(из дневника городского сумасшедшего)  

32 августа 1999 года  

Откуда-то появился дополнительный день в календаре. За что такой подарок? Или для чего?  

*************  

31 сентября 1999 года  

… Я его знать не знал. А кто может похвастаться, что знает накоротке городского сумасшедшего? Засмеют, выгонят из дома, с работы, друзья отвернутся… Ровно сорок дней назад он подошел и сказал:  

- Наверное, Вам стоит заменить меня. А я уеду.  

Эта бабочка, красная в крупный белый горох, эти накладные усы сбили меня с толку. И я не возразил, пока не ушло время. А потом вдруг ушел и он.  

Получилось, что я обнадёжил чем-то человека. Или дал ему понять, что мне всё понятно. Или просто принял на себя некие обязательства…  

Городской сумасшедший – это вроде бывших юродивых. Над нашим никто никогда не издевался, не обижал. Ну, ходит человек, ну, ненормальный малость, но безвредный. Кому мешает? А когда-то, как говорили, он был неплохим актёром. Просто вжился в какую-то роль, и навсегда. Я посчитал, что это было пятнадцать лет и четыре месяца назад, когда в нашем театре еще не начали бесконечного ремонта.  

Я вообще люблю считать. Работаю учителем математики в школе, детей люблю и надеюсь, что не презираем и ими. И отношения с коллегами ровные.  

*************  

32 октября 1999 года  

Рассказал коллегам про дополнительный день. Оказывается, многие не замечают…  

Сказал Марине Александровне, что у неё отлетит каблук, не нужно бегать по лестницам. И про юбку с разрывом… дальше говорить постеснялся, а зря. Упала с крыльца, потому что юбка была слишком узкая. Над розовыми панталонами смеялось полтора десятка семиклассников и улыбался учитель физкультуры. Теперь юбка не узкая, а с разрывом. И туфли – без каблуков: второй я ей оторвал, чтобы дошла до дома. ...А физрук раздумал идти к ней вечером с тортом и шампанским, я знаю.  

***********  

30 февраля 2000 года  

В последнее время что-то немного расстроилось: на посиделки не приглашают, в коридоре не останавливают, не просят помочь с сантехникой. Даже лампочки в классе теперь меняет физрук. Но всё поправимо: через три часа – весна. Третий месяц. Эти тройки: счастливое во всех отношениях число! Всё образуется….  

**************  

31 сентября 2000 года  

Уроков больше не веду. Устроили большой всеобщий медосмотр, и у меня признали начало инфлюредисцито…, в общем, болезнь какая-то. Отдохни, говорят месячишко, отвлекись, погуляй в парке, воздухом свежим подыши… Директор сам домой приходил, вздыхал, что лучшие кадры тоже имеют право на больничный. Апельсинов принёс. Как в больницу, ей-богу!  

Я эти дни много гулял во дворе, в парке, катался на детских каруселях, вспомнил детство, деревню…  

***************  

32 октября 2000 года  

Перезнакомился со всеми детишками во дворе. Хорошие ребята: готовы любимую игрушку отдать чужому, в общем-то, человеку.  

Позавчера чуть не приключилась беда. Пенсионер Вахидов Соломон Иванович въезжал во двор на своем параличном «Москвиче»… Я просто почувствовал, что Миша рванётся к деду и влетит под колёса. И почувствовал, что после этого Соломон Иванович получит свой последний сердечный…. Выход был, но…. Но это был выход…. Миша запнулся о борт песочницы, нога подвернулась, Миша закричал… Итог: сломанная нога, которая срастётся неправильно, оставляя прихрамывание до конца жизни, разбитый об стену резким шараханьем вправо автомобиль (но всё-таки машина не стоит жизни) и всполошенный Соломон Иванович (слава богу, обошлось без инфаркта).  

Очень болела голова.  

**************  

31 ноября 2001 года  

Это просто ужасно: я предчувствую всё! Нет, конечно, не совсем всё: только в масштабах города.  

И очень страшно быть одному, от меня не шарахаются только дети. Услышал нечаянно, что я приношу беду. Эх, знали бы они!  

За год без малого в городе было три прорыва на магистралях горячей воды в местах скопления людей, два больших пожара и обрушение старого барака. К счастью – без жертв. Хотя жертвы должны были быть.  

Обошлись: одним тяжелым сотрясением мозга, одной ампутированной рукой, девятью потерями имущества и документов и одним ожогом третьей степени.  

Постоянно болит голова.  

Что бы я делал без дополнительного дня? Где бы брал силы?  

****************  

32 декабря 2003 года  

Чем только ни занимаюсь: снимаю кошек с деревьев, разыскиваю в помойках потерянные кошельки, развлекаю ребятню (иногда – уводя от беды, иногда – чтобы отдохнули родители и никогда – для собственного удовольствия), запускаю в подъезды собак, разметаю лужи в парке (мокрые ноги у стариков – отнятые годы), размечаю город: рисую на заборах стрелки и круги (стрелка – неспокойный участок, круг – всё в порядке), предупреждаю жилконтору, пожарных, врачей и милицию о возможных инцидентах на тот случай, если не смогу предотвратить. Верят только в скорой и в милиции. Очень душевные люди. Но страшно ленивые: приезжают на место только когда всё уже случилось.  

****************  

32 марта 2004 года  

Бросаю всё, распродаю дешево мебель, меняю квартиру на областной центр.  

Почему решил?  

А как они там без меня?!  

***************  

31 апреля 2004 года.  

Вчера гулял по весеннему парку. Встретил женщину с болеющим расфокусированным взглядом. Что-то подтолкнуло меня к ней, и я сказал:  

- Наверное, Вам стоит заменить меня. А я уеду.  

Она не успела ничего ответить, и мы разминулись.  

Из неё получится неплохой ангел-хранитель для этого города.  

А мне действительно пора уезжать.  

Захотелось мне проверить, как «Скорая помощь» в нашем городе работает. Правду ли говорят, что пятнадцать минут добирается с того места, где я пять минут иду. 

Сказано, сделано! Давление померяла, вроде есть причина, высокое, как у всех гипертоников. Поглядела в зеркало – тихий ужас! Сама себе не понравилась – лицо перекошенное, одна бровь выше другой, а нос и тот весь ниже глаз опустился, губы закрывает. 

Звоню 03: 

- Здравствуйте, мне бы скорую вызвать.  

- что беспокоит? 

- Голова болит, давление сбить не могу 

- Ждите, едем. 

Ой, надо же себя в порядок привести! Лицо пусть перекошенное, но вот постель уберу, будто бы уборку уже сделала, нет, не уберу, какая дура с раннего утра постель убирает? 

К соседям надо сбегать, чтоб подъезд не закрыли, когда на работу пойдут. Перехватила их прямо на пороге. Ничего даже говорить не пришлось, как глянули на меня, так сразу все поняли. Все, жду скорую. Пятнадцать минут давно прошло. Надо превентивные меры принимать, а то, пока помощь приедет, то и нечего будет мерять. Двинулась было на кухню за следующей дозой, да в легких как сжало, что так и присела посреди комнаты, словно сам организм возмущается; вызвала скорую, жди честно! Присела на диван, прямо против часов, ни вздохнуть, ни охнуть, только на часы смотреть. 

Долго ли, коротко ли, досмотрелась, шаги слышу на лестнице, медики входят. 

- Двигайтесь, – медичка мне говорит, – я ж не сяду на вашу постель. 

- Вот ведь хотела постель убрать… 

-У вас есть силы постель убрать? Что ж тогда вызывали? 

Молча двигаюсь, а сказать ничего не могу, только знаками на горло, да на сердце показываю. И почему я на мима не училась в свое время, показала бы более доступно, что дышать не могу. Врачиха сердито на меня смотрит, и так сердито, что я все-таки выдавливаю сипом,  

- Дыш-шать не могу, больно… 

-.Это вы повернулись неловко, – говорит она. Но давление померяла и медбрату что-то скомандовала, а мне ещё надо успеть сказать, пока вколют, целый список того, отчего ногами вперёд меня вынесут. 

А жить хочется, и пол в комнате не помыт, и посуда грязная…и стричься собралась. Выдавила и этот список – морфий, промедол, новокаин нельз-зя… И снова ей, задыхаюсь, мол, не давление уже у меня, а отсутствие воздуха. 

Но врачиха строгая шустрая оказалась, быстро скомандовала вколоть другой препарат, обнадёжила, что будет лучше через пять минут, велела выпить анальгин от боли и вместе с помощником сразу ушла. 

Через пять минут действительно стало лучше – дышать уже не мечталось, хотелось приткнуться к ледяной трубе. Хорошо, медики дверь за собой не закрыли, вот туда и решила направиться. Но голова моя этого маневра не поняла. Она ушла в одну сторону, туловище в другую. Мне совсем не понравилось ее своевольничанье, и я решила направить ее руками. Руки ушли в третью сторону – трехмерность мира, что поделаешь! 

А полы немытые, а посуда грязная, а дверь открытая, и Новый Год на носу. И дышать хочется даже экологически грязным воздухом, хоть со свинцом, хоть с ураном, хоть со стронцием – лишь бы вдохнуть.  

Сотовый попался под руку, сестру вызвала, и снова скорую. Воздуха хватило только на два слова, 

- мне плохо… 

Сестра прибежала раньше. Она – то и дала мне элементарный глоток воды выпить, и анальгин донесла до меня, и корвалолу накапала, и я смогла вдохнуть глоток воздуха…На скорой приехал суровый мужчина, или день такой был, что в тот день мне все суровыми казались, не знаю. Удивился, что давление на нуле, не дышу, а еще шевелюсь. Не расскажешь же ему про грязь в квартире, не поймёт. 

Оказалось, вкатили мне сильное обезболивающее средство с наркотическим эффектом. 

Что ж меня-то не предупредили, я бы кайф словила…  

Синдром Охотника. 

Думаю,это объясняется только тем, что мужской угол зрения меньше, чем у женщин. Насколько, я не знаю, кому надо, сам найдет эти ненужные цифры. Но факт на лицо (или на голову?).Что поделаешь, если мужчины видят только то, что под носом, а нам, женщинам, и головой вертеть не надо, мы даже затылком учуем, что делается за нашей спиной. 

Им, мужчинам, отточившим свою дальнозоркость с пещерных времён, незаменимую на охоте, но совершенно ненужную в современных условиях, приходится выживать в кошмарных условиях. 

Весна! Птички поют, небеса смеются, каждая жилочка дрожит от страсти и томления, но где, как найти ту, которая подарит тебе полноту жизни? Где взять тушу мамонта и гордо кинуть перед закопченной от костра соплеменницей? Увы, увы…Костёр заменили газовые и электрические плиты, а авоська с продуктами и даже крутой джип не всегда магически действуют на умытых причесанных женщин.  

Но природа мудро устроена. На охоту теперь выходят женщины. Они даже не понимают, что охотятся, они просто чуют носом (ох и обоняние!), что в воздухе разливается призывный запах нектара обольщения и стремления, и приближаются к мужчинам на опасное расстояние, обдавая его запахом духов, от которых его заносит в стороны, но! 

Но мужчины смотрят только вперёд, и приходится женщинам выбегать у них из-под ног, падать перед ними, имитируя перелом или вывих, что крайне опасно и нежелательно. Остается последняя мера привлечения прямого мужского взгляда: с обонянием, как вы поняли, у них тоже плохо. 

Это – Мода! Надо кричать о ней на всех углах и перекрёстках, надо задавать нелепые вопросы потенциальному избраннику, надо путаться у него под ногами с ворохом ненужных тряпок, надо до предела урезать нижнее белье, и вот – свершилось! Мужчина на генном уровне вспоминает, что он – Охотник.Он видит движущуюся цель, которая размахивает перед ним «красной» тряпкой за сумасбродную цену… 

И цель достигнута.  

Охотник находит свою цель, охотница с удовольствием превращается в добычу. Все довольны, все смеются. Финал!