|
|
Русской осени – приметы.
Свет в осколках по росе.
Сизокрылые рассветы.
Наяву, а – не во сне.
Как прозрачны эти дали,
в ризах северных лесов.
в неприкаянной печали.
От земли – до облаков.
Я былинка – мирозданья.
Не любимый – и ничей,
от вселенского прощанья,
под кручину, журавлей.
С журавлями, к небу ближе.
Но, без крыл – не улететь.
Ветер-пёс мне, щёки, лижет.
Буду с ним и выть, и петь.
Он с отцом в ночное ходил
Светлоглазый мальчишка босой.
Над рекой костры разводил.
Лошадей отгонял домой.
И отец говорил: даст Бог
Все еще у нас впереди.
Уводи лошадей, сынок.
За Гремучий лог уводи.
Там трава по пояс в лугах
Там такая стоит благодать.
Разве что еще в небесах
Можно рай такой увидать.
Время страшной войны пришло.
Вмиг затих испуганно лес.
Как-то раз через это село
Проходил батальон СС
Сын встревоженный бросил взгляд,
Когда к ним явился во двор
Приведя с собой взвод солдат,
Говорящий по-русски майор.
Есть у вас табун рысаков
Мне об этом уже донесли.
Закрывайте дом на засов
И бегом на конюшню! Пошли!
Мне полковник велел найти
Генералу в подарок коня
Покажи нам, куда идти
Но смотри, не дурачь меня!
Выводи весь табун, мужик
Подбери-ка мне скакуна
Честно фюреру послужи.
И получишь стакан вина.
Остальных лошадей – за лес
На консервы пустим коней
Хоть конина не деликатес -
Вермахт все же нуждается в ней.
Нет, отец сказал, не пойдет.
Ты не знаешь русских людей
Генерал может ждать хоть год
Я фашисту не дам лошадей.
Что ж, мужик. Значит, нет, так нет.
Сыну я преподам урок.
Офицер достал пистолет.
И привычно нажал на курок.
Что-то тихо сыну шепнул,
Оседая на пол, отец.
А майор к парнишке шагнул:
Выводи лошадей, малец!
Паренек ничего не сказал,
Только лишь побледнел слегка.
Да сверкнула в глазах слеза
Когда он седлал рысака.
Как на крыльях, табун летел
Убегая от страшных дней.
И на взвод, что стоял и смотрел
Мальчуган повернул коней
Все в мгновения произошло
Промелькнуло, как сон, наяву
Под копыта полвзвода легло
Навсегда в полевую траву.
Тут майор что-то крикнул вдруг
С перекошенным бледным лицом
Из дрожащих солдатских рук
Автоматы плеснули свинцом….
Осень скоро придет на порог.
Налетят, морося, дожди.
Уводи лошадей, сынок.
Ты на небо их уводи.
Под присмотром, как в Риме невольники
У метро лошадки стоят.
Господа, доставайте стольники –
И берите их напрокат!
Зазывают народ покатушки
Пар идет от спин лошадей
С банкой пива в седлах девчушки
Приглашают кататься людей.
Не смотрите, что нет подковы
Она точно с утра была.
Но зато какая обнова…
В виде чиненого седла!
Что с копытом? А что с копытом?
Ничего там такого нет.
Вы уверены, с ламинитом…
Ну, тогда до свиданья, привет!
Не мешайте, дайте дорогу!
Нам еще семь часов катать.
Ах, в милицию?! Ради Бога!
Вон сержанты стоят. Позвать?
И катают по всей России
Пьяных, трезвых, невесть кого
Темно-серые, вороные.
Отлученные от всего.
От травы на лугах, в левадах
От хозяйской нежной руки.
Ты, лошадка, должна быть рада.
Что дадут кормовой муки.
Но к еде еще надо вернуться.
По дворам, переулкам, мосткам
Чтобы утром чуть свет проснуться.
И опять пойти по рукам.
Ведь могла при другом раскладе
В чемпионской попоне стоять…
Но влезают пьяные дяди
Прокатиться кружочков пять.
Ничего, не грусти, подруга.
Снизойдет к тебе Божий дар.
Выйдешь ты из адского круга.
И закончится этот кошмар.
Заскользит по мне на прощание
Лошадиный тоскливый взгляд.
Я пытаюсь найти оправдание
Тем, кто друга сдает напрокат.
* * * Появлюсь – жди – не жди, Не дарить, не спасать, Не кутить до утра, Не учить, твою мать! Я паду, как циклон на Гавайи, Хуанхэтские циклы читая. Косоглазо мигнёт, Задрожав, монитор, И возникну внезапно, Строкою в упор. И зардеешь неоновой краской От изысканной хакерской ласки. Кто, Мадонна, тебя, Как в насмешку, пластал И подтягивал губы За мочки в оскал? Я того Айболита достану, Пусть ответит хирург за подставу. Это скайп-баловник, Это скайп-чародей В заблуждение вводит Наивных людей. Фотошоп, кого хочешь, обманет, Я и сам падишах на экране. Будет всё – камасутра, Байкал и Тибет, Мандарин и лимон, Назарет и шербет. И в тарелке китайского супа Атлантидой всплывёт Гваделупа. И баранов стада, И орда пастухов, Заповедные стоны Грядущих стихов... И, тасуя колоду цветную, Я до колик тебя зарифмую. ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ ; «Притча во янцзыцех» – Эдуард Учаров Я от жёлтого ливня тебя не спасу, Хворостиной по спинке до дома пасу. Ты Сибирь, как гранату, кидая, Пей зелёные травы Китая. Перекатная голь на фаянсовый блеск, Камасутры индийской искусный Рабле, Я тебя приласкаю по скайпу От шиньона до красного скальпа. А в соломенной шляпе седой мандарин Говорит языком на боку мандолин, И елозит на джонке Лолита, Пропадая в стране целлюлита. Хочешь – слушай эпоху династии Цинь, Выдирая клочки из паршивой овцы, Забивая под сердце пирата, Здесь в награду тебе – император. Хочешь – просто тибетскою тайной молчи, Воплотившись в тенях непотребной ночи И веками по веку стирая Приграничье от ада до рая.
Любовь
как стейк души на противне из рёбер
и сердце как шашлык
украденной невесты
а знаешь
Шурик
в этом шик
кавказской пленницы
вдруг взять и наплевать на оборону
махнув со скатертью с открытого окна
на пропасть
что страшнее Пентагона
в советских недовычитанных снах
собранье сочинения печалей
под глупость обручения в ночи
и рвать когтями скальп пустых хлопот
развоплощений оскопления лючий
себя жалеть не время
поспешим
сажай меня
пусть северный олень
несет с письмом на рыбе
к старой финке
я /вечность/ за тебя сложу
и стужа выплеснет с тебя
последней льдинкой
а как мы их по-путински топили
я никому и никогда не расскажу
автокосметика
тональный
тени
контур
тушь
и зеркало как маску надевая
вперёд старушка
мы еще сыграем
свою игру на нервах Мулен Руж
прошу
сегодня стань любимым мужем
в гареме твоих я
а помнишь как нас ждали в сентябрях
дней близнецы
стихами пьяными летящими в дожди
последними аккордами надежды
оставшихся не стейками
дожить…
Как знать слепому от рожденья
Свет и цвет?..
Глухонемому в жестах рук – про
Слух и звук?..
Змее, скользящей по камням
Полёт Орла?
И цель… творящего добро…
В юдоли зла?
Мгновенность бренности спешащим –
Не спеша?
Телам, живущим без души,
Что есть душа?
Как быть собою не играя –
Чью-то роль?
Как рассмеяться наплевав –
На страх и боль?
Как с безусловностью, тому,
Чей быт – убог,
Усвоить истину, понять…
Любовь – есть Бог!
Ну что там осталось? Всего-то годов три десятка,
Как раз только рыбок кормить и выгуливать псов.
Проспим, прохрапим эту малость до дна, без остатка,
От жизни закрывшись на ключ , да ещё на засов.
Любовь молодым оставляя, в преданное дочке.
Азарт и разгул потихоньку сплавляем сынам.
И что остаётся? Сидеть на веранде комочком
Ненужным, никчемным и верить причудливым снам.
Не веруем в жизнь в пятьдесят? Как на печке Емеля
Сидим, заставляя себе подносить пироги.
Вот только с утра голова тяжела от похмелья.
И в будущем нашем не видно просвета, ни зги.
Ну где же та щука, которая выловит душу
Из мутного сна нежелания, серой тоски?
Давайте мы просто все печки на свете разрушим
И будем в костре запекать наш улов из трески.
И трескать с большим удовольствием скромный наш ужин,
Пропахший трудом и рассветом, и счастьем удач.
Не нужен покой в пятьдесят, мне поверьте, не нужен
И отдых оставьте, давайте мы пустимся вскачь….
А что говорите нога охрамела и сердце?
Колени не гнуться и сиднем сидится уже?
Попробуйте в пресные дни хачапури и перца.
Иль просто по пляжу пройдитесь, где все в нигляже.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...310... ...320... ...330... 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 ...350... ...360... ...370... ...380... ...390... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|
