опять вляпался. Но вы же знаете – совершенно случайно. Как вы думаете? Что-то нужно предпринимать, или сделать вид, что я ничего не знаю и не вмешиваться? В конце концов, пока никакой реальной угрозы ведь нет! 

- Вляпались вы – это действительно. И это очень неприятно, но вины вашей тут конечно нет. 

- А разве была моя вина, когда меня пытались ограбить? А рэкетиры? Когда угрожали жизни моих детей? Сейчас ситуация другая, но она тоже чревата осложнениями. Когда имеешь дело с бандитами, всего можно ожидать. 

- Не собираетесь же вы в случае чего снова стрелять? 

- Не собираюсь, но меня могут вынудить. 

- Запомните, что в предыдущих случаях вам просто везло. Маловероятно, что повезёт ещё раз. И меня уже тоже нет. Да и чего же вы можете добиться? Их ведь много. Они организованы. 

- Хорошо бы получить более полную информацию. Но с телефоном – это же можно ждать до второго пришествия. Да и вряд ли такие люди говорят по телефону что-то лишнее. 

- А вы спровоцируйте какое-нибудь обострение ситуации. Тогда, возможно, получите результат куда скорей. А что вы, собственно, ожидаете узнать? 

- Это мысль. Надо подумать. Что молчишь, баба Лена? 

- А что тут скажешь, дружок? У нас по этой части Виктор самый умный. Вот он и говорит. Я то, что могу сказать? Ясно дело, что тебе пострелять охота. 

- Валентин, постреляй их всех, сук! Ну, не всех, так главных. Ежели с умом, так никто про тебя и не прознает. 

- Зря вы, Савелий Маркелович, его подталкиваете. Опасное это занятие, а у него ещё младшие школу не закончили. Да и что такого произошло? В кого стрелять? В неких уголовников, так они ещё ничего ему не сделали. К тому же они пока безымянны. Валентин Николаевич, вы помните капитана, который ко мне захаживал? Теперь он уже, поди, в чинах. В случае чего, попробуйте к нему «подъехать». Привет от меня передайте. Конечно, нужно его заинтересовать, но он может быть полезен. Лишнего, понятно, не говорите. 

- Ясно. Спасибо за дельные советы. Баба Лена права. Скучновато мне живётся. А жизнь проходит. Хочется чего-то такого, адреналин генерирующего. 

- Во, во. Верно говоришь. Я дак в последние годы тем и жил только, что молодость вспоминал. Тускло живём. Никакого интересу. С того и пьём. 

- Должен заметить, что есть ещё множество других способов оживления существования. Стрельба по людям – это один из самых примитивных. 

- Вы правы, конечно, но природные данные плюс конкретные обстоятельства изрядно это множество ограничивают. Ну, чем таким я могу заняться? Вот преподавать снова пойду. Может быть, это меня утихомирит. 

Долго молчали. Сыро, холодно. Очень хочется выпить. Где-то тут у меня была заначка зарыта. Кое-как откопал. Ох, хорошо пошла! Благо, мне много не нужно. 

- Почему это у тебя близких друзей нет? 

- Баба Лена, а у тебя они были? Маркелыч не в счёт. Это со старых времён. И почему нет? Есть очень близкие друзья со школы ещё. Только жизнь развела. А новые? Не повезло, наверное. Ведь дело случая. Те, которые по обстоятельствам вблизи меня, так как-то на это звание не проходят. Где-то, наверное, есть люди подходящие, да меня рядом нет. Дружба высокой категории – дело тонкое и редкое. Я как-то потратил пару дней на эту проблему. По теории нынешних социологов у современного человека потребность в глубокой дружбе ослаблена. Вместо искренней и верной дружбы преобладают какие-то функциональные отношения. На становление дружбы нужно время, опыт общения. А вообще-то, близкий друг – это из разряда самых высоких ценностей жизни. Ну, завела ты меня, баба Лена! Не помню, чьи это стихи? 

Пускай клянут уста пророка 

Несовершенство бытия. 

Есть дружба верная без срока 

И в ней светла печаль моя. 

- Это Нерис. 

- Генерал, вы просто ходячая энциклопедия! 

- Уже не ходячая. 

- Теперь только я понял, зачем это вам было нужно. 

- Говорила я ему, зря лезешь в такие дела. 

- Не очень-то лез. Поставили. 

- А ты не брыкался. 

- Ладно, будет вам. 

- Верно. У меня ведь тоже совесть не так, чтобы чиста. Ты у нас главный наследник. 

- И что я могу? Грехи ваши какие скомпенсировать что ли? 

- Хорошо бы. Кстати, вот Петр – чем не кандидат в друзья? 

- Может быть. Но не следует путать дружбу с дружескими отношениями. – Со стороны стрельбища раздались выстрелы. 

О! Пойду и я постреляю. 

- Не забудьте про возможное оцепление. 

- Спасибо. До встречи. Генерал, чьи это строчки? 

«Скажи мне, дружбы где начало? 

Ум, сердце ль жизнь ей даровало? 

И чем питаться ей пристало?» 

- Это Шекспир, только вы немного перепутали. Там не про дружбу, а про любовь. 

- Ну-ну! 

Под шумок пальбы на стрельбище, тоже выпустил обойму и поехал домой. Библиотека на сегодня уже отменялась, поскольку если я выпивал даже самую малость, на усвояемости читаемого это сказывалось катастрофически. На одном из перекрёстков ко мне подъехал Генка. Остановились и вылезли поболтать. Генка был тоже, как говорят, слегка «поддатый» и очень хотел добавить. Кабаки в это время пустуют, так что главная проблема – это машины. Договорились оставить их дома и встретиться где-то на пол дороги между нашими домами. Вместо кабака уселись в скверике. Генка открыл кейс, в котором уже привычно поблескивали банки джина с тоником. Крепость небольшая, что позволяло пить долго. К тому же и вкусно. Пить чужое – не очень – то этично, но мы люди свои и как-то я с этим примирился. 

Сколь это ни прискорбно, но работал Гена, как я уже упоминал, в той же, бывшей нашей фирме, но …десятником или бригадиром. Показал мозоли от лопаты. Унизительно. Чувствовалось, что сильно переживает, но деваться ему некуда. Понятно, что на станцию его ребята не возьмут. Он бы им там глаза мозолил. А что он ещё мог? Хотел устроиться куда-нибудь в служебную связь, но пока вакансий выше монтёра не было. В общем, если пользоваться современным сленгом, «опустили» человека. «Семья! Кормить надо. Уже привыкли к благополучию по финансовой линии». В своё время его Лерка по его же настоянию бросила работу в магазине. Теперь пытается устроиться, но не получается. Только продавцом. А после директорства это неприятно. В общем, хреново. Если моя зарплата в техникуме составляла при сравнительно небольшой нагрузке (три выходных в неделю) примерно 2000 с небольшим, то его колебалась от 6 до 10 тысяч. На семью из трёх человек по нынешним временам не так уж плохо, но угнетал характер труда и «давило» прошлое, так что спускали потихоньку накопленные доллары.  

За три часа набрались мы прилично, но никаких конструктивных идей нам в голову не пришло. 

Разгоняя хмель, бродил по окрестным улицам. Мысли как всегда в подпитии, обрывочные. Вот Гена – пример функционально-дружеских отношений. В отличие от просто функциональных и чисто дружеских. С Петром отношения примерно такие же, но со смещением в сторону чисто дружеских. Хороший мужик Пётр, но о проблемах, кажем, прекрасного с ним не потолкуешь, и стихи на память он не читает. Однако, встретившись – не молчим, а очень даже оживлённо беседуем. 

Хотя мне казалось, что я вполне в норме, но дома Нина меня накормила и уложила спать. Впрочем, про Генкины проблемы я рассказать успел. 

______ 

Следующий день у меня был рабочий. Аж три пары! Отвык я от таких нагрузок. А ведь выстаивал и по пять! И с новыми учащимися что-то не то. Конечно, новое поколение в новых условиях и должно было измениться. Но как-то непривычно. Что-то не то с моими студентами. Я, конечно, стал старше и отношение ко мне иное, но не в том суть. Отношение к делу вроде бы даже улучшилось. Все как-то стали понимать, что малознающие производству не нужны, и их запросто с работы выставят. Но появилась заметная прослойка, которую я про себя называл «навсёплюющими». В основном – дети зажиточных родителей. При первой же моей серьёзной попытке заставить их работать, реакция была быстрой. Меня вызвал Николай и в весьма почтительных тонах объяснил, что эти две относятся к «неприкасаемым», поскольку их отцы наши крупные спонсоры. Моё замечание, что не понятно, зачем они вообще учатся, осталось без комментариев. Родители ещё двух девиц предложили мне позаниматься с их чадами приватным образом за весьма приличное вознаграждение. Трое просто вложили в свои курсовые работы по 500 рублей. Как мне объяснили, такая у нас нынче такса. В общем, я попал в довольно щекотливое положение. Спонсоров пропустил, а остальных «зажал». Но до меня их пропускали, так что знаний у них практически никаких, и что-то «выжать» из них просто невозможно. Николай молча разводил руками, дескать, выпутывайтесь, уважаемый В.Н. сами, но шума не поднимайте. Положение довольно непривычное и весьма некомфортное. 

Дома после занятий меня ждали малоприятные гости: дед с бабкой. Что-то они, видимо, поняли, потому что разговоров о деньгах не было. 

Часов в шесть позвонила Лера. Это было как гром с ясного неба. Я даже потерял на время способность логически мыслить и членораздельно свои мысли высказывать. В произведениях искусства, в литературе, если это не какой-нибудь авангард, события должны подчиняться некой внутренней логике, должны работать на общий замысел. В общем, должны быть как-то оправданы. Это жизнь может себе позволить нелогичные поступки! И в доказательствах, в обоснованиях они не нуждаются. Не зря англичане говорят, что факты – вещь упрямая. Факты можно пытаться объяснять, но в доказательствах своего существования они, повторяю, не нуждаются. Причиной моего смятения состояла в том, что Лера сообщила мне о смерти Гены. Поневоле из меня выплеснулось обычное в таких случаях: «Но я же вчера только с ним разговаривал, и был он в полном порядке!» А дело, оказывается, в том, что, расставшись вчера, я пошёл домой, а Гена пошёл добавлять. Домой явился поздно. Не раздеваясь, свалился на диван и умер во сне. Для медиков – ничего нового. Какой-то процент пьющих так и заканчивает. Сердце останавливается. А для меня – потрясение. 

Опять похороны, кладбище, поминки. Сумеречные мысли о неминуемой смене поколений, которое касается уже не почтенных старцев, но и нас, людей среднего возраста. В общем, обычные мысли определённой возрастной категории перед лицом смерти. 

После поминок в изрядном подпитии брёл домой. Народу набилось много. Тут и Генкина бригада, и родственники. Как обычно, набравшись, подзабыли где и зачем находятся. Гена, думаю, был бы доволен, но мне стало неприятно, и я тихонько смылся. 

Район этот застроен одноэтажными домишками – сплошь частный сектор. Домой я шёл весьма кружным путём. Вышел к железной дороге и побрёл вдоль путей. Хорошо бы куда – ни будь забиться и посидеть в одиночестве, но все мои квартиры были сданы и заняты, и податься было совершенно некуда. Брёл и брел. Гнал от себя банальные мысли о смерти, об этом таинственном исчезновении, о полной бессмысленности жизни и, в то же время, необходимости жить. И о перед этой жизнью обязательствах. Но мысли эти всё лезли и лезли. Вечно одно и то же. И не мне одному, разумеется. Да и почему у меня, человеку ума довольно среднего, мысли о смерти должны быть какими-то оригинальными? Смерть – дело, в общем-то, естественное и в этом смысле обычное, всех одинаково касающееся. Наверное, поэтому и осмысление её у нас – людей средних тоже примерно одинаковое. Конечно, верующим, наверное, легче. Надеются на что-то. Впрочем, видимо не очень, поскольку умирать всё же тоже не хотят. Забавно, как менялось представление о «том свете». У Гомера, помнится, Ахилл скулил в туманных полях Аида насчет того, что лучше быть жалким погонщиком на земле, чем царем мертвых в мире загробном. И экклесиаст говорит, что псу живому лучше, чем мёртвому льву. Вообще, этот экклесиаст жутковат. Зря они его канонизировали. Страшноватые строчки. «Живые знают, что умрут, а мёртвые ничего не знают, и память о них предана забвению, и любовь их, и ненависть их уже исчезли, и нет им больше части во веки веков ни в чем, что делается под солнцем.» Малость переврал, наверное. 

« Не храбрым даётся победа, не мудрым хлеб, не у разумных богатство. Время и случай для всех.»  

Да, время и случай. Вот моя жизнь! Набор случаев. Что с нами случится завтра – ни Гена не знал, ни я не знаю. Случай – фактор весомый. А вообще-то, изрядно деморализующие мысли. 

_____ 

Ситуация в техникуме обостряется. Ряд моих учащихся просто не хочет утруждать себя работой, хоть каким-то напряжением ума. Спокойно предлагают деньги. В конце концов, знать или не знать – их дело. Но диплом – это государственный документ, дающий определённые права. Впрочем, нынче весьма незначительные. Так может быть оставить нервотрёпные попытки их чему-то научить? Тем более, вызывающие явно наростающее неудовольствие Николая. Кстати, его жена – Зинка. Та самая. Нынче – Зинаида Григорьевна. Заведует «моей» лабораторией и люто меня ненавидит. Пытаюсь понять почему. Возможно, как свидетеля минувших грехов молодости. Несколько попыток унизить меня непониманием кое-чего из техники не удались. Так что? Мне открывать встречные военные действия? Совершенно мне это ни к чему. Ещё один прощёный враг. Кстати, взятки берёт не морщась. На работе становится некомфортно. А я-то надеялся! Но куда я подамся, если уйду отсюда? Что до попыток изменить ситуацию, то они совершенно безнадёжны. 

_____ 

Нина хочет идти работать. Не денег ради. Дети уже взрослые, и её сидение дома теперь как бы не оправдано. Ей скучно. Брак наш тускнеет. Наверное, это нормально. То, что нас объединяло – влечение, домашние проблемы, дети, остается, но естественнейшим образом слабеет. Интеллектуальный разрыв всё растёт. Разговаривать за пределами проблем домашних почти не о чём. Я заставляю себя выслушивать её разговоры о всяких мелочах быта, о подругах, о политике. Да, Нина стала увлекаться политикой, что даёт нам возможность дополнительно общаться. А вообще-то, увлечение политикой – не очень хороший признак. Смотрим разные фильмы. Мои – не интересны ей, а её – мне. Особенно эти идиотские сериалы, рассчитанные явно на дебилов. Пытался это ей пару раз объяснить. Вроде понимает, но по сути ничего не меняется. К счастью, интеллектуальное несоответствие не мешает нам ощущать друг друга людьми близкими, родными. 

Случайно познакомился с корреспондентом местной газеты. Через него сумел организовать публикацию статьи на культурологические темы. Гонорар ему, а «слава» мне. Эффект на работе был несколько неожиданным. Зинка (Зинаида Григорьевна) в преподавательской во всеуслышание сказала: «Валентин Николаевич, а ведь, пожалуй, это ваше настоящее призвание!» Я им мешаю. Я независим материально, а посему неуправляем. Это неудобно. Были бы очень довольны, если бы я ушёл. Могут в этом даже помочь, организовав какую-нибудь провокацию. Даже со студенческими даяниями. 

______ 

У свата неприятности. Подпольные правители фирмы снизили его долю в прибылях. Сват рассержен, поскольку считает, что без него эффективность работы, а, значит и прибыли, были бы куда меньше. За попытки вести самостоятельные операции ему пригрозили и довольно жестко. Вообще, у меня наростает чувство житейского дискомфорта, чувство беспомощности. Наглый Володька со товарищи остался безнаказанным. Мафиози угрожают семье Аркадия и моему внуку. Сделать ничего не могу. На работе ситуация мерзкая и надо терпеть, потому что опять таки сделать ничего не могу. Что же в таких случаях люди вообще делают? Можно «уйти в себя». Это называется «внутренняя эмиграция». Слава Аллаху, на жизнь хватает. Найти работу попроще, чтобы просто быть занятым? А мафия? А Володька? 

Как-то вечером позвонил Пётр. Фёдора выперли из армии. Случился какой-то скандал с начальством, и Федя двинул капитана по физиономии. Двинул слегка, но при свидетелях. Хотели под суд отдать, но ситуация такова, что шум никому не нужен. Уволили. Теперь без работы. Нельзя ли устроить куда-нибудь? Для начала пригласил их в гости для обсуждения проблемы. По-моему, такой человек может запросто устроиться в охрану какой ни будь фирмы. Или телохранителем. Но пока что ему даже жить негде. Да и денег, наверное, нет. Привык на всём готовом, а наличку наверняка транжирил. Посоветовались с Ниной и решили приютить его временно у нас. Благо, площадей хватало. По сути – аж семь комнат! Включая две переделанные под комнатёнки кладовки и вторую кухню. Но все как-то распределились. В кладовках – младшие сыновья. В бывшей кухне – Коля. Нина обосновалась в спальне. Я в кабинете генерала. Ну, а проходные не в счёт. Это общая территория. Фёдор предложение с благодарностью принял и очень даже хорошо вписался в моё семейство. Впрочем, весь день он где-то пропадал и являлся только ночевать. И то не всегда. Имущество своё он держит в деревянных армейских ящиках. В одной – тряпки, а в другом – оружие и всякое такое. Я увидал – ахнул. Как говорится, чего там только не было? Включая и то, назначения чего я и не знал. Если за пистолет дают пять лет, то здесь содержимое тянуло на десятилетия. Когда он появлялся, Нина всегда пыталась его накормить. Иногда ей это удавалось. Работать он устроился грузчиком. Говорит, временно. Я понял, что надо помочь с работой. Какой из него грузчик? Человек с такими данными и военным опытом в наше время может рассчитывать на нечто куда большее. 

В гости семейство Крутиковых прикатило в полном составе. Парни быстро «испарились», а мужчины собрались в моём кабинете решать текущие и мировые проблемы. Выпили по малости, и тут я неожиданно для себя «раскололся» – поведал история захвата нашего бизнеса. В конце печальной повести Фёдор спросил. 

- Так этот Володька так и зажилил всё ваше барахло? Захапал добра на 150 тысяч? 

- Так и зажилил. А что можно сделать. 

- Ну, хоть морду набить! 

- Это конечно можно. Хочешь, возьми такую благородную миссию на себя. Из 50%. Заодно и справедливость восстановишь. 

- А что? Попробую. На дух таких наглых тварей не переношу. У него мобильник есть? 

- Есть даже номер. 

Я не хотел вникать в детали «работы» с Володькой, но, получив сравнительно быстро деньги, очень удивился. Лерка была очень им рада. Их материальное положение после смерти Гены конечно стало не лёгким. 

Увольнение. 

Меня вызвал директор. Шёл к нему и думал, как он мне своё неудовольствие преподнесёт. Оказалось, очень просто. У меня были на уроке. Хвалили. А теперь он дал мне прочитать разгромный отзыв. Предложил подписать. Сплошная ложь и передержки. Я записал этот урок на плёнку. Да и этот наш с ним разговор записывал. Диктофон у меня был отличный. 

- Я не подпишу, поскольку почти всё в этом отзыве ложь. 

- Вы обвиняете ваших товарищей во лжи? 

, Борис Сподынюк. 

Это было, было. 

Глава четвёртая. 

В разведке. 

Поезд в Москву прибыл около восьми часов вечера. Если на Юге в это время в июне месяце ещё светло как днем, то на перроне вокзала Игоря встретили сумерки. Помня наставления и инструкции подполковника Козинцева, Игорь вышел на привокзальную площадь и, внимательно оглядев её, заметил стоящий в углу площади, на самом отшибе, маленький автобус ПАЗ-672. Поправив на плечах лямки своего вещмешка и застегнув крючки воротника кителя, Игорь, прогуливающейся походкой, направился к этому автобусу. Стёкла в автобусе были зашторены, двери закрыты. Игорь остановился у дверей автобуса и, потоптавшись около них, постучал в двери. Раздалось шипение сжатого воздуха в механизме дверей, и они раскрылись. Игорь поднялся по ступенькам в салон автобуса, за ним тут же двери закрылись. Салон автобуса был не освещён, поэтому рассмотреть, кто находился в салоне Игорь не смог. Он, уже, хотел задать какой-нибудь вопрос, но, пока, формулировал его в своей голове, прозвучал голос с жёсткими интонациями. 

– Представьтесь сержант и назовите город, из которого прибыли. 

– Сержант Громов Игорь Дмитриевич, заместитель командира взвода АБАТО. 

Прибыл из Тирасполя для дальнейшего прохождения военной службы в Московском гарнизоне. 

– Тот же самый голос разрешил пройти внутрь автобуса и сесть. Предупредил, что шторки открывать запрещено. Затем дал команду водителю начать движение. Игорь прошёл на заднее сидение и, теперь, когда автобус поехал и свет уличных фонарей осветил внутреннюю часть салона, он увидал, что в салоне кроме водителя и офицера с жестким командирским голосом больше никого нет. И на водителе и на офицере была полевая форма с погонами защитного цвета, поэтому рассмотреть эмблемы войск и количество просветов и звёзд на погонах и в петлицах офицера он не мог. Сам же он в парадном мундире с голубыми погонами и золотистыми сержантскими лычками и серебряными птичками на петлицах и погонах, выглядел как птичка «Колибри» на фоне офицера и водителя. Автобус ехал по улицам Москвы минут сорок, затем мелькание уличных фонарей прекратилось, из чего Игорь решил что они выехали за город, затем в ветровое окно водителя начал задувать свежий воздух напоенный ароматом хвои, прелой листвы и свежестью и Игорь определил, что они въехали в лес.  

Офицер сидел на переднем сидении спиной к Игорю и, казалось, забыл о нём. И, только, когда автобус заскрипел тормозами перед воротами, справа от которых находилось здание Контрольно пропускного пункта, он встал и скомандовал : «Сержант, прошу следовать за мной». 

Игорь встал, накинув обе лямки вещмешка на левое плечо и выйдя из автобуса, прошел, вслед, за офицером на КПП. Войдя в коридор КПП, где на выходе был вращающийся турникет через который можно было выйти на территорию, не доходя до него, он открыл дверь справа и вошёл в комнату в которой стоял стол, кресло и штук шесть стульев. Повернувшись к Игорю, он предложил ему сесть на стул и подождать. 

Только теперь, Игорь смог рассмотреть его. Это был капитан с лётными эмблемами в петлицах и на погонах, выше среднего роста, брюнет с приятным, но не запоминающимся лицом. После того, как он предложил Игорю сесть и подождать, он развернулся и вышел из этой комнаты. 

Игорь снял фуражку, расстегнул крючки на вороте кителя, а на стул поставил свой вещмешок. Сидеть ему не хотелось, он насиделся в поезде, затем в автобусе. Поэтому он стал прогуливаться взад вперёд по комнате. И на ум ему пришли приятные воспоминания. В купе, в котором он ехал, в Киеве освободилось два места. Игорь, уже, раскатал губу, что до самой Москвы он будет один в купе, но человек полагает а Бог располагает. Буквально, за минуту до отхода поезда, в купе ворвалась привлекательное создание в спортивном костюме «Адидас» в красных кедах и бейсболке, из прорези которой, сзади, лихо свисал, перехваченный резинкой у корней, хвост, состоящий из чёрных, вьющихся крупными кольцами, блестящих волос. На плечах у этого создания был рюкзачёк небольшого размера, но набитый до предела. Ворвавшись в купе и буркнув что-то отдалённо напоминающее «Здрасси», она повернулась задом к своему месту и начала снимать свой, раздувшийся, рюкзачёк. Стянув лямки рюкзачка с плеч, она начала, потешно, прыгать, чтобы рюкзачёк соскользнул с её плеч на нижнюю полку. Но она забыла, что одной из особенностей её фигуры была небольшая, но округлая задняя часть и рюкзачёк упирался в эти аппетитные округлости и никак не хотел соскальзывать. Зато от прыжков и тряски у неё расстегнулась более, чем она хотела, змейка курточки, открыв взору Игоря в большом декольте её футболочки, которая была у неё под курточкой, божественной формы мраморно-розовую грудь где-то третьего или четвёртого размера. Точнее, Игорь мог бы определить, если бы взял её грудь в свою руку. Увидев эту картину, Игорь на минуту оцепенел, а она, продолжая сражаться с рюкзачком, остановилась и сказала Игорю: «Ну чо ты, боец, уставился, помоги, лучше, снять рюкзак». 

Игорь улыбнулся, и одной рукой повернув её задом к себе, другой снял рюкзачёк, и поставил его на её нижнюю полку. Затем проделал в обратном порядке её поворот к нему лицом. 

Спасибо, – произнесло ошарашенное создание. 

Не за что, – опять улыбнулся Игорь, – когда вам понадобиться переместить ваш рюкзак или под вашу полку или на верхнюю полку, – обращайтесь. Я с удовольствием вам помогу. Да, если вам понадобиться переодеться, скажите мне, и я выйду из купе. 

Игорь сел на свою полку у окна и начал смотреть на проплывающий за окном пейзаж. 

Привлекательное создание отдышавшись, и перехватив взгляд Игоря вглубь расстёгнутой курточки, застегнуло змейку и, вдруг, протянув Игорю руку представилось: «Регина». 

Игорь встал, взял её руку, поцеловал и представился: «Игорь» Ну а дальше их знакомство происходило так, как обычно происходят знакомства у двух молодых людей. В течении получаса Игорь узнал, что Регина студентка Московского университета, поступила в этом году на математический факультет. Она приезжала не несколько дней в Киев, где живут её родители. Отец её работает научным сотрудником в институте Патона, мама домохозяйка. Когда узнала, что Игорь родом из Одессы, была в восторге. У неё в Одессе оказалась куча родственников, которые жили недалеко от дома Игоря, в районе Аркадии. Когда они были в пути более двух часов, Регина попросила Игоря достать её рюкзак, который он положил под её полку в специальный подвал. Она открыла верхний клапан рюкзака, и начала доставать из него еду, у неё была копчёная курочка, маленькая баночка горчички, несколько свежих огурцов и пучок зелёного лука. Был свежий, черный и очень ароматный хлеб. Была, также, нарезка сырокопчёной колбаски, которая благоухала так, что у Игоря чуть не потекли слюни. Желудок Игоря начал неприятно дрожать и чтобы сохранить лицо, то есть хорошую мину при плохой игре, Игорь вышел из купе и пошёл в вагон-ресторан. По дороге, он пересчитал свою наличность, денег было катастрофически мало, но на бутылку пива и пару, тройку пирожков с мясом хватало. А завтра он попьёт чаю и купит себе пару булочек, и до прибытия в Москву выдержит, с голоду не умрёт. Сев за столик в вагоне-ресторане он ожидал, когда к нему подойдет официант, который был занят подвыпившей компанией. Они каждые пять минут делали все новые и новые заказы. 

Игорь просидел в ожидании минут пятнадцать, а официант всё не имел возможности подойти к нему. Тогда, Игорь решил подойти к буфету и купить пирожки и пиво, рассчитавшись с буфетчиком. Он встал в очередь и уже подошел к прилавку как его кто-то потянул за рукав. 

Как вам Игорь не стыдно, – наехала на него Регина, – что же вы ушли и ничего мне не сказали. А я сижу, как дура, накрыла стол жду вас, а вы как в воду канули. Хорошо, что мне проводница подсказала где вас искать. Бросайте здесь всё. Нам на двоих хватит того, что мне мама насовала в мой рюкзак. Пошли, пошли. 

И Регина настойчиво потянула его в купе. Игорь пытался что-то бормотать, что ему неудобно, что это не в его правилах падать кому бы то либо на пушистый хвост. 

Но все его возражения были решительно пресечены Региной и спустя пару минут они сидели за прекрасно накрытым столом, посредине которого стояла бутылка вина «Медвежья кровь». Это было полусладкое, красное, насыщенное вино вызывающее отменный аппетит, как к еде, так и к сексу.  

Ужин у них прошёл весело и с удовольствием. В купе было душно, и Игорь попросил у Регины разрешение снять китель. Она разрешила, и сама сняла курточку, оставшись в чёрной футболке с большим и глубоким декольте. На Игоре остались галифе и майка. Когда Регина увидала Игоря без кителя, его совершенное тело молодого атлета, её глаза заблестели и в голосе появились грудные нотки. Желание сочилось из каждой поры её кожи. Было видно, что ей Игорь понравился и при соответствующем напоре, она не устоит. Тем более, в купе они одни, до Москвы ехать часов шестнадцать. Но недаром в народе есть пословица, в которой сказано, что бодливой корове Бог рога не даст. Когда Игорю, уже, казалось, что он занимается любовью с Региной, и в её глазах было видно, что и она занимается тем же с Игорем, поезд остановился на каком-то задрипанном полустанке и в купе к Игорю и Регине подселили пожилую тётушку с кучей всяких мешков и мешочков. 

Естественно, градус сексуального накала между Игорем и Региной начал падать, 

Проводница принесла тетушке постельное бельё, и та пристала к Игорю, чтобы он уступил ей нижнюю полку. Игорю деваться было некуда, и он уступил, начался перенос белья Игоря снизу наверх, Регина начала убирать со стола. Затем женщины выставили Игоря в коридор и разрешили ему войти только когда улеглись. У Игоря мелькнула мысль вытащить Регину в тамбур и там с ней, хоть, нацеловаться, но, увидав бесенят в её глазах, он отказался от этой идеи. 

Когда Регина с тётушкой лежали готовые ко сну на нижних полках, Игорь, при слабом дежурном освещении, снял галифе и одним прыжком оказался на верхней полке. Регина, судя по её горестному вздоху, раздавшемуся с нижней полки, успела рассмотреть фигуру Игоря во весь рост. Игорь, укрываясь простынёй и посмотрев на декольте Регины, издал, точно такой же, горестный вздох. Когда Игорь и Регина, уже, затихли, до тётушки, по-видимому, что-то дошло. Она, как-то, совсем по- бабьи, очень, горестно вздохнула тоже. 

Хорошо поужинавший и выпивший хорошего вина, Игорь спал как убитый. Даже эротический сон под самое утро не смог разбудить Игоря. А вот военная привычка вставать в шесть тридцать утра у него сработала. Он проснулся ровно в шесть тридцать, прямо на полке натянул свои галифе и легко спрыгнул вниз. Регина спала очень красиво, разметавшись на постели, она лежала на спине, слегка повернув голову. Резинка, стягивающая её волосы, ослабла и они, красиво, лежали ореолом на подушке вокруг её головы. Грудь её при вздохе вздымалась как морская волна во время штиля, плавно и мощно как бы наполняясь неизведанной жизненной силой.  

Это было так сексуально, что Игорь, схватив полотенце, сбежал, от греха подальше, в туалет. Но и там эта соблазнительная картина ещё долго была у Игоря перед глазами. И если бы сбылась народная примета о том, что человек икает, когда его кто-то вспоминает, то тётушка, которую подселили в их купе, икала бы, не переставая.  

Игорь плескался бы в туалете ещё некоторое время, но нетерпеливый стук в двери не позволил ему насладиться умыванием. Он открыл дверь, и его, чуть, не снёс тучный гражданин, которому, видать, приспичило. 

Подойдя к дверям своего купе, он нашёл их закрытыми и решил подождать в коридоре, пока дамы не проснутся. Через минут двадцать дверь открылась и в коридор с полотенцем на плече вышла Регина, поздоровавшись с Игорем, она пошла к туалету. Спустя минут десять из купе появилась тётушка и, поздоровавшись с Игорем, пошла в другой конец вагона. Игорь зашёл в купе, надел китель, проверив всё ли на месте в его карманах, достал из ящика под нижней полкой, которую он уступил тётушке, свой вещмешок и, найдя в нём сапожные щётки, отправился в тамбур чистить сапоги. Когда они засверкали, как будто были покрыты лаком, он вернулся в купе. Там обе женщины, по-видимому, найдя общий язык, уже хлопотали, накрывая стол. Регина, сразу же, предупредила Игоря, чтобы он никуда не сбежал и устраивался за столом. Она поставила на стол из своих, бездонных, запасов ещё одну копчёную курочку, пакет с нарезкой ветчины, чёрный ароматный хлеб. Тётушка поставила на стол сало, натёртое чесночком, аромат которого, сразу же, распространился по всему вагону. Достала несколько молодых луковиц разрезанных на четыре части, домашнюю свиную колбасу, штук шесть яиц, сваренных вкрутую. Потом, подумав минутку, вытянула из одного из своих мешков, поллитровку с прозрачной, как слеза жидкостью, заткнутую пробкой из кукурузного початка, обёрнутого чистой тряпочкой. У Игоря от всех этих запахов рот наполнился слюной, и он простил тётушке облом своих планов относительно Регины в связи с её появлением в купе. Всё-таки верна поговорка о том, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Они просидели за этим шикарным столом до четырех часов дня, выпили самогонку, съели все, что было на столе. Игорь дал себе волю и ел с удовольствием. Его белоснежные крепкие зубы и мощные челюсти перемалывали все, что попадало ему в рот. Женщины с удовольствием наблюдали, как Игорь ест, по очереди подкладывая ему самые лакомые кусочки. И тогда Игорь начал понимать, а дальнейшая жизнь только убедила его в том, что наши женщины, женщины, рождённые и воспитанные в СССР – в основе своей, лучшие женщины в мире. Спустя много лет, когда по служебным делам он разъезжал по разным странам в Европе, Азии, Африке, обоих Америках он встречал много хороших и красивых женщин, но лучше, чем наши, не встретил ни разу. Что-то в наших женщинах заложено Богом такое, чего нет у других. Что же это такое, Игорь передать словами вряд ли смог, но сердцем, своей душой он это чувствовал.  

Часа за два до прибытия поезда в столицу нашей Родины город Москву, Игорь записал адрес общежития Регины, телефон дежурной, которая, если хорошо попросить, могла позвать к телефону интересующего вас человека. Игорь, к сожалению, не мог дать ей номер своей полевой почты, так как не знал, в какой части он будет служить. 

Зато, он пообещал ей написать сразу же, как определится. Все оставшееся время они простояли с Региной в тамбуре, где целовались практически без перерыва. Регина оказалась, очень, сексуальной девушкой и так накрутила Игоря, так его завела, что тётушка, невзирая на вкусную еду, опять имела шанс начать икать не переставая. Отлипли они друг от друга, когда поезд уже втягивался на перрон. Игорь извинился перед Региной, что не сможет её проводить, так как его ждет автобус, который не стоит дольше пяти минут. Он помог одеть Регине, основательно, похудевший рюкзачок, крепко её обнял, влепил в её сочные и такие сладкие губы поцелуй и, попрощавшись с тётушкой, вышел из вагона. Закинув вещмешок за левое плечо, он широкими шагами вышел на привокзальную площадь. 

Все эти воспоминания промелькнули в мозгу Игоря за несколько минут, вызвав на его губах добрую улыбку. 

В этот момент в комнату зашёл майор. На нем так же была защитная форма, но Игорь рассмотрел авиационные птички в его петлицах и на погонах. Исходя из первого впечатления, – подумал Игорь, – в этой конторе любят авиаторов. 

Подумав об этом он вспомнил слова отца, который ему сказал, что начальник ГРУ генерал полковник Ивашутин, в своё время, окончил лётную школу и военно- воздушную академию Жуковского. Поэтому к людям служащим в ВВС питает определённую симпатию. 

При появлении майора Игорь принял положение «Смирно» и отрапортовал: «Товарищ майор! Сержант Громов прибыл для дальнейшего прохождения службы. Разрешите вручить сопроводительные документы». 

С последними словами Игорь вручил майору запечатанный сургучом пакет.  

– Вольно! Садитесь сержант, – сказал майор, указывая Игорю на стул у приставного столика. Сам сел в кресло у основного столика, и проверив каждый сургучный оттиск, вскрыл пакет. 

Минут двадцать он изучал находящиеся в пакете бумаги, иногда хмуря лоб, иногда одобрительно кивая в такт прочитанному в документе. 

Окончив чтение, майор сказал: «Вы прибыли служить в специальное учебное заведение ГРУ ГШ ВС СССР. Здесь вы проведёте четыре года, на протяжении которых вы изучите много необходимого для вашей дальнейшей работы в ГРУ. Так же по окончании нашей школы вы получите диплом Инженера-механика по ремонту, эксплуатации и техническому обслуживанию автомобильного транспорта, точно такой же, как студенты любого другого ВУЗа имеющего факультет автомобильного транспорта. Жить и учиться вы будете здесь, каждый курсант имеет отдельную комнату. Заниматься будете в группе, количество членов учебной группы колеблется от пяти до десяти курсантов. Сейчас, сюда придёт ваш куратор, который проводит вас в вашу комнату и расскажет вам всё, что вам необходимо знать на первом этапе вашей учёбы». 

Окончив свою речь, майор встал и вышел из комнаты. Игорь находился в этой комнате более часа, и его это хождение одного, затем другого и третьего, уже начало раздражать. Он встал и начал опять ходить по комнате. Обычно, в войсковых частях на КПП толчётся куча разного народа. Здесь, за час с небольшим никого, кроме майора, не было. В этот момент раскрылась дверь, и в комнату вошёл высокий, поджарый мужик лет сорока. Одет он был в гражданскую одежду. На нем были темно-коричневые брюки, чёрные туфли, светло-голубая рубашка и светло-коричневый пиджак в крупную клетку. Однотонный коричневый галстук гармонировал с общим ансамблем его одежды. Лицо у него было удивительно простое и абсолютно не запоминающееся, на голове короткий ёжик из тёмных волос с проседью. У него была сухощавая фигура и длинные руки, но от него веяло силой и мощью. Игорь бы не пошёл с ним драться, он чувствовал, что невзирая на то, что он был в два раза старше Игоря и выглядел щуплым интеллигентом, с ним лучше не связываться. 

Войдя в комнату, он подошёл к Игорю и, протянув ему руку, сказал: «Здравствуйте Игорь Дмитриевич. Я, – ваш куратор. Зовут меня Вячеслав Павлович Горин. Вам представляться не нужно. Я все о вас знаю, но если я где-нибудь что-то перепутаю, вы меня поправите. А сейчас, берите ваш вещмешок и пойдемте со мной. Я вам покажу вашу комнату, провожу в столовую и ознакомлю с распорядком дня, выполнение которого обязательно для всех курсантов. 

Они вышли на территорию школы через турникет. От КПП вела мощённая тротуарной плиткой широкая дорожка к двухэтажному зданию, спрятавшемуся среди сосен этого участка подмосковного леса. Перед этим зданием была обширная стоянка для автомобилей на которой в данный момент стояло две черные с тонированными стёклами «Волги ГАЗ24». От этой центральной дорожки расходились направо и налево неширокие дорожки, которые вели, как Игорь выяснил потом, к жилым модулям, построенными как кубики соединённые углами. Люди, жившие в одном модуле могли за всё время учебы так и не встретиться с людьми, жившими в соседнем модуле. 

В один из таких модулей, вслед за куратором, вошёл Игорь. Сразу за входной дверью был широкий холл, в котором сразу у входа был небольшой столик, на котором стояло два телефонных аппарата, в углу стоял небольшой телевизор, посреди полукругом, передом к телевизору, стояло три кресла. Из холла внутрь модуля вел коридорчик, в который выходило семь дверей, по три на каждой стороне коридора, одна в торце. Куратор подошел к маленькому столику у входа, открыл дверь сейфа встроенного в стене с левой стороны от столика и отделанной как стенка, в которую он был встроен. Куратор положил в сейф пакет с документами Игоря, закрыл его и кивком головы пригласил Игоря следовать за ним дальше. Они прошли по коридору до последней двери с правой стороны и, открыв её вошли в помещение. Это была небольшая комнатка с большим окном выходившим на молодые сосенки, посаженные лет пять, шесть назад. У окна стоял письменный стол с настольной лампой, на окнах были тяжелые шторы из плотного материала светло-коричневого цвета. Рядом с письменным столом стояло два стула с прямыми спинками, слева на стене были установлены две книжные полки. У правой стены стояла деревянная полутора спальная кровать с жестким матрасом, покрытая коричневым верблюжьим одеялом. Перед кроватью, отделённый от помещения перегородками и раздвижной дверью, был вход в санитарный узел. Там был установлен унитаз, душевая кабинка и умывальник. На стене, над умывальником было большое зеркало, внизу которого была установлена стеклянная полочка для предметов личной гигиены. Но, что Игоря поразило больше всего, так это наличие туалетной бумаги, рулончик которой висел в специальном приспособлении рядом с унитазом. Напротив санузла, стоял двустворчатый платяной шкаф для вещей курсанта. 

Оставьте ваши вещи в шкафу и пойдём дальше с вашим домом на ближайшие годы, – улыбнулся Игорю куратор. Игорь положил в шкаф свой вещмешок и направился за куратором, они, выйдя из комнаты Игоря, вошли в помещение в торце модуля. Это был спортивный зал, в котором был установлен боксёрский ринг, который, как позже узнал Игорь, легко демонтировался и на его месте устанавливался татами, так же был конь, козёл, брусья, кольца. С потолка свисал канат. В углу стояли несколько приспособлений для гимнастических упражнений, которые Игорь видел впервые. На стене была установлена учебная доска, перед ней стояло два стола и пять стульев. 

Вот здесь вы будете проводить очень много времени, – сказал куратор и пошел на выход.  

Выйдя из спортзала, они пошли по направлению к холлу и вошли в помещение перед холлом. Это помещение напоминало кухню. Посредине стоял стол вокруг которого было пять стульев. На стене были шкафчики для посуды, под шкафчиками во всю длину помещения была столешница, на которой стояло два электрочайника и какой-то кухонный агрегат, назначение которого Игорь узнал позже. В столешницу была вмонтирована мойка для посуды, а так же, стиральная машина. 

Сюда Вам будут приносить еду, меню будет находиться здесь, – куратор показал на левую дверь шкафчика, – вы самостоятельно будете брать посуду и класть себе еду в соответствии с вашим аппетитом и запросами вашего организма. У нас нет ограничений в еде. После окончания принятия пищи, вы, самостоятельно, моете посуду и складываете её в шкафчик. Учиться, Игорь Дмитриевич, вы будете в группе из пяти курсантов. Сегодня мы ожидаем прибытие ещё двух курсантов вашей группы. Вручаю вам распорядок дня и ещё раз повторяю, что его нужно выполнять неукоснительно. 

Куратор вручил Игорю лист бумаги, на котором был напечатан распорядок дня группы 5рд1. 

Групповые занятия будут проводиться в спортивном зале, – продолжал куратор, – индивидуальные в вашей комнате. Уборка помещений общего пользования так же ложится на вас, но как это делать решите самостоятельно на первой встрече группы. Помещениями общего пользования считаются спортзал, столовая, холл. Влажная уборка этих помещений должна проводиться ежедневно. Первые три месяца вам не будет даваться увольнений, да вы их и не захотите. Вопросы есть? Нет? Тогда можете идти в свою комнату и располагаться, завтра в девять утра в спортивном зале общее собрание вашей группы. 

Куратор развернулся и вышел из кухни. Игорь пошёл в свою комнату. Пока его в комнате не было, кто-то принёс постельное бельё и положил его стопкой на кровать, в санузле повесили новый рулончик туалетной бумаги, в мыльнице лежал новый кусочек туалетного мыла. Игорь открыл шкаф и обнаружил в нём новый спортивный костюм черного цвета с карманчиком внутри куртки. В карманчик была вложена табличка, на которой было написано: «Громов И.Д. 5РД1». Игорь примерил костюм, он сидел на нём как влитый. К курточке был пристёгнут на змейке капюшон. Там же, в шкафу стояли новые, чёрные кеды сорок второго размера. Игорь их так же примерил. Они были по ноге. 

Игорь разобрал свой вещмешок, повесил на плечики в шкафу свою парадную форму, затем достал повседневную х\б форму и захотел её погладить. Он, уже, собрался пойти искать куратора, чтобы спросить у него о том, где можно погладить форму и, случайно, заметил какое-то сооружение, стоящее между шкафом и стенкой. Когда Игорь достал это сооружение, то им оказалась обыкновенная гладильная доска. 

Раз есть доска, – рассуждал Игорь, – должен быть где-то и утюг.  

Он начал открывать все ящики в шкафу и в письменном столе и в нижнем ящике стола обнаружил маленький утюг, который стоял на специальной асбестовой подставке. 

Игорь выгладил свою форму, подшил новый подворотничок, и в санузле, до зеркального блеска, вычистил свои сапоги. Когда он посмотрел на часы, то ахнул. Было без нескольких минут двенадцать. А согласно распорядку дня, отбой у него был в двадцать два тридцать. Игорь потушил свет, в темноте принял душ и нырнул под одеяло. Он пролежал с открытыми глазами некоторое время, новые впечатления не давали ему заснуть, но, все-таки, молодой организм требовал отдыха и Игорь уснул. 

Согласно распорядку подъём в шесть тридцать, полчаса, до семи утра отводилось на утренний туалет, с семи до восьми утренняя зарядка, в восемь завтрак, с восьми двадцати до девяти утра уборка помещений. В девять утра начинались занятия, согласно групповому и индивидуальному расписанию. Игорь все проделал в это утро согласно распорядку, и закончив уборку своей комнаты ровно в девять вошёл в спортзал. 

За столами перед доской сидело четыре человека, одно место пустовало. Он подошёл к столу и, не особо рассматривая сидящих, поздоровался и сел на свободный стул. Когда он посмотрел на сидевшего слева соседа то чуть не обалдел. Это оказался Сергей Лапин,( кличка Лапочка) с которым он призывался в Одессе и служил в ШМАСе в Запорожье. После ШМАСа Лапочку направили служить в Венгрию. Они с Серёгой обнялись, но ничего друг другу сказать не успели.  

Раздалось команда: «Встать, смирно!» в спортзал вошёл куратор. Сидевший с левого края лейтенант взял под козырёк и, прошагав несколько строевых шагов к куратору, отрапортовал: 

«Товарищ полковник! Группа курсантов номер 5РД1 для инструкционного занятия собрана. Старший по званию курсант, лейтенант Балантерник».  

-Да, – подумал Игорь, – если у нас куратор полковник ГРУ, то шутки и легкомысленное отношение, с этой минуты, можно считать законченными. 

– Прошу садиться, товарищи курсанты, – проговорил куратор тихим и спокойным голосом, устраиваясь за столом, – основные инструкции я каждому из вас дал, сразу же, по вашему прибытию. Во всем остальном разберётесь, что не понятно, вам подскажут, чего не умеете, вас научат. Сегодня я хочу спросить у вас, – зачем вы здесь? Почему вы согласились посвятить свою жизнь разведке? 

Если кто-то ответит, что он жаждет славы, то могу его сразу разочаровать. Самые удачные операции ГРУ проводились и проводятся и никто, кроме очень узкого круга людей, никогда не узнает, кто провёл эту блестящую операцию. Вас наградят высшими орденами и медалями, но вы никогда не сможете их приколоть к своему кителю либо пиджаку. И они будут храниться в сейфах секретной части. А узкий круг людей, который знает об этом, знает так же, какие ошибки были допущены при подготовке и проведении этой блестящей, как считают в войсках, операции. Так что погреться в лучах славы вам не удастся никогда, а вот получить взыскание за допущенные промахи всегда возможно. 

Возможно, кто-то ответит, что в разведке хорошо платят и можно заработать на безбедную старость. И этих я вынужден разочаровать. Все мы, невзирая на важность выполняемых нами задач получаем денежное содержание в соответствии с воинским званием и занимаемой должностью. Я в разведке более двадцати лет и поверьте, миллионов у меня нет, я и сейчас получаю оклад преподавателя ВУЗа и за звание, то есть столько, сколько получает преподаватель любого военного училища в звании полковника.  

Тогда найдутся люди, которые скажут, что разведка это романтика, погони, перестрелки, приключения. Ну не без этого, конечно, но когда такое случается, это провал операции, бессмысленная гибель разведчика. Поэтому, в разведке избегают такого развития событий. Это бывает, крайне, редко. В основном, разведчик должен обладать железной задницей, и работоспособностью робота, когда ему нужно перелопатить горы ненужной макулатуры чтобы выловить маковое зёрнышко ценной информации. Так что романтики и приключений в разведке столько, сколько у главного бухгалтера завода по производству презервативов.  

Вы, сейчас, вправе спросить меня, что же такое настоящий разведчик? Так вот, по моему разумению, настоящий разведчик это профессионал самого высочайшего уровня. Разносторонне образованный человек с высоким интеллектом. Патриот своей страны, своего народа, высоко культурный воспитанный и выдержанный человек с высокой степенью благородства и жизнелюбия, физически крепкий и гармонично развитый. И наша задача, всех преподавателей нашей школы, сделать из вас таких людей, наши преподаватели могут это сделать, и они хотят это сделать. Я уверен, что они это сделают. 

Сейчас, когда я покину вас, вы порешаете вопросы бытовые, познакомитесь друг с другом, вам каждому вручат расписание групповых и индивидуальных занятий и завтра в восемь утра я вас выведу на утреннюю пробежку. У вас есть час на решение бытовых вопросов, потом к вам придет инспектор по режиму, ознакомит вас с правилами, так как наша школа объект режимный. 

Куратор встал, лейтенант Балантерник подал команду: « Встать, смирно!»  

Как только полковник вышел, последовала команда: «Вольно, садись!» 

Как старший по званию лейтенант Балантерник составил график дежурств курсантов по модулю, который включал дежурство у входа в модуль, уборку помещений общего пользования. Причем, дежурный никаких привилегий не получал, он не освобождался от занятий, и всех других мероприятий, которые проводила группа.  

Кроме Серёги Лапина и Ильи Балантерника, Игорь познакомился ещё с двумя курсантами. Это были Муяз Юрий Александрович, которому сразу дали кличку Битюг, которая переросла в оперативный псевдоним Он был в то время выше среднего роста, вес сто десять килограмм, чрезвычайно подвижен и быстр, несмотря на свою массу. Холост, но очень любит хрупких и маленьких блондинок с голубыми глазками и нежным голосочком, очень спокоен, не реагирует на подначки, прекрасно стреляет. 

Вторым курсантом был Совцов Александр Николаевич, среднего роста коренастый крепыш с рыжими волосами цвета горящего сена. Большой любитель поесть, но невзирая на это, постоянно голодный. На гражданке увлекался боевыми единоборствами, фехтованием. Получил кличку Рыжий, но оперативным псевдонимом она не стала. 

Лейтенант Балантерник Илья Владимирович, среднего роста полноватый крепыш. Состоит из одних мышц, не капли жира. Любит покушать, но меру не превышает. Обладает богатейшим чувством юмора, которое у него не засыпает в любых ситуациях. Прекрасный следопыт, провел все детство у дедушки охотника в Уссурийской тайге. Наблюдателен, ироничен. Из-за постоянной готовности шутить, получил кличку Хохотун, которая, впоследствии, стала его оперативным псевдонимом.  

Сергей Лапин за то время что он провёл в армии, основательно, изменился. Рост у него выше среднего, атлетически сложен, в еде умерен, хотя покушать вкусно любит. Обожает женщин Рубенсовского калибра, но пока сдерживает себя и как следствие не женат. Любит всякие технические задачи и, с блеском, решает их. В движениях точен и аккуратен. Кличка у него Лапочка, стала его оперативным псевдонимом. 

Процесс знакомства ещё продолжался как в дверь спортзала, тихо, словно мышка, прошла молодая женщина в звании капитана. Она встала около стола и слушала тот галдёж который производили курсанты. Первым её заметил Лапочка и начал дергать Илью за пояс, тот что-то объяснял Битюгу и отмахнулся от Лапочки. Тогда тот, не растерявшись, подал команду: 

«Группа, смирно!» Все повернулись к Лапочке и, увидев капитана, замерли. Лапочка, прижав кулачки к бедрам, лихо протопал несколько шагов строевой и отрапортовал: « Товарищ капитан! Группа 5РД1 занимается знакомством друг с другом. Курсант группы сержант Лапин», и повернувшись, стал рядом с капитаном. Он все сделал правильно, по уставу, но почему-то все, включая капитана, заулыбались. У Лапочки тоже рот расплылся до ушей. 

«Группа вольно! – раздался тоненький голосок капитана.  

-Я инспектор по режиму Лапшина Елизавета Фёдоровна, прошу вас сесть. Пока она усаживалась курсанты, с интересом, рассматривали её. Ей было лет двадцать пять, может года на три больше. Среднего роста, стройная брюнетка, в кителе капитана, с обще войсковыми эмблемами, в который с трудом поместилась её грудь, в форменной юбке и черных туфельках на высоком каблучке, подчеркивающие её длинные и стройные ноги, с ярко красной помадой на губах, она произвела неизгладимое впечатление на Лапочку. О чём он признался Игорю, как только она ушла. 

– Ты ещё скажи, что влюбился в неё, – отреагировал Игорь, – она же старше тебя лет на восемь. 

– Любви все возрасты покорны, – отбрил Лапочка, – восемь лет для меня не разница. 

– Ну, тогда давай, дерзай, – одобрил Игорь. 

И ещё долго в этот последний, свободный вечер группа в полном составе провела в холле за разговорами. Они расспрашивали друг друга о службе, о жизни на гражданке. Но разговоры их были лаконичны. Они ещё не были разведчиками, но специфика этой профессии, предписывающая побольше молчать, поменьше говорить, уже, диктовала им свою особую манеру поведения. 

Занятия начались на следующий день в восемь часов утра. И уже спустя двадцать минут после начала занятий они поняли, почему их куратор сказал им, что они не захотят в увольнение в ближайшее время. Они за день так выматывались физически, что с трудом дождавшись отбоя, падали в постели и засыпали мертвым сном. 

Первые полгода особое внимание преподавателей и инструкторов обращалось на физическую подготовку, изучение и освоение восточных единоборств, Русобоя и САМБО. Обучались курсанты так же технике владения холодным оружием, стрельбе из любого вида стрелкового оружия. Ежедневно проводились спарринг бои с полным контактом, и зачастую члены группы носили синяки и фингалы, которые они друг другу наставляли на занятиях. Изначальное преодоление полосы препятствий превратилось в преодоление специальных учебных участков, где практиковались всякие засады, ставились учебные мины, создавались непроходимые топи и болота и другие ловушки, попав в которые курсант выбывал, а группа проваливала достижение поставленной задачи. Предположим, ставилась задача группе пройти такой-то лесной массив, пересечь горную местность и прибыть в такую-то точку в строго определённое время. Прибыть раньше или опоздать невозможно, выполнение задания не зачитывалось. Второй и третий года обучения акцентировали внимание курсантов на теоретической подготовке. Но стрельбы, прыжки с парашютом и совершенствование навыков владения холодным оружием. Достижение всё более высоких данов в боевых искусствах. Обучение по программе боевых пловцов, подводному ориентированию, технике погружения и всплытия – продолжали являться одними из основных дисциплин всего учебного процесса. 

За год до окончания школы начали практиковать следующие ситуации. Курсанта вывозили в неизвестный для него населённый пункт типа районного центра, никаких документов курсанту не давалось. Ему ставилась задача в течение двадцати дней (сроки были разные) адаптироваться в этом населённом пункте, найти себе документы, устроится на работу, подыскать себе жильё и, самое главное, сделать это так, чтобы не обратить на себя внимания правоохранительных и других государственных и административных органов.  

В 1968 году всю школу, приказом начальника ГРУ Генерал полковника Ивашутина П.И, переводят в Рязанское высшее воздушно-десантное училище, где школа преобразуется в факультет разведки Спецназа. Проучившись ещё год на этом факультете, группа 5РД5, приказом первого заместителя начальника ГРУ генерал полковника Павлова трансформируется в рейдовую разведывательно-диверсионную группу специального назначения. Каждому члену группы были присвоены офицерские звания старший лейтенант. Базировалась эта группа на секретной базе ГРУ под Москвой. Планировалась эта группа для сбора агентурной информации. Проведения диверсий в тылу противника. Захвата пусковых шахт баллистических ракет. Уничтожения и похищения высших офицеров противника, его деморализации и других видов диверсий. 

Первый заместитель начальника ГРУ, которому подчинялись все добывающие подразделения ГРУ, как-то, присутствовал на тренировочных стрельбах и ученьях группы. Его, особенно, поразило умение каждого члена группы из автомата «ВАЛ» попадать с первого выстрела в пятикопеечную монету, и по аналогии с тем, что в группе пятеро офицеров, он предложил им закрепить за группой позывной «Пятак». И, теперь, Пятак выглядел так: 

1.Командир группы ст. лейтенант Громов Игорь Дмитриевич. Оперативный псевдоним и позывной Циркуль. Высокого роста в один метр девяносто сантиметров, атлетического телосложения с фигурой как у Апполона, имеет длинные руки и ноги которыми в рукопашном бою работает так быстро, что если не присматриваться, заметить невозможно. Обладает акцентированным нокаутирующим ударом. Знает и успешно использует Карате-До, Дзю-До, Тэйкван-До, Русский стиль – боевую систему спецназа. Способен на анализ оперативной обстановки. Принимает решения способствующие наилучшему выполнению поставленных задач. Холост. 

2. Зам. командира группы ст. лейтенант Балантерник Илья Владимирович. Оперативный псевдоним и позывной Хохотун. Коренастый, среднего роста, полноватого телосложения, но состоит из одних мышц. Знает и любит огнестрельное оружие, делает замысловатые и необходимые приспособления к серийным образцам, в корне улучшающим их тактико-технические данные. Прекрасный следопыт. Мастер рукопашного боя, владеет восточными единоборствами и Русским стилем- системой спецназа. Мастерски метает холодное оружие. Десантным стропорезом попадает в головку полевой ромашки с двадцати метров. Женат. Жена врач-гинеколог. За время брака воспитана Хохотуном так, что никогда не задаёт лишних вопросов, спокойно относится к исчезновению мужа в т.н. командировки на две, три недели. Хохотун дал ей кличку « Никита», на которую она откликается без всяких комплексов. 

3. Радист, минёр и оружейник ст.лейтенант Лапин Сергей Васильевич. Оперативный псевдоним и позывной Лапочка. Выше среднего роста, атлетического телосложения. Владеет восточными единоборствами и Русским стилем спецназа. Прекрасно знает все современные средства связи, как простой, так и специальной, изучил в совершенстве подрывное дело, может изготовить взрывное устройство из подручных материалов. Спокоен, уравновешен. Знает и владеет всеми стилями восточных единоборств, а так же Русским стилем спецназа. Стреляет в пятак, в совершенстве владеет холодным оружием. Холост. 

4. Следопыт, специалист по маскировке ст.лейтенант Муяз Юрий Александрович. Оперативный псевдоним и позывной Битюг. За пять лет обучения в школе ГРУ и факультете разведки ко всем своим предыдущим качествам добавил великолепное умение снимать часовых. Ни один из них не успевает даже пикнуть, когда на него положит свою руку Битюг. Освоил и пользует все системы восточных единоборств и Русский стиль спецназа. Прекрасно стреляет и метает ножи, имеет персональный комплект метательных ножей. В засаде может провести без еды, питья, сна и отдыха без применения спецсредств трое суток, с применением спецсредств – пять суток. 

5. Подводник, водолаз, боевой пловец ст. лейтенант Совцов Александр Николаевич. Роста среднего, атлетически сложён, любит выпить и поесть, пышные рыжие волосы на голове стрижёт коротко, знает и применяет все системы восточных единоборств, прекрасно знает технику для подводных погружений, ныряет без акваланга на глубину сорок метров и прекрасно ориентируется под водой. Стреляет в пятак, как и вся группа. Оперативный псевдоним и позывной Посейдон. 

После того как парни обмыли свои офицерские звездочки, каждый получил десятисуточный отпуск. 

Игорь в новенькой парадной шинели офицера ВВС, с погонами старшего лейтенанта, в аэропорту Внуково, ожидал посадки в свой самолёт, следовавший рейсом Москва – Одесса. Было двадцать второе декабря 1970 года, до Нового 1971 года оставалось меньше восемь дней. Игорь стоял на втором этаже в кафе аэровокзала и прихлёбывал из пластмассового стаканчика слабенький, зато горячий напиток, отдалённо, напоминающий кофе. Он увидал, что около стилизованной перегородки сделанной из декоративных пальм растущих в деревянных ящиках и отделявших кафе для простых советских людей от кафе для иностранцев, освободилась широкая скамья, стоящая спиной к так называемому кафе для иностранцев. Игорь взял свой стаканчик с кофе, в другую руку небольшую спортивную сумку, в которой были подарки для родителей, сестры и её мужа, и подойдя к скамье, уселся на неё. Поскольку, за время учёбы в школе ГРУ и на факультете разведки, он изучил, знал и прекрасно говорил на английском и немецком языках, он без труда понял, о чем по-английски разговаривают два иностранца ,сидевшие за столиком в двух метрах от него на стороне кафе для иностранцев. Он прекрасно понял что они оба просидели с специальным прибором который должен был зарегистрировать пролет самолёта летевшего в воздушном пространстве Китая. Один проводил параметры в Новосибирске, второй должен был произвести регистрацию во Владивостоке. Но их отозвали в Штаты, так как самолёт потерпел катастрофу и лежит в ста метрах от западного берега на глубине не более тридцати метров, в ста двадцати километрах от столицы Анголы Луанды.  

– Эсминец шестого флота, – продолжал тихо говорить один из американцев, – стал на дежурство над самолётом, но он ничего не может сделать, так как за ним наблюдает катер береговой охраны Анголы. Этот эсминец должно сменить судно, у которого открываются створки днища, и оно, незаметно для Ангольцев, поднимет и затянет в трюм судна самолет с секретными платами электронного наведения, установленных на ракетах этого самолёта. 

– А когда это судно подойдет к месту? – тихо спросил второй. 

– Такое судно есть в бухте Пирл-харбор, – так же тихо ответил первый, – но, пока оно пройдет через индийский океан, обойдет Африку и дойдет до места, пройдет недели три. Так что мы с тобой успеем отпраздновать и Рождество, и Новый год. 

– Дай то бог нам успеха, – вздохнул первый. 

В этот момент диктор аэровокзала объявила о начале регистрации пассажиров и оформления багажа на рейс Москва – Нью Йорк. Американцы подозвали официанта и рассчитавшись с ним направились к стойки регистрации пассажиров. 

Игорь, не допив кофе, взял свою сумку и направился в комнату военного коменданта. Там он назвал военному коменданту несколько букв и цифр и тот предоставил в распоряжение Игоря свой кабинет и телефон. Игорь связался со своим куратором и доложил ему о подслушанном разговоре. Горин, внимательно, не перебивая, выслушал всю информацию и поблагодарил Игоря. На вопрос Игоря вернуться ли ему в расположение части, приказал следовать намеченным маршрутом и передать привет Одессе. Игорь вышел из кабинета, поблагодарил коменданта за предоставленную им любезность, чем здорово удивил коменданта. Видимо разведчики были не всегда так вежливы, как Игорь. Он с уважением откозырял Игорю, и они расстались. 

Спустя несколько минут, диктор объявила о начале регистрации пассажиров и оформления багажа на рейс Москва-Одесса. Игорь встал в длинную очередь к стойке регистрации. Он обратил внимание, что к стойке регистрации билетов на рейс Москва – Нью-Йорк подошли два мужичка и о чем то заговорили с девушкой проводившей регистрацию пассажиров и практически закончившая её и собирающая какие-то бумажки. 

Она выслушала подошедших пассажиров и отрицательно замахала головой. Тогда один из подошедших показал ей на телефон. Она, опять, отрицательно замахала руками, в этот момент на стойке зазвонил телефон. Она пару минут слушала, что ей говорили, затем, взяла у подошедших паспорта и, зарегистрировав их и выдав им посадочные талоны, повела их внутрь аэровокзала.  

Молодцы, – подумал Игорь, наблюдая эту картину, – быстро работают. 

Подойдя к стойке, он предъявил своё удостоверение личности и билет и вместе с другими пассажирами прошёл в отстойник. 

Спустя минут двадцать самолет ТУ-134, с рёвом, оторвался от взлётно-посадочной полосы и взял курс на Юг, на Одессу. 

Ровно через час с четвертью самолет запрыгал на неровностях взлетно-посадочной полосы Одесского аэропорта. Подрулив на стоянку пилоты выключили двигатели и они с жалобно затихающим свистом замолчали, затем они вышли из пилотской кабины и проходя между рядами кресел увидев на Игоре форму ВВС , поприветствовали его, Игорь каждому отдал честь. Стюардесса, улыбнувшись Игорю, попросила пассажиров одеться и пройти на выход, но когда Игорь встал чтобы одеть шинель и, почти, упёрся головой в потолочный светильник, она уже не спускала с Игоря глаз. Игорь застегнул шинель, взял из верхнего ящика свою сумку и, подмигнув стюардессе, пошел к выходу из самолёта. Внизу, уже стоял автобус который, загрузившись, повез всех к зданию аэропорта. Там Игорь вышел и так как не имел вещей кроме сумки сразу же вышел на площадь к стоянке такси. Начал падать снежок. Температура была градуса три ниже ноля, а ветра не было и снег, падая крупными хлопьями, плавно опускался на растущие около аэропорта ёлки, создавая радостную предновогоднюю атмосферу. Игорь глубоко вздохнув и улыбнувшись, направился к стоянке такси. На стоянке была небольшая, человек шесть очередь. Игорь, заняв очередь за высокой, одетой в светлую песцовую шубку и песцовую белую, большую шапку, дамой, отвернул голову и наблюдал за проходящими мимо людьми, которые озабоченно сновали в разные стороны. К нему даже залетела странная мысль. Он подумал о том что наши люди все такие хмурые, почти никто не улыбается. Но додумать эту мысль он не успел. Стоящая перед ним дама обратилась к нему с вопросом, и когда он повернулся чтобы ответить ей, он увидал красивую улыбку молодой женщины обращённой к нему. Шапка у неё была как у басмача, поэтому он и не обратил на неё внимания. А сейчас, присмотревшись, он увидал очаровательную молодую женщину лет двадцати от роду, довольно высокого роста, со стройной фигуркой и стройными ножками с маленькими ступнями, в сапожках на очаровательной танкетке. Тогда их называли на манной каше. Губы у неё были пухлые и в ярко-красной губной помаде, а её улыбка обнажала ровные белоснежные зубы между двух агрессивно красных губ. Её маленький и немного курносый, но изумительно красивый носик венчали сверху синие как небо, как васильки среди созревших колосьев пшеницы, большие глаза.  

Игорь открыл рот, чтобы ответить на её вопрос, но она была так красива, что его охватило какое-то оцепенение. А она смотрела на него своими синими брызгами и, казалось, что сейчас она взорвётся от смеха. 

Нужно взять себя в руки, – подумал Игорь, – а то я выгляжу как дурак. 

Простите меня, – сказал Игорь спокойным густым баритоном, – вы так прекрасны, что, увидев вас я, начисто, забыл все, о чём вы спросили. Не сочтите за труд, повторите ваш вопрос. Я, кажется, уже пришел в себя. 

Я у вас спросила о том, куда вам нужно ехать? – низким грудным голосом сказала прекрасная незнакомка, – может быть нам по пути, и мы сядем в одну машину. Тогда для вас и меня это будет дешевле и быстрее. 

Мне нужно на первую станцию Большого Фонтана, – простодушно ответил Игорь. 

А мне на седьмую, – сказала красавица, садясь на заднее сидение такси и оставив открытой двери. 

Игорь положил свою сумку на переднее сидение и сел рядом с красавицей. Но когда он поставил ноги и развернул плечи чтобы быть лицом вперёд, то задвинул красавицу в угол. 

Ого, – сказала она, – я бы сказала сразу, что вы большой, но сейчас я вам скажу что вы, просто, огромный. 

Извините меня, – смущенно промямлил Игорь, – я сейчас постараюсь съёжиться. 

Ой, что вы постараетесь сделать, – зашлась хохотом красавица, – как это съёжиться? 

Покажите, как вы это сделаете. 

Игорь перегруппировался и его мощные мышцы стянули его скелет, и он сантиметров на пять стал тоньше. 

Она тут же села ровнее посмотрела с уважением на Игоря и спросила: «Ну и как вам это удалось, вы на самом деле съёжились? А что вы ещё умеете делать?» 

– А я ещё умею летать на самолёте, ездить на машине, бегать, прыгать и всегда вовремя прихожу на свидание к девушкам, если они мне его назначат. 

– И как часто вы ходите на свидание к девушкам? – с интересом спросила красавица. 

– Последний раз был пять лет назад, – простодушно ответил Игорь и продолжил, – а давайте прервем эту порочную практику, назначьте мне, пожалуйста, свидание. 

– А вы Одессит? – спросила красавица, и её тоненькие брови взвились дугой. 

– Да, вообще, но в частности служу пока в Москве. А как вас зовут? Продолжал Игорь её допрашивать. 

– Она опять обрызгала его бархатной синевой из своих глаз и, задумавшись, сказала: «Зовут меня Дарья, сегодня у меня вечер занят, а вот завтра жду Вас к семи вечера на Тираспольской у авто дорожного техникума. Знаете где это? 

– Я окончил этот техникум в 1965 году.  

– А я живу в доме рядом с ним. Удивительно, как это мы с Вами раньше не встретились. 

– Да удивительно. А зачем вы сейчас едете на седьмую станцию? 

– Там живут мои приятели. 

В этот момент такси остановилось возле дома Игоря. Он взял свою сумку, открыл дверцу и сказал: «До завтрашней встречи Дашенька. Меня, на всякий случай, Игорем зовут. Я вас буду ждать в семь вечера, согласно договору и очень огорчусь, если мне не удастся с вами встретиться. 

-До свидания Игорь. Я буду обязательно. 

Она улыбнулась своей сногсшибательной улыбкой, водила дал газу и у Игоря остался клубочек синеватого дыма из выхлопной трубы такси. Игорь прикрыл глаза, чтобы запомнить её красивое лицо и, повернувшись, пошёл домой. Он шёл через двор и думал о Даше. Что-то в ней было такое, что волновало его и тянуло к ней. И он, физически, ощутил, что он, уже, скучает по ней. 

Поднявшись на второй этаж Игорь, подойдя к двери позвонил, и прошло несколько минут пока дверь открылась и мама удивлённо посмотрела на высоченного офицера стоящего у входной двери.  

Вы к кому? – спросила она слабым голосом. 

Ма, я вообще-то домой, если ты не возражаешь, – попробовал пошутить Игорь. 

Прошло почти пять лет, как он последний раз был дома. 

Господи, Игорь, это ты? – задала она неуверенно вопрос. 

Это я мамочка, твой Игорь, – сказал он, входя в квартиру и подхватывая маму на руки. 

Мама обвила руками его шею и слезы потекли ручьём из её глаз. 

Дима, – звала она, – Дима, наш сын Игорёк приехал! 

Из кабинета вышел отец. Боже, – подумал Игорь, – как папа изменился. Отец подошел к Игорю, и он, обняв его правой рукой, поднял и прижал к своей груди. И так они стояли минут пять. Игорь и отца и мать держал на своих руках и прижимал к своей груди. 

Ну, всё, – сказала мама, – отпусти избушки, хулиган. Игорь опустил родителей на пол, и они, вместе, рассмеялись традиционной маминой шутке. Как только Игорь вошёл в дом, мама, тут же, его отправила в ванную, чтобы он вымылся с дороги и приказала сдать всё бельё Игоря в стирку. Игорь сказал, что у него завтра встреча с сослуживцем который тоже живёт в Одессе. 

– Не волнуйся сынок, мы тебе купили три комплекта прекрасного белья, ну а форму твою стирать я не буду. У нас есть для тебя прекрасный костюм, разнообразные рубашки и даже три галстука, которые я, лично, тебе купила, правда после консультации с твоей сестрой. Кстати, сестра твоя в Киеве, она через пару недель будет защищать кандидатскую диссертацию, а в Киеве у неё руководитель с которым они сейчас последние шероховатости с её диссертации снимают. Игорь последнюю фразу мамы уже дослушивал под горячим душем. Потом, они долго сидели за столом. Мама выложила на стол все дефициты, которые у неё только были. Игорь ел все, и мама немедленно подкладывала ему новые куски. Отец задавал вопросы о школе, о факультете в Рязани. Игорь рассказал отцу все, что можно было рассказать, за исключением некоторых вещей, не зная которых отец будет меньше волноваться. Игорю удалось создать у отца впечатление, что он работает с бумажками в разведывательном отделе авиационной дивизии. Игорь не знал, поверил ли ему отец, но всем своим видом он изобразил, что верит сыну. Правда, в глубине его глаз Игорь уловил несколько печальных ноток. Больше о службе Игоря не говорили. Маму интересовало, как он живет в Москве, дадут ли ему там квартиру, есть ли у него любимая девушка и как её зовут? Игорь, честно, ответил на все вопросы мамы за исключением вопроса о девушке. После того, как он пережил разрыв с Радой, сильно страдая при этом, родители были очень деликатны в разговорах на эту тему. Игорь рассказал маме, что познакомился когда ехал поступать в школу с очаровательной девушкой Региной, но первое увольнение в школе он получил спустя полгода. У девушки Регины за это время появился жених, за которого она и вышла замуж, пригласив на свадьбу Игоря. Игорь не стал рассказывать маме, что он, таки, пришел на эту свадьбу, которая была организована в общежитии, где будущий муж Регины, несколько, перебрав спиртного, дошёл до такого состояния, что не смог выполнить свои супружеские обязанности. Игорю, по настоянию Регины, пришлось подменить его в этом вопросе, что они с Региной и сделали в комнате её ближайшей подруги двумя этажами выше.  

Не знаю как её муж, – подумал Игорь, – но Регина была в полном восторге от этой замены. 

Когда вопросы родителей иссякли, мама повела Игоря в его комнату и, открыв его шкаф достала мужской двубортный костюм тёмно-синего цвета в тонкую, кремовую полоску. Этот костюм произвели в Финляндии, пошит он был великолепно. Отец и мать были в восторге от того, как костюм сидит на Игоре, вдруг мама всплеснула руками и достала остроносые югославские туфли. И началось дефиле. Игорь надел белую рубашку, красный в белую диагональную полоску галстук, черные тонкие и высокие носки, югославские туфли и костюм. Мало того, что родители, сам Игорь был в, неописуемом, восторге. А мама, продолжая улыбаться, достала из шкафа длинное пальто серебристого цвета пошитого с рукавом реглан и большим вырезом спереди. Игорь надел пальто, оно так же сидело как влитое. Он посмотрел на себя в зеркало. На него, оттуда, смотрел высокий молодой человек в элегантном пальто, подчеркивающем его атлетическую фигуру и серо-стальные глаза. Игорь подхватил маму на руки и, целуя её, закружил по комнате. 

Папу благодари тоже, – уворачиваясь от поцелуев Игоря, закричала мама. Игорь подхватил отца одной рукой и, прижав его к своей груди, расцеловал и его. Но когда он держал отца рукой, он почувствовал, как отец похудел, и как быстро он стареет. У него защемило сердце. Он, аккуратно, поставил родителей на пол и заглянул в глаза отцу. И опять он уловил в его глазах нотки щемящей тоски, каких-то внутренних переживаний, о которых отец никому не рассказывал. Игорь не знал тогда, что отцу его осталось жить один год и пять месяцев. А сейчас, сославшись на усталость, отец пошел в свой кабинет, где он любил отдыхать на диване. Мама пошла на кухню, мыть посуду. Игорь предложил ей свою помощь, она отказалась. Время было около пяти дня, и Игорь решил пройтись по свежему воздуху. Ни с кем из своих друзей он не хотел встречаться. 

На улице погодка была отличная. Снежок продолжал падать и украсил все деревья в белый наряд как невест. Игорь одел форму, шинель, сапоги, шапку и пошёл по улице поскрипывая сапогами и лихо козыряя встречным офицерам и солдатам. А поскольку дом Игоря находился в одном квартале от штаба Одесского военного округа, то пока он дошёл до Куликового поля он, непрестанно махал рукой, и у него появилась мысль смыться отсюда потому, что всё это, уже, изрядно надоело. Он прошёл Куликово поле, дошёл по Пушкинской до Дерибасовской. По ней до Городского сада, напротив которого находился «Гамбринус». 

В «Гамбринусе» он заказал себе пива, взял низку солёных сухих бычков и под старые Одесские мелодии, исполняемые двумя старичками на пианино и скрипке, отключил все свои мысли. Он сидел в самом знаменитом пивном баре Одессы, играла тихая приятная музыка, пиво было прохладным, но не холодным, а освежающим, бычки были пряными и вкусными. 

Вся эта атмосфера состоящая из запаха свежего пива, играющих на сводчатом потолке бликах света, отражающегося от пива в кружках, пряного аромата солёных бычков и негромкой музыки которую сопровождает неназойливый гул голосов, навеяла Игорю картину кают-компании какого-нибудь фрегата с наполненными ветром парусами, который плавно опускаясь и поднимаясь на могучей груди океана, плывет к далёким и прекрасным островам. Игорь долго ещё сидел в «Гамбринусе» и его мечты уносили его все дальше и дальше. Он любил так помечтать, но чем он становился старше, тем меньше возможностей для этого было. 

Домой Игорь вернулся не позже десяти часов вечера, родители уже спали, поэтому Игорь на цыпочках пробрался в свою комнату, разделся и нырнул под одеяло. Он, с удовольствием, втянул носом запах свежего домашнего постельного белья, потянулся и через минуту спал богатырским сном.  

Утром он проснулся как обычно в шесть тридцать но осознав, что он дома, опять закрыл глаза и полностью расслабился. В половине одиннадцатого встревоженная мать заглянула, чтобы проверить что с сыном и, увидев его спящим, прикрыла дверь. Но чутко спящий Игорь уже проснулся и, подхватившись промчал мимо матери в ванную. Через десять минут умытый, и причёсанный он вошёл в кухню. Отец с мамой уже давно позавтракали, поэтому Игорь завтракал в полном одиночестве. Мама, подав ему чай сказала, что его сестра ждет его вечером в гости по случаю годовщины их свадьбы с Александром. Ради этого она специально приехала из Киева на пару дней. Игорь не очень жаловал Александра, ему больше нравился первый муж сестры – Альфред. Тем более у него, на семь вечера, было свидание с Дашей его попутчицей. Она понравилась ему очень, и Игорь не хотел её терять. Он об этом рассказал маме и спросил её совета. Мама на его вопрос ответила, как всегда, мудро. Она сказала, что он может купить цветы и подарок и приехать к сестре часа за три до начала их вечеринки. Поздравит их с их праздником, чем соблюдёт лицо и избежит обиды сестры. Есть и второй вариант, по которому он может прийти вместе со своей девушкой к сестре. Не выгонит же она брата. Но в этом случае его девушка будет стесняться и ему не удастся познакомиться с ней поближе. И последний, третий вариант. Он не приходит к сестре, а приходит к своей девушке. Тогда он проводит с девушкой весь вечер, знакомится с ней близко и не теряет её, а сестре звонит и извиняется, сославшись на непредвиденные обстоятельства. Родная сестра не будет долго дуться на брата. Когда мама всё это говорила Игорю, в её глазах плясали искорки смеха. Игорь, увидев эти искорки, поблагодарил мать за полезные советы. 

-Не за что, – ответила она, – у меня есть ещё несколько вариантов и один анекдот. 

Рассказывать? 

Спасибо, не нужно. За завтрак тоже спасибо, – сказал Игорь, поднимаясь из-за стола. 

-Ну, как хочешь, и вообще, если у тебя возникнут проблемы с девушкой, обращайся. Я всегда готова помочь моему маленькому мальчику. Кстати, я тебе вечером постирала твою рубашку и уже её отгладила. 

– Спасибо милая моя мамочка за советы, за рубашку, отдельное спасибо и поцелуй. Игорь подхватил довольно смеющуюся мать на руки и расцеловал её в обе щеки. 

– Отпусти избушку фулюган, – фальцетом изображая бабу Ягу из мультфильма, – проговорила она. Игорь опустил мать на пол и пошёл в свою комнату. Там одевшись во всё новое, он положил в карман триста рублей, сумма по тем временам просто огромная, пошёл на встречу с Сашкой Андреевым, своим другом детства и однокашником по автодорожному техникуму. Они договорились встретиться в двенадцать дня в баре «Красный», попить кофе и обменяться новостями. В этом году Саше предстояла защита дипломного проекта в Политехническом институте, после чего его на год должны призвать в Армию. 

В баре они посидели до трёх дня, затем Игорь купил роскошный букет цветов и красивые электронные часы для сестры и её мужа, прямо в магазине гравёр сделал дарственные надписи на часах, и Игорь направился к сестре. 

Как и предвидела мама, у Тамарки ничего не было готово, стол не был накрыт. Игорь поздравил сестру и вручил ей букет цветов и изящные женские электронные часики, Александру он вручил мужские часы. После этого попросил сестру покормить его. Она усадила его на кухне, села с ним рядом вместе с мужем. Налила ему борща, дала жареной рыбки и салат Оливье. Они выпили по рюмке коньяку за их годовщину, потом ещё по одной за Игоря. Плотно поев, Игорь сослался на обстоятельства и покинул сестру на её нового мужа. 

Когда он вышел на улицу, уже темнело, он взглянул на часы, было шесть часов вечера. Хоть он и выпил всего две рюмочки хорошего коньяка, все-таки, решил пройтись пешком до автодорожного техникума, где у него было свидание с Дашей. Погода была великолепная. Лёгкий морозец в два градуса убрал с тротуаров слякоть, снежок, который крупными хлопьями падал с небес, сметал с тротуаров свежий ветерок, который если он дул с моря то приносил в город слякотную сырость, а если он дул с севера, то воздух был свеж и сух. Игорь легко шел по улицам, и на лице его появлялась чуть заметная улыбка удовольствия, когда он вспоминал Дашу. Действительно, девушка она была классная. В ней чувствовался такт, деликатность и хорошее воспитание. Игоря тянуло к ней. По дороге он купил какие-то синие цветочки, выросшие в оранжерее, пахнущие слегка уловимым ароматом свежести и весны. Букетик был маленький, и Игорь чувствовал себя в этой связи как-то неудобно. Прибыл он на место за десять минут до срока. Он начал прохаживаться вдоль здания техникума вперёд и назад. Над входными дверями техникума висели часы, и только стрелки часов указали на семь, появилась Даша. Причём, Игоря в элегантно одетом красавце она сразу не узнала, и когда она прошла мимо Игоря во второй раз, он окликнул её. Остановившись она пригляделась к Игорю и, узнав его всплеснула руками. 

– Игорь, это вы? Ну, явно будете богатым, я абсолютно вас не узнала, – со смехом призналась Даша, – кручусь, ищу военного летчика, а вы такой элегантный как денди лондонский. 

– И что, я вам в этом виде не понравился? – огорчённо спросил Игорь. 

– Ну что вы Игорь, вы мне понравились и в военной форме и сейчас тоже, – выпалила Даша и, поняв, что Игорь спровоцировал её признаться, покраснела и прикусила язычок. 

– Я очень рад Дашенька, что так произошло, и если я вам понравился, то я от вас, просто, без ума, – серьёзно глядя Даше в глаза, сказал Игорь. 

Она действительно выглядела сногсшибательно. На ней была коротенькая песцовая, белого цвета шубка. Высокие, черные сапожки на танкетке гармонировали с черными колготками с блёстками. Её очаровательную голову украшала высокая, белая, песцовая шапка. Черная вязаная шаль укутывала её горло и, один конец шали был небрежно заброшен на её левое плечо. На лице у неё был нанесен лёгкий макияж, в основном с целью выделить её огромные синие глазищи. В мочках её очаровательных ушек были серёжки в виде длинных хрустальных висюлек, впоследствии Игорь узнал, что это были бриллиантовые серёжки, которые она рискнула надеть, зная, что она будет с Игорем. А к нему она прониклась доверием с первой минуты их знакомства. 

Её пухлые губки были в ярко-красной губной помаде и возбуждали в Игоре непреодолимое желание целовать их. 

Дашенька! Я хочу вам, сразу, заявить, что для вас нет ничего невозможного сегодня, – глядя в Дашины синие брызги, сказал Игорь, – выбирайте, куда бы вы хотели пойти, туда мы и пойдём. 

А у вас Игорь время не ограничено? – с хитрым выражением на лице спросила Даша. 

Никак нет, мой генерал, – подхватил Игорь, – жены у меня нет, и никогда не было, а у мамы я выпросил увольнительную без ограничения. 

Ну тогда, как вы смотрите Игорь на то, если мы пойдем к моей приятельнице. У неё по вечерам собирается много интересного народа, художники, писатели, поэты, музыканты. Там много спорят, обсуждают литературу, искусство, музыку, кино. Произнеся это, Даша, с любопытством, посмотрела на Игоря. 

Дашенька, я уже вам сказал, что для вас нет ни в чём отказа. К приятельнице, так к приятельнице. Главное, чтобы вам это нравилось. 

– Тогда вперёд, – скомандовала Даша, – Её зовут Антонина, то есть Нона. Живёт она на улице Пушкинской. Даша взяла под руку Игоря, и они, пешком, направились в дом Антонины. Игорь предложил взять такси, но его предложение было отвергнуто Дашей. 

Игорь, страшно, не любил ходить под руку с женщинами, которые цеплялись в руку, висли на ней. Даша, взяв его под руку, прижала его руку к своей груди, и это волнующее ощущение её полной округлой груди доставляло Игорю невиданное удовольствие. Вроде бы они шли рядом, но создавалось впечатление, что Даша обнимает его. 

В этот момент Игорь спохватился и, остановившись, залез во внутренний карман своего пальто, достал маленький букетик синих цветов пахнущих свежестью и весной и протянул их Даше. 

Простите Дашенька, – сказал смущённо Игорь, – я был так ошарашен вами, что забыл вручить вам то, что специально для вас купил. 

Даша взяла этот маленький букетик, и её глаза в свете уличных фонарей заискрились как бенгальские огни. 

-Вы действительно купили эти цветы для меня? Спросила она, глядя Игорю в глаза. 

-Разве вы можете в этом сомневаться, – тихо ответил Игорь, – синие цветы для самых синих глаз в мире. 

– Спасибо Игорь, – сказала Даша, прижимая локоть Игоря к своей груди и продолжая движение в сторону дома Антонины, – вы не устаёте меня поражать. 

– Я стараюсь, – скромно потупился Игорь. 

Спустя десять минут они уже звонили в двери Антонины. Минуты три никто не подходил к двери, потом чей-то мужской голос спросил: «Кто там?» 

Дарья с кавалером, – последовал ответ Даши. 

Мужчина ушёл, прошло ещё пару минут и, наконец, двери распахнулись. В дверях стояла хозяйка дома Нона, которая посмотрела на Игоря, потом на Дашу и сказала, чтобы они заходили. Когда они проходили мимо неё, она сказала низким прокуренным голосом: «Дашка, ты знаешь, где раздевалка. Раздевай своего кавалера, и заходите в комнату». Они прошли по коридору и слева была большая ниша, глубиной метра полтора, там, у боковых стенок стояло два шкафа, между ними не стене была вешалка для верхней одежды. Игорь помог Даше снять её шубку и повесил её на крючок вешалки. Свою чёрную шаль она сняла сама и засунула её в рукав шубки. Огромная басмаческая шапка была пристроена на полке над крючками вешалки. Но, как только Даша сняла шапку, из под неё заструился водопад блестящих , кудрявых, черных волос и покрыл её плечи как накидкой. У Игоря от такой красоты отвисла челюсть. А Даша, легким движением руки, сделала из волос стожок на затылке и, достав из сумочки длинную деревянную шпильку, зафиксировала этот стожок. Её лицо преобразилось, и она стала походить на японку с высокой причёской и бамбуковыми заколками в этой прическе. Её лицо стало удивительно милым, и только теперь, Игорь рассмотрел, что у Даши глаза чуть- чуть раскосые, что и давало ей сходство с японкой. На ней было надето черное платьё с рукавами фонариками, глубоким квадратным декольте, расклешённое к низу. На её длинной шейке была золотая цепочка с кулоном типа её серёжек, который спускался в беломраморную ложбинку между её грудей, как бы ненароком привлекая внимание к ним, к их форме и красоте. Кожа на шее и груди у Даши была, удивительно, нежная и на ощупь, как бархат. Никаких родинок в этих местах у неё не было. Игорь, когда снимал с неё шубку, ощутил эту нежность и бархатистость. Она в последний раз осмотрела себя в зеркало, чуть поправила прическу и уже собралась следовать в комнату, но, потом, ойкнула и достала из своей сумочки маленький букетик синих цветов и приколола их к левому углу декольте своего платья. И в тот же момент её синие глаза, усиленные синевой цветов, засверкали как два синих фонаря, освещая её красивое лицо. 

Ну, пошли, – сказала она, беря под руку Игоря. Они вошли в большую квадратную комнату, в которой, не считая, хозяйки, было человек семь. 

-Всем привет! – проговорила, входя Даша и, ничуть не смутившись, добавила, – а это (Кивок в сторону Игоря) мой кавалер. Зовут его Игорь, он военный лётчик. К ним подошла хозяйка и проговорила что-то приличествующее данному моменту, протянула руку и представилась. Игорь взял её руку и поднес к губам, поцеловав, сказал, что очень рад знакомству. Затем Нона попросила его не скучать и самостоятельно знакомиться с присутствующими, а она на минутку украдёт Дашу. 

Игорь наклонил голову и развёл руками, как бы сказал, что покоряется воле хозяйки, но очень сожалеет об этом.  

Как только дамы покинули его, к нему подошёл мужичок лет тридцати и предложил выпить. Они подошли к длинному журнальному столику, стоящему напротив дивана. На столике стояло бутылок восемь сухого вина «Алиготе». Мужичок взял два ближайших бокала, из которых уже кто-то пил, наполнил их, чуть, выше половины и предложил тост за знакомство.  

– Подождите нас, – закричали две девушки, – мы тоже хотим. 

– Подруливайте красавицы, – сказал мужичок, наливая вино, ещё в два бокала. 

Меня зовут Вениамином, – представился он, отдавая бокалы девицам, – вот эту блондинку зовут Катя, и он вручил ей бокал, а эту глазастую Инга и, так же, протянул ей бокал. А теперь давайте выпьем за знакомство. 

Вениамин протянул бокал в сторону Игоря, девушки, так же, протянули свои. Игорь, по очереди, чокнулся со всеми. К столу подтянулись ещё две пары. Два парня возрастом лет по двадцать, может на год два старше, и две девушки того же возраста, а может на пару лет младше. Парни налили себе и девушкам сами и, протянув в сторону Игоря бокалы, так же выпили, за знакомство. 

Вениамин сказал Игорю, что работает в музее Западного и Восточного искусства главным хранителем, а вы, сказала Даша, военный лётчик. Расскажите нам что-нибудь о современной военной авиации. 

– Дело в том, – смущаясь, сказал Игорь, – я не военный лётчик. Просто Даша видела меня в летной форме и подумала, что я лётчик. На самом деле я инженер авиационной техники, занимаюсь обслуживанием этой техники после полётов и перед полётами. Занимаю должность заместителя командира автомобильной роты по технической части, коротко это звучит зампотех. 

– Жаль, – сказал Вениамин, – я думал, что вы нам сможете рассказать про новейшие самолёты. 

– Про новейшие самолёты никто не знает, пока они не пойдут в серию, – уточнил Игорь, – а вот про самолёты, которые уже стоят на вооружении, я могу вам рассказать. 

Дамы расположились на диване, а мужчины подтянулись поближе и Игорь, вкратце, рассказал о самолетах стоящих на вооружении ВВС СССР. Он рассказал о семействе МИГов, закончив МИГ-21, так же о семействе СУ, начиная с Су-7Б и заканчивая СУ-9. 

– Это, в основном, истребители перехватчики, – заканчивал Игорь свой рассказ, – но некоторые из них могут выполнять бомбардировочные функции. Если же вам рассказать о транспортной авиации, бомбардировочной дальнего действия, морской и т.д. то нам понадобиться не один такой вечер, да я и не думаю, что нашим дамам это интересно будет слушать. 

В этот момент к Игорю подошла Даша и, взяв его левую руку, уже привычно, прижала её к груди. Тут один из молодых людей начал критиковать поэта Евтушенко, мол, совсем он стал придворным, лижет все места КПСС, написал поэму, которую назвал «Братская ГЭС».  

Игорь не выдержал и вступился за поэта, посмотрев на критикана, он задал вопрос: 

«Простите, вы, лично, читали эту поэму?» 

– Нет, лично я не читал, – ответил тот, – но эту поэму, сейчас, не критикует, только ленивый. И в литературной газете, и в других изданиях критикуют. 

– Не могу с вами согласится, – продолжал Игорь, – я лично читал эту поэму, и она мне понравилась. А завистников у нас, особенно в литературе, пруд пруди. Сам написать что-то подобное не может, а критиковать с умным видом – пожалуйста. Я сейчас прочитаю вам отрывок из этой поэмы, собственно главу, которая называется «Стенька Разин». А вы послушайте и сами решите, хороша поэма или нет, и Игорь начал: 

Как во стольной Москве, белокаменной, 

вор по улице бежит с булкой маковой, 

не страшит вора сегодня самосуд, 

не до булок, Стеньку Разина везут. 

По мере того, как он читал, голос Игоря окреп и к концу этой главы поэмы стал как строевой, печатанный шаг колоны солдат, а на последних строчках зазвенел 

На царе от этих чёртовых глаз, 

Зябко шапка Мономаха затряслась, 

И жестоко, не скрывая торжества, 

Над царём захохотала голова. 

Игорь замолчал, вокруг было тихо. Видно было, что эта глава поэмы произвела впечатление на присутствующих. 

-Долго учил? – спросил Вениамин. 

-Один раз прочитал и запомнил, – ответил Игорь. 

-Верю, – подтвердил Вениамин, – может быть, кому другому и не поверил бы, а вам верю. Есть предложение, выпить за чтеца. 

Вениамин наполнил бокалы и все выпили за Игоря. После этого тоста Игорь начал ловить на себе заинтересованные взгляды одной молодой дамы, которая бросила своего кавалера и придвинулась к Игорю вплотную. Даша, заметив это поползновение, тут же заявила Антонине, что они с Игорем благодарны за компанию, но им, к сожалению, пора. 

Она повернулась и пошла одеваться. Игорь, поклонившись компании, последовал за ней. Он снял с вешалки и подал ей её шапку, надел на неё шубку. Нона пошла их провожать. Она довела их до дверей, пригласила заходить, запросто, и вместе, и отдельно. Игорь поцеловал Ноне руку, поблагодарил за приглашение, сказал, что обязательно ним воспользуется. После этих его слов Даша посмотрела на Игоря, как рублем одарила и они вышли на улицу. 

Время было около девяти часов вечера, на улицах было много гуляющего народа. Снегопад не прекратился и снежинки медленно и красиво падали в свете уличных фонарей. Даша, уже привычно для Игоря, обхватила своими руками левую руку Игоря, прижалась к ней и они медленно пошли по улице Пушкинской к центру города. 

А ты меня опять удивил, – тихим голосом сказала Даша, – ты так здорово читал стихи, что у меня, аж, мурашки по коже побежали. Я себе, даже, не представляла, что в военных училищах так хорошо учат. 

Знала бы, что это было за училище и чему нас там учили, ты бы так не удивлялась, – подумал Игорь, а вслух сказал: «Бытующёё в народе мнение, которое выражено поговоркой – как надену портупею, все тупею и тупею, уже давно не соответствует действительности. Современные военные училища дают полный курс гуманитарных наук любого института, плюс специальные военные знания, плюс этика и эстетика. Вспомни, кем были офицеры в царской армии. Это, в основном дворяне, окончившие элитные военно-учебные заведения, типа пажеского корпуса и т.п. 

В этот момент они поравнялись с гостиницей «Красная», в баре гостиницы призывно горели огни. Игорь решил зайти в бар, где он лет шесть назад проводил много времени, сидя с друзьями и попивая кофе, лучший в Одессе потому, что в этом баре работал барменом Аркадий, человек, лучше которого никто сварить кофе в Одессе не мог. 

Игорь толкнул дверь, и они вошли в бар. Людей в баре было немного, было несколько свободных столиков. За стойкой, слава Богу, стоял Аркадий и протирал бокалы. Игорь выбрал столик и усадил возле него Дашу, а сам подошёл к стойке. Он поздоровался с Аркадием и на его вопрос о том, что он хочет, Игорь ответил: «Как обычно, только даме сухого молдавского «Каберне».  

– После этих слов Игоря, Аркадий оторвался от протираемого бокала и, присмотревшись к Игорю, поставил бокал и воскликнул: «Три тысячи чертей мне в печёнку! Игорёха! Ты ли это?» 

– Я, Аркаша, я! – зайдя за стойку, обнял Аркадия Игорь. 

– А ребята мне рассказывали, что тебя призвали в Армию, и ты поступил в какое-то военное училище, – поделился информацией Аркадий. 

– И уже его окончил, уже старший лейтенант, – хвастал Игорь, – вот приехал в отпуск. 

-С такими темпами ты скоро генералом станешь. 

– Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом, ведь так Аркаша. 

– Ну, дай тебе бог, хай твои мечты сбудутся Игорёк. А что это за очаровательное создание там, за столиком, – заинтересовался Аркадий. 

– Я надеюсь, что это очаровательное создание будет моей женой, – тихо сказал Игорь. 

– Ну, дай тебе Бог Игорёк. Иди к своей даме, я тебе сейчас всё принесу, что ты просил, причем, за счёт заведения. 

– И даже не думай, я сейчас богатенький Буратино, а тебе день нужно пахать, чтобы наскрести на мой заказ, так что я пошел и жду. 

Игорь сел за столик рядом с Дашей. 

-Я смотрю Игорь вас, здесь, хорошо знают, – заметила Даша. 

– Да, лет шесть назад я любил здесь сиживать со своими друзьями. В этом баре делают самый лучший чёрный кофе в Одессе. И вы, сейчас, Дашенька в этом убедитесь. 

В этот момент к столику с подносом подошел Аркадий. На подносе стояли две чашечки с кофе благоухая на весь бар, бутылка «Каберне», предварительно открытая, рюмка коньяку для Игоря и на тарелочке какой-то яркий пакетик. Аркадий все это быстро расставил на столе, поставил бокал для вина перед Дашей и налил в него вина, затем положил тарелочку с каким-то импортным шоколадом, который он получал по линии Интуриста для иностранцев и неизвестно, как сэкономил, предложил этот шоколад Даше, как комплимент от бармена. Она улыбнулась Аркадию одной из самых очаровательных своих улыбок и мелодичным голосом поблагодарила его. Он зашёл к ней за спину и оттуда показал Игорю большой палец, одобряя выбор Игоря. Игорь выпил рюмку коньяку, она пила вино, но от кофе она была в восторге. Аркадий включил им музыку Луи Армстронга, и его мелодичная хрипотца создала необыкновенно тёплую атмосферу в баре. Игорь сидел и смотрел на Дашу. И чем больше он вглядывался в неё, тем больше она ему нравилась. Она была безупречна, он не нашел в ней ничего, чтобы ему было хоть чуть-чуть неприятно. Он чувствовал, что она создана для него. Ощутил что в нём, опять, просыпается то восторженное чувство любви, которое у него было в юности и которое было убито изменой его любимой девушки. 

Игорь заглянул в синие глаза Даши и увидел, что она чувствует то же, что и он. Тогда он придвинул кресло поближе к Даше и обнял её за талию, почувствовав её трепет, Игорь осторожно поцеловал её в губы. Она ответила на поцелуй Игоря и приоткрыла свои губы, пустила язык Игоря в рот. Игорь окунулся в необыкновенную сладость её рта, а она слегка покусывая Игоря за язык, за его губы доводила Игоря до экстаза. И когда накал их страсти достиг апогея, она прошептала Игорю на ушко: «Здесь хорошо, но у меня будет лучше. Пойдём ко мне». 

Они встали из-за столика, и пошли к выходу. По дороге Игорь подошёл к стойке, положил на неё пятьдесят рублей, и когда Аркадий попытался что-то сказать, приставил палец к своим губам. Аркадий всё понял и промолчал. А Игорь, держа Дашу за талию, вывел её из бара, и они направились к Тираспольской площади. Там, где-то рядом с автодорожным техникумом, жила Даша. 

Когда они вышли из бара, ветра уже не было. Но снегопад не прекратился. Крупные, геометрически правильные, снежинки появлялись как бы ни откуда, и, медленно, падали сверкая серебром в свете уличных фонарей, и покрывали асфальт тротуаров и брусчатку дорог пушистым, белоснежным ковром, который тихонько поскрипывал под ногами Игоря и Даши. Даша обняла обеими руками левую руку Игоря и прижалась к ней грудью, и, время от времени, бросала взгляд из-под своей басмаческой шапки на Игоря. У Игоря когда он встречался взглядом с синевой её глаз, замирало сердце. Оказалось, что Даша живет в доме сталинской постройки, на углу улиц Островидова и Тираспольской в одном квартале от техникума. Это была двухкомнатная квартира с паркетными полами, высокими потолками, большой кухней и раздельными туалетом и ванной. От входной двери из широкого коридора налево был вход в комнату Даши, она была небольшая, порядка шестнадцати квадратных метров, следующая комната, так же, имела вход из коридора налево, но была больше Дашиной. Прямо из коридора был вход на кухню, а две двери по правой стороне коридора вели соответственно в ванную комнату и туалет. Между входной дверью и дверью ванной комнаты стоял шкаф для одежды, куда Даша и спрятала свою шубку и пальто Игоря. Затем Даша стянула свои стильные сапожки и одела маленькиё, с кошачьими мордами, тапочки. Порывшись в шкафу, дала Игорю большие мужские тапочки. Когда он засунул в них ноги, то понял, что отец Даши носит обувь размера на три больше чем Игорь. Когда раздевание верхней одежды было окончено, Даша прыгнула Игорю на грудь, и они слились в долгом и сладком поцелуе. 

А что, родителей дома нет? – спросил Игорь после поцелуя. 

Не-а! Они уехали встречать Новый год к друзьям в Москву, – веселилась Даша, – а я сбежала из Москвы встречать Новый год в Одессу. И мне здорово повезло! Я встретила тебя. И приоткрыв свои пухлые губки, она прильнула в поцелуе к губам Игоря. 

-Ещё неизвестно кому из нас больше повезло, – отдышавшись от поцелуя, возразил Игорь. 

– Конечно мне,мне,мне, – продолжала веселиться Даша, а потом прильнув к Игорю всем телом спросила, – ты чаю хочешь или как? 

– Конечно или как, – прошептал Игорь, прижимая Дашу к себе.  

Сердце у него застучало, как при шестикратной перегрузке во время полёта. А Даша, потихоньку, толкала его по направлению к своей комнате. И как только они пересекли дверной проём, как Даша, расстегнув пуговицу сняла с него пиджак, затем под её ловкими и быстрыми ручками куда-то улетел галстук, рубашка, также, недолго задержалась на плечах Игоря и, взмахнув чем-то белым отправилась вслед за галстуком. Затем, он ощутил её ручки в районе брючного ремня и, не прошло и минуты, как Даша толкнула его на широкий диван, покрытый клетчатым, толстого ворса, пледом. В следующую минуту он уже целовал соски её бесподобно красивых грудей, гладил её теплое и такое желанное тело. Её бархатистая кожа, когда он гладил её, как бы заряжала его какой-то радостной энергией, которая росла так быстро, что не было никаких сил сдержать её. Игорь стиснул зубы и застонал, а Даша стала ещё мягче, ещё привлекательнее, ещё нежнее. Она превратилась в женщину-соблазн, женщину-секс, женщину любовь. Она всё понимала и, когда энергия Игоря достигла апогея, она обхватила его ногами, и пустила его в себя, лаская и любя, давая и беря. И это был восторг любви, именно то чувство, без которого ни один человек не жил бы на земле. Они вдвоём как будто сошли с ума, как будто всю жизнь искали друг друга и, найдя, не могут выпустить из объятий друг друга, даже, на минуту. Они любили друг друга как приговорённые к смерти, чтобы налюбиться за вчера, сегодня, завтра. За всё прошлое и всё будущее. И, даже, когда солнце нового дня заглянуло в их окошко, и когда силы оставили их, они не разорвали своих объятий, а так и уснули обнимая друг друга…. 

Игорь проснулся от запаха свежезаваренного кофе. Открыв глаза и похлопав рукой по дивану, он Дашу не нашёл. Поискал глазами свои вещи и увидел, что они висят на спинке стула аккуратно сложенные. Он натянул брюки и рубашку и вышел в коридор. Даша в красивом, пушистом, белом халатике хлопотала на кухне. Она стояла спиной к Игорю и что-то делала у стола. Игорь, очень, тихо подошёл к ней и обняв её прислонился головой к её голове. Она, почувствовав его объятья, повернулась к нему лицом и прижалась к нему всем телом. Игорь втянул воздух носом и почувствовал волнующий аромат её волос, молодого тела, её пухлые губы приоткрылись, и Игорь потерял себя в сладкой свежести её рта. Он поднял её к себе на руки и понёс на диван, и опять она была такой, какой бывает только любящая женщина. 

В этот раз первым в себя пришел Игорь. Даша лежала как в лёгком забытьи. На губах её застыла счастливая улыбка, глаза были закрыты, все её прекрасное тело расслаблено и представляло собой картину, написанную самым чудесным и талантливым художником всех времен и народов по имени СОВЕРШЕНСТВО. Игорь любовался этой картиной, чуть дыша. Он хотел, чтобы эта картина, навечно, запечатлелась в его сознании. 

Но, к сожалению, понятия человек и вечность пока ещё не совместимы, ресницы Даши затрепетали, и на Игоря хлынула синева её глаз.  

Если так и дальше будет продолжаться, – наконец-то произнесла она, пытаясь придать строгость своему взгляду, – то твои родители будут иметь ко мне претензии, будто я тебя голодом заморила. Подай ко мне мой халатик, а сам шагом марш в ванную комнату. Я для тебя повесила там свежее полотенце, оно зелёного цвета. 

Игорь вскочил и, подняв с полу её халат, держал его в руках ожидая, когда она встанет с дивана. Даша с видом царицы встала и, подойдя к Игорю, повернулась к нему спиной и вытянула назад руки. Игорь вставил её руки в рукава халата и, надев его на неё, обнял Дашу и начал целовать её в шею, ушки, затылок, нежно лаская руками её грудь. Ноги её, в коленках, подогнулись, но она, вовремя, взяла себя в руки и вырвалась из объятий Игоря. 

Игорь, это не честно, ты настоящий провокатор, – она отскочила от него, – У меня завтрак, вконец, остынет и ты, потом, сам скажешь, что я плохая хозяйка. 

Зато, какая ты прекрасная женщина, – ответил Игорь, направляясь в ванную. 

Но почему-то мужчины, когда хотят кушать, забывают об этом, – задумчиво проговорила Даша, ставя на огонь кофейник. 

Позавтракали они отменно, Даша оказалась хозяйкой неплохой. Яичница с ветчиной была прожарена в норму, гренки с молоком были с хрустящей корочкой сверху, но мягкие внутри, кофе бесподобен. 

– Дашенька, у тебя телефон доме есть? – окончив есть, спросил Игорь. 

– Да, только он в прихожей, – махнула рукой в сторону входной двери Даша. 

– Ты разрешишь мне им воспользоваться, – попросил Игорь. 

-Конечно. 

Игорь вышел в коридор и, подойдя к входной двери, увидал маленький столик на котором стоял телефон и лежал толстый телефонный справочник. Он набрал номер домашнего телефона, не успел зуммер прозвучать раза два, как трубку сняла мама. 

-Ма, это я, – виновато начал разговор Игорь, – понимаешь, так получилось, что я задержался у очень хорошего друга, а к нему мы попали поздно, и я не хотел вас будить. 

А сейчас, мы уже позавтракали, и я решил позвонить. У вас всё в порядке? 

-Спасибо Игорёк, что позвонил. У нас всё в порядке. По твоему тону я поняла, что ты не голоден, исходя из этого, сделала вывод, что твой хороший друг умеет готовить. Я, в свою очередь приглашаю тебя и твоего хорошего друга на обед. Время обеда ты знаешь, прошу не опаздывать. 

-Хорошо, – сказал Игорь, – мы будем вовремя. 

Вернувшись на кухню, Игорь сообщил Даше, что они обедают у родителей Игоря. Но до обеда ещё больше двух часов, поэтому Игорь предлагает пойти в Городской сад и посмотреть на картины которые художники выставляют в городском саду на продажу. Заодно, они посмотрят на елку, которую уже, наверное, нарядили, ведь до Нового года оставалось всего четыре дня. 

Даша выслушав Игоря, на минуту задумалась и словно тучка закрыла синеву её глаз, потом, по-видимому, приняв решение, согласилась с планами Игоря. 

Она быстро перемыла посуду и сказала Игорю, что пошла одеваться в свою комнату и чтобы Игорь не подглядывал. Игорь оделся сам, тяжело вздохнув потому, что рубашка была не первой свежести. Но ничего поделать он не мог, так как в этом доме у него замены не было. Прошло не более пятнадцати минут и из комнаты вышла Даша. На ней были обтягивающие её ножки черные сапожки на высоком каблучке, юбка из чёрного бархата до колена хорошо подчёркивала фигурку Даши, атласная блузка кремового цвета, заправленная в юбку с длинными рукавами, оканчивающимися кружевными манжетами и отложным воротником на глубоком вырезе у которого первая пуговка была в районе нижней части декольте. Поверх блузки был тёмно-синий бархатный пиджак, который застёгивался на талии на одну пуговицу. Этот тандем синего пиджака и синих глаз производили непередаваемое впечатление. Её чёрные, крупными кольцами волосы, были уложены в замысловатую причёску, дающую возможность без урона для неё одеть и снять шапку. Бриллиантовый гарнитур, состоящий из серёжек и кулона, сверкал, пуская по сторонам тысячи бликов. 

На лицо она нанесла чуть заметный макияж, подчёркивающий её большие глаза. На губах была бордово-красная помада, не такая яркая как вчера, но всё равно, производящая обалденный эффект. 

У Игоря, при виде Даши, отвалилась челюсть от удивления и восхищения, судорожно сглотнув, он сказал: «Даша, ты самая красивая женщина из всех, которых я, только, видел». 

Ну что, вперед? – сверкая синими глазами, скомандовала Даша.  

И они вышли из дома. Выйдя из арки ворот, они направились до Тираспольской площади а дальше мимо пассажа дошли до улицы Дерибасовской. Перешли через улицу к ювелирному магазину, который находился на углу улиц Дерибасовской и Советской Армии. В этот момент у Игоря мелькнула одна, и как ему показалась, удачная мысль. Он подошёл к входу в магазин и пригласил Дашу внутрь. Когда они вошли, Игорь подвел Дашу к отделу золота и попросил её примерить обручальное колечко. У Даши брови взлетели так высоко, что каждая из них выглядела как вопросительный знак, но она сказала размер кольца продавцу и показала ей то кольцо, какое она хочет померить. Она надела колечко, ей почему-то понравилось простое золотое колечко без всяких наворотов, и задумчиво смотрела на свою руку с кольцом. Игорь попросил продавца подобрать на него такое же кольцо. Затем, он попросил продавца положить оба кольца в одну коробочку, рассчитался в кассе за оба кольца и, положив коробочку в свой карман, вышел из магазина. 

– Ну, и что это было? – спросила Даша. 

– Это было объявление о намерениях, – твёрдо сказал Игорь, – я люблю тебя Даша и хочу, чтобы ты стала моей женой. Но я понимаю, что ты знаешь меня совсем мало, и что у тебя может не быть ещё решения. Но я решил твёрдо. Или ты Даша будешь моей женой, или никто. Ведь кольцо подходит только на твой пальчик. И когда ты примешь решение, тогда мы с тобой и обручимся. Ты будешь моей невестой. Ну, как тебе мой план? 

– Твой план, очень, хорош, но ведь и ты меня не знаешь, а вдруг я замужем, вдруг у меня есть жених? – с вызовом сказала Даша. 

– Я в Одессе буду до четвёртого января, потом я уеду в Москву. Я там служу, – с напором говорил Игорь, – у тебя есть время на размышления до четвёртого января, но если ты не решишь, я могу ждать твоего решения и позже. Я надеюсь, что мы будем встречаться и в Москве. Я возьму твой номер телефона в Москве, дам тебе свой. 

– Давай не будем загадывать так далеко, – сказала Даша, обнимая своими руками левую руку Игоря и прижимаясь к ней. Мы, кстати, не опаздываем? 

-Если возьмём такси, то приедем вовремя, – сказал Игорь, выходя поближе к дороге и голосуя такси. 

-Ехали они недолго и, спустя минут пятнадцать, Игорь рассчитался за такси у ворот своего дома. Он подал Даше руку, и они пошли во двор. По дороге, нос к носу, столкнулись со Светкой Лундиной, соседкой Игоря. Она, в первый момент, была удивлена столкнувшись с Игорем, в следующий момент собралась броситься ему на грудь, выразить свою радость от встречи с ним. Но, увидев Дашу, которая по глазам Светки, по-видимому, прочла о её намерениях, крепко прижала руку Игоря к своей груди. Затем посмотрела на Светку глазами победителя, занявшего территорию. Своим взглядом она дала понять Светке, что без боя территорию не отдаст. Светка поджала губы и сделала вид, что не очень и хотела, затем обаятельно улыбнулась Игорю и промурлыкала: «Здрасси! С приездом Игорёк!» 

– Привет Светланка, – улыбнулся Игорь, – рад тебя видеть. Извини, сейчас мы спешим, нас родители ждут. Позже увидимся, поболтаем. Пока. 

И быстрым шагом они прошли мимо ошарашенной Светланы. Она, внутренне, вздохнула и подумала : «Ох, и красивую деваху где-то оторвал Игорёха. Но девка с характером,- вспомнила она взгляд Даши». 

Мама открыла дверь сразу, как будто ждала их под дверью. Они вошли в прихожую, и Игорь представил маме Дашу. Мама улыбнулась, представилась по имени отчеству, и предложила им раздеваться. Сказала, что папа их ждёт в кабинете. Игорь снял с Даши шубку, но тапочек ей не предложил. Он понимал, что она хочет произвести впечатление на его родителей, и весь её вид будет дезавуирован, если она снимет свои красивые сапожки. Даша благодарно посмотрела на Игоря и, подойдя к зеркалу, сняла свою шапку. Свои и Дашины вещи Игорь, аккуратно, повесил в платяной шкаф в прихожей. Затем, нагнувшись к Даше, пригласил её пройти с ним в кабинет. Как только Игорь открыл дверь кабинета, и они вошли, отец встал из-за стола и подошёл к ним. Игорь их представил друг другу. Отец взял руку Даши и поцеловал.  

Добро пожаловать в наш дом девочка, – с улыбкой приветствовал он Дашу, – кстати, вы, наверное, голодны. Прошу вас за стол, пообедаем вместе, там и поговорим. Он взял Дашу под руку, и они прошли на кухню. Стол уже был накрыт на четыре персоны. Мама рассадила всех, причём посадила Дашу рядом с папой, а Игоря рядом с собой. Обед был повседневный, никакой праздничности ему не придавалось, и состоял из вкуснейшего маминого борща, говяжьих биточков с гарниром из жареной картошки, салата Оливье и набора зелени, стоящей на столе, как весенний букет. На столе так же была бутылка армянского коньяку и бутылка красного, сухого «Каберне» к мясу.  

Когда все расселись, мама каждому насыпала по тарелке борща, отец пожелал всем приятного аппетита. Все дружно налегли на борщ. Даша ела хорошо без всякой манерности свойственной девицам. Отцу это, здорово, понравилось. Игорь это понял по тому, как они переглянулись с мамой. Затем мама положила каждому в тарелку по биточку с жареной картошкой, украсив биток зелёным укропчиком и петрушкой, поставила перед Дашей и Игорем бокалы для вина, а отцу хрустальную рюмку для коньяку. 

Сынок, поухаживай за Дашенькой, – попросил отец, наливая себе в рюмку коньяку. 

Игорь налил по три четверти бокала вина себе и Даше. 

А маме? – спросила Даша. 

Вообще, нашей маме нельзя, ей врачи, категорически, запретили, – наклонившись к Даше, сказал Игорь. 

Однако, повернувшись к маме, спросил: «Ма, может налить тебе капельку вина?» 

– Ну, хорошо сын, – сказала она, ставя против своего прибора бокал, – только совсем чуть-чуть ради приятного знакомства. 

Отец поднял свою рюмку и произнёс тост: «Я поддерживаю маму, за приятное знакомство с вами Даша!» 

Они, подняв свои бокалы, чокнулись и приступили к мясу. И вот тут начался вечер вопросов и ответов. Отец с мамой выяснили, прежде всего, кто у Даши родители, чем она занимается, где живёт. Причем Игорь, изучавший науку ведения познавательной беседы, был поражён с каким тактом, ненавязчиво и деликатно родители узнали все о Даше. Ни отец, ни мать не позволили себе задать ни одного вопроса, который бы мог обидеть Дашу, либо содержал какой-нибудь подтекст. Даше, по-видимому, понравились родители Игоря, и она общалась с ними запросто. Пока Игорь что-то спрашивал у мамы, отец рассказал Даше что-то смешное и они на пару хохотали так заразительно, что Игорь с мамой потребовали повторения.  

Короче, обед прошёл просто великолепно. Родителям очень понравилась Даша, а она была в восторге от них. И когда, после обеда, Игорь с Дашей собрались сходить в кино, то, провожая их, родители поочерёдно обнимали Дашу, приглашали её заходить в гости и без Игоря. Задекларировали, что всегда рады видеть её. 

Выйдя на улицу, Игорь начал останавливать такси и, как только, они сели в машину, Даша обняла Игоря и прошептала ему жарким шёпотом прямо в ухо: «Может ну его, то кино? Поехали ко мне. Только по дороге нужно остановиться у гастронома, купить,что-нибудь покушать вечером и утром». 

– Какая же ты умница, – сказал Игорь, целуя в её пухлые губы, – а водителю такси назвал адрес Тираспольская площадь. 

– Мы там выйдем, – начал он излагать свой план Даше, – там есть большой гастроном. Купим всё, что нам понадобиться и пешком дойдём до твоего дома. От гастронома до твоего дома не больше ста метров. 

– Делай что хочешь, – сказала Даша, впиваясь, поцелуем в его губы, – только, чтобы мы оказались быстрее дома. 

В гастрономе они купили два пакета всяких продуктов и, почти бегом, направились в Дашин дом. Только она открыла дверь квартиры, дальше их путь до её дивана можно было увидеть по вещам, которые они снимали друг с друга и бросали на пол. 

Игорь был наверху блаженства. Более пылкой и нежной женщины у него никогда в жизни не было. Она была неистощима на сексуальные фантазии. Это была не Даша а какой то тайфун, вулкан. Хотя и тайфун и вулкан приносят горе и разрушения, Даша давала счастье и наслаждение. И когда они с Игорем чуть-чуть угомонились, за окном уже давно было темно. Даша лежала на спине, подложив правую руку под голову, и дремала. Её, радостно обнажённая, грудь с красивым нежно-розовым соском как бы предлагала себя Игорю, для поцелуя. Игорь, во избежание соблазна, укрыл Дашу одеялом, сам встал и прошёл в ванную комнату. Включив тёплый душ, встал под него и минут пять смывал с себя свой и Дашин пот. Затем, вытершись большим махровым полотенцем и, обвязав его вокруг бёдер он подошел к телефону. Набрал номер, трубку взяла мама. Игорь хотел её предупредить, что не придёт домой ночевать. Но мама сказала ему, что только они ушли, как позвонил из Москвы его друг. Назвался Лапочка, странная у него фамилия, и просил передать Игорю, что его срочно вызывают в часть. Игорь поблагодарил маму, сказал, что будет дома через пол часа. Его часы показывали двадцать один час. Он, опять, взял телефон и набрал справочную службу аэропорта. Как только ему ответили, поинтересовался, когда ближайший борт на Москву. Ближайший и он же последний в эти сутки, оказался в двадцать три часа пятьдесят минут. Игорь быстро оделся и пошёл в спальню Даши. Она крепко спала. Тогда, он написал ей записку следующего содержания: «Любимая моя Дашенька. К моему глубокому сожалению меня срочно вызвали на службу, отозвали из отпуска. Мне нужно успеть на Московский самолёт, который вылетает в двадцать три пятьдесят. Я думаю, что к Новому году срочность пройдёт, а если нет, то я, всё равно, разыщу тебя. Я тебя очень люблю. Всегда твой, Игорь. 

Надев пальто, Игорь выскользнул за двери и через пятнадцать минут был дома. Вызвал по телефону такси, он переоделся в форму, расцеловал маму и отца и вышел на улицу. Когда он выходил за двери, то уловил растерянный взгляд мамы и какое-то беспомощное выражение на лице отца. И, только сейчас, он понял, как они постарели. 

Эта мысль его расстроила, но в этот момент подъехала машина, номер которой ему сообщила диспетчер такси при заказе. Через двадцать минут он был в аэропорту и, зайдя к военному коменданту аэропорта, назвал ему несколько букв и цифр и через несколько минут, ему принесли билет на самолет, прямо, в кабинет коменданта. Откозыряв и поблагодарив коменданта, он вышел в зал ожидания и присел на скамейку. На часах было ровно двадцать три часа. С минуты на минуту должны объявить регистрацию билетов и оформление багажа. Так оно и произошло. Диктор объявил о начале регистрации и Игорь встал в, мгновенно, образовавшуюся очередь. Поскольку вещей у него не было, он, каким-то образом, оказался в хвосте очереди. Очередь двигалась очень медленно, но Игорь умевший находиться в засаде без движений длительное время, спокойно относился к этому. Он отвлёкся и мыслями перенёсся на два часа назад, когда он смотрел на дремлющую Дашу и любовался её грудью. Перед Игорем было ещё два или три человека в очереди на регистрацию, когда Игоря кто-то потянул за рукав. Оглянувшись, Игорь увидел огромные, синие, заплаканные глаза, а потом всю Дашу. Он вышел из очереди и обнял Дашу. Она прильнула к нему всем телом и плакала беззвучно. Из её глаз беспрерывным потоком катились слезы и падали на шинель Игоря, сразу сделав лужу чётко видную на светло-сером сукне шинели. Игорь, никогда, не мог переносить женские рыдания, но этот беззвучный каскад слёз этот непрекращающийся фонтан скорби растрогал его до глубины сердца, и он прижал её к себе так что у неё косточки захрустели и всё шептал ей на ухо: «Дашенька, любимая, прошу тебя, не рви моё сердце, я скоро вернусь. Ну, родная ну, пожалуйста».  

Вся очередь у стойки регистрации уже прошла, у девушки, которая занималась регистрацией, глаза стали на мокром месте, когда она увидала это душераздирающее прощание Игоря и Даши. Наконец она решилась и, подойдя к Игорю спросила: «Товарищ старший лейтенант, вы летите или нет?» 

Игорь очень нежно отстранил от себя Дашу, залез во внутренний карман шинели и, достав удостоверение личности и билет, дал документы девушке. Она подошла к стойке сделала необходимую отметку, вернула Игорю удостоверение и тихим растерянным голосом сказала: «Извините, но нам нужно идти». 

Игорь крепко в губы поцеловал Дашу и прошептал ей на ухо: «Не плач любимая, я скоро вернусь», повернулся и зашагал вслед за стюардессой. Он не оборачивался, но спинным мозгом чувствовал, что Даша смотрит ему вслед, и, только, перед самым отстойником обернулся и помахал ей рукой. Она улыбнулась, сквозь слёзы, и махнула ему в ответ. 

Через два с половиной часа после взлёта в Одессе, он доложил о прибытии на базу. 

Вся его группа за исключением Битюга была в расположении, Битюг сообщил, что в течение часа будет на месте. Дежурный на базе сообщил Игорю как командиру группы, что завтра в восемь утра его группа должна быть в специальной комнате, которая устроена так, что невозможно подслушать, о чем в ней говорится. Игорь объявил группе отбой, предупредил дежурного, чтобы он передал старшему лейтенанту Муязу, когда тот прибудет в расположение части, что завтра к восьми он должен прибыть в специальную комнату. Отдав все необходимые распоряжение Игорь пошёл в свою комнату отдыха и через несколько минут крепко спал. 

Утром, около восьми утра вся его группа, весь Пятак находился в специальной комнате. Ровно в восемь часов вошёл полковник Горин. Игорь скомандовал: «Группа встать, Смирно! Товарищ полковник, специальная группа для проведения инструктажа собрана в полном составе» 

Вольно! Можете сидеть, – сказал полковник и продолжил когда все сели, – прежде всего, мне приказано передать благодарность первого заместителя начальника ГРУ старшему лейтенанту Громову за проявленную бдительность и оперативность. Ваш звонок является отправным пунктом задания для вашей группы. Суть задания группы состоит в том, чтобы проникнуть на затонувший самолёт американских ВВС и снять с подвешенной к нему ракеты с разделяющимися боеголовками электронную плату управления полётом каждой головки. Над самолётом на дежурстве стоит американский эсминец, который должен препятствовать проведению этой акции. Третьего или четвёртого января должно подойти специальное судно, которое имеет открывающееся днище, и забрать самолёт. Мы планировали провести эту операцию после Нового года, но наши аналитики настаивают сделать это до Нового года, не позже тридцатого декабря. Так как американцы празднуют Рождество двадцать пятого декабря и празднуют целую неделю, то наши аналитики предполагают, что бдительность и реакция людей ведущих слежение за самолётом на дне. Будет несколько ослаблена. Сегодня двадцать восьмое декабря, вы изучаете план операции, получаете спецодежду и вооружение, до конца дня время на подгонку и в три утра завтрашнего дня вылетаете в точку расположенную в семидесяти километрах от места падения самолета в атлантический океан. В этой точке в специальном бункере для вас заложены три акваланга, взяв которые вы производите марш-бросок через джунгли к месту падения самолёта. К вечеру двадцать девятого вы должны быть на месте и произведя разведку и изучение обстановки, ночью снять электронную плату, той же ночью вернуться в точку высадки и тридцатого вечером вернуться к вашим отпускам, соответственно скорректированным на трое суток. Старший лейтенант Громов, прошу направить трёх аквалангистов в распоряжение капитана Гоголева, начальника отдела девятого управления. Там он покажет и потренирует ваших пятаков, как снимать быстро и безопасно эту плату. Вопросы есть? Если нет, то желаю вам удачи». 

Полковник поднялся и вышел. 

Только полковник ушёл, сразу все закрутилось. Игоря с замом пригласили опять в специальную комнату. Два офицера с планово-аналитического отдела занялись вместе с Игорем и его замом изучением и разъяснением плана операции. Битюг пошел в научно технический отдел, где получил на всю группу средства связи, оружие, оборудование, медаптечки и много, много всего разного, что должен иметь с собой разведчик и диверсант. Затем Лапочка, Битюг и Посейдон пошли на инструктаж к капитану Гоголеву, пробыли там более трёх часов. На вопрос Игоря как прошёл инструктаж, Посейдон, с тоской в голосе, пожаловался на электрическую отвёртку. Он выразил сомнение будет ли она крутить болты, которые пролежали в солёной воде океана больше десяти дней, и ещё она сильно жужжит. Если эсминец окружил самолёт гидрофонами, то жужжание это провал. Стоящий рядом Хохотун попросил показать ему эту электрическую отвёртку, взял её, часа два провозился с ней и принёс Посейдону. Они пошли в техотдел, где точно такие же болты, как стоят на лючке ракеты, который необходимо снять, чтобы достать плату, им закрутили с применением рычага. Посейдон взял усовершенствованную Ильёй отвёртку, вложил крест в головку болта, выдвинул из ручки два штыря, которые получились как два рычага и нажал на кнопку на головке отвертки. Установленная внутри ручки мощная пружина, которая взводилась выдвинутыми рычагами, как ключиком заводиться детская игрушка, легко сорвала затянутые рычагом боты и абсолютно бесшумно выкрутила все шесть болтов за одно взведение пружины. Так как эта отвёртка не планировалась к возврату на базу, ребята из техотдела взяли у Ильи обещание, что он им сделает такую же после возвращения. 

В общем, казавшаяся бессистемной суета при подготовке к операции, к вечеру, была окончена. Игорь проверил всё, не упуская ни одной мелочи и дал команду до двух часов тридцати минут отдыхать. В два тридцать Игорь построил свою группу, ещё раз проверил все, что необходимо было проверить и доложил полковнику Горину о том, что группа к выполнению задания готова. Полковник лично обошёл офицеров, проверил, как сидят на них спецкостюмы, предупредил, что при посадке в самолёт обязательно надеть маски и пожелал удачи. Игорь дал команду на посадку в автобус. Автобус был с зашторенными окнами, но бережённого и бог бережёт, и Игорь приказал надеть маски. Было темно, и материал их специальных костюмов был сделан так, что уже в сумерках сливался с окружающей темнотой, и когда они садились в автобус создавалось впечатление что это какие-то бестелесные и бесшумные тени проскользнули в автобус. Прибыв на специальный аэродром, автобус подъехал к самому самолёту, и опять пять бестелесных теней бесшумно вошли в самолёт и он, взревев винтами взлетел. 

Три часа полётного времени Пятаки, спокойно, дремали, только, Игорь как командир группы вполглаза бодрствовал. Когда рев двигателей изменился и, в ушах затрещало Игорь понял, что самолет пошел на посадку. Пилоты, судя по всему, были ребята опытные и посадили самолёт так, что никто и не ощутил лёгкого толчка касания шасси самолета взлётно-посадочной полосы. Винты двигателей пилоты перевели в режим реверса и самолет покатился к концу полосы всё больше гася скорость. Игорь скомандовал: «Пятаки, к высадке приготовиться» Когда скорость самолета упала до минимума, в полу открылся люк, и Пятаки, один за другим, спускались в люк, мягко и бесшумно спрыгивали на полосу и откатывались в сторону. Взлетно-посадочная полоса заканчивалась перед джунглями, их предстояло Пятакам пересечь марш-броском. Войдя в джунгли на расстояние откуда их нельзя было увидеть с контрольной башни аэродрома, Игорь специальным сигналом собрал Пятаков возле себя. 

– Внимание, – начал Игорь, – прошу прослушать оперативную информацию. Мы высадились на новом аэродроме, построенном в дружественной нам Анголе, расположенном между ангольскими городами Луандой, Хуамбо и Лобито. На западе, пройдя через этот массив джунглей длиной в семьдесят километров, мы выйдем к месту падения интересующего нас объекта, точке на западном побережье Африки в Атлантическом океане. Мы там должны быть не позже шестнадцати, семнадцати часов. 

Порядок движения следующий. Авангард – Хохотун, за ним Лапочка, Посейдон, Битюг. Арьергард – я. Идти с интервалом в десять метров. Сектора обстрела штатные. Радиосвязь запрещаю. У эсминца может работать установка радиоразведки. Общение по системе знаков и звуков. Будьте внимательны, это ареал распространения Чёрной мамбы, самой ядовитой змеи в мире. Вопросы? Вопросов нет. Направо, бегом марш! 

Можете себе представить, что это такое пройти семьдесят километров по африканским джунглям, причём пройти за определённое время, не выдавая себя. То есть избежать встреч не только с людьми, а и с животными которые, поменяв свое обычное поведение в результате встречи, могут навести на мысли о постороннем присутствии хорошего следопыта либо человека, знающего поведение животных, когда они напуганы. А когда солнце начало подниматься, температура воздуха, соответственно, тоже. Группа была одета в специальные костюмы, которые предохраняли от укусов кровососущих насекомых, которых во влажных джунглях несметное количество, лицо и шея были защищены противомоскитными масками, но как говориться от насекомых защита была зато от жары и духоты никакой защиты не было. Хорошее здоровье, пятилетние тренировки и богатырские сердца позволяли Пятакам всё это выдерживать, и они сохранили темп движения, хотя кое-где и приходилось прорубываться сквозь непроходимые заросли. Около шестнадцати часов Игорь почувствовал свежее дуновение океана, он дал команду утроить внимание и искать базу для краткосрочного отдыха. Вскоре, сквозь просветы в деревьях, начала просматриваться голубизна океана, и послышался шум наката. Игорь дал команду Пятаку собраться около него. Вскоре все пятеро сидели рядом. Они нашли небольшую впадину на краю джунглей, куда долетал свежий ветерок с океана, и ребята лежали, насыщая свои лёгкие кислородом. Игорь посмотрел на часы и скомандовал: «Полчаса отдыха, затем Хохотун, Посейдон и Лапочка произвести скрытную разведку побережья, тут метрах в пятистах к северу должен быть небольшой песчаный остров типа морской дюны, на нем должно быть несколько деревянных обломков как с разбитой шлюпки. Найдете этот остров, доложите. К югу от этого места должен стоять на якоре над самолётом американский эсминец. Посмотрите подходы с джунглей к океану у эсминца, скрытно поищите напротив эсминца в джунглях место, с которого можно наблюдать за ним. Битюг обеспечить спокойный отдых и страховку во время разведки. Выполнять!» 

Ребята тут же растянулись на травке, Битюг занял место, чтобы видеть каждого из отдыхающих, а Игорь скрытно подобрался к кромке джунглей и начал из мощного бинокля изучать лежащее перед ним океанское побережьё. Он начал осматривать берег с юга и в двух километрах увидел стоящий на якоре серо-стальной эсминец. Он долго смотрел на него и в какой-то момент сверкнул блик от солнечного луча попавшего на оптику морского бинокля.  

Судя по всему, – подумал Игорь, – надежда наших аналитиков на раздолбайство американцев в связи с празднованием Рождества себя не оправдала. Они внимательно просматривают побережье. Перемещая обзор севернее эсминца Игорь обнаружил катер береговой охраны Анголы. 

А вот эти ребята натуральные раздолбаи , – подумал Игорь рассматривая, как вахтенный рулевой спит около рубки, сверкая светлыми пятками, – интересно, почему он весь чёрный, а пятки у него снизу светлые. 

Игорь перевел окуляры бинокля ещё севернее и увидал островок, на котором была разбросана куча обломков. Но, что Игорю больше всего понравилось это то, что островок состоял из двух песчаных кос, как язык у змеи, причём левая часть языка был выше, и дальше выдавалась в океан, чем правая. Следовательно, если аквалангисты войдут в воду между этих песчаных кос, то с эсминца их видно не будет, точно так они, не замеченными, вернутся на берег. Это обстоятельство обрадовало Игоря, правда, плохо было то, что с катера береговой охраны аквалангистов можно было заметить. Но тут Игорь сделал ставку на ночную темноту и раздолбайство ангольцев.  

В общих чертах, план операции у Игоря созрел, теперь нужно ждать доклада разведгруппы, которая, отдохнув, пошла на разведку. Прошло три часа, небо над океаном начало темнеть на джунгли опускались сумерки. Послышался лёгкий шорох, и во впадинку скатились четыре тени. Они доложили почти тоже, что увидел Игорь. Дополнительно выяснили, что самолет накрыт маскировочной сетью, которая покрывает и песчаное дно, делая тёмную тень, на фоне которой не будет сверху видно аквалангистов. С борта эсминца опускаются три провода идущих к гидрофонам установленным по периметру самолёта и прикрепленные к самолету магнитными присосками. Выслушав всю добытую информацию, Игорь рассказал ребятам свой план, они внесли в него некоторые поправки и уточнения и решили к началу собачьей вахты приступить к операции. А сейчас до трёх тридцати всем спать, на часах командир. 

Ровно в три тридцать Игорь разбудил ребят. Битюг, Посейдон, Лапочка одели черные гидрокостюмы и, взяв необходимое оборудование, бесшумные пистолеты, направились к острову. Бутылка из-под виски «Бурбон» напомнил Игорь. 

Я помню, – сказал Битюг и исчез во мраки африканской ночи. Хохотун, взял прибор ночного видения, и отправился на оборудованный наблюдательный пункт напротив эсминца. Игорь остался наблюдать за ходом операции. Он надел, так же, прибор ночного видения и наблюдал за ребятами, которые высадились на острове. Он увидел, что они нашли бутылку от виски «Бурбон» и потянули тросик, который привел их к схрону под мусором на острове. Там было три заправленных акваланга с масками и ластами и три автомата стреляющих, даже, под водой. Ребята надели акваланги и исчезли под водой. Теперь Игорю оставалось только ждать. Минуты тянулись как резина, прошло полчаса, всё было тихо. Игорь сел в позу лотоса и отключился, ему это было абсолютно необходимо, так как нервы были напряжены до предела. По времени, сейчас, парни должны доставать электронную плату. Прошло ещё десять минут, Игорь включил сознание и вдруг его насторожил непонятный звук. Он внимательно осмотрел остров. Ребят ещё не было, тогда он посмотрел на ангольский катер береговой охраны и увидел, как один из ангольцев весело писает за высокий борт катера. Закончив своё, так насторожившее Игоря дело и буркнув что-то в сторону эсминца, анголец спустился в каюту. Игорь облегчённо вздохнул и посмотрел на остров. Он чётко увидел, как три черные тени скользнули между песчаными косами, и вышли на остров. Через минуту они пропали. Прошло ещё десять минут и ребята появились, как черти из табакерки. По их возбуждённому виду он понял, что все в порядке, Посейдон дал ему две электронные платы, которые Игорь сразу же положил в специальный карман куртки защищавший платы от поломки, изгибов и загрязнения. Игорь спросил Битюга о том, выполнил ли он его просьбу. Битюг кивнул головой утвердительно. Затем Игорь перевёл взгляд на Лапочку: «Инструмент, акваланги, оборудование?» 

– Всё утопили командир. Глубина не менее двадцати метров. 

– А что с гидрофонами?- спросил Игорь. 

– Командир. Хохотун сделал классное приспособления для снятия магнитных присосок. Жалко утопили. Мы сняли гидрофоны бесшумно и прилепили их к лопастям винтов эсминца. В этот момент послышался еле слышный шорох. Во впадину, перевалившись через её край, тихо скатился Хохотун. 

– Я так понял, что вас можно поздравить, ворюги! Как обычно с шуткой спросил ребят Илья. 

– А на стрёме кто стоял? – не удержался от ответа Битюг. 

-Кончай разговорчики, – скомандовал Игорь, – двадцать минут на сборы и уборку. Через двадцать минут выступаем. Порядок движения тот же, интервал два метра, сектора обстрела штатные. На стволы надеть глушители. При возникновении огневого контакта, надевать маски. 

Через двадцать минут Хохотун доложил, что всё убрано, Пятак собрался. 

Тогда с богом, шагом марш, – подал команду Игорь.  

И пять бесплотных теней, бесшумно скрылись в джунглях. Хоть и шли они ночью, но идти им было гораздо легче. На спине каждого был маленький, напоминающий светлячка фонарик, свет которого был виден на расстоянии не более двух метров, который не давал потерять друг друга в этой кромешной темноте. Хохотун, идущий первым и будучи прекрасным следопытом, уверенно находил их следы и вел их хоть и не быстро, зато уверенно. Часов в шесть начало рассветать, и в семь Игорь приказал найти место для отдыха. Они нашли довольно чистую площадку, почти, без травяного покрова и, оставив часовым Битюга, все легли спать до десяти часов. Поднявшись в десять, они продолжили путь и к двум часам дня расположились в джунглях недалеко от аэродрома. Игорь послал закодированное сообщение, ему подтвердили прибытие борта к семнадцати часам и сообщили, что посадка на борт будет происходить так, как происходила высадка. Все так и произошло, без пяти минут до назначенного срока в небе появился самолет, который пошёл на посадку, сев он покатился к концу взлётно-посадочной полосы с обеих сторон которой лежали Пятаки. Под самым концом полосы люк в брюхе самолёта открылся, маленькая лестничка спускалась из люка. По одному парни вскакивали в люк и исчезали внутри. Последним заскочил в люк Игорь, люк закрылся, самолёт развернулся и покатился к контрольной башне. Игорь дал команду надеть маски. Через минуту дверь пилотской кабины открылась, и вышедший пилот пригласил их в кабину, из которой был секретных вход в маленькое помещение, где с трудом все поместились. Самолёт остановился, пилоты открыли аппарель, и вошедшие ангольцы вошли в брюхо самолёта, из которого выгрузили сотню всяких мешков и коробок. Аппарель закрылась, и самолёт запустил двигатели. Он вырулил на взлётно-посадочную полосу и, получив добро на взлёт, летчик дал полный газ и самолет взлетел, взяв курс на Москву. Как только самолёт набрал высоту, пилот открыл потайную дверь и выпустил их в салон самолёта, где они, не снимая масок, дружно, заснули под мощное жужжание авиационных двигателей. 

К десяти часам вечера они уже были на базе. Игорь сдал обе платы снятые с ракеты лично полковнику Горину и сел писать отчёт. К одиннадцати он закончил отчет, сдал его в секретную часть и пошёл в свою комнату. По пути к нему подошёл Битюг и доложил, что форма и оружие сданы. Игорь кивнул и, зайдя в свою комнату встал под тёплый расслабляющий душ и минут сорок упругие струи воды смывали с него и нервное напряжение, и пот, и грязь похода. Затем он сел в позу лотоса и около часа медитировал, приводя себя в равновесие. 

Утром, дежурный пригласил весь состав Пятака в специальную комнату, где полковник Горин объявил личному составу группы благодарность и вручил каждому билеты туда, откуда их вызвали. Игорь вылетал в Одессу рейсом в двенадцать двадцать. Когда все вышли из комнаты, полковник попросил Игоря задержаться.  

-Скажите Громов, – спросил полковник, – с ракетой вы сделали всё, как я просил? 

-Так точно, товарищ полковник, вместо электронных плат на их место был установлен заряд, который сработает, как только самолет начнут грузить. 

-Вы уверены? – с сомнением поинтересовался полковник. 

-Детонатор устроен так, что срабатывает при изменении его положения на пол градуса. 

-Ну, что ж посмотрим. 

-Разрешите так же один вопрос? – спросил Игорь 

-Да, спрашивайте старший лейтенант, – разрешил полковник. 

-Глубиномер показал залегание самолёта на грунте на глубине тридцать два метра. Мои люди работали на этой глубине более сорока минут и вышли на поверхность без декомпрессионных мероприятий. Я волнуюсь за парней. 

– Не волнуйтесь старший лейтенант, с вашими людьми все будет в порядке. В баллонах их аквалангов была специальная смесь, которая не даёт азоту растворяться в крови и при выдохе поглощается специальным приспособлением, что устраняет демаскирующее появление пузырьков на поверхности. Ещё есть вопросы? 

-Никак нет! – рявкнул обрадованный Игорь. 

-Тогда желаю весёлого Нового года в Одессе, – с улыбкой пожелал полковник, развернулся и вышел из специальной комнаты. 

Игорь помчался в свою комнату, переоделся в парадную форму, и направился в сторону КПП. Рядом с пешеходной дорожкой остановилась чёрная волга ГАЗ-24. Окно задней двери приоткрылось, и полковник Горин пригласил его в машину. Сам он выйдет через десять минут, сказал он Игорю, а машина отвезёт Игоря во Внуково.  

Во Внуковском аэропорту Игорь был за час до отлёта. Как раз приехал к началу регистрации. Там в зале был ювелирный киоск. Игорь, проходя мимо его, заметил очень красивую золотую брошь украшенную голубыми, сверкающими миллионами бликов, изумрудами. Ему так понравилась эта брошь, он так ярко представил её на платье Даши, что, невзирая на дороговизну броши, купил её. Народу на этот рейс было мало, поэтому регистрация окончена была быстро, и ровно в двенадцать двадцать ТУ-134 оторвался от взлётно-посадочной полосы и взял курс на Юг. Приземлился самолет в Одессе ровно в два часа дня и в два тридцать Игорь звонил в домашнюю дверь. Открыла мама, Игорь подхватил её на руки и расцеловал. 

-Ну ко отпусти избушку хулиган, – автоматически проговорила мать, – надеюсь, в этот раз, ты надолго. 

-Спрашивать подобноё у военного человека бесполезно, – раздался голос вышедшего из кабинета отца. 

Игорь подошёл к отцу и, поцеловав его, сказал: «До пятого января, включительно, если не будет никакого Ч.П.» 

Отец обнял Игоря и, наклонив к нему голову, сказал одно слово: «Где?» 

Игорь, наклонившись к отцу, шепнул: «Ангола» 

Мама, – вдруг гласом великим возопил Игорь, – у меня такое чувство, что последний раз я, нормально, кушал три дня назад за этим столом. 

Ма, – начал канючить Игорь, – я так хочу кушать. Покорми меня, пожалуйста. 

Господи, – запричитала мать, – да идёмте же к столу. У меня давно всё готово. 

Игорь снял шинель и китель , вымыл руки, уселся за столом. Стол был накрыт по-царски. Посредине стола на большом блюде, обложенный запечёнными в нём яблоками, лежал Рождественский гусь, рядом стояла большая тарелка холодца, в большой салатнице любимый Игорем салат оливье, стояли хрустальные рюмки и бутылка Армянского коньяка. Все это великолепие располагалось на свежей белоснежной скатерти, которая в сознании Игоря ассоциировалась с праздником. И сегодня был праздник, сегодня уйдет старый год и наступит Новый. 

Отец налил себе и Игорю по рюмке коньяку, и они выпили за встречу. И тут на Игоря напал настоящий Жор. Все было так вкусно, что Игорь от удовольствия, даже, постанывал. Он перемалывал своими крепкими и ровными зубами гусиные косточки вместе с мясом, ел холодец и оливье, закусывал печёными яблоками. Родители испытывали огромное удовольствие, глядя, как он расправляется с едой. Наконец, опорожнив на столе наполовину все блюда, он отвалился от стола, как щенок насосавшись материнского молока засыпает и отваливается от соска суки. 

Дорогие родители, – начал Игорь сытым голосом, – как вы смотрите на то, что я предложу руку и сердце известной вам Дарье. Вырисовывается ли она в вашем воображении, как ваша невестка? 

Отец с матерью переглянулись и отец, как всегда дипломатично, начал свою речь: «Видишь ли, сынок, твоя Даша, очень, красивая и, как я понял, умная девушка. Она хорошо воспитана и прекрасно образована, заканчивает МОЛМИ (Московский ордена Ленина медицинский институт). Специальность у неё благородная. Она будет педиатром. 

Из этого вытекает, что детей она любит, и мы будем спокойны за наших внуков. Но для того, чтобы быть женой офицера, нужны, абсолютно, особые качества. Я не знаю, соответствует ли она таким качествам. Ведь офицеры, в основной своей массе, не имеют постоянного дома, живут в отдалённых от культурных центров гарнизонах в казённом жилье, а зачастую в офицерских общежитиях. Их жены, в основном, не работают потому, что там, где служит муж, зачастую, работы для жены нет. Не всякая женщина сможет выдержать такую обстановку, тем более, если эта женщина воспитывалась в интеллигентной семье с хорошим достатком в крупном культурном центре. Даже при самом блестящем карьерном росте офицера, пятнадцать, двадцать лет дальних гарнизонов и трудной жизни ей гарантировано. Ты спроси у своей мамы, сколько мы намотались до Одессы, и как трудно жилось твоей маме. Даже рожала она и тебя, и твою сестру не в родильных домах. Так что сынок мы с мамой, никогда, не будем против твоего желания, но ты, крепко, подумай. Она очень красива и ты чем дальше её будешь знать, тем больше будешь в неё влюбляться. И если она не выдержит трудностей и сбежит от тебя, твоё сердце разобьётся, и ты, прошедший специальную школу, обученный бороться с любыми трудностями, не выдержишь и не сможешь жить с разбитым сердцем. Я сказал то, что мы, уже, с мамой обсуждали и, в основном, пришли к одному выводу». 

Игорь, выслушав отца, посмотрел на маму. Она пожала плечами и сказала: «Папа все правильно тебе сказал, но ты взрослый человек и сам принимаешь такие, да, собственно, и любые другие решения. Но одно я знаю твердо, что если бы мне предложили выбрать свою судьбу, опять, и прожить жизнь снова, я бы, опять, влюбилась в твоего отца и прожила бы свою жизнь с ним, как бы она не сложилась». 

Отец встал и, подойдя к маме, поцеловал её, потом развернулся и пошёл в свой кабинет. Игорю показалось, что глаза отца были влажными. 

Ну что ж, – сказал Игорь, – несколько прямолинейно, но, зато, правильно. Я пойду, переоденусь и поеду к Даше. Представляешь ма, она приехала меня проводить в аэропорт и так плакала, абсолютно беззвучно, что у меня чуть сердце не разорвалось. 

Мне сразу показалось, что она хорошая девушка, – заметила мать, – ну дай тебе Бог сынок, чтобы у тебя всё сложилось. Если ты её полюбишь, то и мы будем её любить и беречь. 

Игорь пошёл в комнату, снял форму и, переодевшись в гражданскую одежду, пополнил запас денежных знаков. Затем, выйдя в кухню увидел мать, юбнимающую отца в кабинете. Игорь вышел со двора и, поймав такси, поехал к Даше. 

Поднявшись на второй этаж и подойдя к Дашиной двери, он позвонил в дверной звонок. За дверью была тишина, он позвонил ещё раз. Тот же эффект. Мысленно себя ругнув, что предварительно не позвонил он начал спускаться вниз и, подойдя к двери подъезда, уже, собрался открыть её. Вдруг, дверь открылась и в подъезд вошла Даша, прижимая к груди какой-то свёрточек. Лицо её было без малейшего макияжа, а синие глаза были пухлыми от слёз и стали тёмно-синими. Подняв глаза и увидев Игоря, глаза её засияли, самым ярким синим цветом, который только существует в природе и, она бросилась Игорю на грудь. Игорь подхватил её и закружил, прямо тут, в подъезде, целуя её в лоб, глаза, щеки, нос, в общем куда попадал, а она счастливо смеялась и все твердила: «Вернулся, вернулся, вернулся……». Игорь, держа на руках, понёс её на второй этаж. 

Вдруг она, как будто когда–то присутствовала на встречах Игоря с мамой, вскрикнула: «Стоять! Отпусти избушку хулиган!» 

И когда Игорь, осторожно, опустил её на пол, она побежала вниз и взяла сверточек, который выронила когда бросилась к Игорю. 

А что это? – спросил Игорь. 

Я тебе это покажу позже, – сказала Даша, прижимая свёрточек к груди. Они вошли в квартиру, Игорь снял с Даши её шубку и повесил в платяной шкаф, затем, снял с неё шаль, и опомниться не успел, как раздел её почти всю и отнёс её, на руках, на диванчик. 

Сам разделся, так же, быстро и они начали целовать друг друга, как будто не виделись, по меньшей мере, год. Они с такой жадностью с таким неистовым желанием набросились друг на друга и любили друг друга так долго, что, обессилев, уснули одновременно. 

Игорь проснулся и посмотрел на часы, часы показывали, что до Нового года было четыре с половиной часа. Даша спала, лёжа на животе и уткнувшись носом в подушку.  

-Как так можно спать, – подумал Игорь, – как же она дышит? 

Он поймал губами маленькое розовое ушко и начал его целовать, Даша повернула голову, спрятав ушко в подушке, но открыла для поцелуев лоб, нос, щеку и пухлые губки. 

Игорь тут же начал покрывать поцелуями открывшиеся части лица, и тут затрепетали реснички и открылся один синий глаз, который сразу был обцелован, до второго глаза добраться было сложно, он был в подушке. В общем, такая игра продолжалась ещё минут десять и, наконец, Даша навалилась на Игоря, положила голову ему на грудь и замерла, а Игорь время от времени чмокал её в её ароматную макушку.  

Очаровательная Леди, – сказал Игорь, – до встречи Нового года осталось четыре с четвертью часа. Мне нужно ваше решение, будем ли мы его встречать вдвоём здесь, или пойдём ко мне домой. Мои родители будут рады тебя видеть. Раскрою военную тайну. У мамы есть гусь, запечённый с яблоками в духовке, очень вкусный говяжий холодец, салат оливье, печень трески, шпроты, селёдочка дунайская и т.д. и т.п. У нас тут, так же, есть какие-то продукты, из которых мы сможем что-то приготовить и встретить праздник вдвоём. Ну, что ты решаешь? Всё зависит от твоего желания. Я весь, внимание. 

Мой благородный сэр и господин, вступила в диалог Даша, – поскольку, я где-то слыхала, что мамы скучают по своим сыновьям, ничуть, не меньше, чем влюблённые женщины по своими избранникам. Я предлагаю поехать к твоим родителям и вместе с ними встретить Новый год. Этим самым мы убьём двух зайцев. Мать будет со своим блудным сыном, и влюблённая женщина будет со своим избранником. Причём, эти две женщины не будут мешать друг другу и смогут наслаждаться предметом свой любви и страсти. 

О мудрейшая! – воскликнул Игорь, – слушаюсь и повинуюсь. 

Игорь встал и пошёл к телефону. Набрав номер дома, он сообщил маме, что они с Дашей приедут на встречу Нового года к ним. Он, уже, собрался вешать трубку, как к нему подошла Даша и попросила у него трубку. Она о чём-то говорила с мамой Игоря и в конце сказала: «Хорошо Зинаида Ивановна, я всё поняла». 

– Быстро одевайся, нам ещё нужно пробежаться по магазинам. По-моему, «Пассаж» ещё открыт, – скороговоркой проговорила Даша, направляясь в ванную комнату. Пока она была в ванной, Игорь убрал постельное бельё в подвал дивана и накрыл его пледом. Даша вышла из ванной и, открыв шкаф начала одеваться. Игорь пошёл в ванную и принял контрастный душ, который его сразу взбодрил. Затем, он оделся и к тому времени, как Даша позвала его застегнуть ей змейку, сзади, на платье, он, уже, был готов. 

Даша одела светло-голубое, длинное, вечернее платье с глубоким декольте и открытыми руками, которые она прикрывала горжеткой из чернобурой серебристой лисы. На боку платья в верхней области левого бедра была серебристая роза, выполненная из какого-то серебристого материала. На ногах у неё были обуты светло-голубые замшевые туфельки на высоком каблучке с маленькими, серебристыми розочками в качестве застёжек по бокам туфелек. Волосы она убрала в высокую прическу с крупными, локонами, на мочках ушей у неё были клипсы со светло-голубыми камешками, которые красиво сверкали, когда на них попадал луч света. 

Ну, как, – спросила она у Игоря, – я тебе нравлюсь в этом наряде, – и она несколько раз прокрутилась перед Игорем. 

– Мне кажется, что тут чего-то не хватает, – наклонив голову и глядя на Дашу сказал Игорь. 

Даша, опять, встала перед зеркалом и внимательно посмотрела на себя. 

– Вроде бы все нормально, все на месте, – уверенно сказала Даша, – а что ты имеешь в виду? 

-Вот это, – сказал Игорь и, достав из кармана брошь, которую он купил Даше в Москве, приколол её к платью Даши в месте, где декольте открывало для обзора очаровательную ложбинку между прекрасных Дашиных грудей. Она взвизгнула от восторга и, кинувшись на шею Игоря, расцеловала его. 

-Тебе, действительно, понравился мой подарок к Новому году?- довольно спросил Игорь. 

А брошь пришлась к месту. При каждом, самом маленьком движении Даши, камни броши бросали на окружающих мириады бликов, и глаза Даши, рядом с брошью, сверкали не хуже тех камней. 

– Очень, очень, – ответила Даша, но всё-таки лучший мой подарок к Новому году мне сделала судьба, она подарила тебя мне. 

И вдруг, ойкнув, выбежала в прихожую, где они оставили маленький свёрточек. 

Вернувшись назад в комнату, Даша развернула свёрточек, в нём оказался очень красивый и дорогущий галстук, на синем фоне белая диагональная полоса. 

-Это тебе Игорь от меня к Новому году, – сказала Даша протягивая Игорю галстук 

– Да судьба к нам милостива и щедра, ведь и меня она одарила щедро, дав возможность любить тебя. Спасибо тебе за подарок, я очень счастлив, – ответил Игорь и продолжил, – а зачем ты хотела забежать в «Пассаж»? 

– Мы с тобой должны купить подарки к Новому году твоим родителям, – назидательно сказала Даша. 

-Тогда вперёд, – сказал Игорь, подавая Даше шубку.  

Они быстро дошли до «Пассажа» и купили маме красивую театральную сумочку, а отцу классный футляр для очков. Затем, дошли до улицы К.Маркса и взяли такси. К дому Игоря они подъехали к половине одиннадцатого.  

Дверь открылась сразу, как только Игорь нажал на кнопку звонка. Мама встретила их в красивом, тёмно-синем платье, с белым воротником. На ногах у неё были туфельки на невысоком, но очень изящном каблучке. На голове изящная прическа, открывающая красивую мамину шею, высокий лоб. Пряди седины в прическе были уложены, очень, элегантно, подчеркивая холёную белую кожу её лица. На шее у неё была нитка натурального жемчуга. Рукава её платья были длиной в три четверти руки с белыми, замысловатыми манжетами. Игорь, давно, не видел такой нарядной свою маму и приятно удивился, найдя, что она, ещё, очень красивая женщина. Рядом стоял отец в парадном мундире генерал-майора авиации. Его чёрные, крупными кольцами, волосы были причесаны назад, открывая высокий красивый лоб мыслителя. Игорь снял с Даши шубку и вместе со своим пальто повесил их в платяной шкаф. Затем они с Дашей, по очереди, поздравляли родителей. Поздравили маму и вручили ей подарок, которым, судя по выражению её глаз, она осталась довольна, затем поздравили отца и вручили ему подарок. 

Когда официальная часть была окончена, отец пригласил всех за стол. Сели они следующим порядком, Отец во главе стола, справа от отца мама, слева от отца Игорь. Рядом с Игорем Даша. За столом оставалось ещё два свободных прибора. Игорь начал гадать, кто бы это мог быть? Может сестра приедет из Киева, подумал он об одном приборе, по поводу же второго, у него не было никаких мыслей. В этот момент прозвучал звонок. 

А вот и наш недостающий гость, – сказала мама и пошла открывать. 

Через минуту в комнату вошла мама вместе со Светкой Лундиной, соседкой живущей в квартире напротив квартиры родителей. Мама её познакомила с Дашей, никак её не отрекомендовав, только сказала, что она наша соседка и очень хорошая девушка. Затем мама посадила Светку рядом с собой.  

Светка, увидев Игоря, не удержалась от замечания: «Игорёха, это ты? Ты, вроде, три дня назад уехал». 

-Такова жизнь военного, – ответил ей Игорь, – вот мы сидим все вместе, собираемся встретить Новый год, и вдруг, бац, приказ. И военный человек, не донеся рюмку до губ, должен её поставить и бежать туда, куда труба зовёт. Так рюмка и остаётся, надолго недопитой, девушка недоцелованной. В общем, всё остаётся недо. 

– Да ладно, меня пугать? – со смехом ответила Света, – вот если я встречу такого красавчика как ты, то пусть он будет хоть военным, хоть пожарником, хоть кем, все равно будет моим. 

-Бесстрашная ты женщина Светлана, – восхитился Игорь. 

-Это не я бесстрашная Игорёк, – за Светкой не ржавело, – это твоя мама бесстрашная. У меня волосы дыбом вставали, когда твоя мать рассказывала, как она с двумя детьми за отцом в такую глушь ехала, что мама не горюй и как она там жила да детей, то есть тебя и Тамарку, воспитывала. 

В этот момент отец посмотрев на часы, попросил тишины и предложил подготовиться и проводить уходящий старый год. 

Все наполнили бокалы и свои тарелочки с закусками, тогда отец произнёс тост: « Есть такая поговорка гласящая, что если вы швырнёте камень в прошлое, то будущее выстрелит по вас из пушки. Мы сейчас провожаем прожитый нами старый год, который меньше чем через час станет нашим общим прошлым. Поэтому, я предлагаю поднять бокалы за прошлое, какое бы оно не было. Это наша общая жизнь». 

Все подняли бокалы и выпили. Папин тост понравился всем. Даша, пригубив вино в бокале, повернулась к Игорю и на глазах всех поцеловала его, а потом шепнула Игорю на ухо: «Я на всю жизнь запомню этот уходящий год потому, что в нём я встретила тебя Игорь». 

Игорь, так же, не смог себя сдержать и поцеловал Дашу. Дальше застолье покатилось по накатанным рельсам. Они пили и закусывали, нахваливая кулинарные способности мамы Игоря. Затем шампанским отсалютовали Новому году, а потом отец, подойдя к старенькой радиоле, достал откуда-то пластинку со старым танго «Брызги шампанского», поставил её и, как только началась музыка, пригласил на танец маму. Все это он сделал так элегантно, что молодёжь обалдела. И отец с мамой пошли танцевать. Они танцевали классический танго, и мама так смотрела на папу, что все, без исключения, увидели огромное чувство любви мамы к отцу и, отца к маме. Своим танцем они всем сказали, что любили, любят, и будут любить друг друга всегда. 

– Игорёха, посмотри, как твои родители танцуют, – затараторила Светка, – учись и применяй. 

Игорь встал, подошёл к Даше и, поклонившись пригласил её на танец. Даша так же удивила своим танцем всех присутствующих. Она, по-видимому, обучалась бальным танцам и показала высший класс. В её танце было море огня и страсти, она как яркая тропическая бабочка, порхала вокруг Игоря. А во время последнего аккорда музыки Игорь, как бы, положил её на выставленную вперёд левую ногу и, наклонившись над ней, поцеловал её. Все были в восторге от наполненного чувствами танца, который исполнили две пары, родители и дети. Потом отец с мамой, сославшись на усталость, покинули молодёжь, сказали, что прогуляются на улице перед сном. Игорь принёс из комнаты свой магнитофон, и они устроили танцы. Игорь по очереди танцевал и с Дашей и со Светланой. 

Даша со Светланой нашли общий язык и общались без всяких признаков антагонизма. Без малого в два часа, вернулись родители и все начали собираться. Светка откланялась первая и, перейдя коридор, скрылась дома, Игорь, натанцевавшись до пота, сидел на стуле и обмахивался, где-то найденным, маминым веером. Самой крепкой оказалась Даша. Она на кухне нашла мамин передник, подняла Игоря, приказав таскать к ней на кухню грязную посуду. Перемыла всю посуду и сложила её стопочкой на кухонном столе. Затем, тарелки и судочки с закусками накрыла чистыми тарелочками и убрала в холодильник. Напоследок, сняла со стола скатерть и, выйдя на улицу, вытряхнула её. За это получила выговор от Игоря. Он пожурил её за то, что она выскочила на улицу без верхней одежды. Затем спросила у Игоря, где в доме веник и совочек для мусора и когда Игорь признался, что не знает где мама это держит, каким – то непонятным методом женской дедукции вычислила это место, подмела в комнате.  

Когда окончила все эти работы, критически оглядела сделанное и сказала, снимая и вешая на крючочек передник: «Не отлично, но маме завтра будет легче, а это плюс». 

Затем подошла к Игорю, обняла его и, поцеловав, сказала: «Пойдём домой, дорогой!» Игорь обнял Дашу за плечи, и они вышли в прихожую, где он помог Даше одеться. Игорь любовался Дашей, когда она одевалась. Даже он, физически выносливый человек, офицер спецназа, чувствовал некоторую усталость, а Даша была свежа, как будто и не было всего этого дня. Они вышли из квартиры закрыли дверь и спустились на улицу. 

На улице жизнь кипела, как будто, сейчас, было не три часа ночи, а три час дня. Людей на улице много, все при встрече поздравляют друг друга, машин на дорогах нет, трамваи не ходят, троллейбусы стоят. Даша обхватила руками левую руку Игоря, прижалась к ней грудью, и они пошли в сторону Тираспольской площади. Рука Игоря была так горяча, что Даша чувствовала его тепло через все свои одёжки и, аж, мурлыкала от удовольствия, как кошка на завалинке русской печи.  

Когда они пришли в Дашин дом, она, войдя в свою комнату, упала спиной на диван, и, подняв руки вверх, задремала. Игорь, чтобы не потревожить её сон, начал аккуратно её раздевать. Он, даже, в лучших мечтах не представлял себе, какое он получит удовольствие от этого процесса. Её тело во сне стало очень мягким и податливым, и Игорь, поворачивая это прекрасное тело, получал эстетическое наслаждение от его совершенства. Он аккуратно снял с неё шапку и шубку, затем, взяв её изящные ступни в руки, снял её туфельки. Дальше, он нашёл резинку её колготок на поясе под платьем и, аккуратно, стянул тончайшие черные колготки, поцеловав верхнюю часть каждой её ступни. Затем нужно было снять платье. Игорь повернул Дашу на один, а потом на второй бок и заметил змейку, вшитую в левый бок платья. Он расстегнул эту змейку и задумался. Он должен был решить, как стягивать платье. То ли через голову, то ли через другую часть тела Даши. Но размеры этой другой части тела Даши убедили его, что платье нужно стаскивать через голову. Он, тихонько, ощупал причёску Даши, нашёл несколько шпилек и, вытащив их, положил на прикроватную тумбочку. Потом, очень осторожно начал поднимать платье Даши к верху. Он поднимал подол, сперва, с одного бока, потом с другого, но когда увидал кружевное, черное, красивейшее Дашино бельё, её бёдра, покрытые бело-мраморной, нежной, как бархат кожей, так возбудился, что ему потребовался перерыв, чтобы успокоиться. Он пошел на кухню, открыл бутылку минеральной воды и выпил стакан. Когда он вернулся, Даша лежала на правом боку, сложив перед собой руки. Игорь, тихонько, развернул её опять на спину и, поворачивая её с боку на бок, всё-таки, стащил с неё платье. Повесив его на спинку стула, Игорь приподнял одну половинку дивана и вытащил из его подвала махровую простыню, одеяло и две подушки. Перекатив Дашу на одну половину дивана, он застелил другую, потом перекатил Дашу на вторую половину, полностью застелил диван, подложил Даше под голову подушку, укрыл её одеялом. 

Даша улыбнулась, что-то сказала во сне и крепко уснула. Игорь собирался пойти в туалет, а потом, как бы вспомнив что-то, откинул одеяло. Даша лежала на правом боку, сложив перед собой руки. Это, наверное, была любимая её поза. Игорь аккуратно расстегнул крючки на застёжке бюстгальтера и, пропустив её руки через лямочки, вытащил его. Даша, как будто специально, повернулась на спину, выставив свою, совершеннейшей формы, грудь. Розовые её соски радостно прицелились в Игоря и он, не выдержав, поцеловал каждый, от чего они выросли прямо во рту Игоря. Даша, опять, что-то сквозь сон сказала непонятное и повернулась на левый бок. Игорь укрыл её одеялом и пошёл в душ. Выйдя из ванной комнаты, Игорь лёг рядом с Дашей, которая тут же обняла его и, прижавшись, задышала ровно. Игорь посмотрел на стенные часы, которые показывали половину пятого. Игорь потянулся и тут же заснул, как в омут провалился. 

Проснулись они около двух часов дня. Пока Игорь находился в ванной комнате, Даша приготовила завтрак и они сели за стол. На кухне приятно пахло кофе, Даша была в легком халатике и спокойно хлопотала у кухонного столика. И под впечатлением всего этого, у Игоря созрело решение, ещё раз, поговорить с Дашей об их свадьбе. 

Даша пообещала, что они обсудят этот вопрос после завтрака. Но под конец завтрака, когда Даша стала у мойки чтобы помыть посуду, прозвучал звонок телефона. Даше звонили её родители, поздравив Дашу с Новым годом, они предупредили, что третьего прилетают в Одессу. Самолет прибудет в Одесский аэропорт, почти, к трём часам дня и Даша сказала Игорю, что поедет встречать родителей. Игорь предложил поехать вместе с ней, Даша, с благодарностью, согласилась. И только Даша положила трубку, как опять раздался звонок. Это звонила мама Игоря. Она так же поздравила Дашу с Новым годом и пригласила их к четырём часам на обед. Даша поблагодарила, сказала, что они с Игорем обязательно придут, и хотела передать Игорю трубку, но мама уже отключилась. Даша закончила мыть посуду и сказала, что пошла в спальню, одеваться. Игорь хотел увязаться за ней с, вполне, определёнными намерениями, но она попросила отпуск до вечера. Игорь, хоть и хотел сильно, скрипя зубами, согласился. Даша увидев, как помрачнел Игорь, подошла к нему и, прижавшись поцеловала и тихо спросила: «Игорёчек, я тебе нужна, только, на несколько дней, или на всю жизнь? Если на всю жизнь то, пожалуйста, дай мне возможность отдохнуть. Ты меня, совсем, замучил. Я не возражаю, душой я за, но моё тело не выдерживает твоего напора. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к тебе. Не сердись, любимый». Игорь, сразу, повеселел и, поцеловав её, так же, отправился одеваться. Минут через двадцать они были готовы. Даша надела темно-синий брючный костюм в голубую продольную полоску, черные модельные ботиночки на высоком каблуке, под пиджаком у неё была голубая блузка с большим воротником и рюшками на груди. Сверху её песцовая шубка и басмаческая шапка. Игорь, надевая пальто, так же, подошёл к зеркалу, Даша стала рядом с ним. Несмотря на высоченные каблуки её ботиночек, она всё равно была на пол головы ниже Игоря. 

Какая красота, тра-та-та, тра-та-та, – напевала она, крутясь около зеркала, – я, теперь, могу надеть каблуки любой высоты. Игорь улыбнулся и подумал, как всё-таки хитро устроены женщины и сколько всяких условностей они должны соблюдать. Затем Даша взяла его под руку, и они вышли из квартиры. Даша держала Игоря под руку и гордо вышагивала рядом. Вообще, сказать о походке Даши – гордо, это ничего не сказать. Походка у Даши была изумительной. Когда она шла, то создавалось впечатление, что всё тело Даши подчиняется какому-то неизвестному ритму. Каждая часть её тела производила только ей присущие движения, а вместе, все тело ритмично и соблазнительно пританцовывало в этом танце красоты, молодости и здоровья. Игорь, потом, всю жизнь считал, что, только, Даша так умела ходить, но, однажды, посмотрел американский фильм «В джазе только девушки.» и увидал Дашину походку в исполнении американской звезды Мерлин Монро, когда героиня этой великой актрисы шла с чемоданом по перрону в узкой юбке. Режиссер, снявший этот фильм и сделавший акцент на походке женщины, был гениален. Игорь, всегда, любил смотреть на Дашину походку. Так как было первое января, и на улицах полно гуляющего народа, Игорь, неоднократно, ловил взгляды мужиков, пускающих слюни, при виде Дашиной походки. Даша, судя по её улыбке, знала это, и улыбка удовольствия расцветала на её лице, при таких взглядах мужиков. 

А она кокетка, – подумал Игорь.  

И, словно, прочтя его мысли, Даша обхватила своими руками левую руку Игоря, прижалась к ней грудью и, подняв лицо вверх, вытянула свои пухлые губки к Игорю, который их в тот же момент поцеловал. 

Они прекрасно прогулялись и к назначенному времени были у родителей Игоря. Обед, как всегда прошел весело, но перед началом обеда, отец с мамой извинившись, что Игорь и Даша вчера их застали врасплох в отношении подарков, сегодня исправляют ситуацию. И отец преподнёс Даше гранатовый браслет, чрезвычайно изящное ювелирное изделие из серебра с вкраплёнными в него тёмно-бордовыми рубинами, как зёрна перезревшего граната. Даша поблагодарила родителей и, попросив разрешения, расцеловала их. А затем надела на руку браслет. Он, удивительно гармонично, подошёл к её наряду и, когда она делала движение рукой, сверкал и испускал красные блики по сторонам. Затем мама преподнесла Игорю в подарок к Новому году Командирские часы, предмет давней мечты Игоря. Пробыли они у родителей часа два и потом откланялись. Так как отец с мамой кофе не пили, они зашли в бар «Красный» к Аркадию, который угостил их прекрасным «Арабико» сваренным в турках. Игорь думал, что у Аркадия будет безлюдно, оказалось всё с точностью до, наоборот. Подвыпивший народ заходил в бар, поздравлял присутствующих и, жадно приводил себя в порядок крепким кофе. Посидев около часа и ответив на поздравления кучи народа, Игорь с Дашей направились к ней домой. Там они договорились больше никуда не ходить, провести время до приезда Дашиных родителей только вдвоём.  

Так они и сделали. Игорь, валяясь на диване, смотрел телевизор, затем Даша попросила его посмотреть настольную лампу, она, почему-то, прекратила работать. Игорь починил лампу, затем ему вручили утюг, Игорь справился и с ним, затем вставил отвалившуюся электрическую розетку. А Даша что-то шила, готовила на кухне. Игорь был готов перечинить всё, что есть у Даши, даже если оно всё исправно, за те сладкие перерывы между работой, когда они с Дашей любили друг друга. Короче, время до прилёта самолёта с Дашиными родителями, сокращалось как шагреневая кожа, незаметно и неотвратимо. 

И вот они с Дашей в аэропорту, только, что диктор объявила о посадке рейса Москва-Одесса, и они стояли у дверей, через которые выходили пассажиры, получившие свой багаж. Даша привставала на цыпочки и беспрестанно крутила головой. Вдруг она ойкнула и устремилась к дверям. Через них только вышла пара, мужчина и женщина. Обоим было лет по сорок, так на первый взгляд определил Игорь, потом, присмотревшись он увидел, что женщина моложе лет на семь, восемь. Роста они были почти одинакового, на взгляд Игоря, женщина была выше сантиметра на два , три, а быть может это казалось из-за высокой её шапки. Одеты они были, очень, хорошо, по тем временам, на нём было ратиновое пальто, пыжиковая шапка, хорошие туфли. На ней длинная норковая шуба, кожаные сапожки с высокими голенищами, высокая норковая шапка. Через плечо была перекинута бордовая шаль. В руках у отца Даши был, средних размеров, импортный чемодан на колёсиках с выдвижной ручкой, что, в то время, говорило о статусе этой пары. А он, судя по холёным лицам обоих, был довольно высок. 

Даша, подбежав к родителям с визгом кинулась на грудь к отцу, затем обняла маму и, поцеловав её что-то ей начала шептать. Мамины брови поползли вверх и, изобразив на лбу две арки, так и остались в этом положении. Даша, взяв родителей за руки и подвела их к Игорю. 

– Знакомьтесь, – без всякого смущения представила она Игоря им и их Игорю, – это Игорь, мой жених. 

У Игоря от неожиданности отвалилась челюсть. 

-Игорь Громов, – протянул он руку отцу. 

– Эдуард Сергеевич Малышев, – пожал Игорю руку отец Даши. 

– Эльвира Анатольевна, – протянув руку для поцелуя, представилась мама. 

Игорь наклонился, поцеловал будущей тёще руку и отметил, про себя, что кожа на руке мамы Даши такая же бархатистая, как и у Даши, а вслух произнёс: «Мне очень приятно, Эльвира Анатольевна, познакомиться с вами и Эдуардом Сергеевичем. Очень рад знакомству с родителями моей невесты. Прошу пройти в машину».  

Игорь повел их к черной «Волге» отца, которую он выпросил у него, объяснив свою просьбу высоким статусом людей, которых он обещал встретить. Отец, без второго слова, дал Игорю ключи. Машина стояла на стоянке у аэропорта. Игорь довел Дашиных родителей до машины, открыл заднюю дверцу и подал руку Эльвире Анатольевне, вслед за мамой туда нырнула Даша. Игорь посмотрел на Дашиного отца и увидел, что он захлопнул заднюю дверцу и направился к пассажирской передней дверце. Игорь опередил его и открыл перед ним дверцу. Затем сел сам на место водителя и, запустив двигатель, выехал со стоянки. Когда-то одна из его бывших девушек ездившая с ним на «Каролино-Бугаз» сказала, что Игорь ездит так хорошо и естественно, как дышит. И в этот раз Игорь не ударил в грязь лицом, он так плавно и быстро довёз родителей Даши, что её отец, выходя из машины, заметил: «Я не знаю Игорь, кто вы по специальности, но водите автомобиль, просто, великолепно». 

-Благодарю Вас Эдуард Сергеевич, мне это приятно слышать, – весело ответил Игорь, вытаскивая из багажника чемодан. Он лихо хлопнул крышкой багажника, закрыл его на замок и, вытянув ручку из чемодана, покатил его к подъезду дома Даши. Даша с родителями шли сзади. Игорь, как бы играясь, поднял чемодан на второй этаж и ждал Дашу и её родителей. Даша открыла двери и, все вошли в коридор. Игорь поставил чемодан у тумбочки с телефоном и принял шубу у Эльвиры Анатольевны, повесив её, по-хозяйски, в платяной шкаф, он поухаживал за Дашей. И её шубка, устроенная на плечики так же оказалась в шкафу. Затем, он уступил место Эдуарду Сергеевичу, чем дал ему возможность раздеться и повесить свою верхнюю одежду в шкаф. Сам же он не раздевался, ожидал приглашения от родителей Даши. Это был его своеобразный тест на культуру будущих родственников. Даша быстро достала родителям откуда-то их тапочки, и пока женщины снимали сапоги и надевали тапочки вместе с отцом, Игорь, молча, стоял у дверей. 

Эдуард Сергеевич, одев тапочки, направился в комнату. То же хотела сделать и Эльвира Анатольевна, но в последний момент увидев, что Игорь не раздевается, а стоит у дверей и, посмотрев как её муж пошёл в комнату, она что-то сообразила и, покраснев сказала Игорю: «Ну, что же вы Игорь не раздеваетесь? Раздевайтесь и проходите, милости просим». 

– Благодарю вас Эльвира Анатольевна. С удовольствием, только прошу меня простить, тапочек на меня в доме нет. Мы с Дашей не успели их приобрести, – сказал Игорь, а сам подумал, что Эльвира более воспитана, чем его будущий тесть. 

Игорь скинул пальто и прошёл на кухню, где они с Дашей перед отъездом в аэропорт накрыли неплохой стол. На нём были шпроты, печень трески, сырокопчёная колбаска, четыре куска гуся с яблоками, тарелочка холодца. На столе стояли бутылка коньяка, бутылка шампанского три бутылки боржоми. Даша сервировала стол на четверых. Мама, войдя на кухню, ахнула и стала расспрашивать, откуда это, откуда то. Даша сказала, что гуся и холодец передала мама Игоря с поздравлениями к Новому году, остальное, они купили с Игорем и приготовили к встрече с ними. 

В этот момент вошел отец Даши и, увидев накрытый стол, присвистнул от удивления. 

-Я вижу, что Игорь, очень, положительно на тебя влияет. Ну, что ж это хорошо. Приглашай к столу, дочь – высказал её отец своё отношение к ситуации. 

Все расселись за столом. Игорь открыл шампанское и начал наливать его в бокалы дам. Отец Даши открыл коньяк и хотел налить Игорю, но тот отрицательно замотал головой, показав жестами, что он за рулём. Даша подняла бокал и поздравила родителей с Новым годом, все выпили и начали кушать. Дашиным родителям очень понравился гусь, приготовленный мамой Игоря и холодец. Эльвира Анатольевна пообещала, при встрече, с мамой Игоря обязательно взять рецепт приготовления гуся и холодца. Когда они утолили первый голод, в котором призналась мама Даши, когда рассказала, что они не стали обедать у приятелей, надеялись перекусить во Внуково, но, к сожалению, вид закусок, который им предложили во Внуково, не внушил им доверия. 

Затем начался вечер вопросов и ответов. Родителей Даши интересовало кто такой Игорь, кто его родители, где он работает, где живёт, что собирается делать дальше, и самое главное, когда они собираются пожениться с Дашей. На каждый вопрос родителей Даши Игорь отвечал обстоятельно. Он им рассказал, что он офицер, старший лейтенант, инженер механик по авиационной технике, служит в инженерных войсках под Москвой, живет в офицерском общежитии ещё с тремя офицерами, его коллегами. После этих слов Игоря, настроение отца Даши, явно, ухудшилось.  

Когда он рассказывал о родителях, то сказал, что его отец генерал-майор авиации, был начальником штаба воздушной армии после того, как, по возрасту, ему врачи запретили летать. Что касается сроков женитьбы, то они зависят, в целом, от Даши. Он готов, хоть, сейчас, но Даше ещё год учиться в институте. И если они поженятся сейчас, а судьба Игоря зависит от приказа, поступит приказ о переводе его куда-нибудь к чёрту на куличики, Игорь обязан будет ехать, а вместе с ним его жена. Тогда Даша не окончит институт, а это будет неправильно. Но если, всё-таки, Даша захочет замуж сейчас, то он, как военнослужащий, имеет право зарегистрировать брак в течение трёх дней. 

Игорь многое не мог говорить, иногда, специально, сгущал краски и добился того, что родители Даши, явно, повесили носы. Их будущий зять им виделся бедным и бесперспективным. 

Окончив обед, Игорь поблагодарил и попросил разрешения откланяться. Он решил, чтобы Даша побыла с родителями и выслушала всё, что ей родители выскажут по поводу его. А то, что они ничего хорошего по его поводу ей не скажут, он был уверен. Получив разрешение, он вышел одеваться, Даша вышла с ним. Она стояла, рядом, потупив голову и раздувая ноздри. Игорь привлек её к себе и поцеловал в губы крепко и сладко. Потом, погладил её по голове, ещё раз прижал к себе её всем телом и, вышел из квартиры. 

Спустившись вниз, он сел в машину и запустив двигатель, начал прогревать его. 

Пока «Волга» урчала на малых оборотах, он думал о Даше. 

Выдержит ли она наезд на неё родителей, которые будут говорить, что то, о чём они её просят, это для её же блага. Они будут её пугать жизнью в грязи в каком-нибудь отдалённом гарнизоне, постоянной пьянкой офицеров и отсутствием культурной жизни. Они будут говорить, что она никогда не сможет надеть туфельки на высоком каблучке, так как утонет в грязи. И ещё много аргументов в пользу разрыва с Игорем выскажут родители Даше. Именно сейчас, наступает момент истины для Игоря. Если Даша выдержит всё это и не изменит своего намерения выйти замуж за Игоря, то Игорь сорвал самый крупный выигрыш в этой игре с жизнью.  

Игорь бросил взгляд на щиток приборов, увидел, что двигатель прогрелся, почти, до восьмидесяти градусов. Он включил передачу и собрался тронуться с места, но в этот момент открылась рядом с ним дверца и Даша легко скользнула в машину. 

– Игорёчек, – сказала Даша сквозь слёзы, – они меня не понимают. Как они не могут понять, что мне, абсолютно, всё равно где я буду жить, что я буду одевать, чем я буду заниматься, если я буду с тобой. Мне главное, знать и чувствовать, что ты рядом, что ты придёшь и меня поцелуешь, что ты будешь обо мне заботиться, а я буду заботиться о тебе, что мы, всегда, будем вместе. 

Игорь молча привлёк Дашу к себе и начал её целовать и поглаживать её вздрагивающие от рыданий плечи. И прохожие, с удивлением, смотрели на стоящую машину, в которой, обнявшись, сидело два любящих друг друга человека. 

– Ну что, любимая, успокоилась, – вытирая платком её слёзы, спросил Игорь, – ну тогда поехали. 

– А ты возьмёшь меня к себе, – глядя на Игоря блестящими от слёз синими глазами, спросила Даша, – я не хочу возвращаться домой.  

– Конечно, возьму, я здесь до пятого января, а ты когда собираешься ехать? – спросил Игорь. 

– Мне десятого нужно приступить к занятиям, поэтому я вылечу девятого, – посчитала Даша. 

– А я тебя, девятого встречу в Москве, к этому времени сниму какое-нибудь жильё, где мы с тобой сможем жить, – начал строить планы Игорь, – там же, в Москве устроим помолвку, на которую ты позовёшь своих подруг, а я своих друзей и сослуживцев. 

– Я тебя обожаю, ты самый лучший мужчина в этом мире, – захлопала в ладоши Даша. 

Они подъехали к дому Игоря, заехали во двор и поставили машину в гараж. Затем направились в квартиру. Игорь, на этот раз взял ключи и открыв дверь крикнул: «Мама, папа, это мы я и Даша. Мы уже дома» 

– Очень приятно, что вы дома, – сказала, выходя из кухни, мама, – кушать хотите? 

– Нет, спасибо мама, – хором ответили и Игорь и Даша. 

-Пожалуйста, дети, – ответила ошеломлённая мать. 

-Папа дома? – поинтересовался Игорь. 

– У себя в кабинете, – ответила мать, подозрительно глядя на Игоря. 

– Идём к нему, – пригласил её Игорь, и они вместе вошли в кабинет к отцу. 

Отец что-то писал сидя за письменным столом. Увидев целую делегацию в своём кабинете, удивлённо приподнял брови и молча ждал, когда все рассядутся.  

В общем, такая история папа, – начал Игорь, – мы сегодня встретили родителей Даши, которые прилетели от своих друзей из Москвы. Познакомились. Даша представила меня своим родителям как своего жениха. Даша приготовила и накрыла стол к их приезду. Мы сели, и они начали меня расспрашивать о том, кто я да где живу и что планирую. Я им всё, честно, ответил, судя по выражению их лиц, им такой зять не подошёл. Чтобы не расстраиваться, я решил откланяться, подумал, что если они переубедят Дашу и заставят её порвать со мной, это будет для меня трагедия. Но главное, чтобы Даша, сама, приняла это решение. Я сел в машину и пока прогревал двигатель, Даша приняла решение, что ей абсолютно всё равно где она будет жить, где работать и, что там носить. Для неё главное, чтобы мы были вместе всегда, и она попросила, чтобы я забрал её от её родителей к себе. 

Папа, я очень люблю Дашу, для меня нет женщины лучше, чем она, я женюсь на ней через год, когда она окончит свой институт. А сейчас, я прошу тебя разрешить нам пожить здесь в твоей квартире, пока мы не разъедемся, я пятого на службу, она девятого в институт. В Москве я сниму нам какое-нибудь жильё, и мы обручимся с Дашей. 

Отец помолчал минут пять, а потом спросил у Даши: «Это, правда, что мне сейчас сказал Игорь, я ему доверяю, но быть может, в каких-то деталях он напутал?» 

– Дмитрий Лаврентьевич! Игорь сказал вам правду, и нигде, ни в каких деталях не напутал. Я действительно люблю вашего сына и мне абсолютно всё равно, где мы с ним будем, главное чтобы мы были вместе. 

-Отец встал, подошёл к Даше, обнял её и сказал: «Добро пожаловать в свой дом дочка. Совет вам да любовь». 

Затем отец подвел Дашу к телефону и дав ей трубку сказал: «А сейчас дочка, позвони своим родителям и сообщи им о принятом тобой решении. Сообщи наш адрес и номер нашего телефона, чтобы они, всегда, имели возможность позвонить тебе или навестить тебя. 

Даша взяла телефон и, набрав номер, сообщила матери о принятом ею решении. Она сказала, чтобы мама записала адрес и номер телефона родителей Игоря, где она будет жить, до отъезда в Москву. Далее она сообщила, что родители Игоря не против того, чтобы вы могли позвонить мне в любое удобное для вас время, либо навестить меня. 

Ещё несколько минут она слушала, что ей говорила мать, затем, тихо, положила трубку на рычаг телефона. 

К Даше подошла мама Игоря и сказала: «Не расстраивайся, дочка. Все мы рано или поздно, так или иначе, уходим от своих родителей к своим мужьям. И это нормально, а сейчас, идём со мной в вашу с Игорем комнату, и обсудим некоторые женские дела, о которых мужчинам знать, совсем, необязательно. 

Эти пару дней до отъезда Игоря и были самым настоящим медовым месяцем потому, что после того, как Игорь и Даша расписались, служба Игоря не подарила им медового месяца, руководство смогло выделить только три дня из которых каждый день он до обеда находился на работе, участвовал вместе с аналитиками в разработке, очень, ответственной операции. Зато эти пару дней они были представлены сами себе, родители понимали это и старались их не беспокоить. С огромным тактом и деликатностью обращались родители Игоря с Дашей, и она полюбила стариков Игоря и старалась, где можно, помочь маме Игоря, перевести с Французского или Испанского языка какую-нибудь фразу для отца Игоря. Как оказалось, она прекрасно знала Английский, Французский и Испанский языки и очень была удивлена, когда Игорь поправил её в стилистике построения одной английской фразы, и после жаркого спора с ней доказал, что он прав.  

– Неужели в военном училище изучают так досконально иностранные языки? – недоумевала она. 

-Нет, но я занимался самообразованием, – скромно ответил Игорь. 

– И вот наступил день отлёта Игоря в Москву. Они, всей семьёй, пообедали на два часа раньше, чем обычно потому, что самолёт Игоря был в четырнадцать сорок. Отец дал Игорю телефон своего друга, который работал военным атташе в Норвегии, и его квартира пустовала. Отец с ним по телефону обо всём договорился, он разрешает Игорю с Дашей пожить в своей квартире с условием, что они будут оплачивать за квартиру и коммунальные услуги, свет, телефон, газ и т.д. 

– И, ещё, Иван Петрович просил, чтобы особенно не буйствовали в его хате, он сам был молодым офицером и хорошо помнит, что такое дружеские попойки молодых офицеров, – строго глядя в глаза Игорю, напутствовал отец. Я за тебя поручился, сказал, что у тебя молодая и, очень, красивая жена. Поэтому у тебя, просто, не будет времени на дружеские попойки. Дашенька, ведь я прав? 

– Конечно, вы правы Дмитрий Лаврентьевич, – сказала Даша, а потом густо покраснела, когда до неё дошёл потаённый смысл сказанной отцом фразы. 

Затем, они встали, Игорь с Дашей оделись, потому, что Даша ехала вместе с ним в аэропорт. Предварительно, Игорь взял с неё торжественное обещание, что она не будет беззвучно плакать при расставании. Отец предложил присесть на дорожку. Посидев минутку, Игорь расцеловал маму, отца и с Дашей вышел из дома. Они остановили около дома такси и через минут двадцать были в аэропорту. Буквально, сразу после их прибытия объявили регистрацию билетов и оформление багажа. Когда они стояли в очереди к стойке оформления Даша держалась, но чем больше сокращалась очередь, тем больше она отворачивалась от Игоря, пытаясь скрыть набегающие на глаза жемчужинки слёз. Перед самой стойкой она уткнулась лицом в грудь Игоря и слезы покатились непрекращающимся ручейком. Игорь, задрав полу шинели, залез в карман брюк и достав платок вручил его Даше, так же, он дал ей двадцать пять, потом подумал и добавил ещё сто рублей. 

– Поскольку ты, теперь, самостоятельная девочка у тебя должны быть деньги. На билет в Москву и четыре дня жизни здесь тебе должно хватить, – деловым тоном начал Игорь, – в Москве я тебя встречу, позвонишь из дома по экстренному номеру телефона, который я оставил тебе и папе, и сообщишь номер рейса. За это время я подготовлю квартиру к твоему приезду и, встретив тебя, мы туда вселимся. У Даши слёзы высохли, хотя, глаза, ещё, предательски поблескивали. 

Зарегистрировавшись Игорь обнял Дашу, крепко её поцеловал и, повернувшись, пошёл в отстойник где томились все пассажиры этого рейса. 

Самолет вылетел, точно, в срок и, спустя два часа с небольшим, Игорь докладывал дежурному офицеру о прибытии из отпуска. До конца суток из отпуска прибыла вся его группа. К Игорю в комнату зашел Лапочка, затем Хохотун и Игорь им признался, что влюбился и на следующей неделе состоится обручение, на котором обязательно присутствие всей группы. 

На следующий день при встрече с куратором их группы полковником Гориным Игорь доложил ему, что собирается обручиться со студенткой пятого курса МОЛМИ Малышевой Дарьей Эдуардовной, 1950-го года рождения. А после окончания ею института, жениться на ней. В этой связи его отец договорился со своим другом военным атташе в Норвегии, что Игорь со своей невестой будет проживать в его квартире расположенной в Москве в районе Кутузовского проспекта. Поэтому, Игорь просит разрешения обручиться с вышеуказанной гражданкой и проживать с ней совместно по указанному адресу, а не в расположении части. 

Полковник обещал в течение суток доложить руководству об этом и через сутки сообщить Игорю решение руководства ГРУ. 

Через сутки полковник Горин сообщил, что руководство ГРУ дало добро на его проживание по указанному им адресу совместно с указанной им гражданкой. Распорядок и режим дальнейшей службы согласовать с полковником Гориным. 

Игорь радостно поблагодарил полковника и связался с другом отца. Иван Петрович рассказал к кому ему обратиться, чтобы получить ключи от квартиры, предупредил, что из трёх комнат одна закрыта, и он попросил её не открывать. Если он будет в Москве в командировке или приедет в отпуск, он будет жить в этой комнате. Он надеется, что в таком случае не стеснит их. Игорь поблагодарил Ивана Петровича, заверил его, что с квартирой всё будет в порядке и они с женой, всегда, будут рады видеть его и постараются сделать его пребывание в Москве, как можно, более приятным. Игорь взял разрешение у куратора и съездил за ключами. Женщина, которая передала ключи Игорю, сказала что ей звонил хозяин квартиры и она в курсе дела. Квартира находилась на втором этаже нового дома в самом престижном, в то время, районе Москвы. Она состояла из трёх комнат, кухни, ванной комнаты, прихожей и холла. Две комнаты были по двадцать квадратных метров. Третья, закрытая на внутренний замок, шестнадцать квадратных метров. Большая кухня имела, так же, шестнадцать метров квадратных. Прихожая – метров девять и холл – метров двенадцать. Как рассказал Игорю его отец, Иван Петрович два года назад похоронил свою жену, его взрослые сыновья были военными, один служил на тихоокеанском флоте и был капитаном второго ранга. Второй сын, младший, служил в группе советских войск в Германии в звании майора. Судя по мебели, комнаты функционально предназначались под спальню, столовую она же гостиная и кабинет с библиотекой. Спальней хозяев была закрытая комната, столовая и у них будет столовой, а спальней для них с Дашей будет служить хозяйский кабинет с библиотекой. Тем более там стоял широкий диван- кровать с большим подвалом для постельного белья, письменный стол с настольной лампой под зелёным абажуром, вдоль всех стен шкафы и книжные полки с книгами. Скользнув взглядом по корешкам книг, он увидел, что книги были очень хорошие, библиотека была подобрана со вкусом. Кухня была большой и укомплектована посудой, Игорю нужно было купить продукты на первое время к приезду Даши, потом она сама будет хозяйничать. Игорь прикинул и записал всё, что ему нужно купить к приезду Даши. Список получился внушительный. Он включал в себя бельё постельное, одеяло, подушки, наволочки на них, утюг, который, наверное, есть, но Игорь его не нашёл. В холе стоял холодильник и большой журнальный столик. За таким столиком свободно усядутся десять человек и тесно им не будет. В холле был так же комод, на котором стоял, редкий в то время в СССР, японский телевизор. Вдоль всей стены холла стоял диван кровать. В прихожей стоял двустворчатый шкаф для верхней одежды и специальный шкафчик для обуви. В шкафу была полка для головных уборов. 

В общем, сделав разведку и определившись, Игорь направился по магазинам и благодаря помощи двух молоденьких продавщиц, которые услыхав, что Игорь получил квартиру, готовы были помочь Игорю не только купить но и постелить это бельё. Когда всё купленное они ему упаковали в две огромные сумки, Игорь поцеловал каждой ручку и, взяв эти сумки, вышел из магазина. Девчушки, ещё, долго провожали его глазами и грустно вздыхали. Затащив тяжелые сумки домой, хорошо, что в доме работает лифт, Игорь направился за продуктами. Потратив почти все свои деньги, он накупил разнообразных продуктов, которые можно было купить, в то время, только в Москве. 

Вернувшись в квартиру, он загрузил холодильник и включил его. Холодильник бархатно и довольно заурчал. Ещё раз, обойдя и оглядев квартиру, довольный результатами своего труда, Игорь поехал в расположение своей части. По дороге к автобусной остановке, вспомнив Дашу, он так задумался, что не поприветствовал комендантский патруль. Слава Богу, начальник патруля оказался нормальным человеком. 

Он прочёл Игорю мораль и отпустил восвояси без последствий. Я рассказываю обо всём этом так подробно потому, что комендантский патруль в Москве обладал огромными полномочиями. Он мог задержать, даже, генерала, если у того было нарушение формы одежды либо он не отдал честь патрулю. После задержания наступали жесточайшие последствия, вплоть до понижения в звании. Комендантом города Москвы был в то время генерал лейтенант, и он мог зайти к задержанному генералу в камеру и ругать того, как мальчишку, что уже говорить о задержанных офицерах со званием ниже генерала. Поэтому Игорь, облегчённо вздохнув, сел в автобус и спустя минут сорок был в расположении. Доложив дежурному офицеру о прибытии и о задержании его патрулём, но без последствий, чему дежурный офицер, несказанно, удивился. Игорь зашёл к Хохотуну и рассказал о своих хлопотах. 

То ли ещё будет, – протянул смеясь, Хохотун. 

Да ну тебя, – махнул рукой Игорь и пошёл к себе. 

На следующий день группа занималась согласно расписанию занятий, куда входили физподготовка, единоборства, стрельбы, преодоление полосы препятствий и ещё много дисциплин, знание которых разведчик должен оттачивать постоянно. После обеда Игоря вызвал к себе дежурный офицер. Когда Игорь зашёл в дежурку ему офицер дал телефонную трубку. 

Любимый это ты! – кричала в трубку Даша, – какие у вас в части ужасные строгости, пока тебя позвали к телефону, тот зануда, который снял трубку, мне всю душу вымотал. Да кто звонит, да зачем, а кем вы ему приходитесь, настоящий зануда. 

Дашенька, – покосившись на дежурного офицера, старался Игорь оправдать его, – он вовсе не зануда, а отличный человек. Это виноваты инструкции, написанные ещё Генералиссимусом Суворовым,. Они и предписывают задавать подобные вопросы. (Дежурный офицер прижал руку к сердцу и поблагодарил наклоном головы, Игоря за защиту) 

Ну ладно, – продолжала Даша, – в армии все не так, как у нормальных людей. Мне это ещё мама говорила. Родной, я вылетаю завтра тем же рейсом, которым летел ты. Встречай. Целую тебя. Привет генералиссимусу Суворову. 

Игорь отдал трубку дежурному офицеру, поблагодарил его и абсолютно, машинально сказал: «Вам привет». 

У офицера кончались сутки его дежурства, поэтому он, так же, как Игорь, абсолютно на автомате, ответил: «От кого?» 

Они посмотрели друг на друга и, поняв абсурдность ситуации, расхохотались.  

Завтра была пятница. Игорь пошёл в кабинет к куратору и доложил, что завтра встречает свою невесту. Куратор дал ему отпуск для устройства на новом месте жительства до понедельника и записал для себя адрес и телефон места проживания Игоря. Теперь, Игорь, как и все офицеры, не проживающие в месте расположения части, появится в специальном списке. По его номеру телефона, в случае тревоги, будет звонить дежурный офицер, либо посыльной будет бежать к нему домой по адресу указанному в этом списке, в случае отсутствия связи. 

Игорь, даже во сне, не мог себе представить, что он так сильно соскучится по Даше, за каких-то, три дня. Ночь он провёл в пол глаза, весь был в предвкушении завтрашнего её прилёта. Ещё раз приехал на квартиру, купил очень дорогой букет цветов и поставил их в холле в вазу, походил по квартире, потом взял цветок и поехал во Внуково. Приехал за два часа до прилёта Дашиного рейса, и эти два часа тянулись как резина. Он вспомнил народную поговорку о том, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять и согласился с этой поговоркой на все сто процентов. Наконец диктор объявил о приземлении борта из Одессы. Игорь кинулся в место высадки пассажиров и, ещё, двадцать минут его трясло от нетерпения, пока, он не увидел сияния синих глаз на милом лице Даши. Он кинулся ей навстречу и они, обнявшись, замерли. Игорь почувствовал, как спокойствие вливается в него широкой рекой от Даши. Он отстранился, посмотрел в её глаза и начал целовать её всю, куда, только, мог достать. Она обмякла под его поцелуями и взмолилась: «Игорёня, милый, пожалуйста, потерпи до дома, а то я не выдержу и прямо здесь свалюсь».  

Игорь прекратил её целовать, хотя из объятий не выпустил. Вот так обнявшись, они дождались Дашиных вещей. У неё был большой чемодан и спортивная сумка. Игорь закинул сумку за левое плечо, в левую руку взял чемодан и они пошли на стоянку такси. Даша, как опытная жена офицера, не пыталась взять его за правую руку, понимая, что он должен отдавать честь правой рукой, и семенила за ним сзади. Они взяли машину и на лице Даши проявилась высокая степень удивления, когда Игорь назвал водителю адрес. Погода была снежная, водитель аккуратно вёл такси. Даша отогрелась в машине, щёки её порозовели то ли от прилива крови, то ли от поцелуев Игоря. Ехали они более сорока минут, приехав водитель достал из багажника чемодан и сумку Даши, получил деньги и уехал. Игорь закинул сумку на плечо, подхватил чемодан и, взяв Дашу правой рукой под её руку, и открыв высокую красивую деревянную дверь подъезда, вошёл с Дашей внутрь. 

Даша, войдя в подъезд и увидев консьержку, сидевшую в стеклянной будке перед входом на первый пролет межэтажной лестницы, немножко обалдела, но когда Игорь поздоровался с ней и в ответ она, абсолютно спокойно, сказала: «Добрый день, Игорь Дмитриевич», Даша остановилась и потребовала от Игоря объяснений. 

Дома, любимая, все дома, – ответил Игорь и подхватив Дашу правой рукой и прижав к себе как ребенка поднялся на второй этаж. 

Игорь, отпусти меня, – попробовала Даша отбиться, – тебе же тяжело. Я очень тяжёлая. 

Да ты, любимая моя, пушинка, – ответил Игорь, ставя Дашу на ноги у дверей квартиры и целуя её. Он достал из кармана ключи, открыл замок, затем поставил Дашины вещи на пол, подхватил Дашу на руки и внёс её в квартиру. Аккуратно поставил её на ноги и включил свет. Ярко засветившаяся лампа под потолком осветила холл с большим и красивым букетом цветов в хрустальной вазе на журнальном столике, прихожую и коридор ведущий из холла в другие помещения. Игорь снял с Даши верхнюю одежду, скинул свою шинель, повесил всё это в платяном шкафу в прихожей и повел Дашу на экскурсию по квартире. Даша была в восторге от квартиры, особенно ей понравился кабинет-библиотека и кухня. По ходу экскурсии Игорь рассказал Даше, как он видит их жизнь в этой квартире. Он показал покупки, которые он сделал, и Даша целиком и полностью согласилась с его планами. Игорь предложил ей покушать, но она от еды отказалась и предложила Игорю заняться обустройством их первого совместного гнёздышка. Они с жаром принялись за эту работу. Даша раскрыла чемодан и начала раскладывать в комоде своё бельё. Игорь глядя на разнообразие и красоту её белья, мысленно дал себе слово. Никогда, даже если наступят времена самого жестокого безденежья, не жалеть денег на Дашино бельё. Потому, что вид красивого белья на совершенном Дашином теле создавал в его жизни праздник. Но потом он удивился, он же знал, что Даша ушла из дома в том, в чём она была в этот день одета. Неужели его мама купила Даше всю эту красоту. Даша как бы почувствовала мысли Игоря и раскладывая своё бельё рассказала, что через день после отъезда Игоря, они с мамой лепили на кухне пельмени. Мама учила Дашу своему рецепту. Раздался звонок в двери. Мама попросила Дашу открыть и узнать, кто к ним пришёл. Даша, открыв дверь, увидела свою мать. Она пригласила её пройти в дом и когда её мама разделась, провела её на кухню и познакомила с мамой Игоря. В общем, две мамы, спустя несколько минут, нашли общий язык и, моя мама, попросив передничек, тоже, приступила к лепке пельменей. И к тому времени, как вернулся твой папа, у нас был готов обед. Мы все вместе и сели кушать. Твой папа, вконец, очаровал мою маму. Моя мама призналась, что без ума от твоего папы. 

Она провела у твоих родителей почти целый день, и когда она собралась уходить то мы все, я, твой папа, твоя мама – пошли её провожать. Твой папа шёл с моей мамой, а я, с твоей мамой, шла, чуть-чуть, сзади. Я всё рвалась к ним, чтобы идти рядом но твоя мудрая мама сдержала меня, она хотела чтобы они поговорили без нас и оказалась права. Твои родители проводили нас с мамой до Куликового поля, а дальше я проводила маму до самого дома. Мама настояла, чтобы я зашла в дом и забрала свои вещи. Мы зашли в дом, отец, даже, не вышел поздороваться, но мама сказала, чтобы я не волновалась, она поговорит с папой и убедит его в моей правоте. Мы с мамой собрали мои вещи, и мама помогла мне погрузить всё в такси, вот я и со своими вещами оказалась. И ещё одна новость, папа сегодня позвонил мне и предложил проводить меня в аэропорт. Я согласилась, по дороге он попросил у меня прощения и хотел получить разрешение навестить нас здесь в Москве. Но я ему сказала , что согласую вопрос с тобой и если ты не возражаешь, то пусть навещает. 

Вот и, слава Богу, – сказал Игорь, – худой мир, всегда, лучше доброй ссоры. Пусть приезжает. У нас есть, где его принять. А для меня главное чтобы ты была спокойна и уравновешена. А когда у тебя нет конфликта с родителями, ты себя будешь чувствовать нормально. 

Даша бросилась к Игорю на грудь и целуя его сказала: «Спасибо тебе мой любимый, ты большая умница и очень деликатный человек». 

Даша с Игорем, допоздна, раскладывали вещи, обустраивались в квартире, потом Даша, на временно исполняющей обязанности своей, кухне приготовила им ужин и они завалились в постель на новые простыни. Эта ночь была ночью любви, нежной трогательной и неистовой. Уснули они под самое утро. Последняя мысль, которая посетила Игоря, была о том, что впереди у него целая жизнь с этой красивой, сексуальной и очень любимой и желанной женщиной. Игорь улыбнулся этой мысли и, глубоко вздохнув, заснул.  

На следующее утро Игорь проснулся в половине девятого, но Даши уже рядом не было. Открыв глаза, он прислушался и определил по её лёгким шагам, что она на кухне. Оттуда доносился аппетитный запах поджаренных гренок и заваренного кофе. Игорь вскочил с дивана, сделал пару гимнастических упражнений и несколько раз отжался от пола и поспешил в туалет. Когда он проходил мимо кухни увидел Дашу в прозрачном пеньюаре, стоящей у кухонного стола. Это его так возбудило, что возвращаясь назад он зашёл на кухню и, взяв Дашу под мышку, понёс её на диван. 

-Игорёк, прекрати немедленно! – отбивалась Даша, – У меня завтрак остынет! Отпусти! Нет, нет, ну Игорь, ой Игорь, боже Игорь! Как здорово! Боже, как же я тебя люблю. Целуй меня, ещё крепче, ещё……. 

Завтракать пришлось остывшими гренками и еле тёплым кофе. После завтрака они оделись и поехали в общежитие Дашиного института. Там зашли к коменданту общежития, и Даша выписалась из общежития, в связи с переездом на жилплощадь мужа. 

Затем они зашли в комнату, где Даша жила вместе с подругами. Как только Игорь появился на пороге комнаты, произошёл переполох в курятнике. Девицы завизжали, забегали, прикрывая полотенцами головы с волосом накрученным на бигуди, и потребовали, чтобы Игорь вышел. 

Игорь вышел и стал ожидать Дашу в коридоре. Минут через десять вышла Даша и пригласила Игоря зайти. За десять минут девицам удалось привести себя в порядок, запихнуть по углам ненужные вещи и создать иллюзию порядка и чистоты в комнате. Даша представила своим подругам Игоря и пригласила их в воскресение к ним с Игорем в гости к пяти часам. Игорь отвёл Дашу в сторонку и сказал что у него четверо друзей, а у Даши только трое подруг. Нужно ещё одну. Даша подозвала высокую блондинку, которую звали Инга и объяснила ей ситуацию. Та обещала подумать над задачей. Затем Игорь поставил торт, предварительно купленный и девочки забегали, накрывая на стол и готовя чай. Во время чаепития девчонки, отчаянно, кокетничали с Игорем, пока Даша не пообещала лишить их возможности познакомиться с друзьями Игоря.  

Вернувшись, домой Игорь позвонил в часть и попросил дежурного пригласить Илью. 

Когда Илья подошел к телефону, Игорь сообщил адрес, по которому будет происходить его обручение с Дашей и попросил Пятак прибыть по указанному адресу в воскресение к семнадцати часам. 

-Ну кто так делает, командир, – забеспокоился Илья, – ты же нас поставил в критическую ситуацию, нужно предупредить жён и невест, а они женщины и должны подготовиться. 

– Впереди полтора дня, – безапелляционно продолжал Игорь, – вы ребята шустрые, всё успеете. 

– Уже не полтора, а сутки, – буркнул Илья, – ладно, командир, не переживай, будем вовремя. 

К шестнадцати часам воскресения у них с Дашей всё было готово к приёму гостей. 

Даша очень красиво накрыла журнальный столик в холле, были разнообразные закуски, жаркое по-домашнему, пара тарелок холодца, которые Даша сделала и на балконе остудила. Оказалось, что в этой квартире был большой балкон, на котором летом можно было поставить два шезлонга и отдыхать, практически, на свежем воздухе. Посредине стола стояла ваза с живыми цветами. На Даше был тот же наряд, в котором она была на праздновании Нового года у родителей Игоря. 

И выглядела великолепно. Игорь был в своём темно-синем в светлую полоску костюме, белой рубашке, черных югославских туфлях. Галстук, который ему подарила Даша на Новый год, подошёл по всем статьям, гармонируя с костюмом. Игорь, с первого раза, научился завязывать галстуки красивым двойным узлом. 

Когда, нарядившись, Игорь с Дашей подошли к зеркалу, то на них оттуда смотрела изумительно красивая пара молодых людей, оба высокие, стройные, элегантно и со вкусом одетые, настоящие жених с невестой. Игорь достал кольца, которые купил в Одессе и приготовил их к ритуалу обручения, который сам и разработал. Даша в последний раз придирчиво осмотрела стол, поправила цветок, добавила салфеток и присела в кресло. Игорь, сзади, смотрел на изящную Дашину причёску, её точёную длинную шею, плавно переходящую в красивые и такие беззащитные плечи, на тонкие совершенной формы руки и огромная волна нежности и любви к Даше охватила Игоря. Он подошёл к Даше и начал покрывать поцелуями её шею, ушки, нежные завитки волос, спускающиеся к шее. И неизвестно чем бы закончилась эта волна, нахлынувшая на Игоря и пробуждённая в Даше, если бы не звонок в двери. Даша с Игорем подошли к двери, Даша встала слева от Игоря и взяла его под руку, а Игорь открыл дверь. Первым гостем, вернее гостями были чета Балантерник. Илья пропустил свою жену Светлану вперёд и она вручила цветы Даше, а Илья представил её: «Моя жена Светлана, а для близких друзей и мужа Никита. Доктор гинеколог, изумительная женщина и прекрасная хозяйка. Обещает быть хорошей матерью моих детей». 

-Наших, Илюша, наших, – со смехом возразила Никита. 

Игорь представил Даше самого Илью: «Дашенька, этот весёлый человек мой сослуживец и хороший друг Илья, – начал Игорь, – а весёлый он потому, что ухитряется шутить в самых экстренных ситуациях, ну например, когда нас за что-нибудь начальство разносит. И благодаря его шуткам разнос становится не так страшен». 

Затем, повернувшись к Илье и Никите, представил им Дашу: «Ребята, а это Даша, моя любимая и самая лучшая в мире, для меня, женщина. Она согласилась стать моей невестой, и надеюсь, через год, когда она окончит свой институт, она станет моей женой». 

– Ну и бог вам в помощь, – сказал Илья и вручил Даше большую коробку с каким-то подарком. 

– Спасибо ребята, – поблагодарил Игорь, – пока мы будем ждать остальных гостей, походите по нашему временному жилищу, предоставленному нам, очень, хорошим человеком. Никита взяла Илью за руку и они пошли на экскурсию по квартире. Ознакомившись с квартирой они вернулись в холл, в это время раздался звонок и Игорь открыл двери. На пороге стояли Серёжа Лапочка, Юрка Муяз и Сашка Совцов. Они втроём держали огромную коробку с каким-то подарком, как потом оказалось два комплекта натурального льняного постельного белья с подушками и пуховым одеялом. 

– Ну и хоромы ты отхватил, командир, – проговорил Лапочка, – Игорь зыркнул на него строго и Серёга поправился: «Мы рады тебя видеть Игорёк, а это от нас». 

Игорь поставил коробку с подарком на пол, поблагодарил ребят, представил им Дашу, а ей их. 

-Илюша, ты уже в курсе, – поручил Игорь Илье, – покажи ребятам наше временное жилище и, заодно, познакомь их со своей женой. А то все про неё много слышали, но никогда её не видели. А я пока отнесу эту огромную коробку. 

Ребята, по очереди, подходили к Даше и как настоящие гусары, хоть, и одеты были в гражданское, щёлкали каблуками и, поздравив Дашу, целовали ей руку. Когда они, втроём, стояли вокруг Даши, то её видно не было. Хоть и была она не маленького роста, но выглядела среди ребят, как маленькая девочка среди великанов.  

Вернувшись в холл, Игорь увидел, что Даша освоилась и вместе с Никитой общалась с ребятами запросто. Илья уже успел рассказать свежий анекдот, и дружный смех поколебал пламя горящих на столе свечей. Снова раздался звонок, возвестивший о приходе новых гостей. Когда Игорь открыл дверь и в прихожую вошли три красавицы, три стройных девушки в полной боевой раскраске с букетами цветов и подарками в руках,  

Ребята изменились в лице, подтянулись и независимо от себя выстроились в одну линию. 

А у девиц, при виде высоких, стройных, сильных и красивых парней глаза заблестели. В этой ситуации инициативу на себя взяла Даша, она принимала цветы и подарок и представляла девицу обществу, затем когда все девушки были представлены, Игорь представил парней, и глянув на часы попросил рассаживаться кто где хочет. Возникла маленькая заминка, в течение минуты парни, каким-то образом, перетусовались. Каждый оказались рядом с той девицей, которая ему понравилась. И за столом, оказалось пять пар молодых людей. Игорь с Дашей сидели во главе стола. Рядом по правую руку сидели Илья с Никитой, рядом с ними устроились Саша с Ингой. В торце стола напротив Игоря с Дашей сели Сергей с Натальей. Слева от Игоря с Дашей устроились Юра с Галиной. 

Когда все расселись и молодые люди принялись ухаживать за девушками, накладывая им в тарелки закуски и наливая в бокалы понравившийся даме напиток, Игорь кивнул Илье. 

Илья встал и постучав ножом по своему хрустальному бокалу, попросил тишины. 

-Дорогие друзья, – начал Илья, – мы сегодня собрались в этом доме у наших друзей Игоря с Дашей не просто на дружескую вечеринку, а на серьёзное мероприятие. Мы все слыхали речь нашего друга Игоря о том, что эта очаровательная девица по имени Дарья, согласилась стать его невестой. Но это мы слышали только от Игоря, а поскольку каждый из нас благородный человек и во успокоения совести, мы хотим услышать из уст этой красавицы то, о чем нам сказал наш товарищ. Посему, Игорь и Дарья прошу вас встать пред лица друзей ваших. 

Игорь с Дашей, поднявшись, смотрели на Илью. 

-Отвечай, девица Дарья, дочь Эдуарда Малышева, – продолжал Илья, – согласна ли ты, стать невестой сего молодого мужчины по имени Игорь, сын Дмитрия Громова? 

-Да, я согласна, – посмотрев синими брызгами на Игоря, ответила Даша. 

-Отвечай молодой мужчина Игорь, сын Дмитрия Громова, – глядя на Игоря, спрашивал Илья, – согласен ли ты, стать женихом девицы Дарьи, дщери Эдуарда Малышева? 

– Согласен, – ответил Игорь и чуть не добавил – святой отец. 

Илья кивнул и загнусавил на манер попа венчающего молодых. 

– Обручается раб Божий Игорь рабе Божьей Дарье, – и перекрестил Игоря. 

-Обручается раба Божья Дарья рабу Божьему Игорю, – и Илья перекрестил Дарью и продолжил, – а теперь обменяйтесь обручальными кольцами. 

Илья протянул тарелочку с кольцами сперва Даше, которая надела не безымянный палец правой руки Игоря кольцо, потом Илья протянул тарелочку с колечком Игорю. Он 

надел колечко на пальчик Даше. 

– А теперь, в знак вашей вечной любви, поцелуйтесь, – закончил церемонию Илья и, взяв в руку свою рюмку с коньяком, провозгласил тост: «За здоровье жениха и невесты!» 

Все гости потянулись чокнуться с женихом и невестой, хрусталь зазвенел и все, выпив, начали закусывать. Беседа за столом набирала обороты. Были произнесены ещё два тоста за Новый год, за прекрасных дам. Затем Игорь в гостиной включил магнитофон и пригласил Дашу на танец. Через минуту танцевали все пять пар. Подруги Даши были в восторге от парней и клялись Даше в любви из-за того, что благодаря ей, они познакомились с такими классными ребятами. Этот вечер продолжался, почти, до одиннадцати вечера, все много ели и выпили солидно, но так как все были в гражданской одежде, Игорь не волновался, что патруль прицепится к парням. Тем более, они не расстались, так как их девушки жили в одном месте, куда они их и проводили. 

Игорь и Даша так вымотались за эти два дня, что энергии Даши хватило только на то чтобы раздеться, причём это сделать помогал ей Игорь, после чего она рухнула в постель и уснула мертвым сном. Игорь укрыл её тёплым одеялом, поцеловал и пошёл убирать со стола и мыть посуду. Перемыв посуду и убрав в квартире, он бросил взгляд на часы, которые показывали час ночи. Игорь вошел в кабинет, превращенный им с Дашей в их спальню, включил настольную лампу и мягкий свет из-под зелёного абажура залил шкафы с книгами, мебель и диван, на котором спала Даша. Ей снилось что-то приятное. На её лице, время от времени, появлялись отблески внутренней улыбки и, она была, просто, прекрасна. Игорь сидел и смотрел на неё и, волна нежности сжимала его сердце. Он знал, что будет всегда охранять её покой и сон и сделает её счастливой, чтобы в жизни не случилось. Он знал, что будет любить её до последних своих дней, и был уверен во взаимности 

Но он многого не знал и не мог знать. Он не знал, что в следующем году уйдёт из жизни его отец, которого он любил и уважал, память о котором сохранит на всю оставшуюся жизнь. Он не знал, что так им любимая его мама, переживет отца всего на семь лет, постоянно болея и тоскуя о нём. Он не знал, что через год они с Дашей поженятся. Наряду с регистрацией в ЗАГСе, они обвенчаются в маленькой церквушке Натальи и Андриана расположенной в Одессе на Французском бульваре. Он ещё не знал, что у них с Дашей, через два года, родиться дочь, которую они назовут Зинаидой, в честь мамы Игоря. Да, он многого не знал, но он смотрел в будущее с оптимизмом и был уверен в своей любви в своих друзьях и в себе. 

Конец четвёртой главы. 

Это было, было. 

Глава третья. 

В войсках. 

Самолёт приземлился в Одесском аэропорту на несколько минут раньше расписания. Игорь не стал дожидаться, когда подадут автобус к трапу, а пошёл прямо через лётное поле к выходу из аэропорта. Стюардесса попыталась задержать его и окучить около самолёта, рядом с толпой других пассажиров, но Игорь мягко, но с напором обошёл её. Она посмотрела на Игоря и махнула рукой на такое самоуправство со стороны молодого сержанта ВВС, резонно рассудив, что человек связанный с военными самолётами не наделает глупостей на лётном поле. Игорь, полностью, подтвердил предположения стюардессы. Он шёл, только, по пешеходным дорожкам, нанесенным на асфальт лётного поля. Выйдя на площадь перед аэропортом, он подошёл к свободному такси, сел в машину. Водитель, не включая счетчика, назвал сумму в четыре раза превышающую показания счетчика. Игорь не раз ездил с друзьями в ресторан аэропорта и возвращался назад и точно знал, сколько счётчик выбьет до его дома. 

-Слышишь мужичёк, – протянул Игорь, нажимая на шипящие звуки, – ты включи-ка счётчик и, когда доедем, посмотрим, что он настучит. А лохов поищи в другом месте. Я родился и вырос в Одессе, и если на мне военная форма это не значит, что я перестал быть Одесситом. 

- Пардон, не разглядел, – ничуть не смутившись, включил счётчик водитель и дал газу.  

Минут через двадцать он остановил возле дома Игоря, на счетчике была сумма на двадцать копеек меньше, чем предполагал Игорь. Но Игорь был так рад, что оказался дома, дал водителю сверх показания счётчика целый рубль. Он вихрем пролетел мимо обалдевшей дворничихи, которая узнала его в последний момент, рот открыла, но сказать ничего не успела. На одном дыхании взлетел на второй этаж и по привычке залез в карман за ключом. Потом, поняв, что ключа нет, и не может быть, позвонил в двери. Послышались легкие мамины шаги, и дверь широко раскрылась, и тут же Игорь заграбастал маму в свои объятья. Она полностью в них спряталась. А Игорь впервые ощутил, какая мама маленькая и беззащитная. Она прильнула к Игорю и тихо плакала на его широченной груди. 

-Какой ты стал большой сынок, Армия идёт тебе на пользу, – сквозь слёзы проговорила она, – а папа ушел на рынок, мы хотели приготовить тебе что-нибудь вкусненькое, что-то такое, что ты любишь. 

Они вошли в квартиру, мама так Игоря и не отпустила. Игорь, ещё раз, крепко её обнял и поцеловал. 

- Да отпусти уже меня, молодой медведь, – с привычными нотками юмора сказала она, – а то раздавишь ненароком свою мамочку. Тоже мне, мамсик нарисовался. Снимай сапоги, я тебе сейчас дам тапочки. Игорь присел на сундук, который с незапамятных времён стоял в их прихожей и стянул сапоги, снял портянки и по привычке намотал их на голенища сапог. 

В казарме, когда рота солдат делает это, создаётся казарменная атмосфера, которая не диссонирует с общей атмосферой в казарме. Все зависит от концентрации запахов. Утром, когда казарму проветрят, концентрация минимальна. Вечером, после команды отбой, некоторое время концентрация этого стойкого казарменного амбре максимальна, потом дневальные всё-таки проветривают помещение и концентрация падает. Но живущие в казарме, принюхиваются к этому запаху и не замечают его. 

Игорь, когда намотал портянки на голенища сапог, сразу же, ощутил это казарменное амбре дома и, стыдливо, сняв портянки с голенищ, спрятал их в сапоги. Мама, выйдя из его комнаты, видимо тоже, что-то почувствовала и, кинув ему его тапочки, как бы невзначай заметила, что повесила для него в ванной свежее полотенце и если он хочет, то может принять душ. 

-Пока ты будешь полоскаться , – улыбнулась она, – подойдет папа и мы сядем за стол и ты, сынок, нам всё расскажешь. 

- Спасибо мамуль, – забубнил Игорь, – мне бы чистые трусики и маечку. 

-В твоём шкафу все есть, – опять улыбнулась мама и продолжила, – ты сынок вообще переоденься, одень гражданское. Надеюсь, что ты сегодня побудешь дома. 

- И сегодня и завтра и послезавтра- с гордостью сообщил Игорь,- в часть я должен прибыть через четверо суток. 

- Тогда, шагай, переодевайся, – подтолкнула его мама к его комнате. 

Игорь открыл шкаф и увидал, с какой любовью и как красиво сложены его вещи. Все было выстирано и тщательно выглажено. Он схватил бельё, форму свою повесил на плечики в шкафу, накинул свой халат и пошёл в ванную. Отрегулировав воду на еле тёплую, тщательно вымылся и растёршись махровым полотенцем, вышел из ванной комнаты. Пытаясь запахнуть халат, он, вдруг, понял, что не может этого сделать. Халат стал маленьким, то есть он сам стал большим. Он стал мерить одну за другой рубашки, брюки и пиджаки и нашёл только одну рубашку и пиджак, которые он сможет надеть. Все остальные его вещи выглядели на нём, как вещи лилипута на верзиле. Он смотрел на себя в зеркало и не мог поверить в то, что можно так раздаться в плечах за каких-то четыре с небольшим месяцев. Когда он поделился с мамой этой новостью, она смеялась минут пять, а потом успокоила его.  

-Мне кажется, – проговорила она сквозь смех, – это ещё не предел, ты станешь ещё крупнее. Главное, чтобы у тебя росли мышцы, а не жир. Нашёлся же один пиджак, брюки и рубашка, которые ты можешь одеть. Вот тебе и хватит на пару дней. А когда ты вернёшься из Армии, мы тебе, полностью, твой гардероб обновим.  

В этот момент послышался звук открываемого замка двери и в прихожую вошёл отец. Они обнялись с Игорем, но так как виделись не так давно, то это было по-мужски суховато. Игорь взял две сумки, которые отец поставил на пол и отнёс их на кухню. 

- Митя, – мама обратила на себя внимание отца, – я позвонила Тамаре, она обещала через час подъехать. Хочет увидать братика. Так что я накрою стол через час, когда она приедет. Альфред приехать не сможет. У него, сейчас, начинается операция, но к концу дня он обещал подъехать. 

- Только не позже семи вечера, – выпалил Игорь, – я хочу в семь встретиться с Радой. 

- Ты что? Уже договорился с ней? – удивился отец. 

- Нет, ещё не успел, но как бы ни было, встретиться с ней, очень, хочу, – задиристо ответил Игорь. 

- Не заводись сынок, – усмехнулся отец, – никто тебя не собирается лишать этого свидания. Идём в гостиную, поговорим. 

Они сели за столом в гостиной, и Игорь рассказал родителям всё. О том, как жил, с кем дружил, как их кормили, о конфликтах которые возникали, о чеченце Умаеве и ихнем методе его воспитания и много ещё такого, что случилось со Игорем во время его службы в ШМАСе. Минут через двадцать после начала рассказа приехала сестра. Она тихо вошла в гостиную и присела на свободный стул, стараясь не перебить его рассказ. Когда, в основном, Игорь всё рассказал, сестрёнка обняла его, а мама вышла на кухню и через несколько минут пригласила их в столовую. Папа поставил на стол бутылочку коньяку, и они выпили все за встречу, затем приступили к еде. Мама насыпала всем свежего, ароматного и изумительно вкусного борща, потом подала жаркое по-домашнему. Папа налил ещё раз всем по рюмочке и начался вечер вопросов и ответов. Спустя пару часов приехал муж сестры Альфред, и застолье продолжалось до половины седьмого вечера. 

В половине седьмого Игорь попросил разрешения оставить их и пошёл одеваться. Джинсы на него налезли, правда, не без труда. Но так как они были новые то минут через десять они уже лежали как надо. Пиджак светло-кофейный в крупную клетку оказался по размеру, рубашка и коричневый галстук закончили композицию. Правда, мама волновалась, что он замёрзнет, вечера в третьей декаде октября были уже прохладные. Игорь подумал, что она права, но не в отношении его, а в отношении Рады, которая будет с ним. Игорь взял с собой лёгкую хлопчатобумажную курточку. Помахав всем рукой, он вышел из дома. Через десять минут Игорь звонил в двери квартиры Рады. Открыла двери её мама. Увидав Игоря, её брови, непроизвольно, сошлись на лбу домиком. Надо сказать, что её не обрадовало его появление, во всяком случае, на её лице не было видно признаков радости. На его вопрос о Раде она ответила, что Рада уехала на Каролино-Бугаз праздновать день рождения институтской подруги. Уехала она сегодня в одиннадцать утра. Игорь, мысленно чертыхнулся и спросил, не знает ли она адрес дачи этой подруги. К его сожалению, она адрес не знала или не хотела Игорю сказать. Ему ничего не оставалось делать, как попросить её передать Раде, что он, ещё, три дня в Одессе и пусть она ему позвонит. Игорь развернулся и вышел. Злой как чёрт, в основном, на себя за то, что не позвонил Раде, когда вылетал, не сообщил ей, когда будет в Одессе. Виноват был Игорь, а пострадал невинный кот подвернувшийся под ноги, которого он, в сердцах, так поддел ногой, что кот полетел на десять метров впереди своего визга. Но глухое раздражение с него спало, и Игорь попросил у бедняги прощения, хоть кот и дунул после приземления со скоростью значительно превышающую скорость полёта.  

Вернувшись домой, Игорь застал только мать. Она мыла посуду и что-то ещё делала на кухне. 

На её вопросительный взгляд Игорь сообщил ей о неудаче, которая постигла его. Она попыталась его успокоить. 

– Не может же день рождения длиться несколько суток, – спокойно заметила она. 

– Завтра твоя зазноба будет дома, – убеждала она сына, не прекращая мыть посуду. 

-Завтра ма, это не сегодня, – огорчённо говорил Игорь ей, – я так старался сэкономить время, чтобы побыть с ней подольше. 

- Но она же живой человек, а не вещь, которую ты положил на стул, а через полгода пришёл и она лежит на том самом месте, – говорила мать, защищая Раду или просто успокаивая меня, – нужно было сообщить ей, когда ты планируешь приехать. Мне кажется, она бы тебя ждала. 

- Может быть ты права ма, – огорчённо согласился Игорь с ней, – попробую созвониться со своими друзьями. 

Но как говориться, если не повезло в одном, не повезёт и в другом. Позвонив Саше и Портосу, Игорь выяснил, что они уехали от института в колхоз на уборочные работы. Та же весть его ждала после звонка домой Кову. Он поступил в университет и тоже был в каком-то колхозе.  

Всё складывалось так, что у Игоря не оставалось другого выхода как быть дома с родителями и ждать звонка от Рады. Он надеялся, что Радына мать сообщит ей о моём приезде.  

Мама закончила свои дела на кухне и села отдохнуть перед телевизором. Игорь сел рядом с ней, она обняла его и прижала к себе. И они долго сидели так, не вникая в то, что показывают по телевизору. Игорь ощущал тепло родного человека и эту щемящую нежность, которую он питал к своей маме. И, что не говори, все мы, по жизни, мамсики. Особенно, в те редкие минуты, когда мать обнимает своего сына и легонько поглаживает своей ласковой рукой по его буйной головушке. И какой бы крутой не был мужик, в этих объятьях и под этой рукой он превращается в маленького мальчика, для которого лучше и безопаснее этих объятий ничего не существует. 

Короче, весь вечер Игорь провёл дома, с родителями, как будто судьба, зная, что потом он долго не сможет их увидеть, специально создала такие обстоятельства. 

Следующий день прошел так же в семье, телефон молчал, сам Игорь не звонил Раде из непонятного чувства обиды. Непонятного потому, что он понимал – она не виновата, но всё равно обижался. Зато, Игорь с отцом переделал все домашние дела, которые отец, самостоятельно, уже сделать не мог. Затем они вместе сходили в баню с парной, где всласть попарились. Туда подтянулись друзья отца, два генерала и полковник, у которых эта парная была традиционным местом встречи. Все они были в восторге оттого, что такие солдаты, как Игорь есть в Армии. Он их, от души, всех, охаживал распаренным дубовым веничком. А они, по очереди, нахваливали Игоря его отцу. Затем мы, все вместе, сидели в Гамбринусе и пили пиво, а потом, пешком, проводили каждого до его дома. Каждый из друзей отца, на прощание, хлопал меня по спине и произносил только одно слово : «Орёл!!!» Отец довольно улыбался и гордо разворачивал свои плечи. Вот так с развёрнутыми плечами, с гордой и счастливой улыбкой он и сохранился в моей памяти, навсегда. 

Придя домой, отец прилёг отдохнуть, а Игорь пошел в свою комнату и внимательно стал рассматривать себя в зеркало. Ему до двадцати лет не хватало пяти месяцев, но в физическом плане за последнее время он здорово прогрессировал. Строгий армейский режим питания, ежедневные физические упражнения с закалкой организма сделали своё дело. Из зеркала на Игоря смотрел высокий, двух сантиметров не хватало до метра девяносто, брюнет с широкими плечами, длинными руками, узкими бёдрами и рельефными мышцами по всему телу, которые плавно напрягались под гладкой, здоровой кожей, под которой не было ни капли жира. Брюшной пресс был стальной. Бицепсы на руках и ногах были мощные и выражены как у людей занимающихся культуризмом и принимающих специальные стероиды для их роста. Ничего подобного Игорь не принимал, все у него было природное. Шея его так же выросла и окрепла. Когда Игорь пришёл в Армию и впервые надел гимнастёрку, то в ворот гимнастёрки могла влезть, свободно, ещё одна его шея. Сейчас он, с трудом, может застегнуть ворот гимнастёрки и подумывает заменить её на большую. На крепкой шее сидела довольно симпатичная голова с серо-стальными глазами, прямым, крупным носом и ушами, несколько, оттопыренными от головы чуть больше, чем хотелось бы. Черные дугообразные брови правильной формы и густые чёрные волосы, зачёсанные на пробор, завершали картину красивого, молодого, атлетически сложённого человека. Оставшись довольным от тщательного и критического осмотра своей персоны, Игорь подмигнул отражению в зеркале и вышел на кухню. Мама заканчивала накрывать на стол и, посмотрев на него, не удержалась от замечания: «Что это ты Игорёк сияешь как медный таз? Это что, тебя так папа с друзьями в бане отмыли? Или по другой причине. Но я знаю точно, другая причина тебе ещё не звонила». 

-Примем за рабочую первую версию, – весело ответил Игорь и, схватив мать, как пушинку поднял её под потолок и закружил. 

Отпусти маму на пол, бугай, мне страшно! – пыталась высвободиться мать, а Игорь, продолжая её вращать, бережно опускал её на пол, параллельно, расцеловал в обе щеки. 

Боже сын, – продолжала раскрасневшаяся, но довольная мама, – какой же ты у меня огромный и сильный получился. 

– Бачили очi шо купували, от зараз i кушайте, шоб ви були здоровi, -по-украински ответил ей Игорь. 

-Кончай дебаты, – раздалась команда отца вошедшего в кухню, – давайте садиться обедать. 

После обеда, предупредив маму, что если позвонит Рада то, пускай, никуда не уходит, он за ней приедет сам, Игорь оделся и пошел в город. Был тихий октябрьский день. Желтые листья с тихим шелестом осыпались с могучих платанов и плавно кружась, падали на тротуар. Было ещё не холодно, температура, благодаря могучему дыханию моря, этого огромного аккумулятора тепла, была около пятнадцати градусов по Цельсию, народа на улицах было немного, рабочий день ещё не кончился. Игорь, как чувствовал, что теперь не скоро увидит родной город, прошёл на Приморский бульвар, спустился к морю по Потёмкинской лестнице, посидел на причальном кнехте, наблюдая, как чайки вьются над волной. Каждые тридцать минут звонил домой, но мама отвечала, что звонка от Рады нет. Затем он зашёл в бар «Красный», где бессменный бармен Аркадий угостил его чашечкой прекраснейшего кофе и рюмкой коньяку. Выйдя из бара, он пошёл по Дерибасовской до Городского сада, оттуда на Соборную площадь. Постоял у памятника графу Воронцову, посидел на скамеечке у Фонтана, слушая бесконечные споры футбольных фанатов о достоинствах и недостатках того или иного футболиста. Был уже восьмой час вечера, очередной звонок домой не принёс хорошей вести и Игорь, не торопясь, пошел домой. 

Дома он, без удовольствия, проглотил ужин и, посидев немного у телевизора, пошёл спать. Через пару минут, постучавшись, вошла мать. Она присела на постель рядом с Игорем и, поглаживая его по волосам, пожелала ему спокойной ночи и добавила: «Не расстраивайся, сынок, это не самое большое горе, что может с человеком случиться. Ты же сам поёшь в какой-то песне: «…если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло», – держись. 

Поцеловав Игоря, она вышла из комнаты. А Игорь сразу же, как будто ему не хватало этого разговора с мамой, заснул спокойным, здоровым сном. 

Утром Игорь проснулся поздно. На часах был одиннадцатый час, родители, по-видимому, специально, не будили его, так как в два часа он должен быть в электричке «Одесса – Кишинёв», которая тащилась сто десять километров отделяющих Одессу от Тирасполя более трёх часов. 

Выскочив из спальни, он нырнул в ванную комнату где, по-быстрому, произвёл свой туалет и вышел на кухню бодрый, чисто выбритый и благоухающий хорошим одеколоном. На кухне на табуреточке стоял его вещмешок со скаткой. Мама туда закладывала какие-то кулёчки и пакетики. В каждом пакетике был либо изюм, либо курага, либо конфеты, либо печенье. Практически, весь его вещмешок был загружен такой продукцией. 

-Мамуль, спасибо тебе, конечно, но зачем мне так много всего этого? – недоумённо спросил Игорь. 

-Витаминов много не бывает, – уверенно парировала мать, – организм у тебя, как оказалось, большой и растущий и тебе всё это пригодиться. 

Игорь решил не спорить с мамой, не расстраивать её, хотя, таскаться с тяжелым вещмешком, тоже, радость небольшая. Он пошёл в свою комнату и погладил свою форму, подшил к кителю свежий подворотничок, затем взял сапоги и, выйдя в коридор, принялся их чистить. 

Вдруг, открылась дверь квартиры напротив и в коридор вышла его соседка, Света Лундина. Она была миниатюрной блондинкой с хорошо развитой фигуркой, высоким и соблазнительным бюстом и темными бархатистыми глазами. Несколько большеватый еврейский нос не портил её, а наоборот придавал её лицу некоторую пикантность, эдакую неповторимость. Игорь, до того как познакомился с Радой, не раз, вечерами, во дворе целовался и зажимался со Светой. Но дальше поцелуев и обжиманий дело не пошло. Света была хорошей еврейской девушкой и, её кредо было: «Дорогой, получишь все и даже больше, но только после свадьбы». 

Увидев Игоря, она завизжала от восторга и бросилась к нему на шею. Прилипнув к нему всем телом, она целовала его и трещала без умолку. Тело Игоря, более трёх месяцев не чувствовавшего женского тела, особенно такого молодого и ядрёного как у Светки, среагировало мгновенно как и было ему положено. Светка, почувствовав реакцию Игоря, сообразила и отлипла от него. Теперь, стоя напротив Игоря, который согнулся, чтобы скрыть эту свою реакцию на Светку, она хохотала не переставая. 

– Да заткнись ты, наконец, – оглядываясь на свою дверь, прошипел он Светке, – не видишь, что натворила. Лучше спроси меня что-нибудь, чтобы отвлечь меня.  

Но заткнуться Светке, по-видимому, было сложно. Как посмотрит на скрюченную позу Игоря, опять начинает хохотать, как будто её щекочут. 

– Свет, ну будь человеком, – взмолился Игорь, – ты своим смехом меня импотентом сделаешь. 

Этот довод Игоря возымел действие, Света была еврейской девушкой и, у неё в крови было уважение к мужской силе и почитание этой силы, дающий такой восторг женщинам. Лицо её, сразу же, стало серьёзным и они с Игорем болтали о разном, ещё, минут двадцать. Игорь успокоился и рассказал Светке, как ему служиться и что домой он, попал оказией. Светка восторгалась фигурой Игоря, говорила, какой он стал красивый и сильный. При этих словах в её глазах, опять, заплясали смешливые бесенята, но она сдержала себя. Узнав, что через час он уезжает, и неизвестно когда вернётся, Светка предложила его проводить, но Игорь, мягко и деликатно, отказал ей. Она была умной еврейской девушкой, привстав на цыпочки, чмокнула Игоря в плечо, выше не достала, и пошла по своим делам, плавно покачивая пышными бёдрами.  

Игорь вернулся в дом. 

– Ты где так долго застрял, – послышался из кухни мамин голос, – я уже начала волноваться. 

– Встретил соседку, Светку Лундину, – ответил Игорь входя в кухню, – мы с ней поболтали о том, о сём. 

– А ты знаешь Игорёк, – продолжила мать, – мне Светланка очень нравится. Она вежливая и работящая девушка, очень аккуратная. Всегда доброжелательна и готова помочь. Только, почему-то парня у неё постоянного, пока, не наблюдается, а ведь ей, уже, двадцать. 

– Ты за неё не переживай, ма, – она девочка не глупая, своё счастье найдет. У неё для этого есть все данные, – высказал Игорь свою точку зрения. 

-Я думаю, что ты прав сынок, – задумчиво продолжала мать, – дай-то ей бог, хорошая она девушка. Да, Игорёк, сходи в папин кабинет и пригласи его к столу. У меня всё готово. Сейчас твоя сестрёнка подъедет, и сядем за стол проводить тебя. 

Игорь зашёл в кабинет отца, тот как раз заклеивал конверт с письмом. 

– Игорь, – начал отец, – когда приедешь в Тирасполь, зайди в штаб авиационного полка к командиру полка полковнику Кучерявых Евгению Павловичу. Передай ему это письмо. Желательно это сделать, когда в кабинете он будет один. Если спросит, передали ли ему что-то на словах, – скажешь, нет. Если будет что-то у тебя спрашивать, говори только то, что знаешь хорошо, в чем уверен и правду. Ну, пошли к столу. 

Когда они вошли в кухню за столом, уже, сидели мама и Тамара. Они сели и приступили к обеду. Говорили мало, у всех было грустное настроение. Покончив с обедом, Игорь пошёл в комнату одеваться. Когда он вышел одетый в форму сержанта ВВС его в коридоре ждали отец, одетый в парадную генеральскую форму, мама и сестра. 

Мама обняла Игоря, крепко прижала и поцеловала со словами: «На вокзал я не пойду сынок, меня ноги держать не будут от расстройства. Будь здоров и до встречи. Я тебя очень люблю». 

Игорь, так же, крепко обнял мать и развернувшись, вышел из дома. Сделал он это так резко потому, что в горле у него запершило, и глаза налились слезами. Они вышли на улицу и направились пешком к вокзалу. Игорь шёл посредине сестра слева от него, отец справа. Когда они вышли на Куликово поле (площадь в Одессе), навстречу им попался комендантский патруль в составе старшего лейтенанта и двух сержантов. Старший лейтенант при виде генерала перешёл на строевой шаг и отдал честь. Отец и Игорь, так же, подтянулись и отдали честь патрулю. У них всех это получилось так лихо и красиво, что прохожие заулыбались от удовольствия. Когда они вышли на перрон, электричка была подана под посадку. Игорь занёс свой вещмешок со скаткой в вагон и положил на скамейку. Затем вышел на перрон. До отхода электрички оставалось минут десять, и Игорь разговаривал с отцом и сестрой о всяких мелочах. Вдруг он заметил бегущую по перрону Раду. Она бежала и махала рукой. В это время раздалось шипение тормозов электрички, и диктор попросил провожающих покинуть вагоны потому, что электропоезд Одесса-Кишинёв отправляется через одну минуту. Игорь обнял и поцеловал сестру и отца и вошёл в тамбур вагона. Он прошел к месту, где стоял его вещмешок и попытался открыть окно. Окно не открывалось, он опять выскочил в тамбур, но двери закрылись, и электричка начала плавно набирать ход. Последнее, что заметил Игорь, прилипнув щекой к оконному стеклу, это добежавшую Раду о чём-то разговаривающую с отцом. 

Электричка весело бежала на северо-запад, а Игорь сидел расстроенный из-за того, что ему так и не удалось увидаться с Радой. Он попытался представить её лицо и с удивлением обнаружил, что мозг не может выполнить это. Фигуру, ноги, грудь он мог представить, а лицо нет. В это время сидевшие напротив его мужики предложили сыграть в карты. Игорь ответил, что на деньги в карты не играет, и, даже, если бы и играл, то денег у солдата не бывает. Они отцепились, уговорив на игру какого-то толстого молдована. Пока электричка добежала до Тирасполя, молдован обчистил этих мужичков на неплохие деньги, получив с них выигрыш он, не торопясь, поднялся и вышел из вагона электрички вместе с Игорем.  

-Ты сержант правильно сделал, что отказался с ними играть, – сказал молдован Игорю, – я их знаю. Это жулики, которые постоянно облапошивают пассажиров. 

-А как же вы рискнули с ними играть? – спросил изумлённый Игорь. 

-А меня, сержант, на зоне научили некоторым штучкам, благодаря которым я у них постоянно выигрывал, – добродушно рассказал толстый молдован, – они это почувствовали, но поймать меня не смогли. А я, чтобы не рисковать решил сойти. Сейчас, на автовокзале сяду в автобус и через час, полтора буду в Кишинёве. 

-Вы случайно не знаете, – спросил Игорь, – где в Тирасполе находятся авиационные части? 

-Конечно, знаю, – уверенно ответил молдован, – в Тирасполе два места, где расквартированы военные. Это так называемые «Белые казармы», расположенные на окраине Тирасполя при выезде из него на Бендеры. И «Красные казармы», в которых и расквартированы летный полк и батальон аэродромной обслуги. Это по дороге на Слободзею, напротив Тираспольского плодоовощного комбината. Служить там сплошное удовольствие. Представляешь, сразу за забором воинской части комбинат, на котором работают, около тысячи, молодых девок, – глянув на Игоря добавил, – с твоей внешностью эти красавицы тебе скучать не дадут. Идём вместе, мне всё равно на базар, там автостанция, а от базара три квартала до «Красных казарм». 

-Вот спасибо, – поблагодарил Игорь, – а как вас звать? 

-Я, Бажора Василий Михайлович, а ты? 

-Игорь Дмитриевич Громов. 

-Ну, что ж Игорь Дмитриевич Громов, мне приятно с тобой познакомиться. 

-Мне тоже, – ответил Игорь. 

-Скажи ко мне Игорь Дмитриевич, тебе генерал Громов Дмитрий Лаврентьевич знаком? 

– Это мой отец, – изумлённо ответил Игорь. 

-Очень хорошо, будешь писать домой, передавай привет бате от Бажоры. Я думаю, он меня должен помнить. Мы служили вместе с твоим отцом в Бирзуле. 

Увидев недоумённый взгляд Игоря, Бажора добавил: «Бирзула – это старое название молдавского местечка, потом его переименовали в Котовск.». 

– Да, мы там жили, – рассказал Игорь, – но уехали оттуда, когда мне было девять лет. 

– Вот таким я тебя и помню, – с улыбкой отвечал Бажора, – по сравнению с теперешним красавцем, тот ни в какое сравнение не идёт. Сильно плаксивый тогда был и худой. Напоминал паучка. А сестра твоя, Тамара, так же красива, как тогда? 

– Я в том возрасте не сильно понимал, что такое красота, – смущённо ответил Игорь, – сестра, как сестра. Вечно ко мне цеплялась, что я свои игрушки разбрасываю по всей комнате. У меня с ней по этому поводу постоянные конфликты были. 

-А мы, молодые лейтенанты, были поголовно влюблены в твою сестру, – задумчиво сказал Бажора, – и часто собирались у вас дома под разными предлогами. Она прекрасно знала и говорила по-немецки. Поэтому все молодые офицеры и начали учить немецкий язык, и бегали к Тамаре на консультации 

Вдруг глаза его повеселели, и он сказал: «Ты, однажды, здорово заставил свою сестру покраснеть. Я помню, она от стыда чуть под стол не залезла. Мы, несколько офицеров, зашли к вам, уселись в гостиной. Мама ваша подала нам чай и разрешила курить. Пепельницу принесла, а спички забыла. Тамара побежала в детскую, где на письменном столе видела спичечный коробок. Не проверив, что в нём, принесла и положила рядом с пепельницей. А в спичечном коробке был образец твоего кала, который нужно было отнести в школу на анализ. В то время все дети так делали. Вот и представь себе этот конфуз, который испытала твоя сестра». 

Вот так разговаривая, они дошли до рынка. Бажора показал куда Игорю дальше идти и они, пожав друг другу руки, расстались. 

Игорь, с сожалением, расстался с Василием Михайловичем, симпатичным мужиком, бывшим офицером, судьба с которым обошлась не очень мягко, если ему пришлось побывать на зоне. Дорогу он показал кратчайшую и, через несколько минут, Игорь уже стоял на КПП, ожидая, когда его проведут к дежурному по части офицеру. 

Все формальности связанные с его прибытием в часть были завершены в течении часа, продовольственный и вещевой аттестаты были сданы в строевую часть и он докладывал старшине роты о своём прибытии и назначении его заместителем командира первого взвода автомобильной роты в АБАТО. (Автомобильный батальон аэродромно-технического обслуживания) Старшина взял у него все необходимые документы, принял в каптёрку его парадное обмундирование, показал кубрик в казарме, где располагался его первый взвод и его Игоря койку. Сказал, что вся рота на полётах, и что до вечерней поверки Игорь свободен. На вопрос Игоря, где находиться штаб авиационного полка и находиться ли полковник Кучерявых в штабе, старшина сказал, что штаб в этом же здании на втором этаже, только, с другого торца здания. А есть ли полковник у себя, он не знает, Игорь может сходить и сам спросить. Игорь поблагодарил старшину и, получив разрешение идти, направился в штаб. Полковник оказался в кабинете, постучав и получив разрешение войти, Игорь вошёл в кабинет и, представившись, передал письмо, которое ему вручил отец, полковнику. 

Полковник внимательно прочитал письмо, затем посмотрел на Игоря и задал вопрос: «Сержант Громов, вы знакомы с содержанием письма?» 

– Никак нет, – ответил Игорь. 

-Ко мне вопросов нет? – продолжал допрос полковник. 

– Никак нет. 

-Свободны, сержант. Можете идти. 

-Есть, – рявкнул Игорь и, развернувшись, вышел из кабинета командира полка. 

Да, командир полка, судя по приёму, человек немногословный, – думал Игорь, идя по коридору штаба. 

Вернувшись в свой кубрик, Игорь разобрал свой вещмешок. Предметы личной гигиены, принадлежности для чистки сапог и другие, ежедневно пользуемые им вещи, он переложил в тумбочку у своей постели, все остальное сдал в каптёрку, отложив некоторое количество изюма, печения, конфет и кураги. К пяти вечера начали прибывать с полётов его сослуживцы, снимали техническое обмундирование, умывались и готовились к ужину. 

По распорядку ужин был в девятнадцать часов, построение на ужин произвели за десять минут до него. Старшина роты, старшина сверхсрочной службы Крейчман после построения роты представил личному составу Игоря, сказал, какую должность он будет занимать и дал команду на движение роты в столовую. По прибытию в столовую все расселись за накрытыми столами, Игоря ещё не успели поставить на довольствие, пока продовольственный аттестат Игоря зарегистрировали в строевой части, пока распоряжение дошло до столовой, ужин, уже, был приготовлен. Старшина предложил Игорю получить сухой паёк, Игорь отказался и, взяв восемь мисок, разложил в них конфеты, печение, изюм и курагу поровну в каждую миску, и разнёс по столам ребят, как угощение от ново прибывшего их сослуживца. Но Игорь не учёл одного, в школе, из которой он прибыл в боевую часть, о дедовщине только доносились слухи, а здесь она уже расцветала буйным цветом. Раздав мисочки с угощением, он поставил на столы своего взвода по миске, однако старослужащие, полагая что раз Игорь сержант, то тоже старослужащий, пересыпали угощение Игоря в свои карманы. 

Игорь увидев это сказал: «Ребята, вы наверное не поняли, это для всех сидящих за столом поровну. Я угощаю всех». 

Один из старослужащих, маленький ростом но необыкновенно нахальный армянин, впоследствии Игорь узнал, что его фамилия Батоян, лениво протянул : «Слюшай ара, ми потом среди дедов это разделим, а салаги пусть лапу сосут, им не положено». 

У Игоря потемнело в глазах от такой наглости. Он подошёл к Батояну, схватил его сидящего на скамейке, за шею сзади, приподнял над скамейкой сантиметров на двадцать и спокойно сказал: «Высыпай все назад в миску, это я угощаю ребят и это я буду решать, кому положено а кому нет». 

Батоян залез рукой в свой карман и высыпал в миску все, что в кармане у него было, включая мелочь. Игорь выпустил из руки шею Батояна, которая уже начинала синеть, выбрал из миски его мелкие деньги. Высыпал их ему в руку, а миску со сладостями подвинул на центр стола. 

Угощайтесь ребята, это витамины и как сказала моя мама, они, очень, для нас всех полезны.  

Тебя как зовут? – спросил Игорь пришедшего в себя Батояна. 

Роберт, – ответил тот сиплым голосом. 

Угощайся Роберт, не стесняйся, только не нахальничай. 

Тот с ненавистью посмотрел на Игоря, прошипел что-то по-армянски и выскочил из-за стола. 

Как оказалось потом, этот инцидент имел для Игоря большое значение.  

Во-первых, Игорь сразу же нажил себе массу врагов среди старослужащих, особенно, среди представителей нацменьшинств. Это были армяне, грузины, чеченцы. Узбеков и туркменов это касалось меньше, но они всё же больше тянулись к кавказцам. 

Во-вторых, вокруг Игоря, сразу же, создалось окружение из молодых солдат, интеллигентных старослужащих, имеются в виду люди со средним или средним специальным образованием, либо призванных из крупных городов, таких как Ленинград, Москва, Рига, Таллин, Харьков и т.п. 

И в третьих, Игорю сразу же сообщали, если против него готовилась какая-нибудь провокация со стороны недружественного лагеря. Во взводе, в котором Игорь был заместителем командира, старослужащие перестали отнимать у молодых утренние десять грамм масла, постное мясо, и праздничные булочки. Но Игорь не хотел наживать дополнительных врагов, распространяя это правило на другие подразделения. Резонно рассудив, что ребята сами должны бороться за своё. Будучи предупреждённым, он отразил, с большими потерями для противоборствующей стороны (все нападавшие были в синяках в большей или меньшей степени), несколько нападений стариков из группы нацменьшинств, вывихнулнул руку Батояну, попытавшемуся пырнуть Игоря ножом. И неизвестно чем бы этот конфликт с Батояном кончился, если бы, однажды, он, нажравшись виноградной водки, не бросился с ножом на дежурного по части офицера. 

Плохо бы пришлось этому офицеру, если бы проходящий, случайно, рядом Игорь не бросился ему на помощь и не помог скрутить бушующего и пьяного в доску Батояна. Батояна отдали под суд военного трибунала, где ему впаяли три года дисциплинарного батальона. 

У Игоря появились новые друзья. В аэродромной роте с ним дружили Дима Чавдар, младший сержант, зам командира взвода, Володя Скрипцов, младший сержант зам. командира взвода и коренной ленинградец. В автороте сержант Цыпа Николай, зам командира третьего взвода. Они вчетвером проводили вместе своё свободное время, делились присланными вкусностями из посылок, рассказывали о своих планах на время после дембеля. Володька Скрипцов прекрасно играл на гитаре и пел андеграундные песни. 

Много вечеров провели они вместе, выпивая после отбоя лёгкое молдавское вино, литр которого за забором части стоил рубль. 

Заведующий санитарной частью полка старший лейтенант Субботин, в юности занимавшийся боксом, достал где-то стойки и канаты ограждения ринга, с разрешения командира батальона майора Брижагина, солдаты роты охраны соорудили высокий помост и установили настоящий боксерский ринг. И с этого момента весь военный гарнизон «Красных казарм» заболел боксом. 

Субботин составил настоящий рейтинговый график боксёрских поединков, и каждую субботу и воскресение проводились отборочные поединки. В итоге этих поединков среди подразделений, расквартированных в «Красных казармах», в полу финал вышли Игорь от автороты АБАТО и Григорий Савченко из роты охраны АБАТО. Старший лейтенант Аветисян из авиационного полка, и старший лейтенант Субботин, санитарная часть авиополка.  

Жребий, в эту субботу, сводил в поединках Игоря и Бориса Аветисяна, Григория Савченко с Евгением Субботиным. 

На дворе стояла середина мая и поединки планировалось провести на спортивной площадке у здания где располагались казармы АБАТО. Начало боёв было назначено на десять часов утра. Дневальные всех подразделений АБАТО снесли и установили вокруг ринга все имевшиеся в наличии табуретки, скамейки, стулья. В общем, притащили всё, на чём, только, можно было сидеть, так как ожидались высокие гости из «Белых казарм», жены офицеров и летчиков из военного городка, короче весь военный бомонд. Вокруг ринга у каждой его стороны установили маленькие столики для судейской бригады. У каждого боксера были секунданты, т.е все было организовано как на нормальных боксёрских состязаниях. 

К началу боя пространство вокруг ринга было наполнено яркими нарядами женщин, парадными мундирами офицеров, гомоном детей, которых родители привели с собой. Что, в то время мог увидеть ребёнок в провинциальном городишке Тирасполь, которого летом называли ТирасПыль, а зимой ТирасШлёп. Вся эта, по праздничному настроенная, публика здоровалась друг с другом, шутила, сплетничала и наполняла воздух нетерпеливым шумом, время от времени прерываемым лёгкими аплодисментами. Воздух был тёплым, солнышко ярко светило и все благоприятствовало проведению боя. 

Первыми на ринг вызывались рядовой Григорий Савченко и старший лейтенант Субботин. Аплодисментами и приветственными возгласами встретила публика боксёров. 

Продолжительность боя была определена в шесть раундов по три минуты каждый. 

Председатель судебной бригады командир авиаполка полковник Кучерявых посмотрел на секундомер и ударил в гонг. Савченко занимался в своём Донецке боксом, поэтому был в этом деле не новичок. Субботин так же знал, что делать, но Субботин любил хорошо покушать и выпить. Он, так же, курил, что сильно снижало его шансы на победу, хотя он и обладал хорошо поставленным нокаутирующим ударом. 

Первый раунд они провели, как в разведку сходили, во втором Субботин попытался провести свой нокаутирующий удар, но Савченко хорошо защищался и уворачивался, экономя силы. Он, даже, заслужил неодобрительное «У-у-у» от публики за пассивность. 

Третий раунд, как две капли воды, походил на второй, Субботин вкладывался в каждый удар, но всё чаще проваливался, он уже начал дышать тяжело, и двигался по рингу медленно. Савченко, всё так же продолжая успешно избегать ударов Субботина, активизировался. Его левый «Джеб» все чаще находил голову Субботина, что сбивало ориентацию Субботина. Пару ударов правой по корпусу сбили дыхание Субботина и, в итоге, в четвёртом раунде Григорий был в ринге хозяином. Субботин, уже, не пытался провести нокаутирующий удар. Он ушел в глухую защиту и, с трудом, выстоял до конца боя. Судейская бригада отдала победу Григорию Савченко, по очкам. Рефери в ринге поднял руку Григория. Под аплодисменты публики ушёл с ринга Субботин, а под овации спустился с помоста ринга Григорий Савченко. 

Через полчаса должен начаться бой между Игорем Громовым и Борисом Аветисяном. По сведениям, добытым друзьями, Борис Аветисян занимается боксом более семи лет. Он имеет квалификацию мастера спорта по боксу, провел в Рязанском военном автомобильном училище восемнадцать боёв, в шестнадцати победил, в тринадцати боях досрочно. Оба они находились в категории тяжеловесов, но Аветисян был на голову короче Игоря и руки Игоря были длиннее рук Бориса. В тех боях, которые Аветисян проводил до встречи с Игорем, его тактика сводилась к натиску на противника с первых минут. Множественные удары по печени, которые он наносил мастерски, и очень опасный правый оперкот, которым он, так же мастерски пользовался, делали его опасным бойцом. Но, если Игорь ходил на все бои в которых участвовал Аветисян, внимательно изучил и запомнил все, что может быть для него опасным, то Аветисян не был ни на одном бое Игоря, он заранее пренебрегал ним, как боксёром и был уверен в своей победе Игорь и решил на этом сыграть. 

И когда прозвучал гонг первого раунда, Аветисян набросился на Игоря, как ураган, он наносил сотню ударов голову, по корпусу, по печени, публика выла от восторга. Только полковник Кучерявых заметил: «Да, мне жаль Бориса, столько ударов и все впустую». 

Когда окончился первый раунд Игорь спокойно пошел в свой угол. Он уже к концу раунда почувствовал, что Аветисян выдыхается, и Игорь был уверен, что его с таким темпом хватит, максимум, ещё на два раунда. Дальше Боря уменьшит свой напор намного. 

Второй раунд прошёл под вой публики в таком же темпе, однако под конец раунда Игорь провел две двойки, левый джеб, правый прямой в голову. Двойки эти прошли одна за другой, причем правый прямой второй двойки потряс Аветисяна. Он сел в свой угол, несколько, озадаченным. За минуту перерыва он успел восстановиться, но начал третий раунд, уже, не очертя голову как два первых раунда, а очень осторожно. Он крутился вокруг Игоря показывая публике как красиво он это делает, а Игорь левым джебом, как шпагой держал Аветисяна на расстоянии и, пробивая сквозь перчатки Аветисяна, вскоре, набил под его левым глазом огромную гематому. Когда они ушли на минутный перерыв, Игорь сказал секундирующему ему Димке Чавдару: «Ну что Дим, кончать его или ещё поиграться?» 

-Игорёша, если можешь, то кончай, а то у нас сердце лопнет от переживаний за тебя. 

Ну, хорошо Дима, только ради просьбы моих друзей, засекай время. После гонга не позже чем через минуту. 

Еще не успел отзвучать гонг, как Игорь был на средине ринга. Его, как будто, подменили. Аветисян почувствовал это и утроил осторожность, но Игорь левым хуком по перчаткам Аветисяна отбил их от лица старшего лейтенанта и правым прямым пробил в открывшуюся челюсть Аветисяна. Боря как стоял в стойке на полусогнутых ногах, так и рухнул, как подкошенный. Рефери отправил Игоря в угол и, наклонившись над  

Аветисяном, принялся считать. Игорь спросил у Димки как насчёт времени, уложился ли он в минуту. Димка ответил, что Игорь справился на семь секунд раньше. 

В этот момент судья в ринге сказал: «Десять, аут!» и подойдя к Игорю, поднял его перчатку вверх. Публика ревела от восторга, Субботин хлопотал над Аветисяном, ватка с нашатырным спиртом привела его в чувство, его усадили в его углу, но он так, по-видимому, и не осознал, что же с ним приключилось. Игорь подошёл к нему, поблагодарил за красивый бой и пожал его руку, а потом встал посредине ринга и поднял руки. Публика завыла от восторга. Игорь действительно был очень красив. Его могучая фигура не имела ни капли жира, мощные мышцы на руках, плечах, ногах, плавно перекатывались под его гладкой, белой кожей. Кубики брюшного пресса отсвечивали бликами, когда на них попадал солнечный свет. Женщины, независимо от своего желания, придвинулись к рингу, чтобы видеть совершенное мужское тело, как можно, ближе. 

И когда судья в ринге объявил Игоря победившим в этом бою досрочно, Игорь поклонился на четыре стороны и сошёл с ринга. Его встретили друзья и, похлопывая его по спине, проводили до душевой из которой он вышел через минут десять. Колька Цыпа подошёл к нему и сказал, чтобы он с Димкой и Володькой двигался в пожарку, там, уже, всё готово. 

Рассказывая о структуре Автомобильного батальона аэродромно-технического обслуживания, я забыл рассказать о том, что в батальоне есть пожарная часть, которая состоит из отделения солдат и пожарной машины. Эта машина обязательно присутствует на аэродроме во время учебно-тренировочных, а так же полётов по охране от воздушного вторжения на нашу территорию. Наша компания давно свела дружбу с начальником пожарной части лейтенантом Клюевым и его помощником сержантом Страшным Виктором. Лейтенант Клюев появлялся в своей пожарке раз в год. Всё, что нужно, обеспечивал сержант Страшный. Вообще, Витька был очень приличным, порядочным парнем. Он был высоко ответственным человеком в отличие от своего командира – раздолбая Клюева. Тот ни о чём, кроме женщин думать не мог. В гарнизоне ходило много историй, как он был бит офицерами, заставшими его со своими жёнами в некоторых, неудобных для мужей, ситуациях. Что находили женщины в этом раздолбае, для меня до сих пор загадка, как и загадочна женская душа для представителей сильного пола. Но однажды, когда Клюев был подшофе, он раскололся и рассказал Игорю и Кольке Цыпе, что в городке нет ни одной замужней женщины которая бы ему отказала . Колька не выдержал и спросил в лоб : «Клюев, это что же получается, что ты всех жён наших офицеров и лётчиков перетрахал, так что ли?» 

Лейтенант задумался на минуту и ответил, что абсолютно всех, кроме одной, и то только, потому, что она сильно старая. Она де, была не против, но он не захотел. И сколько Игорь с Колькой не выспрашивали лейтенанта, кто же была эта, не осчастливленная им, дама, так от него ничего и не добились.  

Сейчас, придя в пожарку, Игорь с друзьями увидали накрытый белой бумагой стол. На столе стояло три бутылки водки, лежал зелёный чищеный лучок, свежие огурчики, стояли открытыми две баки говяжьей тушёнки и две братские могилы (банки килек в томатном соусе), крупными кусками был порезан квадратный солдатский ржаной хлеб. 

У стола сидел и пускал слюни Витя Страшный. 

– Ну, где вы ходите, – взвыл Витёк, – я тут около этого стола скоро слюной изойду. Ну, поздравляю тебя Игорёк с победой. Классно ты Борюсика упаковал. Давайте рассаживайтесь. 

Ребята, плотно, уселись рядом друг с другом так как в пожарке было ещё прохладно. 

Николай разлил водку и все выпили за победу Игоря. 

– Это ребятки ещё не полная победа, – сказал Игорь, – вот в следующую субботу финал и там нужно победить. Гришка Савченко серьёзный боксёр и у него есть стратегия боя и тактика. Вы обратили внимание, как он измотал Субботина и навязал ему свою манеру ведения боя. В итоге, выиграл по очкам. 

– Согласен с тобой Игорек, – поддержал Игоря Коля Цыпа, – но всё-таки он выиграл по очкам, а у тебя чистый нокаут Аветисяна. 

– Ладно, – согласился Игорь, – поживём, увидим. Лучше налей всем Колян и выпьем за удачу в следующую субботу. 

– Они, ещё, долго сидели за этим столом, рассуждая о прожитом и мечтая о будущем. Ведь, когда тебе и твоим друзьям по двадцать лет, жизнь кажется бесконечной и прекрасной, и нет ничего лучше дружеского застолья. 

В следующую субботу спортивный праздник повторился. Финальный бой был назначен на двенадцать дня. Командир полка пообещал накрыть праздничный обед тому подразделению, представитель которого одержит победу в финале. К одиннадцати часам все свободные места вокруг ринга были заполнены в основном женщинами. Их разноцветные наряды, замысловатые прически и разнообразнейшие шляпки, создавали атмосферу праздника. Сразу за дамами рассаживались офицеры АБАТО, летчики и офицеры других обслуживающих подразделений, ну а дальше свободный от караулов и нарядов рядовой и сержантский состав. Погода в эту субботу, так же, не подкачала, яркое солнце на небе ни тучки.  

Секундантами Игоря были ст. лейтенант Субботин, Володька Скрипцов и Димка Чавдар. 

У Григория Савченко секундантами были старший.лейтенант Аветисян, и два сержанта из роты охраны, которых Игорь не знал. 

Без четверти двенадцать на ринг поднялся замполит и объявил, что приказом командира полка подразделение, в котором служит победитель этого боя, получит праздничный обед, а сам победитель отпуск на десять суток не считая времени на дорогу с выездом на родину. 

Публика зааплодировала такому решению командира полка, далее замполит сказал, что победитель финала получит вызов от победителя финала среди воинских частей расположенных в «Белых казармах», и если наш финалист примет вызов, то состоится бой за звание чемпиона Тираспольского гарнизона. Ну, а если наш финалист не примет этого вызова, то звание чемпиона получит финалист, пославший вызов. 

Затем на ринг вышел рефери, который был назначен из офицеров «Белых казарм» чтобы исключить всякие разговоры о предвзятом судействе. 

Первым на ринг вызвали Григория Савченко. На нем были темно-синие трусы с белой окантовкой и тёмно-синие перчатки. Вид у него был сосредоточенный и спокойный. Выйдя на ринг, он, тут же, подошёл к своим секундантам и начал о чём-то с ними говорить. 

Затем на ринг вызвали Игоря. Игорь появился на ринге в бордовых атласных трусах с белой окантовкой. Перчатки у него были красного цвета. Выйдя на ринг, он встал по центру ринга и, приложив правую перчатку к сердцу, поклонился на все четыре стороны, а затем прошёл в свой угол. Этими поклонами в сторону зрителей он завоевал их симпатию. Раздались приветственные возгласы в его сторону. 

Рефери в ринге пригласил обоих боксёров и кратко их проинструктировал об основных правилах боя. Затем, развел их по сторонам на два метра и, как только прозвучал гонг, дал команду: «Бокс!». 

В первом раунде боксёры обычно проводят разведку, выясняют дистанцию, на которой каждый получит наибольшие преимущества. Ничем не отличался и их первый раунд. Игорь ходил на все бои Савченко и в плане тактики и стратегии знал всё, на что был способен Савченко. Однако, он не знал, что есть грязные приёмы которыми не брезгуют некоторые боксеры для достижения победы. А Савченко, видя мощь Игоря и зная, что его удары потрясают, сделал ставку на один из грязных приёмов. Он решил сделать Игорю рассечение брови головой и таким образом победить техническим нокаутом. Игорь во время первого раунда удивился, почему это Савченко старается клинчевать, и в клинче крутит головой, как бы бодаясь. Мысль эта мелькнула в голове Игоря, но он не придал ей значения. 

Второй раунд начался тоже с постоянных клинчей, тогда Игорь поменял тактику. Он начал фехтовать левой рукой, как шпагой, и его левый джеб раз за разом находил голову Савченко, который постоянно старался клинчевать. Уже, начали проходить и знаменитые двойки Игоря и концу второго раунда, исход поединка просматривался. 

Третий раунд начался в том же ключе, Игорь даже расстроился. Он считал, что Григорий не плохой боксёр и никак не мог понять, что происходит. Рефери в ринге сделал три замечания Савченко за низко опущенную голову. Но тот продолжал своё грязное дело. И в конце третьего раунда ему, таки, удалось сблизится с Игорем и в клинче боднуть его головой в правую бровь. Кожа над бровью лопнула и глаз Игоря залила кровь. Судья в ринге подошёл к Савченко и о чем-то долго с ним разговаривал, а затем снял с него одно очко. Пока Субботин промывал перекисью водорода рассечение брови и мазал его вазелином, чтобы остановить кровь, Игорь внимательно наблюдал за Григорием и уловил торжествующий взгляд его глаз. Вот только тогда он понял, зачем клинчевал Савченко. 

Субботин, как секундант, и как врач матча, осмотрев рассечение Игоря сказал, что по правилам они должны отстранить Игоря от боя, но так как рассечение Игоря над бровью он, как врач, разрешает продолжение поединка. Когда судья объявил решение судейской бригады о продолжении поединка, в глазах Савченко появилась растерянность. Он видел, что Игорь всё понял. Публика негодующим «У-у-у» встретившая поступок Савченко, когда он рассёк бровь Игорю, сейчас аплодисментами встретила решение судейской бригады. 

Володька Скрипцов шипел на ухо Игорю: « Не давай ему бить левой в место рассечения. Береги эту сторону». 

Игорь посмотрел на Савченко и увидал страх в его глазах. Тогда он сказал Скрипцову: «Вовчик, засекай время. За минуту он будет лежать». 

Четвёртый раунд начался бурно, Савченко кинулся на Игоря, как бык на красную тряпку, но Игорь двумя точными джебами остановил его, затем сделал нырок под руками Савченко и врезал от всей души ему правый оперкот. Удар был такой силы, что Григория оторвало от пола, и он рухнул к ногам Игоря. Рефери отослал Игоря в угол и открыл счёт. 

И его: «…Девять, десять, аут!» утвердили бесспорную победу Игоря. Секунданты Григория бросились к нему, потащили его в угол и усадили на стульчик. Там Субботин, как врач матча, оставил команду Игоря и начал приводить в чувство Григория. 

Через минут пять Григорий пришёл в себя. А Игорь во всех четырёх углах ринга становился на нижние канаты и посылал публике воздушные поцелуи. Публика ревела от восторга, аплодисменты превратились в овации. Игорь кланялся и подносил правую перчатку к сердцу. Когда он это проделал в углу Григория, то перехватил ненавидящий взгляд Аветисяна, секунданта Григория и понял, кто был идейным вдохновителем грязного бокса Гриши. И когда Григорий подошёл к нему, и они обнялись, показывая публике, что это спорт и ничего личного, Игорь прошептал на ухо Грише: «Не слушай никогда глупых людей, грязный бокс, никогда, тебе не даст уважения твоих противников и публики». 

Затем на ринг поднялся командир полка, поздравил Игоря с победой и вручил ему приказ об его отпуске. Затем замполит, попросив тишины, огласил вызов финалиста из «Белых казарм». Игорь вызов принял, и бой за звание чемпиона должен состояться в воскресение, через две недели на этом же ринге. Бой продолжительностью в восемь раундов по три минуты каждый. Затем Игорь спустился с помоста и по дороге в казарму пожал тысячу рук. Затем вся авторота кушала праздничный обед. Игорь стал очень популярным в военном городке. С ним здоровались и офицеры, и их жены, детишки бегали за ним хвостом, если он по каким-то делам заходил в жилую зону городка. Эти две недели до чемпионского матча, Игоря, по приказу командира втихаря, кормили в летной столовой, в наряды его не назначали и старший.лейтенант Субботин занимался тренировками Игоря ежедневно. Субботин не всё знал, но то, что он знал, он передавал Игорю от всей души и Игорь многому научился у Субботина. 

Высоко калорийное питание летчика помогло Игорю обрести хорошую физическую форму, его тело стало как монолит, одни мышцы. И к началу чемпионского боя он был готов, как никогда. Воскресение, когда должен был состояться чемпионский бой, выпало на двенадцатое июня. Начало боя в десять часов утра, но уже в восемь утра прибежали желающие занимать места, однако, учитывая тот факт, что половину мест нужно было отдать для публики из «Белых казарм», места пронумеровали и выдавали билеты на сидячее место. Так же были определены зоны стоячих мест для «Красных казарм» и для «Белых казарм». Поэтому не имеющих билетов пускали только в зону стоячих мест. В половину десятого прибыло несколько тентованных автомашин с рядовым и сержантским составом из «Белых казарм». Их легко отличить от наших потому, что у них были погоны черного или красного цвета. Наши все были с погонами цвета неба, голубыми. То же было и у офицеров.  

Судейская бригада состояла из офицеров комендантской роты, которые дислоцировались, непосредственно, в здании комендатуры. То есть являлись нейтральной и не заинтересованной стороной. Судьёй в ринге был назначен представитель особого отдела, тогдашней армейской структуры, которая действительно, ни от кого не зависела. 

Противником Игоря был крепыш среднего роста чуть ниже Игоря, но с, удивительно, длинными руками. Что он из себя представляет, как боксер Игорь, нигде, узнать не мог. Так же, как на тренировки Игоря никого не пускали, так и на тренировки его противника проникнуть было невозможно. Выглядел он довольно симпатичным парнем. Потом Игорь узнал, что он белорус из Минска, служил танкистом в «Белых казармах» уже третий год. Звали его Максим Жадунский. Первым на ринг пригласили Игоря как хозяина ринга. Форма на нём была та же, что и в финальном бою. Пока он шел к рингу, громыхала овация, раздавались приветственные крики и пожелания победы. 

Затем в ринг пригласили Максима. И его публика не оставила без внимания, он получил и аплодисменты и массу пожеланий победить. Одет он был в чёрные трусы, с белой окантовкой по бокам и на штанинах, спереди на трусах был атласом вышит танк, вытянутое вперёд дуло танковой пушки смотрелось, несколько, комично на трусах боксёра. Судья в ринге вызвал их, и они смотрели друг другу в глаза. Игорь не видел страха в глазах противника. Тот был спокоен и сосредоточен. Игорь почувствовал невольное уважение к противнику. 

Раздался гонг и первый раунд начался. Максим работал осторожно, старался держаться на дистанции делавшей невозможным прямой удар правой. Игорь так же берёг своё лицо и левым джебом сдерживал противника, но у Максима руки были длиннее чем у Игоря и он, методично, начал обрабатывать довольно увесистыми ударами корпус Игоря. Под самый конец первого раунда Игорь не успел закрыть печень и пропустил, довольно, чувствительный удар. Дикая боль пронзила все тело Игоря и, неизвестно чем бы кончился этот раунд, если бы не гонг, который дал Игорю минутную передышку. Сидя в углу, Игорь только краем уха слушал наставления Субботина, он знал, что победит и решил что нужно сделать для победы. Преимущество его противника, то есть его длинные руки можно обратить в его недостаток. Если перейти боксировать на среднюю и, даже, ближе средней дистанцию и применять оперкоты и боковые хуки, как слева, так и справа. Конечно, это довольно рискованно, но другого выхода из этой ситуации он пока не видит. 

Прозвучал гонг и Игорь опять фехтуя левым джебом , вдруг, резко пошёл вперёд и провёл правой оперкот, добавив левый хук который пришёлся в область перед правым ухом Максима. Игорь почувствовал, что потряс Максима, но тот мгновенно восстановился и попытался на отходе Игоря опять провести хлёсткий удар по печени, но Игорь закрылся локтем правой руки и отклонился влево, провалив Максима под свою правую руку. Пробить прямой удар было невозможно, зато правый хук в голову Максима прошёл со всей мощью Игоря и у Максима подломились колени, он упал. Рефери открыл счет, Максим, стоя на одном колене отдыхал, когда рефери назвал цифру девять он встал. Рефери посмотрел в его глаза, потрогал его руки и командой «Бокс» продолжил бой.  

Но в этот момент прозвучал гонг, второй раунд закончился. Игорь сел в угол и вынув со рта капу, наблюдал за Максимом, тот внимательно слушал своего секунданта и кивал головой. 

-Знать бы, что ему там наговорили, – подумал Игорь, – по моему, я правильную тактику выбрал. Хоть боль в области печени уже прошла, организм её помнил и в этом раунде локоть правой руки не дал причинить эту боль организму. 

С этой мыслью Игорь поднялся со стульчика, как только прозвучал гонг. Третий раунд прошел очень осторожно. Каждый из боксёров показал, на что он способен, боксёры зауважали друг друга. Игорь несколько раз пытался провести свою знаменитую двойку, но Максим вовремя уходил, как будто кто-то его предупреждал. Когда до гонга на четвертый раунд осталось несколько секунд, он услыхал, как Субботин тихо сказал кому-то: «Обрати внимание, Аветисян о чем-то шушукается с секундантом Максима, что за человек. Никак не может забыть своё поражение. На ринге победить не может вот и гадит, помогая противнику». 

Услышав этот разговор, Игорь разозлился. Он ничего не имел против Максима, но ему нужно побеждать. И если он планировал раньше выиграть бой по очкам то, услышав этот разговор, он решил нокаутировать Максима, назло Аветисяну. 

Когда прозвучал гонг, он встал, повернулся к зрителям, нашёл глазами Аветисяна, показал на него перчаткой и громко сказал: «По вашей просьбе товарищ старший лейтенант», – и вышел в ринг. 

Он даже не пытался проводить свои двойки о которых знал Максим. Он, просто, подныривал под руки Максима и наносил ему мощные хуки, и за двадцать секунд до окончания четвёртого раунда он, в очередной раз поднырнув под руки Максима, провел правой рукой резкий, акцентированный на подбородке Максима оперкот и, уходя вправо уклоном, вслепую, провел хук левой, вложив в удар инерцию и вес уклоняющего вправо тела. Игорь, ещё, не успел выпрямиться, как услыхал грохот падающего на помост ринга тела Максима. И Игорь, не оборачиваясь, пошёл в свой угол. Он был уверен, что бой закончен досрочно, нокаутом. Подходя к своему углу, он обратил внимание на Аветисяна. Старлей смотрел на Игоря с такой ненавистью, что, казалось, его взгляд испепелит Игоря. 

Игорь улыбнулся, расправил плечи и кивнул Аветисяну. Затем он повернулся лицом к рингу, судья закончил счёт, секунданты Максима и Субботин приводили его в себя. Он, довольно, быстро оклемался, Игорь подошёл к нему, они обнялись, потом Игорь, как в финале, в каждом углу ринга становился на канаты и посылал публике воздушные поцелуи. Затем, в ринг вышли старшие офицеры Тираспольского гарнизона и вручили Игорю Диплом и пояс чемпиона Тираспольского гарнизона по боксу. К диплому прилагалась премия в размере ста рублей, сумма не малая по тем временам. Игорь поблагодарил всех и сошёл с ринга и пошёл в казарму принять душ и переодеться. По дороге к казарме много народа выстроилось с двух сторон, и каждый хотел пожать Игорю руку. К нему протиснулся Димка Чавдар и прошептал ему на ухо: «Игорёха, гони бабки, нужно бежать что-то купить и организовать в пожарке стол». 

Игорь отдал Димке конверт с сотней, и тот побежал, прокричав на бегу, чтобы Игорь приходил через час в пожарку. Все офицеры авиаторы ходили как именинники и потихоньку переместились в кафе «Флуераш», которое находилось за пределами «Красных казарм». Там они пили молдавский коньяк «Фокушор» с гостями из «Белых казарм, со своими сослуживцами. И все говорили о прошедшем бое, разбирая его по косточкам. Гости согласились, что Игорь лучший боксёр и, что пояс чемпиона ему достался по праву. 

А Игорь приняв душ и надев свою повседневную хлопчатобумажную форму, уже, не чувствовал себя чемпионом, а обыкновенным солдатом, которому выпала возможность встретиться с друзьями в дружеском застолье. Он, уже, собирался бежать в пожарку, но в этот момент в кубрик вошёл подполковник, которого сопровождал старшина. 

-Вот он, – сказал старшина, указывая на Игоря. 

-Откройте нам канцелярию роты, и оставьте нас одних, – резким голосом сказал подполковник. 

Когда старшина ушёл, и они остались в ротной канцелярии одни, подполковник уселся на место командира роты, указал Игорю на стул. Когда Игорь сел, начал разговор. 

Я офицер Главного Разведывательного Управления Вооруженных сил СССР. Фамилию свою я вам, пока, называть не буду. Мы наблюдаем за вами, уже, давно и я прибыл сюда для того, чтобы сделать вам приглашение перейти на службу в ГРУ. Это вопрос очень серьёзный, поэтому я от вас не буду требовать немедленного ответа. Вы, насколько я знаю, получили десять суток отпуска, причём заслуженно. Я кстати Вас поздравляю с победой в сегодняшнем бою и считаю, что пояс чемпиона вы получили по праву. Поэтому я вам оставлю свой номер телефона, по которому вы сможете соединиться со мной в любое время суток из любого места на территории СССР, даже там, где есть самый затрапезный телефон. Единственное, что я вам должен сказать и что вы должны осознать, так это то, что разведчиками не становятся на год, три года или другой срок. Разведчик, – это на всю жизнь. Государство тратит огромные деньги, чтобы найти, выучить и воспитать разведчика до мозга костей преданным своей Родине, своему народу. Поэтому съездите в отпуск, поговорите с Дмитрием Лаврентьевичем. Мы знаем давно вашего отца и ценим его. Он, весьма, незаурядная личность. Так вот, если надумаете, позвоните, если нет, то мы на вас не будем в претензии. Предупреждаю вас, что этот разговор не подлежит разглашению ни с кем, кроме тех лиц, о которых мы с вами сейчас говорили. 

А говорили только об отце, значит, кроме отца никому нельзя говорить, – пронеслось в голове Игоря и он кивнул головой. 

Ну что ж, я очень доволен состоявшейся беседой, – продолжил подполковник, – лишний раз убедился, что вы не болтун, ваше немногословие, очень, убедительно. Можете поспешить в пожарку, там ваши друзья уже заждались вас. 

– Откуда он знает про пожарку, – думал Игорь по дороге, – хотя… 

В пожарке собрались все друзья Игоря, включая старшего лейтенанта Субботина. Стол был накрыт с невиданной для солдат роскошью. Был молдавский коньяк «Белый аист», прекрасная закуска, была даже молдавская мамалыга с кабаком. Застолье протекало весело. Старший лейтенант Субботин рассказал историю, как их комбат майор Брижагин из подполковника стал майором. Это произошло полгода назад. В автороте служил, уже, третий год сержант Реуцкий, молдаванин по национальности. Будучи дежурным по парку, в один прекрасный день, выстроив личный состав выезжающих на обеспечение полётов солдат и доложив командиру роты об этом, получил от него разрешение на выезд. Он сел в первую машину, а ей оказался тягач, трёхмостовый ЗИЛ-157КД и доехал с ним до выездных ворот, там вручил караулу подписанный командиром выездной лист с номерами выезжающих на обеспечение полётов машин. И собрался пешком через территорию городка вернуться в парк. В этот момент к нему подошла молодая девица и заговорила с ним по-молдавски. О чем они говорили и как договорились, история об этом умалчивает. Факт в том, что сержант посадил эту девицу в машину и сел сам, и они поехали на аэродром. На аэродроме, соорудив в будке кислородной машины широкое лежбище из солдатских бушлатов, каждый из солдат и сержантов автороты присутствующие на аэродроме, по очереди, занимался сексом с этой девицей. Когда все из автороты прошли через неё, памятуя о боевом братстве, позвали на этот праздник секса ребят из аэродромной роты, а потом повезли девицу по постам оцепления, на которых стояли ребята из роты охраны. Короче, эта любвеобильная девушка удовлетворила всех солдат и сержантов батальона, обеспечивающих в этот день полёты. Это приблизительно две трети батальона. Она, кстати, прилично заработала. Каждый заплатил ей не менее трёх рублей. 

Прошло дня три, четыре и ко мне в санчасть потянулись герои-любовники, все они, смущаясь, показывали мне свой детородный орган, и у всех была диагностирована гонорея. Положить две трети батальона в санчасть я не мог, всех их лечил амбулаторно. 

После моего доклада комбату он приказал построить батальон и произнёс прекрасную речь:  

«Товарищи солдаты, сержанты и старшины! Империалисты на всё готовы, чтобы подорвать боевую готовность Советской Армии. Для этой цели они не брезгают никакими средствами, и три дня назад они использовали новое бактериологическое оружие в виде заражённой гонореей девицы, посредством которой подорвали боеготовность нашего батальона. 

И свой день батальон начинал по команде старшины: «Триперисты, строится! На право! На уколы в санитарную часть шагом марш!» 

Я был обязан доложить об этом в округ, и на ближайшем военном совете приказом командующего округом наш комбат из подполковника стал майором.  

После рассказа Субботина ребят охватила такая ржачка, что, некоторые, смеялись до слёз. 

На ужин никто из ребят не пошёл, приползли на вечернюю поверку. 

Утром Игоря вызвали в штаб и вручили документы на отпуск. Он, по-быстрому, переоделся в парадный мундир и, попрощавшись с друзьями, побежал на автостанцию Тирасполя. Там можно было сесть в такси до Одессы. Стоила поездка в такси три рубля с носа. 

Уже, когда машина проехала Кучурганы, Игорь чертыхнулся. Он, опять, не позвонил Раде. В письмах, которые она писала ему, он так и не получил исчерпывающего ответа на свой вопрос о том, где она пропадала когда была у своей подруги на дне рождения. Она, явно, игнорировала этот вопрос Игоря. 

Была третья декада июня, погода становилась жарковатой и Игорь с удовольствием откинувшись на спинку переднего сидения и открыв ветровик, направил поток воздуха на расстёгнутый китель. Он подумал, что морская вода уже тёплая и они с Радой, вдоволь, накупаются и погреются в ласковых лучах солнышка. Эти перспективы кружили голову Игоря, наполняя его тело приятным томлением. Дорога от Тирасполя до Одессы была хорошая, «Волга ГАЗ-24» бежала быстро и мягко, и Игорь задремал. Проснулся он на Одесском автовокзале, пообещал таксисту ещё два рубля и тот довёз его до самого дома. Проходя по двору к своей парадной он опять столкнулся со Светкой Лундиной. Она стала ещё аппетитнее, чем в его прошлый приезд. С визгом она бросилась на шею Игорю и прилипла всем телом. Реакция Игоря была мгновенной.  

– Пошли сядем на скамеечку, – прошептал Игорь Светке на ухо, – ты меня вывела из строя, теперь, я должен минут пять посидеть, чтобы успокоится. 

-Игорёша! Как жаль что ты не еврей, тогда из нас могла бы получиться прекрасная пара. 

– А что, если я русский, – с удивлением спросил Игорь, – ты за меня замуж не пойдёшь? 

– Извини Игорь, замуж не пойду, – кокетливо ответила Светка, – но если ты меня потащишь в койку, с удовольствием, с тобой лягу. Ты такой классный мужик. 

– Вас женщин понять не возможно, – задумчиво протянул Игорь, – замуж не пойду, в койку лягу. Где логика Свет? 

– Никогда не ищи в поступках женщин логику, – кокетливо отвечала Света, – это вы мужики живёте мозгами, а мы сердцем. 

-Это для меня слишком сложно, – сказал Игорь, чмокая Светку в щёчки, – я уже в порядке, побежал. Увидимся! 

Игорь поднялся и рванул в подъезд. На второй этаж взлетел на одном дыхании, позвонил в двери и подхватив открывшую ему дверь маму, уже, кружил её на руках.  

– Ой, Игорёк страшно, отпусти избушку хулиган, – словами из мультфильма взмолилась мать. 

Игорь, расцеловав маму в щеки, поставил её на пол. 

– Ничего себе служба в Армии, – продолжала мама, обнимая Игоря, – каждые полгода ты дома.  

-Мамуля, приказом командира полка за победу в чемпионате Тираспольского гарнизона по боксу, я награжден краткосрочным отпуском с выездом на родину и премией в сто рублей. Премии правда уже нет. 

-Кто б сомневался, – с улыбкой ответила мать. 

– Я переоденусь и мне нужно позвонить, – сказал Игорь и, зайдя в свою комнату, бросил вещмешок, начал раздеваться. Раздевшись, он подошел к телефону и позвонил Раде. 

Трубку сняла её мама, на вопрос Игоря, где Рада она ответила, что её сокурсник Рома предложил ей поехать в Болгарию, вместо заболевшей мамы, и сегодня в семь утра они, самолётом, вылетели в Софию. Игорь остолбенел от этой новости, и Радына мама положила трубку. 

Какое странное совпадение, – думал Игорь, – в прошлый мой приезд в день моего приезда она уехала к подруге, сегодня с каким-то Ромой она улетела в Болгарию. Он ещё раз позвонил и спросил у её мамы, как долго она пробудет в Болгарии. Та ответила, что продолжительность путёвки восемнадцать дней. Игорь поблагодарил и повесил трубку. И так задумавшись, он просидел у телефона минут двадцать. Потом, видимо, приняв какое-то решение, он встал, и вышел из комнаты. Прошёл в ванную комнату и включил холодный душ на полную, добавив чуть-чуть горячей воды, чтобы получить воду комнатной температуры, встал под душ и замер. Он чувствовал как струи воды смывают раздражение, которое возникло у него во время разговора с мамой Рады. Он чувствовал что в их отношениях наступил какой-то разлом, который расширялся с каждым днём. Он вспомнил её первые письма ему и, сравнил их с последними. В первых писала любящая женщина, в последних, женщина пишущая по обязанности. И что это за Рома появился у неё, с которым она укатила в Болгарию. Игорь почувствовал болезненный укол ревности и сразу же вспомнил слова одной песни: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло». 

Выйдя из ванной комнаты, Игорь увидал отца, который только что вошёл в квартиру. Они обнялись, поздоровались и все вместе прошли в кабинет отца. Где сели на диван и Игорь рассказал о своей службе, о боксёрском чемпионате. С гордостью продемонстрировал родителям свой чемпионский пояс и диплом. Затем мама усадила их за обеденный стол на кухне, отец, по традиции, достал бутылочку армянского коньяку, они выпили за встречу, успехи Игоря, отпуск. Потом, мама пошла в спальню отдохнуть, а Игорь с отцом перешли в его кабинет. Там, плотно прикрыв двери, Игорь и рассказал отцу о предложении подполковника, сказал, что он лестно отозвался о нём, сказав, что отец незаурядный человек. 

Отец эту лестную фразу пропустил мимо ушей и задумался. Минут пять они сидели молча, а потом отец сказал: « Знаешь сынок, такие предложения делают людям имеющим огромный потенциал совершенствования. Но если ты туда пойдёшь ты должен понимать что это на всю твою жизнь. Разведчиками не рождаются, разведчиками становятся, но, став разведчиком ты уже не сможешь быть кем-то другим, так и умрёшь разведчиком. Я бы был против, если бы тебе предложили пойти и служить в КГБ. Эта организация была создана как карающий меч революции и, сколько невинных людей попало под этот карающий меч. И сколько было репрессировано людей, начиная с 1933-го года по 1963 год, никто не знает. КГБ был, есть и будет оружием по сохранению идеологии правящей у нас партии. Поэтому методы которые применяет КГБ неприемлемы для меня и люди которые служат в КГБ никогда не были и не будут моими друзьями. 

ГРУ ГШ ВС СССР это сугубо армейская организация занимающаяся добыванием обработкой и представлением командованию ВС СССР сведений о противнике, его оружии, его тактике и стратегии. Хорошая разведка это успех любой армейской операции, хорошая разведка и контрразведка сохранила тысячи жизней наших солдат и офицеров. 

– Хоть я уже и не у дел, – начал отец, – я хорошо знаю нынешнего начальника Главного разведывательного управления Петра Ивановича Ивашутина. Мы с ним учились в Военно- воздушной академии имени Жукоаского. Во время войны он командовал СМЕРШем, затем служил первым заместителем председателя КГБ и с этой должности пришёл в ГРУ. Сам он летчик, окончил летную школу в 1933 году, тяготеет к ВВС, старается комплектовать ГРУ авиаторами. 

ГРУ очень серьёзная многоуровневая организация, имеющая свои НИИ, специальные предприятия, специальные учебные заведения. 

Двадцать третьего октября 1950 года создаются подразделения специального назначения, девиз которых, быть может, несколько амбициозный, но соответствующий действительности: 

«Выше нас, только, звёзды!!!» 

Спецназ ГРУ занимается сбором информации, совершает диверсии в тылу противника и другие виды операций. В случае ядерной войны рейдовые группы спецназа сбрасываются в тылу противника для захвата пусковых площадок баллистических ракет, уничтожения и похищения высшего командного состава противника, его деморализации. 

В спецназ ГРУ входят как офицеры прошедшие специальное обучение, так рядовые и сержанты. Я знаю, – продолжал отец, – что в рязанском высшем воздушно-десантном училище создаётся факультет разведки спецназа ГРУ. Эту информацию тебе я изложил в общих чертах, чтобы ты принял решение осознано. 

Спасибо, папа, – сказал Игорь, – после твоего рассказа мне будет легче принять решение. Но всё-таки, как считаешь ты, мне стоит туда пойти? 

– Одно могу тебе сказать сынок, жизнь у тебя станет интересная, и скучать тебе не придётся. Разведчик, во все времена, пользовался авторитетом, тем более, когда он работает на благо своей родины и для её победы, – серьёзно сказал отец и добавил, – нигде предательство не в почёте. Даже противник, в пользу которого ты предал своих, тебя не уважает. Предательство в разведке просто катастрофа. Масштаб потерь из-за предательства разведчика, просто, неописуем как в материальном, моральном так и в человеческом плане. На «крота» охотятся все и когда его находят, то уничтожают его, и это справедливо. 

Отец замолчал, Игорь сидел задумавшись. 

Ну, так что ты решил? – спросил отец. 

-Па, я в отпуске ещё десять дней и я буду думать. 

-Это правильно, – поддержал Игоря отец, – но я хочу, чтобы ты, так же, знал, что я не против ГРУ. 

– Спасибо папа, я тебе скажу, обязательно, что я надумал. 

– Тогда свободен, можешь идти погулять. Тебе деньги нужны? 

– Нет, па, денег не нужно. У меня есть рублей пятнадцать, думаю, мне хватит. 

– У меня вопрос, – спохватился Игорь, – о чём ты говорил с Радой, когда она в прошлый раз опоздала на вокзал, проводить меня.  

– На мой вопрос о том, что случилось, она мне, путано, что–то начала придумывать, видимо спутав со своим отцом. Я, когда это понял, прекратил разговор, извинился и отошёл к киоску, якобы за водой. Когда я вернулся, она о чём-то разговаривала с твоей сестрой, тут подошёл её троллейбус. Ей нужно было на Черёмушки как и Тамаре, они сели в троллейбус, а я, пешком, дошёл до дома. 

– Всё ясно, спасибо, – ответил Игорь и пошёл в свою комнату.  

Он сел у телефона и за пару минут вызвонил Сашку Андреева, тот пообещал связаться с Портосом и Ковом и они договорились встретиться вечером на углу двух Карлов. (В Одессе была улица Карла Маркса и улица Карла Либкнехта которые пересекались) 

К половине восьмого Игорь подошёл к месту встречи, его друзья уже ждали его. Они пошли в Гамбринус, взяли по две кружки пива, вязку солёных бычков и Игорь весь вечер рассказывал своим друзьям о своей службе. На его вопрос, как им удалось откосить от призыва, получил смущённые и уклончивые ответы. Посмотрев на своих студенческих друзей-приятелей, он сделал в уме неутешительный, удививший его самого, вывод, который, впоследствии, не раз избавлял его от хандры и ненужных обид. Так уж устроены люди. Когда речь идёт о своей жизни и своей любви – каждый из них, тогда, сам за себя, невзирая не на какие дружественные или родственные чувства. Только те, кому присущи настоящее благородство, могут уступить для друга «…место в шлюпке и круг…» Проведя прекрасно вечер, они договорились встретиться завтра на море, на их любимом месте, на Кирпичиках. Они купались в море, загорали, кадрили девчонок, вечером ходили с ними на танцы в санатории, а потом занимались с ними любовью. Игорь познакомился с прекрасной девушкой, которая приехала на неделю из Ленинграда отдохнуть в Одессе, звали её Ксенией. Неделю, до самого её отъезда, они были неразлучны, проводили день на море, обедали в Гамбринусе, на танцы ходили с друзьями Игоря во Дворец студентов, поздно вечером Игорь брал толстую подстилку и тёмно – коричневое одеяло и они шли на Кирпичики. Там забирались на площадку и занимались любовью, потом купались в море и опять занимались любовью. Потом устав, Ксюша ложилась на Игоря, причем, полностью помещалась на нём и засыпала. Игорь легонько поглаживал её по спине и потихоньку засыпал сам, а утром всё повторялось вновь. Спустя много лет Игорь не раз вспоминал это беззаботное, счастливое лето, ощущение гладкой золотистой кожи под рукой, запах волос Ксении, пропитанный ароматом водорослей, иода и ещё чего-то такого, неуловимо прекрасного и успокающего. Когда Ксения уезжала, Игорь пришёл проводить её на вокзал. Они целовались каждую минуту, но перед самой посадкой в вагон Ксения сказала: «Я тебе не даю ни своего телефона, ни адреса потому, что это тебе не нужно. Ты был очень мил, но ты не любишь меня, и я это почувствовала, хотя ты со всех сил пытался это скрыть. Мне было, очень, хорошо с тобой. Если ты почувствуешь, что я тебе нужна, по-настоящему, ты найдёшь меня и я буду очень рада тебя видеть».  

Ксения обняла Игоря, прижалась к нему всем телом и поцеловав его в губы, вошла в вагон.  

Проводница посмотрев на Игоря, который ждал когда поезд тронется, сказала Ксении : «Ох, и счастливая ты девка. Такой красавец у тебя». 

– Нет, – вздохнула Ксения, – он, конечно, красавец, но не у меня. Он любит другую. 

И они, вдвоём, посмотрели на Игоря и у них, синхронно, вырвался одинаково горестный вздох.  

Поезд тронулся и начал плавно набирать ход. Игорь поднял в последнем прощании руку и, повернувшись, пошёл к выходу с перрона. На душе у него было хорошо и спокойно.  

– Будь счастлива, Ксюша, – прошептал он, – и прости меня. 

На следующий день он утром сообщил отцу о своём решении принять предложение подполковника ГРУ, к часу дня приехала сестричка и они сели за стол. Мама ничего не знала о решении Игоря, но материнское сердце не обманешь. Во время всего обеда она смотрела на Игоря и на глаза её наворачивались слёзы. Сестра попробовала пошутить, чтобы успокоить её: « Мамочка, ну что ты так расстраиваешься, по-моему, твой сын стал бывать дома чаще после того, как его призвали на военную службу». 

Мама только рукой отмахнулась. В общем обед закончился на минорной ноте, отец с сестрой решили проводить Игоря на вокзал, мама не смогла. Все вышли в коридор, и тут положение спасла Светка Лундина. Услышав шум у своих дверей, она открыла дверь и сходу с радостным визгом прилипла к Игорю. У Игоря, аж всё внутри, похолодело. Он, четко, представил свой позор, когда все увидят его реакцию на Светку. А Светка трещала не переставая: «Тётя Зина, ну что же вы молчали, что у вас будет такой красивый сын. Отдайте мне его в мужья. Я его ни в какую армию не отпущу. Ну, тётечка Зиночка, ну дайте мне его, Христа ради, – выставив ладошку, заблажила Светка. Мама не выдержала и рассмеялась. Игорь обняв Светку пропел: «Жди меня и я вернусь». 

-Светка: «Хорошо, но покамест нет тебя, я немного развернусь». 

Раздался общий смех и отец, Игорь и Тамара пошли по лестнице вниз. 

Мать со Светкой, обнявшись и смеясь, махали им руками. 

Сестра у вокзала, чмокнув Игоря, прыгнула в троллейбус, а Игорь с отцом дошли до электрички, и тут Игорь вспомнил и рассказал Отцу о встрече в электричке с сослуживцем отца по Котовску Бажорой Василием Михайловичем. Отец его прекрасно помнил и отозвался о нём, как о молодом и знающем офицере, посетовал, что он ушёл из армии.  

Как только начал шипеть воздух, выходящий из проверяемых тормозов электрички, они обнялись и попрощались. Игорь подошёл к окну, и они с отцом ещё долго смотрели друг на друга, пока, электричка не повернула за перрон. 

Прибыв в Тирасполь, Игорь доложил дежурному по части о возвращении из отпуска, затем, придя в свою казарму позвонил по телефону, который ему дал подполковник. Сообщил ему, что согласен на переход. Подполковник приказал Игорю явиться в секретную часть при штабе полка завтра к четырнадцати часам. А сегодня Игорь может попрощаться с друзьями 

Вам даже в магазин бегать не нужно, – сказал он с насмешкой, – у тебя полный вещмешок всего, что вам нужно. 

Он что следит за мной, – подумал Игорь, зная, что у него в вещмешке лежат две бутылочки коньяка армянского, и разнообразная закуска. Всё это он дал Димке Чавдару и попросил, чтобы он собрал всех друзей в пожарке через час. 

Это было самое тёплое застолье с друзьями за всё время, что они служили в Тирасполе. Игорь, много, не распространялся о переводе, намекнул, что это отец подсуетился и переводят Игоря под крылышко друга его отца. 

-Хорошо, когда папочка генерал, – завистливо протянул Колька Ципа, – ты хоть знаешь, куда едешь? 

– Если мне не изменяет моё чутьё, то дорога мне предстоит в столицу нашей необъятной родины в Москву, – обречённо сказал Игорь, – как я не сопротивлялся, всё-таки он хочет сделать из меня профессионального военного. 

-А ты знаешь, Игорёк он прав, – сказал Вовка Скрипцов, наливая себе и другим коньяку, – пока ещё служат его фронтовые друзья, ты сможешь пробиться. 

-Не привлекает меня военная карьера, – грустно заметил Игорь, принимая из рук Вовки стакан с коньяком, – но и отказать отцу, как-то не смог. 

– Приедешь, устроишься, напиши нам, – попросил Димка Чавдар. 

-Ребята, – прижимая стакан к груди, поклялся Игорь, – каждому из вас напишу. 

Ну, что мужики, – подняв стакан, проговорил Скрипцов, – давайте пожелаем Игорьку, нашему другу, удачи на его новом месте. 

Стаканы сошлись в едином порыве. 

На следующий день в строевой части штаба полка он получил продовольственный и вещевой аттестаты, в секретке с ним встретился подполковник Козинцев, вручил ему ваоенные требования на железнодорожные билеты до Москвы, рассказал, где и кто его будет встречать в Москве. Затем вручил запечатанный сургучными печатями пакет, который он должен будет вручить офицеру в части, куда его привезут после встречи на вокзале. 

-Потеряешь или у тебя украдут этот пакет, – невозмутимо заметил подполковник Козинцев, – ответишь головой. Надеюсь тебе всё ясно? 

– Так точно! – рявкнул Игорь, вытянувшись и съедая глазами подполковника. 

Не дурачится, – сержант Громов, – в свою очередь рявкнул подполковник, и продолжил, уже, нормальным тоном, – удачи и успехов тебе Игорь потому, что выше нас, только, небо. Игорь тогда не знал, что подполковник Козинцев закончил своё напутствие Игорю девизом Спецназа ГРУ. 

Когда Игорь, получив все необходимые документы и собрав свой вещмешок и переодевшись в парадный мундир подходил к контрольно-пропускному пункту, там, уже, его ждали, почти, в полном составе его взвод, его друзья. Он попрощался с каждым сослуживцем и каждым своим другом. От взвода ему на память подарили модель самолета МИГ-21 выполненную из плексигласа, на плексигласовой стойке изображающий самолёт в момент его взлёта на форсаже. Надарили ещё много всяких сувениров, пришлось, срочно, искать картонную коробку, чтобы всё подаренное уместилось. Когда все объятия были закончены, подаренные сувениры уложены в коробку, Игорь встал по стойке «Смирно!» и отдал честь всем провожающим, затем развернулся и вышел через КПП. Он, несколько расстроился, но когда вам двадцать и впереди у вас новый, неизведанный путь, на место расстройства приходит тревожно-сладкое чувство ожидания новой жизни. И когда Игорь ждал на вокзале поезд, он, уже, думал об этой новой жизни. О том, сможет ли он соответствовать новым требованиям, предъявленными ему новой жизнью. 

Конец третьей главы.