– Сок? – спрашивает меня официантка, расплываясь в чарующей улыбке.
– Ананасовый... – отвечаю я, и в голову приходит мысль, что тем самым укореняю привычку, навеянную стихотворными экспериментами юности: «...со мною сигарета, дождь и ананасовый сок».
Занимаю столик перед входом; отсюда глазам открывается уютная панорама старой крепости XVI века и вид на переливающийся оттенками парк. Мне срочно надо проанализировать ряд событий, происходящих в моей жизни, для чего я подобрал эту безмятежную обстановку.
С веранды по округе разносится голос нестареющего Челентано:
E intanto il tempo se ne va
e non ti senti piu' bambina
si cresce in fretta alla tua eta'
non me ne sono accorto prima.
E intanto il tempo se ne va
tra i sogni e le preoccupazioni
le colze a rete han preso gia'
il posto dei calzettoni.
( А время-времечко бежит,
Назад, увы, не возвратится!
Напрасно ты торопишь жизнь,
Она и так летит, как птица.
А время-времечко несет:
Кому мечты, кому – тревоги.
И между тем не устает
За нас подводить итоги.)
Осень дышит теплым ароматом и с каждым выдохом легионы опавших листьев взмывают ввысь, словно хотят вернуть себе былое могущество и очарование. Все это столь прелестно, столь гармонично, что я почти парю от наслаждения мгновением. Несколько листьев скользят по моему лицу, а один и вовсе застревает в нагрудном кармане рубашки.
Кафе почти пустует; поодаль от входа, за оранжевым столиком, сидит пара подростков, поглощенных таинством общения. В парке на скамейках расположилось несколько человек, которые ничем не привлекают мое любопытство.
Присаживаясь, достаю блокнот и начинаю набрасывать альтернативы развития положения дел – худшие, средние и лучшие.
Почти разом осушаю сок. Чтобы прийти к глубоко осмысленной картине мира, к эффективному плану действий, силюсь найти зацепку во всей этой куче неурядиц. Несколько раз беру в руки сотовый, затем нервно разбираю его, снова кладу на столик и направляю взгляд в сторону крепости.
Посередине парка, под сенью крепостных стен, стоит молодая брюнетка, среднего роста, одетая в пестрое платье. Ненадолго мое внимание сосредотачивается на этой особе, однако вскоре я опять возвращаюсь к своим думам.
«Надо бы еще взять сок!»
Но что-то удерживает меня в статичном размышлении. Позарез нужна сильнодействующая мысль, эвристическая находка, хоть что-нибудь, а я, тем временем, не продвинулся еще ни на йоту в этом направлении.
Я опять обращаю свой взгляд к строению древних; к волнообразным перекатам крепостных стен, к автомобилям, припаркованным под архитектурным ансамблем, к деревьям, к разноцветному прикосновению осени, к мамам, сгрудившимся у здания Дома Культуры – скоро с уроков танцев должны выйти их чада. Женщины, Не теряя времени, занимаются тем, что я называю перекрестным опылением информацией!
После всего этого я рассматриваю незнакомку, которая приподнявшись на носки, расправив плечи, нервно расхаживает взад и вперед. В застывшем положении эта дама не представляет собой особо впечатляющего зрелища. Но в движении она словно накачана магической энергией и преобразуется в живой символ той особой прослойки современной женщины, которая, скажем так, сочувствует сентиментальному феминизму. Пара минут пристального наблюдения дает мне возможность обнаружить много любопытного (вот почему дамы называют мужчин бессердечными и равнодушными!).
Женщина одета явно не со вкусом. Коричневого цвета туфли на высоких каблуках никак не подходят к короткому белому платью с черными крапинками. На носу дамы сидят (а может, лучше сказать, лежат!) очки, которые дико контрастируют с ее прической, очертаниями и формами лица. Не то «Ленноны», не то «Рейбаны»; даже с расстояния в пятьдесят метров эти очки сигнализируют о недосягаемой толщине оправ.
...С каждым днем планета Земля наполняется женщинами, которые все жалуются, что перевелись настоящие мужчины, как доисторические археоптериксы, что утеряно джентльменство и благородный порыв. И такие женщины страстно переживают, что мужчины хотят все одно и то же (между прочим, что это за «одно и то же» женщины в точности не знают и с оным понятием им периодически приходится импровизировать). В общей же сложности, вследствие обилия таких неадекватных установок, эти женщины обречены сначала на озлобление, а дальше на одиночество...
Именно благодаря одиозному характеру, который еще издали прорывается в телодвижения нашей героини, я решаю, что эта женщина принадлежит к описываемой мною категории, которая, увы, все рыщет в поисках принца и повторюсь, увы, даже не удостаивается незначительного внимания от ничтожества.
Дама ступает, теряя ритм, засунув руки в карманы, проваливаясь в какую-то согбенную позу. Вскоре выясняется причина ее напряженного поведения. Она устремляет взгляд вперед, лицо проясняется, и дама начинает передвигаться в этом направлении.
К ней, семеня, направляется крупный мужчина средних лет. В этом субъекте с самого начала пробиваются на свет возрастающие с геометрической прогрессией рассеянность и неуверенность в себе. И хотя оба персонажа этой захватывающей драмы заражены неврастеническими симптомами, женщина все-таки действует смелее. Она активно перемещает голову и плечи, словно старается сбросить с гнезда, затаившееся там ядовитое напряжение. Мужчина шагает вкось и зигзагами, чтобы как-нибудь отсрочить момент приветствия. Даже без фотографических изысков, этот человек оставляет впечатление серого и непримечательного обывателя. Его неподстриженная седая шевелюра вместе с лоснящимися черными штанами свидетельствуют об общей, внешней и внутренней, посредственности. Белая рубашка в полоску, возможно, лучшая в его гардеробе, не говорит ничего хорошего о владельце. Образ его летней обуви сшибается с его жалким видом. Мужчина двигает головой вверх и вниз одновременно и как-то самоуничижительно улыбается. При всем этом его лицо передает избыток «доброты». На это непревзойденный Лоуэнн мог бы заявить, что у данного индивида блокирована энергетика спинного меридиана...
Тут мне приходит в голову интригующая мысль, что эта должно быть пара, познакомившаяся на «одноклассниках», «Facebook»-е, на каком-нибудь сайте знакомств или очередная чета телефонного общения. Предприветственные манеры этих людей убеждают меня в том, что до нынешней минуты, в реальности друг друга они не встречали. Именно на моих глазах, после определенных текстовых или аудио диалогов, они встречаются впервые.
Женщина проявляет завидную инициативу, что, кажется, дело для неё житейское. И когда расстояние между ними составляет не более трех метров, она в императивном стиле протягивает мужчине руку. Мужчина что-то лепечет в ответ; видно, что он несет величайшую за свою жизнь банальность. Кажется, он говорит что-то наподобие «я тот и тот...». Ему самому неудобно от своих слов. Женщина иронично улыбается и кивает головой. Она раздосадована, и весь ее облик выражает чисто женский возглас к небесам: «За что, Господи!»
Дальше опять же дама строгим жестом указывает, что им следует пройтись по парку и присесть где-нибудь. И если до сих пор вся сцена разворачивается прямо передо мной, после знакомства эта странная пара перемещается на девяносто градусов левее. Мужчина никак не проявляет уместную смелость, а женщина, ощущая его робость, все время умело контролирует расстояние. Дистанция между ними такая большая, словно это не романтическое свидание, а некое уголовное разбирательство.
И все же невзначай атмосфера беседы вроде бы слегка смягчается, мужчина свыкается с обстановкой и вроде бы удерживает внимание женщины.
Но, это всего лишь минутная слабость дамы. Неожиданно она вскакивает с места и для начала истерично жестикулирует, да так, что несколько зевак подозрительно озираются. Она играет на грани фола и скандала. В мгновение ока сознание этой пары полностью затуманивается процессом коммуникации. Эти мужчина и женщина, становятся похожи на жучка, попавшегося в сеть крупного паука и отчаянными взмахами крыла, норовящего выбраться из смертельной западни. Все его способности и единицы сознания, сконцентрированы на выживании, он забывает о том, что существует, ради чего борется; для него просто остается одна единственная цель – вырваться.
Осознав, что являюсь свидетелем весьма редкого драматургического действа, я схватываю сотовый и в разделе «сообщения» набираю описание происходящих событий. Я уверен, что талантливый режиссер смог бы скомпоновать эти сцены в гениальный шедевр-короткометражку.
Женщина продолжает что-то буйно утверждать. Она настолько взволнована и возбуждена, что окружающее пространство с трудом отражает натиск ее чувств. Как мне известно, такое происходит, когда человек самозабвенно что-то отрицает. Казалось бы, для того, чтобы подтвердить мое предположение, к ее речи добавляется покачивание головы. Ее правая рука упирается в бедро и действует, как рычаг равновесия. Становится ясно, что женщина от глухой обороны переходит в ярое наступление. Она злорадствует от того, что сломила мужчину, нашла в нем брешь, откуда вскоре можно будет проникнуть в хоромы его третьесортной психологии и испепелить там все дотла.
Мужчина опускает голову. Коротко и резко вздрагивая, он склоняется к женщине, и снова отстраняется от нее. Женщина ставит ногу на бордюр и манерно продолжает жестикулировать. Кульминация ее речи наступает тогда, когда она выпрямляет руки во всех суставах и хлещет ими по воздуху вдоль и поперек. Одновременно наша дама успевает выплеснуть ураган эмоций, пожеманиться, обрисовать плечами с полдесятка восьмерок и снова отправляет руки в космос и вечность. Вот это уже знак полной и безоговорочной власти!
Наконец, она отправляется к выходу из парка. Подавленный и сплющенный от пресса непомерной силы, мужчина взывает к ней, движением кисти. Женщина останавливается, делает глубокий вздох и, вся, зажатая от высокомерия и опустошенности, с неподдельным негативным чувством покачивает головой.
Мужчина приближается к ней, еле волоча ноги. Он словно заново желает поднять вопрос, на который получил жесткий отпор еще там, у скамейки. Женщина простирает руки к небу. Ее самовыражение ярко образно и пластично, кажется, что с ее ладоней через миг взлетят голуби, а тело станет одним большим «НЕТ!».
Мужчина ощущает прилив сил, но это всего лишь энергия реванша отвергнутого человека. По лицам этих людей бродит жгучее разочарование. Женщина стоит, вся разбитая и видна не впервой, осознанием отсутствия на земле родной ей души: «Настоящие мужчины и, вправду, повымерли. И с кем это я связалась, о, Боже мой!». Мужчину же беспокоит то, что он умудрился все провалить и как всегда, нарваться на замаскированную женщину-вамп.
Дама еще раз сурово отказывает, перебрасывает сумочку за плечо и быстрыми шагами идет прочь. Под первым же деревом резким движением он срывает листочек и пожевывает по пути. Ступая бодро, к моему удивлению, где-то в пятидесяти метрах она присаживается к каким-то странным людям. Одна из них, облаченная полностью в черное, женщина то ли мужчина (действительно пара минут уходит на то, чтобы определиться с полом), то ли в шляпе, то ли в котелке, а другой – молодой человек со старомодной бородкой, очень напыщенный и глубокомысленный. Это эзотерическое трио затевает, несомненно, высокопарный диалог. Наша дама нежится, расслабляется. Ее взор упирается в одну точку, а остальные двое поглощены беседой; легкой, мягкой и добродетельной...
Мужчина некоторое время стоит, не удаляясь от места разлуки. Наверное, ему не хочется сдаваться, он обдумывает мысль о том, как кинуться вослед и привести в свое оправдание недосказанные аргументы. И тут же он осознает, что все пути к примирению отрезаны. За пару минут неподвижности его лицо предлагает миру бесплатный курс по мимике уныния. Мужчина не знает, куда деть руки, тело и самого себя. Он посматривает то на женщину, то стучит по земле носком и пяткой, то опять вглядывается украдкой в другой конец парка.
Затем с тяжелым сердцем он подходит к ближайшей скамейке. Он достает из кармана особый предмет развлечения человека XXI века – сотовый телефон. Через несколько секунд он кому-то звонит и нарочито развязно болтает.
Для него жизненно необходимо выговориться и разрядить буйство и рев эмоций.
Через пару минут из парка уходит женщина.
У меня возникает желание догнать ее и восстановить картину событий от начала до конца. Но меня сдерживает мысль о том, что, как правило, реальность во многом непригляднее наших фантазий.
