Апокалипсис отменяется. 

Повесть 

Б.Д. Сподынюк. 

Кеша! Кеша! Вот черт глухой! – ругался высокий, лет шестидесяти, стройный мужчина, догоняя на третьем этаже торгового центра в Одессе, метрах в пятидесяти идущего впереди, пожилого человека. 

Кешка, да остановись ты, наконец! – продолжал он кричать. 

Но, идущий впереди его мужчина не слышал его, пока, на помощь догонявшему не пришёл молодой парень, который увидел, что тот начал задыхаться. Он, буквально, в три прыжка догнал впереди идущего и что-то ему сказал. Тот обернулся и с усилием, как все близорукие люди, начал рассматривать того на кого ему указал догнавший его парень. Наконец, он узнал этого человека и, поблагодарив парня, пошёл ему навстречу, раскрыв руки для объятья. 

И вот они сошлись в объятиях, настолько крепких, что, наверное, раздавили бы, до смерти, человека вставшего между ними. Они сжимали друг друга и прохожие, с любопытством, смотрели на двух пожилых, но стройных мужчин, так сильно обнимающих друг друга. 

Наконец они разжали объятья и, глядя друг на друга с улыбкой и удовольствием, начали похлопывать по рукам, плечам, как бы ощупывая один другого.  

– Ты когда приехал в Одессу, чёрт ты глухой, – начал разговор догонявший, – и почему я тебя, случайно, встречаю в торговом центре, а не у себя дома? Ты что адрес забыл? Я не посмотрю, что ты уже в отставке и вкатаю тебе выговор за чинонепочитание. 

Не зашёл и, даже, не позвонил командиру. 

– Прости командир, меня уже лет двадцать, как никто Кешей не называет, – покраснев, начал оправдываться Кешка, – меня Инга погнала в Одессу купить внучке шубку. Зятя переводят в Новосибирск. Они туда собираются переехать, а у внучки тёплой шубки нет. Вот я и собирался туда и назад без задержек, но от судьбы и командира не уйдёшь. 

– То-то же, – улыбаясь во весь рот, резюмировал Борис. Как я вижу, шубку внучке ты ещё не купил, поэтому пойдём вместе. Одна голова хорошо, а две лучше. Сколько лет твоей внучке? 

– Через три дня, в субботу, будет шестнадцать! – гордо ответил Кешка. 

– Ну нет, дорогой друг, – уверенно сказал Борис, – это уже не внучка, а почти невеста и шубку ей нужно не детскую, а для юной леди. У тебя её размеры есть? 

– Она меня вооружила, – ответил Кешка, доставая из внутреннего кармана бумажку, – вот тут длина, размер, фасон нарисован. Вот посмотри. 

– Молодец твоя внучка, – сказал Борис, заглядывая в Кешину бумажку, – классно рисует. Действительно, всё понятно. Одно не понятно, из меха какого животного она хочет шубку. 

– Она просила из какого-то искусственного меха, – неуверенно сказал Кеша. 

– Не будь поцом, Кеша, – возмутился Борис, – через год шуба из искусственного меха будет выглядеть как ободранная кошка. У тебя внучка невеста. Проникнись ты этим фактом. 

– А что ты предлагаешь, командир? – спросил, расстроено, Кешка. 

– Я предлагаю шубку из норки или крашенного песца, – уверенно сказал Борис, – идём в меховой магазин и посмотрим, что у них есть в продаже. 

– Но, у меня может не хватить на такую шубку денег, – встревожился Кеша. 

– Не бойся, у меня есть, я добавлю, и будем считать, что мы, вскладчину, купили твоей внучке подарок ко дню её рождения, – радостно ответил Борис. 

– В таком случае я хочу, чтобы ты с Ириной был в субботу у меня в Измаиле, – с напором сказал Кеша. 

– Договорились, – заходя в магазин изделий из меха, согласился Борис. 

К ним подошла продавщица, девушка лет семнадцати, высокая с каштановыми волосами и с тонкой девичьей фигуркой. Кеша показал ей бумажку с фасоном и длинной шубки, и девица принесла им тёмно-коричневую норковую шубку точно такого же фасона, как нарисовала Кешина внучка. Длинна шубки была на два сантиметра больше, чем было в бумажке. 

Кешка, держа шубу в руках, несколько раз взглянул на продавщицу и попросил её примерить шубку на себя. Она надела на себя шубку и преобразилась. Вместо тоненькой девочки перед ними предстала стройная юная леди, цвет волос которой гармонировал с цветом меха. Когда Кеша спросил о стоимости шубы и узнал её, лицо его помрачнело. Ему не хватало треть стоимости. Борис попросил девушку подобрать, ещё, из такой же норки шапку и, когда продавщица одела вместе с шубкой и шапку, лица мужчин посветлели от удовольствия. 

– Заверните девушка всё вместе, – сказал Борис, – но так чтобы не помять и положите в пакет, а мы с другом пока к кассе. 

В кассе друзья рассчитались за шубу и шапку. Вручив Кешке пакет, Борис потащил его домой. Квартира Бориса находилась в двух кварталах от торгового центра. Он позвонил домой и предупредил Ирину, чтобы она приготовила обед, так как до поезда, в котором Кеша должен был отбыть в свой Измаил, было часа четыре. А Борис очень хотел поговорить с Кешей, поскольку после выхода в отставку они встречались очень редко. Кеша был один из бойцов его антитеррористической группы «Пятак», которой он командовал, с небольшим перерывом, более двадцати лет. 

За это время они многое пережили вместе. Им приходилось работать в Никарагуа, Анголе, Афганистане, Чечне, США. Основной заслугой для себя, как командира группы, 

Борис считал то, что за всё это время, невзирая на безвыходные ситуации, ему удавалось сохранить жизни всех офицеров группы и выполнить все задания, которые руководство ставило перед ним и его группой. После последней операции в США, когда они обезвредили на её территории ядерные заряды, тайно заложённые специальной группой КГБ, они, в течение двух лет, друг за другом вышли в отставку. Это произошло в период развала СССР. 

Вот тогда и начало происходить то, что происходит с шахтерской лошадью, которую отпустили на пенсию. 

Первым ушёл из жизни Илья Михайлович Балантерник, оперативный псевдоним Хохотун. За ним буквально через восемь месяцев умер Совцов Александр Николаевич, оперативный псевдоним Рыжий. 

Сказались стрессы, пережитые во время выполнения операций, колоссальные перегрузки, недосыпание и недоедание при выполнении заданий. 

За годы совместной службы Борису удавалось уберечь своих офицеров от ран, шальной пули из засады, но не удалось сохранить их от жизни, которая с каждым годом становилась всё сложнее и непонятнее. Поэтому Борис пользовался любой возможностью, чтобы побыть вместе со своими сослуживцами. 

Переступив порог своей квартиры, Борис почувствовал аромат борща, которым так славилась его Ирина. Она, ни секунды не задержавшись, уже, обнимала Кешу, в миру Козубенко Виктора Михайловича который женился на её подруге Инге. 

– Ну, где вы ходите ребята? – недовольно спросила Ирина, – обед на столе стынет. Быстро марш в ванную мыть руки и за стол. 

– Солнышко Ирочка, – попытался отразить атаку жены Борис, – ты, наверное, забыла, что мы уже не такие шустрые, как двадцать лет назад. 

– Не прибедняйтесь, – отмахнулась Ирина, – вы ещё орлы хоть куда. Кеш, а как там моя подруга и почему ты её не взял с собой? 

– Да я в Одессу собрался буквально на пару часов по делу. Зятя переводят в Новосибирск, они с дочкой и внучкой через неделю уезжают. Вот Инга меня и погнала купить для внучки шубку. А в торговом центре я и встретился с командиром. 

– Ничего себе встретился, я за ним еле угнался. Зову его, а он не слышит, хорошо, что какой-то молодой человек пожалел меня и догнал этого скорохода. 

– Давайте за стол, – прекратила прения Ирина, – пообедаем, а шубку я потом посмотрю. 

Борис поставил к мясным отбивным с жареной картошечкой, которые Ирина подала после того, как опорожнили тарелки с борщом, пару бутылок красного сухого вина. Это вино Борис делал самостоятельно из винограда выращиваемого на своей даче. 

Плотно пообедав и выпив по паре бокалов вина, которое неизменно нравилось Кеше, они перешли в библиотеку, где Ирина распаковала пакеты и ахнула от красоты шубки с шапочкой. 

– Правильно, Инга знала, кого посылать за шубкой, – восторженно защебетала Ирина, – у тебя Кеша прекрасный вкус. Мой Борька в жизни бы не выбрал такую красивую шубку и шапочку. Кстати, у меня есть из того же меха муфта, которую я пользовала раза три всего, когда мы жили в Москве. Мне кажется, что она и по цвету должна подойти к шубке. 

Подождите-ка ребята я сейчас. 

Она вышла и вернулась через минуту с красивой темно-коричневого цвета муфтой из меха норки. 

– Вот Кеша, – сказала она, отдавая Кеше муфту, – передай своей внучке в подарок от меня. 

– Ну, спасибо ребята, – сконфуженно благодарил Кеша, – вы просто задарили мою внучку. Кстати Ир, ты напрасно наехала на командира. Это он выбирал шубу и оплатил за треть шубы и шапочку. 

– Правда, – недоверчиво спросила Ирина, я знала, что мой муж очень талантливый, но что настолько, даже, не предполагала. 

– Вот теперь целуй, – постучал себя по щеке пальцем Борис, – а то обижусь. 

Ирина обвила руками его шею и прижалась к нему, и Борис растаял. Столько лет они вместе, но их любовь не гаснет. Её объятия, всегда, действовали на Бориса возбуждающе, как их первое объятье, когда они, случайно, оказались в одном купе поезда Одесса- Киев. 

Они поговорили ещё некоторое время, затем Ирина собрала и упаковала шубку, шапочку и муфточку для Кешиной внучки и они втроём отправились на вокзал чтобы посадить Кешу в электричку Одесса-Измаил. По дороге они договорились встретиться в Измаиле на дне рождения внучки. Борис попросил Кешу связаться с Муясом Юрием Александровичем, оперативный псевдоним – Битюг и пригласить его к себе на субботу. 

Когда они пришли на вокзал, электричка, уже, стояла у перрона и они, расцеловавшись с Кешей, усадили его в вагон и пошли домой. 

Около десяти вечера в квартире Бориса раздался телефонный звонок. Звонил Кеша и доложил, что домой добрался без приключений, ждёт их в субботу, внучка его в диком восторге и передаёт свои поцелуи Борису и Ирине и ждёт их на свой день рождения. Затем трубку попросила Ирина и начала разговор с Ингой. Борис не прислушивался к разговору двух женщин, а пошёл в спальню и, через несколько минут, уснул сном праведника. 

В субботу утром Борис с Ириной пришли на вокзал за минут пять, до отправления электрички на Измаил. Хоть это и была первая электричка, и день был выходной, но в вагонах было многолюдно. Они с трудом нашли свободные места и уселись рядом. Ирина тут же пристроила свою голову на плече Бориса и безмятежно уснула. Она, по строению психики, была сова и абсолютно неспособна вставать рано. Для неё рано было любое время раньше часа дня. Поэтому они еле-еле успели на электричку, она собиралась, как будто во сне мочалку жевала. Борис пыхтел, злился, но ничего ей не говорил, зная об этой особенности любимой женщины. Сейчас, лёжа на его плече, она посапывала своим маленьким, красивым носиком распространяя по вагону аромат изысканных французских духов. Женщины, сидящие неподалёку, начали принюхиваться и, на их лицах появилось выражение сожаления о том, что носительница столь изысканного аромата спит на плече огромного мужчины, и её нельзя разбудить, чтобы поинтересоваться, что же это у неё за духи. А у Бориса вид был, действительно, угрожающий. Он ещё не отошёл от процесса сборов и одевания супруги, поэтому его лицо, как бы, говорило: «Не подходи, а то укушу!» 

Поезд вырвался за пределы города и его колёса веселее застучали по рельсам. Народ в вагоне устаканился, то тут, то там был слышен негромкий разговор и заразительный смех молодых людей. Их в вагоне было большинство, Ирина спокойно спала на плече Бориса, прекрасно зная, что когда она с мужем её никто и никогда не обидит. Она была знакома с его подготовкой и боевыми качествами, которые находились в хорошей форме, невзирая на возраст. 

Борис, так же, успокоился, его лицо утратило жёсткое выражение, серо-стальные глаза с интересом разглядывали окружающих его людей. Особенно его интересовали молодые люди. У них с Ириной детей не было, это был больной вопрос для их семьи. У Ирины была какая-то неизлечимая родовая травма, не дающая ей рожать. Они с Борисом, сильно, переживали и печалились по этому поводу, Ирина умоляла его оставить её и найти себе другую жену, которая сможет родить ему детей. Но Борис любил Ирину, и такая мысль казалась ему самой крамольной в мире. Он чётко знал, что ни за какие коврижки в этом мире, никогда, не оставит Ирину и будет любить её всю жизнь. Вот так они и жили, вдвоём радуясь рождению детей у друзей, как собственных. Борис трепетно относился к Ирине, старался, где можно забежать вперёд и избавить Ирину от любых неприятностей. Ирина следила за здоровьем Бориса, оберегая его, как и он её. Она, как нерожавшая женщина сохранила девичью фигурку, её изумрудные глаза и рыжие волосы приводили Бориса в восторг и многие мужики обращали на неё пристальное внимание. Особенно её походка. Борис свирепел, когда видел, как мужики пускают слюни, глядя на его жену. Это его и злило и одновременно радовало. 

А молодёжи в вагоне было, действительно, много. Это говорило лишь о том, что в тех местах, где они жили и куда сегодня ехали на выходные дни, для них нет работы или там им негде учиться. Он родившийся и выросший в этой стране, которая, получив независимость после развала СССР, была отдана на разграбление двух трёх десятков олигархических кланов. Они захватили власть в этой стране и продолжали высасывать из неё материальные блага, доводя население до самой низшей черты бедности и нищеты, вывозя баснословную прибыль в оффшоры. Бориса огорчало безразличие народа этой страны, его полная политическая импотенция, выраженная принципом, по которому жила эта страна: «Моя хата с краю, я ничего не знаю, и знать не хочу!» 

И сейчас он вглядывался в лица молодых парней и девушек и, невзирая на то, что они веселились, видел в их глазах всё ту же холопскую покорность, как у стада бычков, которых ведут на бойню. Слушая телевизор, читая газеты и аналитические материалы, он обратил внимание на рост суицидальных настроений среди молодёжи. Самоубийство помолодело лет на пять за последние десять лет. Заканчивают счёты с жизнью молодые люди в пятнадцать, шестнадцать лет. Особенно процент самоубийц увеличился после Оранжевой революции, когда лидер этой революции, в последующем президент страны, продал её идеалы за возможность сесть на газовую трубу. После этого и начался рост самоубийств в стране от безысходности. 

В любой цивилизованной стране, где существует гражданское общество, молодёжь – это будущее этой страны, и она даёт возможность молодым людям получить базовое образование за счет страны. Правительства таких стран создают специальные ипотечные программы, чтобы молодые люди смогли получить жильё и, работая вернуть государству его расходы на это жильё. Эти и ряд других мер обеспечивают заинтересованность молодёжи в учёбе, работе и науке. В таких странах уровень суицидальных настроений низок. Разве могут олигархические кланы, которые правят страной, быть заинтересованы в учёбе молодежи, в создании высокооплачиваемых рабочих мест, в науке, искусстве, даже в наличии хорошей профессиональной армии. 

Нет и ещё сто раз нет. Их дети учатся в престижных заведениях за границей, капиталы из страны они вывозят, их дома, недвижимость, основная собственность за границей. Им не нужно грамотное и сильное население страны, которую они грабят, потому, что тогда грабить станет тяжело или невозможно, поэтому и армии им не нужно, а нужен сильный полицейский аппарат, который будет охранять только их и их беззакония. Что на сегодняшний день и наблюдается в государстве Украина.  

Под эти невесёлые мысли и сладкое посапывание Ирины на плече, поезд подъезжал к Измаилу. Многие пассажиры начали шевелиться, укладывать свои сумки, баулы. Иринка проснулась и, открыв глаза, сверкнув своим изумрудным взглядом, спросила: «Мы уже приехали?» 

– Ещё нет, но судя по всему, подъезжаем, – тихо сказал Борис поцеловав жену в порозовевшую щёчку. 

Ирина села ровно, открыла свою сумочку и, достав зеркальце начала изучать своё лицо. 

– Ну вот, – сказала она, – залежала я свою щеку. 

– Хотя бы выспалась? – спросил Борис. 

– Борь, – капризно протянула она, – ты же знаешь, что мне это чувство не знакомо. 

Она, в последний раз, прошлась по лицу пуховкой с пудрой и закрыла зеркальце, спрятав его в сумочку. 

– Я готова мой генерал, – взяв руку под козырёк, доложила она. 

– Вы прекрасны, спору нет, – отреагировал на её доклад генерал майор Алмазов Борис Дмитриевич. 

В это время тормоза в электричке засвистели, и она остановилась у перрона. Люди, потихоньку, потянулись к выходу. Борис с Ириной покинули вагон, почти, самыми последними. Но, только, они вышли из вагона, к Ирине, сразу, кинулась на шею долговязая девчонка, внучка Кеши. 

– Ой, тётечка Ира, – бубнила она в перерывах между поцелуями, – как я рада вас видеть. Я так соскучилась. Ой, ой спасибо Вам за шубу шапку и муфту. Я в диком восторге. Я вас сейчас зацелую!!! 

– Караул, спасайте, – подыгрывая внучке Кеши, заблажила Ирина, – Танька слезь с меня. Ты уже большая, я тебя, просто, не выдержу. Боря спасай!!! 

-Борис отодрал Татьяну от Ирины и, взвалив её себе на плечо, как куклу понёс к выходу с перрона. 

-Дядя Боря, – визжала Танька, – опустите меня на пол. Я боюсь !!! 

В это время Борис увидал подходившего к нему Кешку и со словами: «Забери Кеша своё чудовище. Оно мне чуть жену не затоптало», кинул Таньку Кеше, как бревно. Танька взвизгнула так, что у Бориса в ухе стрельнуло. Кеша плавно поймал свою внучку на руки и, чмокнув её пару раз в щеку, пробасил: «Танька, потерпи до дома, там будешь мучить своих гостей». 

– Если это у неё получится, – храбро ответила Ирина, приводя в порядок свою внешность, и судя по последующему нападению, сделала это напрасно. На неё налетела Инга и, подхватив подругу, закрутила её и начала целовать в обе щеки. 

– Боря, Боря, спасай, это же семейка гангстеров, – завопила, смеясь, Ирина. 

– Я и сам, уже, их боюсь, – ответил Борис и очутился в объятьях Инги, которая отпустив Ирину начала целовать его. Зато Ирину, тут же, оккупировала Таня. 

– Девочки заканчивайте с поцелуйчиками, – скомандовал Борис, пожимая руку Кеше, – у вас два дня впереди, ещё нацелуетесь. Борис взял под руку Ирину, Кеша Ингу, а между Ириной и Ингой оказалась Татьяна, которая держала под руки обеих подруг. Вот так они и пошли с перрона прямо к дому Кешки. 

Кеша с женой, дочкой Катей, зятем Михаилом и внучкой Татьяной жили в большом частном доме доставшимся Кеше от родителей в наследство. После того, как Кеша ушёл в отставку, он имел достаточное количество средств, чтобы перестроить родительский дом и модернизировать его. Место расположения дома было очень удобным. Он находился на улице, один конец которой упирался в вокзал, другим своим концом она выходила к набережной Дуная. Назвать берег Дуная в том месте набережной, конечно, преувеличить, но местные жители называли эту часть берега именно так. 

У Кешки имелся курень на побережье, под куренём эллинг в котором стоял семиместный катер с двумя мощными ямаховскими моторами, а так же резиновая армейская десантная лодка с одним двигателем, всё той же, японской фирмы «ЯМАХА». Как многолетний исполнитель самых заковыристых технических задач в антитеррористической группе «Пятак», он содержал всегда эту технику в технически исправном состоянии. 

Был, так же, в курене искусно спрятанный схрон, в котором хранились два комплекта обмундирования и вооружения для воина спецназа ГРУ ГШ МО СССР, в рядах которого до момента распада СССР и находилась антитеррористическая группа «Пятак». (Подробно об этой группе, её деятельности в Афганистане, офицерах этой группы читайте в повести «Кандагарский пятак») О местонахождении этого схрона знал только Борис (оперативный псевдоним Циркуль), бессменный командир группы до момента её расформирования. 

Пройдя по улице пешком до дома Кеши, они с шутками, смехом и гомоном ввалились в дом, где их встречали дочь и зять Кеши. Последовала ещё одна волна объятий и поцелуев с воплями и визгом и, наконец, всё это прекратилось. Дочка Кеши была высокой, статной женщиной с великолепной фигурой и красивейшим лицом как у Сикстинской Мадонны. Она, чем-то, неуловимо напоминала мать, подругу Ирины Ингу, но, всё же, больше походила на отца. Когда она обнимала Кешу, либо стояла рядом и разговаривала с ним, мысль что она не дочь Кеши была невозможна. И Кешка и Катя очень гордились своим сходством и любили друг друга без памяти.  

Зять Кеши был высокий, на сантиметров пять выше Кати, брюнет с мощным торсом, длинными ногами, длинными руками и обувью сорок шестого, растоптанного, размера. Он, в своё время, закончил факультет института по специальности «Эксплуатация и проектирование атомных реакторов и установок». Несколько лет посвятил работе на атомных электростанциях. А в период Чернобыльских событий предложил какое-то изобретение, которое в несколько раз уменьшало возможность выхода атомного реактора из-под контроля. Его пригласили в Московский научно-исследовательский институт ядерной физики, в котором он себя хорошо зарекомендовал. 

Позавчера он вернулся из Москвы и объявил, что его переводят в Новосибирск, где ему, уже, предоставили квартиру и должность помощника заведующего сектором физики высоких энергий физического института РАН им. П.Н. Лебедева. Так же, он будет курировать, с российской стороны, тематику и проведение экспериментов на Большом Адронном Коллайдере, запуск которого, всё же, состоялся, но постоянные неисправности его не дают выполнять план экспериментов. Он должен заменить курировавшего эти вопросы до него, профессора физики и любимого ученика самого академика Курчатова, доктора физико-математических наук Алтиматова Юрия Ильича. Он погиб, при загадочных обстоятельствах, неделю назад в автомобильной катастрофе в Швейцарии, когда вёз какие-то научные материалы для двух своих американских коллег. 

– Слушай Кеша, – с уважением заметил Борис, – какой у тебя умный и продвинутый зять. Мы с тобой, даже, не слышали, что это за зверь, Адронный Коллайдер, а твой зять будет его за усы дёргать. 

– Я вспоминаю японскую поговорку, – ответил Виктор, – в которой сказано, что прежде чем дёргать тигра за усы, посмотри в его глаза. Так ведь, Миша? 

– Да, согласен с вами папа, – вежливо ответил Михаил, – даже у нас, в среде учёных физиков, нет однозначного ответа на этот вопрос. Если вам будет интересно, то я вам, на сон грядущий, расскажу что это за зверь и можно ли, вообще, его дёргать за усы. 

– Кстати об усах, – всполошился Борис, – ты с Битюгом связался, если да то когда он приедет? 

– Все на контроле, командир, – глядя на часы, ответил Кеша, – ровно через десять минут, согласно моим расчётам, он должен позвонить в двери. 

В этот момент в комнату, где сидели беседуя, мужчины, вошла Катя и спросила у отца когда можно приглашать всех к столу. 

– Танька уже кругов пять вокруг стола намотала, – с улыбкой сообщила она, – все слюнями искапала и послала меня поторопить вас. 

– Катюша, – опять поглядев на часы, ответил Виктор, – через пять минут должен позвонить дядя Юра, наш сослуживец, вы там его разденьте и зовите всех к столу. 

– Папа, – не скрывая улыбки спросил Михаил, – а почему вы уверены что дядя Юра будет в то время, которое вы назвали. 

– Многолетняя практика совместного общения это подтвердит, – уверенно ответил Кеша и в этот момент раздался звонок в двери. 

– Вот тебе и подтверждение, – обратился Кеша к зятю, – встаём и можем идти к столу. 

Они встали и вышли из комнаты в общий зал, где был накрыт великолепный стол и женщины, суетясь, ставили какие то вазочки дополнительно к тому изобилию, которое наблюдалось на столе. 

В этот момент в общий зал вошёл Битюг, ведя перед собой миниатюрную женщину, блондинку, с большими синими глазами и лет на тридцать младше Битюга. 

Мужики, как-то инстинктивно, выстроились в ряд. Битюг подошёл к Борису и, пожав ему руку, представил свою даму. Её звали Милена. Точно ту же операцию он проделал с Кешей, потом с Мишей. После мужчин он представил свою даму женщинам. А потом начал пространно объяснять, что Милена, уже месяц, как дала согласие стать его женой. Но так как у него родителей нет, а в армии, в качестве родителей есть командир, а в качестве родственников – старые друзья-сослуживцы. Вот он и решил познакомить Милену с нами, благо, повод подвернулся, день рождения Татьяны, на котором соберутся все. Дату свадьбы Юра объявит позже, но предупреждает, что все присутствующие сейчас здесь, приглашены на его свадьбу 

– Нет, – не выдержала Татьяна, – это же какое-то издевательство над именинницей. 

Я сейчас изойду слюной и с голоду ноги протяну, пока вы решаете какие-то ваши проблемы. Немедленно за стол и в ружьё! 

– Какая умная у меня внучка, – произнёс Кеша, устраиваясь за столом рядом с внучкой. 

– И вся в деда, – поддержал Кешу Борис, сажая рядом с Кешей Ирину и садясь сам рядом с женой. 

С другого бока рядом с внучкой уселась Инга, рядом с ней её зять Миша, рядом с ним его жена Катя. Между Катей и Борисом сели Юра и Милена. 

Ну что, – сказал Кеша, – приступим. 

Борис, найдя бутылку красного сухого вина, налил в бокал Ирине и спросил Милену что бы она хотела выпить? Она попросила, так же, красного сухого вина. Борис наполнил её бокал. Поймав взгляд Бориса, Битюг, весело, ему подмигнул. Борис поискал глазами и, заметив бутылку армянского коньяку, налил себе в рюмку, затем налил коньячку и Юре. 

В это время Ирина положила ему в тарелку холодца, немного салата «Оливье», без которого не обходилось ни одно застолье, а так же немного маринованных грибочков. Затем Ирина начала накладывать закуски в свою тарелку. Пассия Битюга, посмотрев на действия Ирины, тоже, положила на тарелку Юрки закуски, а потом начала ухаживать за собой. 

– Молодец Милена, – подумал Борис, – она сойдётся с нашими женщинами. Даст Бог и подружиться. 

В этот момент встал Кеша с рюмкой в руке и попросил разрешения у Михаила, отца Татьяны, произнести тост. И он его произнёс. Это был не тост, а ода внучке. Он всю свою любовь вложил в свой тост. У внучки покраснели глаза, Инга вытирала салфеткой обильно выступившие слёзы, Ирина, тоже, начала тереть глаза.  

– Это что за сырость вы тут разводите, – в голосе Бориса появились командирские нотки, – мы сейчас на дне рождения, а не на похоронах. За твоё счастье Танюшка!!! 

Борис выпил рюмку, вслед за ним выпили все, разговор на минуту затих, было слышно только стук вилок об тарелки. 

Следующий тост сказал Михаил, затем Инга. И праздник покатился по накатанной годами колее. Гости ели, пили, шутили, смеялись. 

Где-то под самый вечер, когда еда и выпивка угомонили гостей, именинница убежала с подружками на дискотеку, женщины убирали со стола чтобы подать десерт, мужчины переместились в кабинет Кеши. Из четверых мужиков не курил Борис, Кешка курил трубку, набивая её, очень, ароматным голландским табаком «Клан». Юрка с Михаилом курили сигары. Инга принесла им по чашечке крепкого, ароматного кофе и, достав сигарету, хотела остаться в их компании, но красноречивый взгляд Кеши заставил её потушить сигарету и выйти из кабинета. 

– Ну и ладно, секретничайте не буду вам мешать, – сказала она, выходя из кабинета. 

-Ну что Миша, просвети нас по поводу твоей новой работы, – с интересом спросил Борис, – сейчас, по-моему, самое время расширить кругозор. 

– Если вы наберётесь терпения, то я, конечно, в общих чертах, расскажу вам об очень опасной затее центра Европейского союза ядерных исследований. Большой адронный коллайдер, сокращённо БАК – это ускоритель заряженных частиц. Построен он в тоннеле на границе между Францией и Швейцарией рядом с Женевой. Длинна тоннеля чуть меньше двадцати семи километров, глубина залегания тоннеля в породе от пятнадцати до ста двадцати метров. Температура в тоннеле составляет 1,8 градуса по Кельвину, то есть, близка к абсолютному нулю. БАК является самой крупной экспериментальной установкой в мире. 

Руководителем проекта назначен и исполняет обязанности Квин Эстас. В строительстве и исследованиях участвует более десяти тысяч учёных и специалистов из более чем ста стран мира. А назван он так потому, что адронами называются частицы состоящие из кварков, collide –по-английски сталкиваться, что и происходит при эксперименте. Пучки частиц ускоряются в противоположных направлениях и сталкиваются в специальных точках столкновения. 

Россия, как одна из стран с высоким научно-техническим потенциалом, принимала активное участие как в строительстве коллайдера, так и в создании и оснащении его всеми детекторами, которые должны работать на БАК. 

Кинетическая энергия всех сгустков адронов, а их две тысячи восемьсот восемь, 

в БАКе при полном его заполнении сравнима с кинетической энергией реактивного самолета, хотя масса частиц не превышает нанограмма. 

В этой связи значительная доля внимания учёной общественности и средств массовой информации связана с обсуждением катастроф, которые могут произойти в связи с функционированием БАК.  

Особую опасность вызывает возможность возникновения микроскопических чёрных дыр с последующей цепной реакцией захвата окружающей материи, а так же угроза возникновения страпелек, гипотетически способных преобразовать в страпельки всю материю вселенной. 

– Стоп, стоп, Миша, – остановил Михаила Юра, – а что такое страпельки? 

– Страпельки, дядя Юра, – продолжил Михаил, – это странные капельки, гипотетический объект, состоящий из странной материи. А странная материя рассматривается в космологии, как кандидат на роль ТЁМНОЙ материи.  

Предполагается, что страпельки, в отличие от больших атомных ядер, могут оказаться устойчивы по отношению к спонтанному делению даже при больших их массах. 

Есть мнение среди учёных, что столкновение страпельки с ядром какого-нибудь атома может вызвать его превращение в странную материю, которое сопровождается выделением энергии. В результате, во все стороны разлетятся новые страпельки, что теоретически, может привести к цепной реакции. Высказываются опасения, что во время эксперимента в БАК каталитическое превращение обычной материи в странную может привести к превращению всей материи нашей планеты в странную, то есть к созданию вместо Земли новой чёрной дыры. 

– Да хорошенькие дела, – задумчиво протянул Борис, – как говорится, учёные ребята заигрались. Они, наверное, забыли, что они на земле и другой такой планеты у нас нет. А насколько я понял, могут быть, нет, скажем мягче, не исключаются либо ядерный взрыв огромной мощности в центре Европы, либо превращение планеты в Чёрную дыру. По- моему, они там все страдают тяжелейшей формой паранойи. Сегодня, при таком развитии техники и наличии денег, можно создать, для особо опасных экспериментов, адронный коллайдер в космосе. Если там что-то пойдет не так, хотя бы планета Земля со всем, что на ней есть, будет не взорвана и не втянута в Чёрную дыру. А на Земле необходимо немедленно прекратить опасные эксперименты и объявить на них всем миром ТАБУ. 

– Точно так же думают многие учёные, – поддержал Бориса Михаил, – уже есть факты ухудшения климата земли после экспериментов. Меняются направления магнитных полей, что приводит к гибели огромного количества перелётных птиц, внезапного перемещения тектонических плит, приводящих к землетрясениям в ранее сейсмо устойчивых зонах, к образованию Торнадо в средней полосе России, где их никогда не было. Можно привести ещё много фактов влияния экспериментов на БАК на окружающую нас природу, животный мир и на людей. Проанализировав всё это, многие учёные предложили отменить на время эксперименты на БАК, однако, вопреки действующим планам проведения экспериментов, советом директоров ЦЕРНа было принято решение продолжить работу коллайдера с марта2011 года до конца 2012года. Причем в 2012 году планируется провести эксперимент по определению массы Бозона Хиггса, это один из самых опасных экспериментов, могущий окончиться тяжелейшими последствиями для всей планеты и всего человечества. 

– Есть ещё один факт на который я бы хотел, особенно, обратить ваше внимание, – продолжил Михаил, – после опубликования плана экспериментов на БАК на 2011 – 2012 годы, двое американских учёных подали в Европейский суд иск с требованием запретить проведение эксперимента связанного с определением массы Бозона Хиггса, как очень опасного, могущего привести к глобальной катастрофе. Свои расчёты, которые они подали в суд, должны были подтвердить наблюдения нашего российского доктора физико-математических наук профессора Алтиматова Юрия Ильича, который наблюдал опасные тенденции при проведении менее опасного эксперимента. Но, по дороге в Женеву, профессор Алтиматов Ю.И. попал в загадочную автомобильную катастрофу, в которой погиб. Документы, которые он вёз в суд, таинственным образом исчезли с места катастрофы. Не имея на руках документов подтверждающих их расчёты, американцам в суде было отказано в удовлетворении их иска, план экспериментов остался неизменным. 

– Теперь я, вместо профессора Алтиматова, – завершил свой рассказ Михаил, – буду курировать эксперименты, и находится на БАК во время экспериментов. 

-Скажи-ка Миша, – после паузы спросил Борис, – а ты знал профессора лично, если да, то, что ты о нём думаешь? Мог ли он ошибиться в своих выводах? 

– Мне трудно быть объективным на сто процентов, – глядя в глаза Борису, ответил Михаил, – мы учились у него. Он был требовательным педагогом, физиком от Бога с прекрасной интуицией. Он никогда ничего не утверждал, прежде чем не проверит всё самым тщательным образом, и не убедится сам в верности решения. 

– А как вы, господа остатки Пятака, – обращаясь к своей команде, спросил Борис, – относитесь к тому, что мы только что тут услышали? Может, тряхнём сединой и вмешаемся или будем ждать, пока нас, и вместе с нами шесть миллиардов населения планеты Земля, сожрёт Чёрная дыра? Прошу высказаться. 

– Мне кажется командир, – начал разговор Кеша, хоть из пяти офицеров группы нас осталось только трое, но мы есть Антитеррористическая группа главного разведывательного управления, Генерального штаба Министерства обороны вооружённых сил СССР. Так вот, страны нет, министерства нет, разведывательного управления нет, а антитеррористическая группа есть. Проведение эксперимента, могущего уничтожить и планету, и всё население планеты, я считаю террористической атакой. Нам самое время вмешаться. И нас не трое, а четверо. У нас есть Михаил, который будет помогать нам. Я не ошибаюсь, сынок? 

– Нет, папа, – удивлённо глядя на Кешу, ответил Михаил. 

– А что тут воду в ступе молоть, – поддержал Кешу Битюг, – я полностью согласен с Кешей. Так что, командир, бери бразды правления в руки, готовь план операции. У тебя это, всегда, хорошо получалось. 

– Ребята вы себе даже не представляете как я рад вашему решению, – удовлетворённо сказал Борис, – Сейчас идём пить чай с тортом, потом отбой, утром, я думаю, Кеш ты нас покатаешь по Дунаю. После этого все мы разъедемся по домам. Завтра я продумаю план первоочередных мер и напишу для Михаила ряд вопросов. Завтра, перед своим отъездом, раздам каждому его задание. Вопросы есть? 

– Вопросов нет, – дружно ответили бойцы группы антитеррор «Пятак». 

Они перешли в гостиную и уселись, опять, за стол, Инга подала «Наполеон», который они с дочерью полночи делали. Наполеон получился великолепный и, за чашечкой чая с Наполеоном и с разговорами они просидели, почти, до одиннадцати вечера. Где-то без малого одиннадцать с дискотеки вернулась Танюшка и уселась с ними с чашкой чая. Она ела торт с таким удовольствием, словно это не она выползла из-за стола с переполненным животом три часа назад. Лицо у Кешки разгладилось, и он смотрел на внучку таким любящим взглядом, какого у него Борис не видел никогда. 

Затем, Инга развела гостей по спальням и, потихоньку, Кешин большой дом начал затихать. 

Борис уснул сразу, но ещё долго слышал, как ворочается Ирина и горестно вздыхает. 

Борис хорошо знал, почему она вздыхает, сам грустил, что у них с Ириной нет, и никогда не будет детей. Затем он провалился в глубокий сон. 

Утром все проснулись в половине восьмого, на улице было холодно и, накрапывал противный, моросящий дождик, поэтому прогулка по Дунаю на катере отменилась и в девять часов Инга пригласила всех завтракать. Завтрак получился вкусным и обильным. 

Мужчины после завтрака, опять, уединились в кабинете Кеши с кофе и сигарами. 

Борис продумал первоначальный план их действий. 

– Мища, – начал он с зятя Виктора, – ты когда рассчитываете быть в Женеве на БАК. 

– Мы, – отвечал Миша, в принципе, готовы к переезду в Новосибирск. Необходимые нам вещи для жизни в новой квартире я, уже, отправил по железной дороге неделю назад. А мы с Катей и Танюшкой вылетаем завтра из Одессы. Завтра же будем в Новосибирске. Неделя на обустройство нам хватит и, уже, в следующий понедельник я вылечу в Швейцарию. В тот же день планирую быть на БАКе. 

– Я хочу Михаил, – очень серьёзно Борис начал свой инструктаж Михаилу, – чтобы ты понимал, что времени у нас очень мало, а работа предстоит серьёзная. Поэтому, на данном этапе операции, ты должен решить следующие задачи. Записывать ничего не нужно, запоминай. 

1. Ты должен достать схему адронного коллайдера и отметить на ней какие механизмы, детекторы и датчики будут задействованы при производстве эксперимента по определению массы Бозона Хиггса. Если я не ошибаюсь, против производства этого эксперимента были американцы и твой учитель профессор Алтиматов. 

2. Ты должен изучить систему энергоснабжения БАК и отметить на ней точки, в которых мы, дистанционно, могли бы оставить БАК без энергоснабжения, а так же существует ли резервное питание и, как и его вывести из строя? 

3. Ты должен изучить возможность проникновения в тоннель БАК и выяснить существуют ли специальные скафандры, в которых можно работать в тоннеле при температуре минус двести семьдесят два градуса по Цельсию и где они хранятся? 

4. Ты должен выяснить как устроена и работает система охраны БАК, какова территория находящаяся под охраной, кто охраной командует?  

5. Ты должен хорошо изучить все бумаги, которые остались в кабинете профессора Алтиматова, в квартире, в которой он прожевал. А так же выяснить была ли у него там, на БАКе любовница, пообщаться со всеми его друзьями, но только самыми близкими, он мог какие-нибудь заметки оставить им. 

6. Как преемник профессора затребуй в полиции копии всех документов по этому дорожно-транспортному происшествию, в котором погиб профессор. Если не удастся получить их официально, подкупи того, кто сможет тебе их предоставить. Пятьдесят тысяч долларов мы сможем тебе выделить. 

7. Этот вопрос самый скользкий, но всё равно его нужно провентилировать. Выясни, продаётся ли оружие в Швейцарии или во Франции так же свободно как в США, если не сможешь узнать и не старайся потому, что тех людей, кто интересуются оружием, полиция, сразу же, сажает под колпак. 

8. Ты должен выяснить фамилии тех людей, которые настаивали, вопреки утверждённому плану, на включение в план экспериментов БАК на 2012 год эксперимента по определению массы Бозона Хиггса. Хорошо бы достать копии их досье. 

– И последнее, Миша, ты не разведчик, поэтому я тебе расскажу о некоторых схемах ведения разговора с людьми, у которых ты что-то хочешь выяснить. Борис, ещё, минут десять делился опытом с Михаилом. Если всё будешь делать так, как я тебе рассказал, то никто и не вспомнит какая же, действительно, тебе была нужна информация. 

И самое последнее, – Борис акцентировал внимание Михаила, – там с тобой будут сталкиваться очень много сотрудников специальных служб, которые захотят узнать всю твою подноготную, поэтому будь, особенно, осторожен в знакомствах. Со всеми будь ровен в обращении, улыбчив, доброжелателен. Не участвуй в гулянках, дружеских попойках, где ты будешь в одиночестве. Старайся делать так, чтобы рядом с тобой на таких мероприятиях всегда был кто-то из наших. Ну, вот вроде бы и всё. 

– Ты всё понял и запомнил? – спросил напоследок Борис. 

– Да командир, – ответил Михаил, Кеша с Битюгом одобрили аплодисментами его ответ. 

– С сего числа твоим оперативным позывным будет, – Борис на минуту задумался, а потом сказал, – «Башка». 

– Неплохой квартет подобрался, – резюмировал Виктор, – Циркуль, Битюг, Кеша, Башка. 

– Да квартет то, что нужно, – поддержал Виктора Борис, – но, всё равно, называться будет «Пятак». 

Он посмотрел на часы. Их с Ириной электричка уходила на Одессу в четырнадцать двадцать, а на часах было всего одиннадцать. Дождик кончился, и Борис предложил свободным от накрывания обеденного стола женщинам и всем желающим мужчинам прогуляться по улице до Дуная, там минут двадцать подышать свежим воздухом и в тринадцать часов быть за обеденным столом. Дома остались Инга и Катя. Остальные оделись и вышли на улицу. Начало марта 2011 года, прохладно и сыро, но, невзирая на это, все дружно потянулись к Дунаю. Внучка Кеши взяла его под руку, так же и Бориса и шла, гордая, в окружении двух огромных мужиков. Что она себе придумала этого никто не узнает, но когда навстречу шли её соседи, либо знакомые, она, гордо, задирала свой нос и ей казалось, что все ей завидуют. 

Когда они подошли к Дунаю то увидели, что Дунай бурный и грязный. Постояв и поглазев на противоположный берег, где находилась Румыния, они развернулись и не торопясь, пошли к дому Виктора. 

Там уже Инга с Катей накрыли стол, и коллектив, помыв руки, чинно приступил к обеду. Затем в кабинете Кеши, куда Катя с Таней подали и мужчинам и женщинам кофе, а к нему мужчинам – коньяк, а женщинам – ликёр «Амарето». Инга, наконец, могла раскурить свою сигарету, Миша трубку, Виктор с Юрой сигары. В этот раз в кабинете о делах не говорили, шла лёгкая светская беседа, обсуждали новые фильмы, женщины говорили о нарядах, Инга волновалась, как же дочка с внучкой одни будут жить в Новосибирске, Миша, большую часть времени, будет находиться в Швейцарии. Тут Борис увидел, что, уже, без пятнадцати минут два часа и пора идти на вокзал. Все вышли одеваться и дружно пошли проводить Бориса и Ирину на вокзал. Они, при посадке, в вагон перецеловали всех своих друзей и без четверти семь вечера были в Одессе. В семь часов они вошли в квартиру. 

Прошла неделя и, к концу её Борис получил на свою электронную почту список научных работников, которые настаивали на проведение эксперимента по определению массы Бозона Хиггса. Это был сам руководитель проекта Квин Эстас, его мнение поддержали из одиннадцати членов учёного совета ещё пять членов, то есть шесть против пяти. Из голосовавших против, были представитель Англии, России, Америки, Германии и Китая. Эти Бориса не интересовали. Его заинтересовали представители стран, голосовавшие за проведение опаснейшего эксперимента для планеты и всего человечества. Михаил отлично справился с этой задачей. Он дал полную характеристику каждому проголосовавшему – за. 

Борис прочитал характеристику на каждого отдельно, затем выписал общие черты в их характеристиках. Вырисовалась одна, удивительная, общая черта, которая была у всех одинакова. Знавшие их хорошо люди, с которыми беседовал Михаил, как сговорившись, рассказывали, что до Рождественских каникул каждый из этих господ был общительный человек, который любил компании, посещал бары, охотно беседовал с сотрудниками на любые темы в пределах разрешённых, конечно. Каждый из них был женат. 

После возвращения с Рождественских каникул их, как будто, подменили. Как сказал Михаилу один из американцев, который так же был членом научного совета, создалось впечатление после встречи с одним из них, словно от весёлого человека с чувством юмора осталась одна оболочка, так он изменился. Точно так же говорят и об остальных пяти членах совета.  

Естественно, мнение учёного совета представителей стран, участников проекта и, своего рода, финансовых доноров, было приоритетным для совета директоров центра. Поэтому они и разрешили работу БАК в 2012 году и проведение опасного эксперимента. Примечательно то, писал Михаил, что представитель Японии проголосовавший – за, в разговоре с американцами и немцами до рождественских каникул, был, категорически, против проведения этого эксперимента вообще. Он, так же, считал, что такой эксперимент нельзя проводить на планете. Поэтому, очень, странным кажется его резкое изменение мнения на диаметрально противоположное. 

И ещё одно обстоятельство, общее для всех голосовавших – за, обнаружилось у всех и насторожило Бориса. 

Из шести голосовавших – за, у руководителя проекта Квина Эстаса умерла жена, представитель Японии разошёлся с женой, представитель Франции разошёлся с женой,  

Представитель Испании разошёлся с женой, у представителя Голландии умерла жена, 

У представителя Израиля так же умерла жена. 

-Что это за удивительный жёномор, – думал Борис, – и в такой короткий срок у всех одновременно. Быть может, в этой связи у них усилились суицидальные настроения, вот они и согласились на эксперимент? 

– Хотя, этого не может быть. Каждый из них был не моложе сорока лет, и мальчишеский максимализм был не свойственен таким людям. Нет, тут что-то не то. Думай Боря, думай. 

– Тем более проголосовал – за, еврей, – продолжал мыслить Борис, – да нет, это не возможно. Ты же всю жизнь прожил в Одессе, у тебя куча друзей евреев. В жизни, ни один еврей не согласится на эксперимент, который может угрожать жизнями не то, что всему человечеству, а ему одному, лично. Нет, здесь, что-то не чисто. Это интуитивно чувствовал Борис, но выводы делать ещё рано, очень мало данных для анализа. Подождём от Михаила новой почты, быть может, он что-нибудь накопает. 

Борис включил компьютер и начал просматривать в интернете последние новости в мире. Он прочитал маленькую заметочку СNN о том, что на БАКе провели пробный пуск коллайдера, и начали подготовку к эксперименту запланированному на март 2011 года. 

Затем ему попалась новость, которая его ошеломила. 10го марта 2011года в Японии произошло самое мощное землетрясение силой в девять баллов по шкале Рихтера. Эпицентр землетрясения находится в океане в ста двадцати километрах от Японских островов, и на них обрушилось цунами. Высота первых волн была более двадцати метров. В Японии большие разрушения и пожары. Атомную электростанцию на острове Хонсю удалось остановить в аварийном режиме. Количество человеческих жертв пока неизвестно, зная, что японцы умеют себя вести во время землетрясения, количество человеческих жертв может быть не очень большим.  

Тут ещё одна мысль блеснула в голове Бориса, он посмотрел дату пробного запуска БАК и дату начала землетрясения. Они совпали, и можно предполагать, что пробный запуск коллайдера оказался катализатором землетрясения в Японии. 

Это его ещё больше убедило, что нужно остановить коллайдер, не производить на нём экспериментов, результатом которых окажется гибель планеты и всего человечества. 

И в этом случае, конечно, на Бога надейся, но и сам не плошай. 

На следующий день Борис созвонился с Виктором и Юрой и доложил им о почте от Михаила. Так же рассказал ребятам о своих мыслях, в связи с землетрясением в Японии. Парни были с ним, полностью, солидарны, и их решимость покончить с этой опасностью, только, возросла. 

Прошла ещё неделя. От Михаила почты не было. В пятницу на электронный ящик Бориса пришли четыре документа, которые в сопроводительной записке Михаил просил изучить. Он, так же, просил Бориса, написать ему к какому заключению пришел он после изучения документов и записок профессора Алтиметова. От этого зависит его встреча с одной женщиной, подругой Юрия Ильича. 

Первым документом, который начал изучать Борис, был отчёт об изучении образцов лунных грунтов опубликованных NASA более пяти лет назад. Поразила Бориса одна фраза из этого отчёта. Я привожу её дословно : «Поиск стабильных страпелек в образцах лунного грунта завершился отрицательно». На этом отчёте рукой профессора было написано: «Один из возможных путей проникновения на Землю !!!?» 

На втором документе было нарисовано яйцо, посредине которого стояло две буквы ТМ, скорлупа яйца выполнена из магнитных силовых линий. И опять рукой профессора была сделана запись: «Позволит обнаружить ТМ мой детектор, построенный по акустическому методу». Дальше шли какие-то формулы, то есть пища для физика. 

Третий документ выглядел, как мятая бумажка для черновика на котором, рукой профессора, было написано: «Обычная материя во вселенной = около 5%, ТМ =95%. 

Естественно стремление к гегемонии путём проникновения. 

Дальше какие-то вычисления, затем написано и округлена цифра десять в минус шестнадцатой степени. 

Дальше опять какие-то вычисления. 

Зато четвёртый документ был очень интересный. На этой бумажке было нарисовано опять яйцо, посредине которого стояло три буквы ТМС, скорлупа так же выполнена из магнитных силовых линий. От этого яйца была нарисована стрелка к детскому рисунку, который в детстве каждый рисовал так: «Точка, точка, запятая, минус, рожица кривая, палка, палка, палка, палка, огуречик – вот и вышел человечек. Посреди огурчика, являющегося туловищем человечка, стояло три буквы ТМС .  

Внизу было написано: «Производство, где угодно. Можно совместно с базой, то ли на Земле, то ли на Луне.  

Для базы Луна предпочтительней.  

Дальше меленьким почерком – Эстас трансформ. Срочно детектор. До Рождественских каникул, потом будет поздно. 

Дальше опять строчек семь вычислений без начала и без конца. 

Короче, даже, для Бориса, который в своём управлении слыл хорошим аналитиком, явно, не хватало физического и математического образования. Он посмотрел на часы. Было, уже, три часа ночи. Он сидел с этими документами с семи часов вечера и, пока, никакой ясности не наблюдалось. Он подносил к глазам то одну, то другую, то третью бумажку и ему казалось, что вот-вот и он решит этот ребус. Ничего путного в голову не приходило, а то, что приходило, напоминало какую-то чертовщину, он и не собирался в неё, даже, вникать.  

В этот момент в его кабинет вошла Ирина и, подойдя к Борису, обняла его и начала заглядывать на бумаги, с которыми мучался Борис. Особенно ей понравился человечек. 

– Какой у тебя симпатичный человечек, – сказала Ирина, показывая на рисунок профессора, – а почему он у тебя из яйца вылупился? Люди не из яйца, а из другой оболочки появляются. 

Борис, пристально, посмотрел на Ирину и тут ему, как молотком по голове стукнули. 

Он вскочил, схватил Ирину в объятья и давай её кружить, целовать и приговаривать 

– Ай да умница, ай да красавица! Ну, конечно же, оболочка, парамагнитная оболочка! Она не позволит распада содержимого, а содержимое у нас ТМС, то есть тёмная материя сапиенс, разумная. То есть это вторжение, пока, тихой сапой. 

– Какое вторжение? – подняв голову, спросила Ирина, – кто и куда вторгается тихой сапой? 

– Какой же я осёл, – подумал Борис, – расслабился и ляпнул то, чего знать Ирине ни в коем случае не нужно. 

– Да зять Кешки написал, – спокойно ответил Борис, – что Американцы вторгаются в план экспериментов и умыкают у Михаила его время. 

– А ты, что в физика, изучающего высокие энергии, переквалифицировался? – подозрительно спросила Ирина. 

– Да какой физик из солдафона, – скромно соврал Борис, – просто мальчик со мной решил посоветоваться в одной скользкой ситуации, уважая моё мнение, как старшего по возрасту. 

– Я надеюсь, что ты ему не посоветуешь применить вместо у-шу или тейкван-до в разборках с его американскими коллегами наш руссобой? – саркастически спросила Ирина. 

– Ну что ты, милая, – на синем глазу ответил Борис, – сейчас, не то время. Сейчас, для решения таких вопросов, которые он мне задал, необходимы, только, дипломатические переговоры. 

– Хорошо дипломат, – устало резюмировала она, – три часа ночи, пора спать, а то я завтра тебя пушками не разбужу. 

– Есть, мой генерал, – по-военному ответил Борис, – ещё пару минут я напишу Михаилу ответ и буду рядом. 

– Шевелись, рядовой Алмазов, – взъерошив ему волосы, сказала Ирина и направилась в спальню. 

Борис тут же написал Михаилу : «Думаю это вторжение, но фактов мало, необходима твоя встреча с подругой профессора, сразу жду отчёта. Борис». 

Затем Борис выключил компьютер и пошёл в ванную. Там выполнил вечерний туалет и после него нырнул под одеяло к такой родной, тёплой Иринке, которая так прекрасно пахла. Он тихонечко поцеловал жену в макушку, благоухающую эксклюзивным ароматом. Она, сквозь сон, пробормотала что-то и, повернувшись к нему лицом, обняла его одной рукой. Он опять, очень осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал её в полуоткрытые губы. Она сложила губки бантиком и зарылась лицом у него на груди, продолжая посапывать своим маленьким очаровательным носиком. Борису стало так хорошо как бывало только с Ириной. Он прижал её к себе, закрыл глаза и провалился в глубокий, оздоровительный сон. Ему ничего не снилось, но биение сердца Ирины он чувствовал всё время. Это биение его успокаивало и умиротворяло. 

Только через три дня от Михаила пришёл отчёт о посещении любовницы профессора Алтиметова. Она оказалась работником Российского торгового представительства при Европейском союзе, и располагалось это представительство в Женеве. Ей было тридцать шесть лет, она была замужем, но, очень, неудачно. Сынок, очень, высокопоставленного российского чиновника женился на ней, студентке МГУ, без любви, срочно потому, что хотел поехать работать в Швейцарию в торгпредство, куда его папенька проложил ему дорожку. Но, по старой Совковой традиции, за границу работать пускали, только, женатых мужчин. Поскольку, любви между ними не было, она закрывала глаза на его внебрачные связи, а он не имел претензий к ней. Года два назад она, случайно, познакомилась в Женеве с профессором Алтиметовым и, хоть, он и был на пятнадцать лет старше её, они полюбили друг друга и, если бы, не нелепая смерть профессора, они поженились бы после возвращения в Россию.  

Этот текст направил Борису Михаил, добавив, что ему удалось завоевать её доверие, и она отдала ему доклад, который профессор попросил её отдать в России своему старому другу, профессору Московского физического института Российской академии наук им. П.Н. Лебедева, секретарю Отделения ядерной физики Зараваеву Виктору Анатольевичу. Но только ему и никому больше предупредил профессор её. 

– Ну что ж, посмотрим, что написано в документе, быть может, не стоит беспокоить академика Заравеева В.А. Попробуем, сами справиться, – подумал Борис, открывая файл с документами, приложенный к записке Михаила. Первым открытым документом было письмо, которое я привожу ниже без изменений и ремарок.  

Письмо профессора Алтиматова Юрия Ильича. 

Доктору физико-математических наук, академику, 

Секретарю Оделения ядерной физики РАН 

Виктору Анатольевичу Заравееву.  

Здравствуйте уважаемый Виктор Анатольевич! 

Если вы читаете эти бумаги, значит, меня, уже, нет в живых. Они почувствовали, либо определили, каким-то образом, что я раскрыл их и уничтожили меня. Раскрыл их я, абсолютно, случайно. Случилось так, что когда я работал над новым детектором обнаружения тёмной материи при производстве экспериментов на БАК, который я создал, используя, абсолютно, новый акустический метод. Детектор получился недорогой, лёгкий, и эффективный. Я производил настройку своего нового детектора, когда в отделение БАК, где я производил настройку прибора, вошёл руководитель проекта БАК 

г-н Квин Эстас. Как только он начал подходить ко мне, чтобы поздороваться я увидел, как стрелка детектора, по мере приближения ко мне г-на Эстаса, начала показывать все большее и большее количество Тёмной Материи. Когда мистер Эстас подошёл к моему столу, на котором лежал новый детектор, стрелка на детекторе зашкалила.  

Мы поздоровались с мистером Эстасом, перекинулись парой ничего не значащих фраз и господин Эстас, вскользь, взглянул на лежащий, на столе детектор, на который я, как бы случайно, положил папку с документами. Затем г-н Эстас напомнил мне, что заседание учёного совета по утверждению плана экспериментов на БАК состоится двадцать третьего декабря, ещё раз пожал мою руку и, отвернувшись, начал отходить от меня. Я взял папку лежащую на новом детекторе в руки и, с удивлением, наблюдал, как по мере отдаления от стола г-на Эстаса, стрелка прибора убывала к нулю. Я долго не мог прийти в себя. То, что приходило мне в голову, было похоже на фантастику, причём, в самом худшем из её вариантов. В голове у меня билась одна мысль, что я, где-то, ошибся в схеме прибора, и он так реагирует на энергетику каждого человека. Я взял прибор в руки, стрелка не шелохнулась. Затем я выключил и опять включил прибор, отводил его от себя, приближался к нему, стрелка стояла на нуле как приклеенная. Тогда я взял прибор и начал обходить участки БАКа, где работали люди. Я обошёл в этот день человек сорок и ни разу прибор не среагировал. Я уже хотел нести и проверять детектор тёмной материи на предмет нахождения ошибки, как мне навстречу попался доктор Токамото, представитель Японии на БАК. Я решил подойти к нему и поговорить об учёном совете, спросить его о его мнении по поводу проведения эксперимента по определению массы Бозона Хиггса, но когда я начал к нему приближаться стрелка детектора начала показывать растущее значение нахождения рядом темной материи. Поэтому разговаривать я с ним не стал а, поздоровавшись с ним, проследовал дальше. 

В течение двух последующих дней я выявил, с помощью своего детектора, ещё четырёх представителей разных стран, на которых мой детектор реагировал, как на тёмную материю. Это представитель Испании, представитель Франции, представитель Голландии и представитель Израиля. Следовательно, пятеро представителей стран, плюс руководитель проекта БАК были наполнены темной материей. 

Когда мы пришли на учёный совет представителей стран доноров БАК и, встал вопрос проведения в 2012 году одного из самых опасных экспериментов, только, эти шестеро из одиннадцати членов учёного совета проголосовали рекомендовать совету директоров БАК проведение эксперимента по определению массы Бозона Хиггса. Поскольку, их было больше, эти рекомендации были приняты. 

По мнению остальных представителей стран доноров, проводить этот эксперимент не имея сто процентной гарантии безопасности могли, только, либо самоубийцы, либо пришельцы, целью которых была задача завладеть планетой и превратить её в чёрную дыру. Заявить сразу, что руководитель проекта и пятеро членов учёного совета –пришельцы, нужно было иметь неопровержимые основания. Мы договорились с представителями Америки, Англии, Германии подать в суд иск на руководство БАК о запрещении опасных экспериментов, не дающих полной гарантии их безопасности, я обещал подготовить к заседанию суда научно-техническое обоснование запрета на эксперименты. Эти документы я должен был привезти в Женеву, прямо, на заседание суда. Значит, если вы читаете это письмо, документы я не довёз и, суд выиграли пришельцы. Единственное, что я успел сделать до суда, это сконструировать прибор для тихого и безопасного уничтожения посланцев чёрных дыр. 

К этому письму я прилагаю схему своего нового детектора для обнаружения и регистрации Тёмной материи, химическую формулу вещества для уничтожения пришельцев и чертёж конструкции специального шприца, иголка которого свободно проходит через энергетическую оболочку пришельцев. 

Уважаемый Виктор Анатольевич, я надеюсь, что, хорошо зная меня, Вы не воспримите моё письмо, как бред выжившего из ума человека. 

С искренним уважением к Вам, ваш ученик и последователь 

Юрий Алтиматов. 28.12.2010г 

Вторым документом была докладная записка об обнаруженном вторжении внеземной цивилизации при проведении экспериментов на Большом адроном коллайдере. 

Доктору физико-математических наук 

Секретарю отделения ядерной физики РАН 

Академику Заравееву Виктору Анатольевичу. 

Докладная записка. 

Довожу до Вашего сведения, что мною, доктором физико-математических наук РАН 

профессором Алтиматовым Ю.Л, при проведении экспериментов на Большом адроном коллайдере, было обнаружено проникновение в научное сообщество, работающее над подготовкой и проведением экспериментов, представителей внеземной цивилизации. 

Эти существа состоят из разумной тёмной материи, покрытые специальной энергетической оболочкой, способной принимать внешний облик любого человека. Энергетическая оболочка, так же, обладает свойством удерживать то количество тёмной материи от распада, которое находится в ней. 

Благодаря этому свойству они способны проникать под видом ответственных лиц на любой, самый засекреченный объект на Земле.  

Эти существа являются альтернативной формой жизни и представляют большинство в космосе. Подсчеты распределения материи в космосе показали, что обычная материя составляет, только, около пяти процентов от всей материи космического пространства. Предполагается, что остальные девяносто пять процентов составляет темная материя, а именно чёрные дыры в галактиках, количество которых постоянно увеличивается за счёт поглощения материи звёзд и планетных систем. 

По моим предположениям, в прошлом столетии они прибыли в качестве страпелек (либо других кандидатов на роль тёмной материи) в метеоритах на естественный спутник Земли Луну. Обосновавшись на Луне, они организовали производство энергетических оболочек, способных принимать физический облик любого жителя земли от человека до любого представителя земной фауны. 

Анализируя произведенные здесь, на коллайдере, мероприятия пришельцев, мною сделано предположение, что целью их прибытия на землю является подготовка и проведение такого эксперимента на адроном коллайдере, в результате которого произойдёт катастрофа глобального масштаба и превращение планеты Земля в Черную дыру. Возникшая новая чёрная дыра, сразу же, поглотит естественный спутник земли Луну и, набрав, таким образом, достаточное количество материи начнёт поглощать планету за планетой всей нашей солнечной системы, заканчивая, непосредственно, солнцем. 

Я так же убежден, что их целью является препятствование всякой деятельности человечества, в результате которой оно получило бы могучие технологии и неисчерпаемые источники энергии, использование которых оградило бы поглощение солнечной системы Чёрной дырой. 

Предполагается, что сделав своей базой Луну, где под её поверхностью находится их производство оболочек, а так же другие, необходимые им объекты инфраструктуры позволяющие им комфортно там существовать и без помех готовить диверсии против человечества и населяемой им планеты и всей солнечной системы планет, они проникли на Землю либо как пассажиры аппаратов использовавшихся в лунной программе США. Проанализировав, успешно, выполнявшуюся лунную программу американцев и закрытие этой программы без всяких причин, склоняюсь к мнению, что с представителями NASA был контакт представителей пришельцев, которые угрозами или интригами в конгрессе США, заставили свернуть, лет на двадцать, программу по освоению Луны. Они прекрасно знали, что за этот срок с помощью большого адронного колайдера они превратят Землю в Черную дыру. Поскольку, конкурент США по освоению Луны – СССР развалился, а другие члены космического клуба планеты были не в силах потянуть в одиночку финансовые расходы на обследование и освоение Луны, пришельцы чувствовали себя там комфортно. Они делали всё, что им было необходимо, зная, что никто не будет им там мешать. 

Исходя из этого предположения, предлагаю немедленно провести обследование моим детектором по обнаружению темной материи всех лиц в Американском сенате и в NASA причастных к сворачиванию лунной программы США. Думаю, что эта мера будет не лишняя. 

Как учёный, соприкоснувшийся с глобальной опасностью для человечества, населяемой им планеты и всей солнечной системы, считаю необходимым произвести проверку на детекторе обнаружения тёмной материи, всех лиц высшего звена государств и межгосударственных организаций. Проверке подлежат все те, кто уполномочен принимать решения, выполнение которых может нанести невосполнимый вред как народам, населяющим нашу планету, так и планете, и всей солнечной системе. 

Учитывая направленность пришельцев на уничтожение людей, считаю необходимым произвести проверку детектором нахождения тёмной материи лиц, ответственных за образование, школьное и дошкольное воспитание подрастающего поколения. Полагаю необходимым пресечение любой деятельности СМИ, телевидения, кино пропагандирующих суицидальные настроения у молодых людей, с немедленной проверкой тех лиц, допустивших эти деяния, детектором тёмной материи. 

Учитывая тот факт, что Луна является их базой и прибыть на землю они могут только на космических аппаратах, побывавших на Луне, предлагаю производить проверку космических аппаратов вернувшихся на Землю, на предмет нахождения на них тёмной материи 

Доктор физико-математических наук профессор Алтиматов Юрий Ильич 

28.12.2010г 

Третьим и четвёртым документами были схема и чертёж соответственно детектора определения тёмной материи, специального приспособления для уничтожения пришельцев, химическая формула средства впрыскиваемого под оболочку пришельца для его уничтожения. 

Отложив документы, Борис взялся руками за голову и пытался переварить эту гору необычной информации. 

– Какой был могучий человек, – думал Борис о профессоре Алтиматове Юрие Ильиче, – очень его было жаль. Но он, по-видимому, сражался до последнего своего дня, и думал не о себе, а о людях. Смог же он сделать и специальный шприц для уничтожения этих вурдалаков, и продумал специальную смесь. И записал её химическую формулу для них, для тех, кто будет бороться с этой тёмной силой. 

Исходя из того, что нигде в своих записях профессор Алтиматов не говорит о применении против пришельцев традиционного оружия, следовательно, оно не действует на пришельцев, либо обыкновенные пули не пробивают их энергетическую оболочку. 

Обдумав всё это, Борис написал письмо Михаилу на электронную почту, он попросил его тщательно осмотреть кабинет профессора и те места, где бы он мог что-то создавать, прибор либо оборудование. Понимая, что Михаил, так же, читал документы профессора перед отправкой их ему, он попросил поискать приспособление, напоминающее шприц с приложенными к нему ампулами или ампулой. Затем поискать детектор, созданный профессором, и если все это найдет сообщить, срочно, ему. Далее он приказал Михаилу, срочно, отправить, любым защищённым каналом, оригиналы документов в его адрес. В дальнейшей переписке рекомендовал Михаилу перейти на оперативные псевдонимы, детектор – называть коробкой со стрелкой, специальный шприц – иголкой, вещество для заправки шприца – повидлом. 

По получению этого письма всю переписку с Борисом, то есть полученную и отправленную корреспонденцию уничтожить так, чтобы восстановить её, при желании, было невозможно. Далее добавил, что отправляет Кешу в Женеву помогать и охранять Михаила. 

Затем позвонил Кеше и Юрию и сказал обоим по одной короткой фразе : «Пятаки в копилке, завтра утром». 

На следуюшее утро в девять утра Кеша и Битюг были в квартире командира. 

Борис прочитал письмо и докладную записку профессора своим бойцам и предложил обсудить ситуацию, и какие первоочередные меры необходимо принять им. 

– Да, ребята, мы попали, – задумчиво сказал Кеша, – с какими только уродами нам приходилось сталкиваться – духи в Афгане, шахиды и смертники в Чечне, наркоманы и просто бандиты в Никорагуа, отморозки в Анголе, но пришельцы – это что-то не от мира сего. 

-Кеша ты абсолютно прав, поэтому, после нашего совещания, поедешь в агентство аэропорта и, купишь билет в Женеву. Ты должен быть там не позднее завтрашнего дня. Надеюсь, Шангенская виза у тебя не просрочена. Свяжись с Михаилом по телефону, пусть тебя встретит. Твоя задача – находится при Михаиле и днём и ночью, за его жизнь отвечаешь головой. 

Борис встал и, подойдя к картине, которую вышивала его мама, отодвинул её и, открыв сейф, вделанный в стену, достал пачку стодолларовых купюр. 

– Здесь десять тысяч долларов, – сказал Борис, – это Вам с Михаилом для организации некоторых мероприятий, могущих понадобиться нам впоследствии. 

Я тебе дам, – продолжал Борис, – телефон комиссара полиции Женевского кантона месье Леблана. Мы с ним, хорошие, приятели. Возьми с собой нашу горилку с перцем, сделай от меня ему подарок, он когда-то, очень, любил этот напиток. 

Вместе с Михаилом, сфотографируйте всех представителей учёного совета голосовавших за проведение опасных экспериментов, с этими фото на руках, попроси месье Леблана показать тебе неопознанные и невостребованные трупы, поступивших к ним после двадцать пятого декабря. Думаю, что шесть из них, вы с комиссаром опознаете. Если они там найдутся, попроси, чтобы месье Леблан дал команду положить их в отдельном помещении и, строгий приказ никуда их не вывозить.  

Далее, если Михаил нашёл созданный профессором шприц со средством для уничтожения пришельцев, держи этот шприц при себе, заряженный и готовый к применению. Судя по докладной записке профессора, обычное оружие на пришельцев не действует. Мне кажется, что Михаил, своей бурной деятельностью, мог засветиться у пришельцев. Было бы хорошо, если бы я ошибся. Я, уже, дал команду Михаилу всю нашу переписку уничтожить, в дальнейшей переписке употреблять оперативные позывные и кодовые обозначения. 

Далее, – продолжал командир, – здесь, у моего компьютера, на связи останется Битюг. Ты Юра, так же, будь готов к выезду в Швейцарию, но после того, как я вернусь из Москвы, куда я вылечу, сразу же, после получения оригиналов документов профессора Алтиматова. Я тебе позвоню, когда буду вылетать из Москвы, чтобы ты, если это возможно, взял нам билеты в Женеву на тот же день, если нет, то на следующий. 

Я хочу встретиться с академиком Заравеевым Виктором Анатольевичем и, поставив его в известность, добиться его содействия, на государственном уровне, в изготовлении необходимого количества шприцов, для уничтожения пришельцев и детекторов Алтиматова, для определения их. Я, так же, буду настаивать, чтобы академик использовал весь свой авторитет и, в связи со вновь открытыми обстоятельствами, организовал повторное голосование членов учёного совета по вопросу целесообразности проведения опасных экспериментов, безопасность которых на 100% не обеспечена. 

Обеспечив нас оружием против пришельцев и боезапасом, я вернусь сюда и мы с Битюгом вылетим в Женеву и, уже там, разработаем операцию по уничтожению выявленных пришельцев, и по выявлению замаскированных. 

Окончив свою речь, Борис попросил высказываться. Это манера была присуща Борису, обсуждать проведение операции со своими бойцами. Однако после принятия операции, обсуждения не допускались, требовалось беспрекословное следование разработанной и утверждённой Борисом операции. 

– Мне кажется, – сказал Битюг, – в полиции, вполне, могут быть замаскированные пришельцы, поэтому Кеше нужно идти к Леблану одному и не светить Михаила. И ещё, хорошо бы, идя к Леблану, Кеша имел детектор Алтиматова и, проверив самого Леблана, проверил, потом, вместе с Лебланом и его сотрудников. Я считаю, что с Лебланом темнить не нужно. Ему нужно будет всё объяснить, после нахождения Кешей трупов настоящих представителей стран доноров. 

– Умное и правильное замечание, – сказал Борис, – принимается и утверждается. Какие ещё есть замечания? 

– Если создастся ситуация, в которой срочно понадобятся деньги, что делать? – спросил Кеша. 

– Здесь на связи и с ключами от сейфа, до моего возвращения из Москвы, – ответил Борис, – безвылазно, будет находиться Битюг. По электронной почте сообщаете запрашиваемую сумму и даёте адрес своего отеля. Битюг, по Вестерн юнион, вышлет вам необходимую сумму. Но она должна быть не более двухсот тысяч, потому, что в сейфе больше нет. 

Если нужна будет сумма больше, чем есть в нашем сейфе, в Банке Цюриха у каждого из нас имеются деньги. Возьмёшь из своих, Кеша, мы потом компенсируем тебе затраты. 

Ещё вопросы? 

Вопросов больше не было. 

Они встали и, пожав друг другу руки, направились выполнять разработанную и утверждённую командиром операцию. 

Через три дня, на адрес квартиры Бориса, пришла срочная бандероль из Швейцарии. Расписавшись в получении, он вскрыл пакет и увидел оригиналы документов профессора Алтиматова. 

Он, тут же, попросил Ирину собрать его кейс для поездки в Москву на два дня. Сам же, позвонил Битюгу, чтобы тот срочно прибыл к нему. Сказал жене, что на время его отсутствия, дома будет находиться Битюг для её охраны и попросил не перекармливать Юрку, который, как всякий холостой мужик, всегда был голоден и, как друг Бориса, очень любил всё, что готовила Ирина. 

Затем, он поехал в Аэропорт и взял билет на первый удобный для него рейс на Москву. Самолёт вылетит в четыре часа дня из Одессы. В Домодедово он будет, в шесть с небольшим, вечера. 

Вернувшись, Борис застал дома Юрку, Ирина собрала ему кейс и пригласила их обоих на обед. После обеда Борис передал Юрию ключи от сейфа, дал ему пароль входа в компьютер и пароль входа в электронную почту, затем они пообедали вместе.  

Борис расцеловал Ирину, пообещал скоро вернуться, ещё раз предупредил Ирину, чтобы не перекармливала Юрку и они, вместе, выехали в аэропорт. Там Юра посадил Бориса в самолёт и, пока, тот не взлетел, не покидал аэропорта. Затем он взял такси и поехал на квартиру к Борису. 

Самолёт прибыл в Домодедово во время, но после последнего террористического акта в этом аэропорту, выйти с него, была проблема. В каждом помещении была рамка, которая, как обычно у нас славян, была настроена на тяп-ляп и звенела от чиха человека, разбор её срабатывания, потом, занимал много времени. Невзирая на рамки, все помещения были забиты работниками милиции, которые, почти, у каждого проверяли документы. У Бориса, пока он вышел из здания аэропорта, документы проверили раз шесть. Прочитав его удостоверение личности, что он генерал майор авиации, брали под козырёк и отпускали.  

С одной стороны он приветствовал такие меры безопасности, а с другой стороны считал, что где-то они излишни, хотя, глядя на людей, видел, что народ с пониманием относится к этим мерам. Становилось больно и обидно, что обычно такие меры применялись только после сделанной людям беды. Его вообще бесило, почему должностные лица, ответственные за безопасность людей, позволяют себе не заниматься укреплением мер безопасности, прекрасно понимая, что Россия находится в состоянии войны с Чеченской республикой. И это расхлябанность, каждый раз, приводит к многочисленным потерям мирного населения. Мировой и Чеченский терроризм не имеет сил, чтобы открыто воевать, поэтому террор, и является единственным оружием для них. Зная и понимая это, руководители России должны так организовать службу внутренних войск, милиции, разведки, специальных подразделений по борьбе с терроризмом, чтобы даже чеченская мышь не могла проскочить в Россию, где трудятся и отдыхают мирные люди. 

Да и денег на организацию такой работы у руководства России достаточно. Огромный поток нефтедолларов может чудеса творить. С этими горькими мыслями Борис сел в такси и попросил отвезти его в любой Московский отель, где есть свободные номера. Таксист привёз его в гостиницу Редисон Славянская. Он снял себе хороший полу люкс с возможностью подключения Интернета. Войдя в номер, он осмотрелся и, открыв свой кейс, достал ноутбук и подключил его к кабельному Интернету. 

Зайдя в Интернет, он вошёл на страницы Российской академии наук, нашёл на этих страницах рабочий телефон секретаря отделения ядерной физики доктора физико-математических наук, академика Заравеева Виктора Анатольевича. 

Подготовившись, таким образом, к завтрашнему дню, Борис спустился в ресторан и отдал должное кухне этого ресторана, отлично поужинав хорошим стейком, запивая его красным Шабским вином. 

Местный сомелье, аж потом покрылся, предлагая Борису то чилийское вино, то французское, то испанское, то калифорнийское. Однако Борис настоял на Шабском, затем, сказав сомелье, чтобы налил по половине бокала каждого из предложенных им вин и сравнил каждое с Шабским Каберне. Он успокоил сомелье, сказал, что за все вино заплатит, но поскольку истина дороже, он хочет доказать сомелье, что все предложенные им вина по сравнению с Шабским обыкновенный уксус без изысканного вкуса и букета. 

И Борис убедил сомелье. Особенно противным оказалось французское вино, стоимость бутылки которого достигала, почти, двухсот долларов. После этой дегустации вин, сомелье зауважал Бориса и объяснил ему, что просто обязан предлагать те вина, которые подороже, и закуплены хозяином, который ни черта не понимает в винах, как и большинство посетителей этого ресторана. 

Окончив ужин, Борис поднялся в номер, из него позвонил в Одессу и, выяснив у Битюга, что звонков и электронных сообщений не было, оставил ему свой номер телефона в его апартаментах и пошёл в душ. Приняв контрастный душ и растёршись докрасна махровым полотенцем, он лёг в постель и уснул как младенец, быстро и без снов. 

Утром его разбудил звонок телефона. Звонил Битюг и сообщил, что Кеша прибыл в Женеву, Михаил его встретил. Он обнаружил на рабочем месте профессора коробок со стрелкой и Иголку с содержимым. Снаряжённая игла у Кеши. Они приступают к следующему этапу операции. 

У Бориса отлегло от сердца. Если снаряжённая игла у Кеши, то в обиду ни Михаила, ни самого себя Кеша не даст. Борис, в хорошем настроении сделал утренний туалет, потом позавтракал в ресторане. На часах было девять часов тридцать минут. Борис мысленно помолился, чтобы академик Заравеев оказался на месте. Он набрал номер телефона, который вчера выловил в Интернете. Телефон уже сделал пять вызовов, наконец, бархатистый женский голос ответил. Борис попросил соединить его с академиком Заравеевым Виктором Анатольевичем. На вопрос, заданный бархатным голосом о том, кто желает беседовать с академиком, Борис назвался: «Прошу сообщить уважаемому Виктору Анатольевичу, что с ним желает побеседовать генерал майор авиации Алмазов Борис Димтриевич. 

– Минуточку, – ответил бархатный голосок, – прошло несколько секунд, и приятный баритон произнёс, – слушаю вас Борис Дмитриевич, чем обязан вашему звонку? 

– Здравствуйте Виктор Анатольевич. Я вчера прилетел из Одессы и привёз вам документы вашего сотрудника недавно погибшего в Швейцарии. Я бы хотел встретиться с вами и поговорить немедленно. Мне кажется, что дело не терпит отлагательства. 

– Где вы находитесь? – спросил академик и добавил, – вы знаете, как ко мне добраться? 

– Я звоню из гостиницы Редисон Славянская, и если вы назовёте мне адрес я, не мешкая, прибуду к вам, – сообщил Борис. 

– Записывайте адрес, – предложил академик, – я сейчас дам команду, чтобы на проходной вас дожидался пропуск. 

– Благодарю вас Виктор Анатольевич, – любезно ответил Борис, – уже выезжаю к вам. 

Выйдя из гостиницы, Борис поднял руку и со стоянки, сразу же, подъехала машина. 

– Вот по этому адресу, пожалуйста, – протянув водителю такси адрес, написанный на бумажке, попросил Борис. 

Через двадцать минут такси остановилось около девяти этажного дома обнесённого высоким забором с симпатичной маленькой проходной посреди забора. 

Борис рассчитался с водителем такси и вошёл в проходную. 

– Здравствуйте, – поздоровался он с сидевшем за столиком человеком, – моя фамилия Алмазов, у вас для меня должен быть пропуск. 

– Предъявите паспорт, – ответил сидевший. 

– У меня удостоверение личности, – сказал Борис протягивая в развёрнутом виде, но не давая в руки охраннику, своё удостоверение личности. 

– Я ничего не вижу, – высокомерно заявил охранник, – либо вы его даёте в руки, либо вот вам бог, а вот порог.  

– Ну, так оторви задницу от стула, служивый, – сказал, раздражаясь, Борис, выйди и посмотри на документ. 

– Если я выйду то, только, для того чтобы дать тебе пинка, старый хрыч, – взъярился охранник. 

– Ну, так всё-таки выйди, – спокойно сказал Борис, – чего зря воздух колеблешь. 

-Твою мать, – взвился охранник со стула, – ты сейчас дед у меня как пробка из шампанского вылетишь. Он взял резиновую дубинку и, войдя в пространство между его каптёркой и стеной проходной, взмахнул резиновой дубинкой и тут же оказался на полу, с туфлей Бориса на горле. Он задыхался, глаза его вылезли из орбит, лицо приобретало синюшный оттенок.  

-Я сейчас чуть, чуть придавлю твоё горло и раздавлю твою трахею, – спокойно глядя на него, говорил Борис, – и никто не поверит, что «старый хрыч» завалил такого бугая, как ты, и понесут тебя, такого молодого и красивого, в морг. Если жить хочешь, проси прощения, а нет, так нет. 

Борис слегка придавил горло. Охранник захрипел и просипел синими губами: « Простите меня, пожалуйста» 

– Я тебя прощаю, – сказал Борис и протянул ему руку. 

Охранник встал и протянул Борису пропуск. Борис взял пропуск, сказал охраннику спасибо и прошел через проходную.  

Кабинет академика находился на втором этаже. Борис вошёл в приёмную, ему навстречу встала, очень, красивая блондинка, обладательница бархатного голоса и, назвав его по имени отчеству, проводила к двери кабинета академика, открыла дверь и произнесла своим бархатным голосом: «Прошу вас Борис Дмитриевич, Виктор Анатольевич ждёт вас». 

Нет, – подумал Борис, – в этом мире, таки, всё в равновесии. То мурло на проходной уравновесила эта красавица с бархатным голосом. 

Навстречу ему, выйдя из-за стола, шёл высокий, стройный мужчина лет пятидесяти пяти. 

– Здравствуйте Борис Дмитриевич, – поздоровался он, протягивая Борису руку. 

– Здравствуйте Виктор Анатольевич, – широко улыбаясь, пожал Борис протянутую руку. 

Жестом, указав на кресло у своего письменного стола, он сел на своё место и минуту смотрел на Бориса. 

– Слушаю вас Борис Дмитриевич, – сказал академик. 

– Прежде чем начать вам, уважаемый Виктор Анатольевич, что-нибудь рассказывать, я дам вам ознакомиться и, собственно, эти документы предназначены вам. 

Единственная просьба читать без комментариев. Прошу вас, – и Борис протянул своему визави бумаги профессора Алтиметова Ю.И. 

– Академик, молча, прочитал письмо профессора. Потом его докладную записку. Затем, внимательно, изучил все другие бумаги, и ещё раз перечитал письмо и, только, после этого он, вопросительно, посмотрел на Бориса. 

Борис, жестом,спросил академика, не прослушивается ли его кабинет, на что тот пожал плечами, дал понять, что он не в курсе дела. Тогда Борис написал ему на бумажке, чтобы они вышли во двор для продолжения разговора. В ответ, академик попросил показать ему удостоверение личности Бориса. Борис дал ему своё удостоверение. Внимательно изучив удостоверение, он облегчённо вздохнул и, согласно кивнул Борису. Они встали и вышли во двор. Академик сказал секретарю, что они немного погуляют во дворе. Перед зданием института ядерных исследований был разбит красивый сквер, стояли удобные лавочки, окруженные молодыми берёзками. Выйдя из здания, они тихо пошли по самой длиной аллее. 

– Как вы, наверное, уже, поняли я генерал-майор ГРУ ГШ ВС СССР, в отставке, конечно. Я командир антитеррористической группы выполнявшей разведывательные мероприятия по борьбе с терроризмом, это было при советской власти, это в душе у меня и сейчас, и у офицеров моей группы так же. Волею случая, зятем офицера моей группы стал человек, который заменил профессора Алтиматова Юрия Ильича и выполняет его обязанности на большом адроном коллайдере сейчас. Когда он уезжал туда, он рассказал мне и моим друзьям, офицерам моей группы, о странном голосовании, которое дало право совету директоров Европейского центра включить в план экспериментов в 2012 году, очень, опасный эксперимент по определению массы Бозона Хиггса. Этот эксперимент не даёт полной гарантии безопасности, а чреват глобальной катастрофой. Понимая, что люди принимавшие такое решение не самоубийцы и не убийцы, как командир группы антитеррор, я провёл некоторые мероприятия, в результате которых доподлинно выяснил, что смерть профессора Алтиматова насильственная, что ещё пять представителей стран доноров так же убиты, а в оболочках, внешне похожих на этих представителей, в действительности, пришельцы или как писал профессор разумная тёмная материя. В результате проведенных розыскных мероприятий и аналитической обработки имеющихся данных, были найдены бумаги профессора, которые я вам вручил сегодня. Я не знаю, как вы, а я принял докладную профессора, как и положено командиру антитеррористической группы, как сообщение о террористической атаке на всё человечество, всю планету. 

Я приехал к вам, для того чтобы вы, на государственном уровне, обеспечили мою группу специальными шприцами, которые изобрёл ваш коллега и составом, химическую формулу которую он так же составил. У нас один детектор есть, но лучше бы их имел, для начала, каждый офицер моей группы и мы берёмся за уничтожение пришельцев. 

Я, так же, прошу вас использовать весь свой авторитет и провести повторное голосование учёного совета БАК с целью исключения из плана экспериментов на БАК тех экспериментов, в которых имеется хоть один процент неуверенности, что всё пойдёт не так, как предполагают учёные. Я жду вашего решения. 

Академик стоял и смотрел на Бориса глазами, которые выражали крайнюю степень изумления. 

– Вы считаете, – придя в себя, сказал академик, – что какая-то группа, хорошо в своё время, подготовленных бойцов, сможет справиться с вторжением инопланетной цивилизации? Вам всем, уже, хорошо за шестьдесят лет. Это невозможно! 

– Во-первых, мы используем фактор внезапности, ведь они не знают, что мы, уже, вычислили их. 

– Во-вторых, я не думаю, что их здесь, я имею в виду на планете Земля, очень, много, достаточно тех, которые внедрены в среду учёных и специалистов на адроном коллайдере. Ведь они убеждены, что в плане на 2012 год тот эксперимент, на грани фола, утверждён, значит, они сделают всё необходимое, чтобы он превратился в апокалипсис. То есть, поставленная перед ними цель, будет выполнена, поэтому я полагаю, что они будут концентрироваться в тех точках адронного коллайдера, где их присутствие необходимо для создания обязательных условий, окончания эксперимента апокалипсисом. Я, сейчас, предлагаю вам, срочно, заказать на вашей производственной базе четыре шприца и достаточное количество вещества для заправки этих шприцев. Далее, нужно срочно изготовить, для начала, десятка два детекторов Алтиметова и поставить их на всех проходных в помещения, в тоннель и лаборатории адронного коллайдера. Когда мы пропустим через детекторы Алтиметова всех сотрудников адронного коллайдера и обезопасим планету и человечество от апокалипсиса, тогда можно будет пропускать, как писал ваш коллега, через его детектор и все остальных лиц, от деятельности которых зависит жизнь в городе, стране, на планете. Соответственно, сведения о том, что мы обладаем средством обнаружения чёрной материи и средством её уничтожения должны иметь статус государственной тайны. Когда мы очистим Землю от представителей разумной чёрной материи, в первой же лунной экспедиции можно будет заняться и их базой, став на Луне настоящими хозяевами. Если я вас, Виктор Анатольевич убедил, то тогда, давайте вернёмся в ваш кабинет, и вы отдадите необходимые распоряжения. Среди них я бы хотел иметь распоряжение об усилении представительства России на БАК, в связи с планируемыми Россией новыми экспериментами. Доклад о которых, на учёном совете, сделает представитель России на БАК, доктор физико-математических наук Говоров Михаил Григорьевич в апреле 2012 года. 

Новыми помощниками куратора Российской программы экспериментов на БАК должны стать: 1.Козубенко Виктор Михайлович, доцент кафедры высоких энергий, института ядерных исследований РАН. 

2. Чуяс Юрий Александрович, доцент кафедры высоких энергий, института ядерных исследований РАН. 

3. Алмазов Борис Дмитриевич, доцент кафедры высоких энергий, института ядерных исследований РАН. 

Соответственно, этим господам, должны быть выписаны соответствующие документы и командировочные предписания в Женеву на БАК. 

– Вы меня убедили, – с уважением глядя на Бориса, сказал академик, – как я понял, пока, вы на БАКе будете зачищать от пришельцев коллайдер, я войду в правительство Российской Федерации и выведу борьбу с пришельцами на правительственный уровень. Но, для того, чтобы меня и моего коллегу профессора Алтиматова не посчитали кандидатами в психушку, нужны веские доказательства присутствия пришельцев на БАК. 

– Комиссар полиции Женевского кантона мой старый добрый друг, с которым вместе мы уже боролись с террористами. Я уверен, что мы сможем набрать достаточно доказательств присутствия на земле, и на БАК, особенно, пришельцев состоящих из, так называемой, разумной тёмной материи. 

В это время они вошли в кабинет академика. Он тут же вызвал своего секретаря, очаровательную блондинку с точёной фигуркой и бархатным голосочком и, надиктовал ей список должности лиц, которые должны через десять минут прибыть в его кабинет. Предупредил, что это совещание будет секретным, никакие записи делать не разрешается. 

А пока, он попросил её приготовить для него и его гостя кофе. Через пару минут Настенька, так ласково называл её академик, подала им по чашке крепкого, ароматного кофе. Чашечки были маленькие, поэтому они успели выпить кофе до начала совещания. 

Ровно через десять минут в кабинете академика сидели начальник первого отдела, ответственный за сохранение государственной тайны на предприятиях и учреждениях Российской академии наук. Рядом с ним сидел начальник отдела кадров, института ядерных исследований РАН. Напротив секретчика сидел начальник опытно-экспериментальной производственной базы РАН. Рядом с ним сидел его главный инженер. 

Уважаемые господа, – начал совещание академик, – я вас собрал на это совещание по вопросу государственной важности и абсолютно секретному. Никакие вопросы не принимаются. Разглашение любого действия которое будет исполняться в результате принятых на этом совещании решений будет квалифицироваться по самой тяжёлой статье криминального кодекса. Начальнику первого отдела подготовить и дать расписаться участникам сегодняшнего совещания документ, что они ознакомлены о последствиях разглашения сведений и решений сегодняшнего совещания. Точно такую же подписку заготовьте на моего гостя, Алмазова Бориса Дмитриевича, доцента кафедры физики высоких энергий. Пол часа вам хватит? 

Можете идти готовить подписки. 

Начальник первого отдела вышел. 

– Вот умница, – подумал об академике Борис, – без обид, как само собой разумеющееся, убирает лишние уши. 

– Зиновий Павлович, – обратился академик к начальнику отдела кадров института, – вы сейчас выйдете с моим гостем к себе и подготовите приказ о командировке на большой адронный коллайдер трех доцентов кафедры физики высоких энергий. Выпишите нашим новым сотрудникам удостоверения личности, командировочные удостоверения и выдайте им аванс для командировочных расходов в швейцарских франках, согласно существующих у нас нормативов. Командировка с завтрашнего дня на две недели. 

– Можете идти. 

Борис поднялся и вышел за начальником отдела кадров. 

– Сергей Петрович и Фёдор Иванович, – обратился к начальнику и главному инженеру, соответственно, производственной базы РАН, – перед вами стоит очень ответственная задача. Сделать пять экземпляров удобных и небольших, как дамские пистолеты, шприцов с постоянной особенной иглой. Вот чертёж этого шприца и химическая формула состава, которым будет заряжаться шприц. Количество состава на одну зарядку указано вместе с формулой состава. Сколько времени вам понадобиться, чтобы изготовить пять таких экземпляров?  

Оба производственника внимательно оглядев чертёж, сказали, что суток будет достаточно. 

Даю вам на всё шестнадцать часов, – строго сказал академик, но согласен увеличить до двадцати четырёх часов, если сделаете ещё десять экземпляров этого детектора. Сделать его нужно, как можно меньших размеров, чтобы он вмещался во внутренний карман пиджака, вместо, или вместе с шкалой и стрелкой указывающей наличие тёмной материи должен срабатывать вибратор. Ну что, за двадцать четыре часа справитесь? 

– Виктор Анатольевич, дайте ещё четыре часа, – попросил начальник производства. 

– Настенька, – нажав кнопку на селекторе внутренней связи запросил он своего секретаря, – когда вылетает самолет в Одессу завтра? 

– В Одессу два рейса, – ответила секретарь, – в одиннадцать и в девятнадцать часов, оба вылетают из Домодедово. 

– А когда рейс в Женеву завтра? 

– В восемнадцать часов, вылет из Шереметьево. 

– Значит, даю вам время до восемнадцати часов завтрашнего дня, – сказал жёстко академик, – завтра в восемнадцать часов упакованный в ящик заказ, как научное оборудование, должен быть погружен в самолёт. Получатель, – наш куратор по производству экспериментов на БАК, доктор физико-математических наук Говоров Михаил Григорьевич. Груз для доцента Алмазова Бориса Дмитриевича, эту приписку сделать обязательно. 

В этот момент, в кабинет академика вошёл Борис и, следом кадровик, который подписал у академика приказ о командировке трёх доцентов, затем, академик подписал три удостоверения личности. Пока академик подписывал удостоверения личности, зашёл начальник первого отдела и дал каждому подписать отдельный документ о неразглашении 

государственной тайны. 

Когда все покинули кабинет академика, Борис встал и крепко пожал руку академику. 

– Благодарю вас Виктор Анатольевич, – с чувством сказал Борис, – я даже во сне не мог представить, что вы так оперативно решите все, заданные мною, вопросы. Вот на этой бумажке мой электронный адрес, хотелось бы иметь и ваш личный электронный адрес. Поскольку, антитеррористическая группа «Пятак» ГРУ ГШ МО ВС СССР сегодня нанята Российской академией наук для отражения террористической атаки, я буду дважды в день докладывать, лично вам, о состоянии дел. 

Академик и Борис обменялись электронными адресами, и Борис направился к выходу из кабинета. 

В этот же день он рассчитался с гостиницей и, купив, предварительно, билет на Одессу в филиале касс аэрофлота, включил свой ноутбук и по СКАЙПу связался с Битюгом в Одессе. Битюг доложил Борису, что Кеша в Женеве связался с комиссаром Лебланом и, при совместном осмотре неизвестных трупов, были обнаружены тела руководителя проекта Квина Эстаса и пяти представителей стран доноров проекта. Тела помещены в специальный холодильник до особого распоряжения Бориса. 

Борис дал задание Битюгу купить себе и ему билеты в Женеву и встретить его сегодня в аэропорту. Он вылетает последним рейсом из Москвы. 

Окончив сеанс связи с Битюгом, Борис сдал горничной номер и вызвал такси. Водитель привёз его в Домодедово. Он, опять, прошел через несколько рамок безопасности. Количество милиционеров было огромное, но ни у одного из них в их глазах Борис не заметил служебного рвения, все отбывали время, как сонные мухи, бродя среди пассажиров. 

– Уж не знаю, – думал Борис, – чем так восхищается знаменитый сатирик Задорнов, говоря о наших земляках, россиянах, украинцах, белоруссах. О какой соображалке он говорит, какую духовность восхваляет? Мне кажется, что всю соображалку, всю духовность этих великих народов убили бесконечные войны, непрекращающийся Гулаг и почти восемьдесят лет господства коммунистов. По этим народам, за последние сто лет, прошлись таким культиватором, который, с корнем, вырвал из сознания людей понятие чести, добропорядочности, взаимопомощи и сострадания. А коррупция, господствующая последние двадцать лет во всех государственных институтах, сверху до низа, превратила эти народы в сумрачных монстров безразличных, от безысходности, ко всем проявлениям жизни. Особенно, страдала молодёжь, для которой у государства не было работы, не было жилья и, даже, не было денег в долг, чтобы купить это жильё. 

Вот с такими грустными мыслями Борис сел в самолёт и через два часа увидел в Одесском аэропорту, возвышавшуюся над всеми встречающими, фигуру Битюга. 

По дороге домой Борис рассказал Юрию о своём визите к Академику, о том чего, этим визитом, удалось добиться для общего дела. 

Ирина, к их возвращению, приготовила ужин. Они отдали должное кулинарному искусству Ирины и после ужина набросали в уме план действий на завтра. Первое, во избежание непредвиденных инцидентов решили Ирину отправить ближайшей электричкой в Измаил, к Кешиной жене Инге. Битюг взял билеты на четырнадцать часов на Вену, из Вены в Швейцарию они доберутся скоростным поездом, или наймут машину. 

Поэтому на утреннюю электричку они смогут проводить Ирину. 

Так они и поступили. Утром, после завтрака, проводили Ирину на вокзал и, усадив её в вагоне около окошка, сами поехали в аэропорт. В аэропорту, с бутылочкой хорошего старого виски, они дождались посадки в самолёт, предварительно позвонили Ирине и, убедившись, что она дома вместе с Ингой, сели на свой самолёт. 

В Вене они были около восьми вечера. Их никто не встречал, и они наняли машину до Женевы, попутно пытаясь вызвонить Кешу. Он на звонки не отвечал, тогда, с тревожным сердцем, Борис набрал номер мобильника Михаила. 

Михаил ответил сразу и сообщил, что Кеша поехал в Вену встретить их. Борис приказал Михаилу, немедленно, найти какое-нибудь людное кафе и ждать их там, находясь, всё время, на людях. Каждые десять минут Борис приказал Михаилу выходить на связь.  

Перед самым выходом группы «Пятак» в запас, а потом и на пенсию, по настоянию тогдашнего руководства ГРУ всем офицерам группы вживили под мышками микро маячки с двадцатилетним сроком действия. Борис, как командир группы, имел всегда при себе детектор, определяющий место нахождения каждого члена группы. За более чем десять лет шрам от вживления зарос, и найти маячок было очень сложно. Он за три минуты ввёл в детектор карту Швейцарии и затем нажал кнопку поиска маячка. В этот момент позвонил Михаил и доложил, что он находится в кафе, как ему и приказал Борис. 

-Михаил, – спросил Борис, – коробка со стрелкой и Игла у Кеши с собой.  

– Нет, всё это лежит в моём сейфе, на работе, – ответил Миша, – Кеша собирался ехать в Вену, встречать вас, поэтому всё оставил в сейфе.  

– На чём он поехал в Вену, – спросил Борис, – поездом или автомашиной. 

– Он нанял авто Мерседес –Бенц, номер KZ 787 SW. 

– Всё ясно, – сказал Борис, – находись на месте, связь каждые десять минут. 

Борис посмотрел на определитель нахождения маячка. Детектор показывал, что маячок впереди на трассе километрах в десяти, стационарно стоит на месте. 

Господин шофёр, – обратился он по-французски к водителю машины, – у вас есть в машине буксирный трос? 

Да мсье, – у меня в багажнике есть буксирный трос и верёвка для крепления багажа на крыше. 

Великолепно, мсье, – обрадовался Борис, – я сейчас соединю вас с комиссаром полиции Женевского кантона месье Лебланом. 

Борис набрал номер комиссара Леблана и что-то по-английски ему сказал, затем протянул трубку водителю такси. 

Тот, молча, выслушал инструкции комиссара полиции и когда закончил разговор сообщил, что будет выполнять все просьбы Бориса. Но комиссар просил дождаться его, он, сейчас, выезжает им навстречу. 

Теперь слушайте меня внимательно и выполняйте так, как я вам скажу, – начал инструктаж Борис, – через пять километров на обочине трассы стоит Мерседес с номером 

KZ787SW. Как только мы увидим машину, вы, – указал он на водителя, – подъедите к Мерседесу вплотную, тем самым перекроете выход пассажиров с левой стороны машины. 

Вы откроете окно и о чём-нибудь заведёте разговор с водителем машины, мы с моим другом выйдем из машины и перейдем на сторону Мерседеса, якобы нам нужно по малой нужде. Вы же продолжаете отвлекать водителя и пассажиров Мерседеса, пока не увидите меня рядом с правой задней дверкой Мерседеса. Вы, тут же, должны закрыть окно и лечь головой вниз. А сейчас остановитесь на минутку, мы с приятелем возьмём ваш буксирный трос и верёвки. 

В действительности, всё получилось не так, как хотелось бы. Увидев Мерседес, водитель чисто автоматически включил левый поворот, тем самым, насторожив находящихся в Мерседесе пассажиров, и вплотную притёрся к левому боку Мерседеса. 

Открыв окно, он начал о чём-то разговаривать с водителем Мерседеса. Тот, тоже, открыл окно. Борис и Битюг вышли через правые двери и, потянувшись, на ходу имитируя, что открывают змейки на ширинках, очутились около дверей правой стороны Мерседеса.  

В одну секунду из вальяжных пожилых людей, идущих в кусты по малой нужде, они превратились в мощных бойцов. Битюг с такой силой рванул дверку машины, что вырвал замок из двери и ударом ноги пригвоздил сидевшего человека азиатской внешности к сидению. Тут же, достав из-за пазухи верёвку, сноровисто стал приматывать его к сидению. 

Борис не стал вырывать дверь авто вместе с замком. В тот же момент, когда Битюг вырвал дверь, Борис, ударом ноги в голову через стекло, выбил у человека, такой же азиатской внешности, как и противник Битюга, полностью, его сознание. А затем, накинув затяжную петлю на голову этого т.н. азиата, притянул его голову к спинке переднего сидения так, что тот не мог пошевелиться. Затем, так же, как и Битюг прикрутил его к спинке сидения буксирным тросом. Вооружены были «Азиаты» пистолетами знаменитой марки «Магнум». У каждого было по два пистолета.  

– Видал Битюг, – рассматривая пистолеты, сказал Борис, – эта темнота пользуется нашим оружием. Разберись с водителем Мерина, это наш или нет, а я поищу Кешку в багажнике. 

Борис обошёл машину и, открыв багажник, увидел скрюченного и замотанного верёвками, как кокон, с кляпом во рту Кешку. Он вытащил кляп изо рта у Кеши и начал его разматывать, перерезав верёвку. 

Кещка минуту подышал, а затем наехал на Бориса и Битюга. 

– Где вы так долго шлялись, славяне, – вымолвил он, наконец, – я уже думал, что никогда вас не дождусь. 

– Ну, извини Витёк, – просительно ответил Борис, – ты, лучше, расскажи, как тебе удалось так лохануться, чтобы две какие-то обезьяны, пусть они меня простят, что я с ними сравнил этих чёрных выродков, засадили тебя в кокон, как большую гусеницу. 

– Да это водила виноват, – махнул рукой Кеша, – они ему целую пачку денег посулили, если он и их возьмет в Вену. А я, по привычке, сидел рядом с водителем. Вот они меня рукояткой пистолета и приголубили по темечку с заднего сидения. А я первый раз в жизни видел, чтобы они так здорово были на людей похожи. 

– Да, подтвердил Борис, – снаружи они как люди, зато внутри чёрная суть и чёрная душонка. 

В этот момент, вырвавшись из-за поворота, к ним приближались три полицейские машины. Подъехав, они стали рядом. Из первой вышел месье Леблан – комиссар полиции Женевского кантона. 

Увидев Бориса, он распахнул объятья и пошел навстречу ему. Они, минуты три, тискали друг друга в объятьях. Потом, Леблан, по очереди, поздоровался с Кешей, хмыкнув при этом от увиденной большой шишки у него на темени. Затем познакомился с Битюгом, с уважением посматривая не его гигантский рост и неуёмную силу в руках, позволивших ему вырвать из Мерседеса правую переднюю дверь с мясом. Полицейские, приехавшие с Лебланом, с недоверием слушали рассказ водителя Мерседеса о том, как этот русский разделался с дверью его машины. 

Битюг, один за другим, вынул пришельцев из машины и покидал их в полицейскую машину, всю в решётках, предназначенную для перевозки арестантов. 

Борис попросил Леблана поместить арестованных пришельцев в помещение без окон и дверей, и никому их не показывать и никому об них не рассказывать. Изъяв у них документы, он опознает ещё два безымянных тела, находящиеся в полицейском морге. 

Памятуя о том, что с Лебланом необходимо быть откровенным, притом, давно и хорошо его зная, Борис усадил Леблана в их машину и по дороге рассказал ему всё, начиная с первой минуты как они заинтересовались этим делом. 

Поэтому, месье Леблан, – тихо сказал ему Борис, – ждите, скоро, в хранилище оболочек и в помещении, где вы будете содержать сегодняшних пришельцев, очень высокопоставленных людей с самыми высокими государственными должностями. И ещё, не знаю берут ли у вас подписку об неразглашении государственной тайны, но я тебе советую взять такую подписку у своих сотрудников, которые охраняют пришельцев. Потому, что выпущенная в народ информация, обросшая досужими сплетнями, может наделать большую беду. Сегодня, только, вы мсье Леблан, являетесь носителем этой информации среди стран Европейского союза, да и других стран мира, кроме России.  

С момента получения специального оборудования мы начнём операцию по уничтожению пришельцев, сперва, на БАК, а затем во всём мире.  

Оборудование моя группа должна получить либо сегодня вечером, либо завтра утром. Поэтому с завтрашнего дня количество оболочек в вашем хранилище резко прибавится. 

Вот так за тихой беседой они подъехали к кафе на центральной площади Женевы, где их ожидал Михаил. 

Взяв Михаила они направились к отелю, в котором, проживали инженеры, техники и научные работники работавшие на БАКе. Михаил сообщил Борису о прибывшем уведомлении о том, что завтра вечером Московским рейсом прибудет научное оборудование для новых доцентов института физики высоких энергий. 

Борис отдал Михаилу командировочные удостоверения на него, Кешу и Юру, чтобы Михаил, в соответствующих службах БАК, зарегистрировал их и выписал им пропуска, для прохода на БАК. Михаил, так же, сказал, что на служебных удостоверениях личности нужно сделать специальные отметки. Поручив Михаилу заниматься этой работой, Борис Кеша и Юра занялись обустройством своих номеров в отеле. В этот же день Борис по СКАЙПу связался с академиком и рассказал о сегодняшних событиях. 

В свою очередь академик рассказал Борису, что в России известно всё, совет безопасности принял определённые решения, Президент желает группе Бориса успеха в зачистке БАК. Он знаком с деятельностью группы.  

Борис поблагодарил академика за столь оперативную работу по цели номер один. В комиссариате Женевского кантона у комиссара Леблана есть доказательства как живые, так и оболочки. Пообещал выйти на связь завтра, в это же время. 

На следующий день, получив на складе Женевского аэропорта ящик с научным оборудованием, привезли его к себе в отель и вооружились каждый детектором и шприцом. 

Михаил раздобыл, где-то, схему расположения рабочих мест в точках установки детекторов. Им повезло, эксперимент готовящийся на 18.03.2011г перенесли на шесть дней позже, поэтому в тоннеле и в местах установки детекторов было много сотрудников, которые, используя дополнительное время, занимались проверкой оборудования, подготовкой документации. Короче, народу толклось на БАКе много. 

Решили разделится, Михаил с Кешей обходили тоннель и места установки детекторов, отмечая имя сотрудника на которого детектор Алтиматова реагировал как на тёмную материю. 

Борис и Битюг обходили все лаборатории, в которых, вне тоннеля, проводилась подготовка к эксперименту. Как и предполагал Борис, пришельцами в управлении БАКом оказались технический секретарь руководителя проекта Квина Эстаса и сам Квин Эстас. 

Так же были пришельцами представители стран доноров Японии, Франции, Испании, Голландии, Израиля. 

Когда Михаил и Кеша пришли в то отделение тоннеля БАК, где готовился эксперимент по определению массы Бозона Хиггса, там все семнадцать работавших в этом отделении тоннеля были пришельцами. 

Для устранения последних сомнений, Борис договорился с комиссаром Лебланом, что тот пришлет полицейских, через которых пройдут все работавшие на БАКе специалисты. Официальная версия для сотрудников состояла в том, что данная проверка связана с поиском маньяка, серийного убийцы молодых девушек в Женеве. На обоих проходных вместе с полицейскими стояли и Битюг с Кешей. 

Борис решил проследить за техническим секретарём руководителя проекта Квина Эстаса. Тот вывел на целое гнездо пришельцев, которые арендовали небольшой дом в предместьях Женевы. Эти пятеро пришельцев, по-видимому, были боевой группой, которая устраняла тех людей, облик которых собирались отдать пришельцу для выполнения каких-нибудь целей направленных для решения их основной задачи, организации с помощью БАКа поглощения планеты Земля и всей планетной системы 

Чёрной дырой. 

И вот день «Ч», наконец-то, настал. Прежде всего, была уничтожена боевая группа и технический секретарь Квина Эстаса и, сам Квин Эстас. В этот же день были уничтожены все пятеро пришельцев, маскировавшиеся под представителей стран доноров проекта. 

В конце рабочего дня, когда все покидали через проходную территорию БАКа, были уничтожены один за другим все семнадцать пришельцев, занимавшихся подготовкой апокалипсиса непосредственно в тоннеле коллайдера. 

На следующий день, утром, они проверили всех работающих на Большом адроном коллайдере, согласно списка. Не обнаружив ни одного представителя пришельцев, Борис подошёл к стоящим рядом Кеше и Михаилу и сказал: «Всё, ребята! 

Апокалипсис, который так долго готовили наши оппоненты – отменяется». 

Р.S. Через две недели, по требованию России, состоялось заседание Совета Безопасности ООН, на котором, обсуждался, вновь, возникший вызов народам, населяющим планету. Предложения, сделанные в докладе академика РАН Заравеева В.А, были приняты к безусловному выполнению всеми странами и народами, населяющими планету Земля. 

Был, так же, создан контролирующий орган под эгидой ООН, в составе: пятнадцати представителей разных стран: 

1. Россия -3 чел.  

2. США -2 чел. 

3. Франция -2 чел. 

4. Англия -2 чел. 

5. Германия – 2 чел. 

6. Израиль -2 чел. 

7. Япония -2 чел. 

Конец. 

- Тут же вроде раньше даже медведи водились. Говорят, медвежья лапа – деликатес… – вздохнул Скворец.  

- Я предлагаю съесть самого ослабшего. Ты, Скворец, как себя чувствуешь? – заботливо спросил Черт и приглушенно кхекнул в кулак.  

Вот уже и до хриплого кашля дело дошло. На войне люди простывают крайне редко, но предел есть всему – а мы уже три недели под дождями грязь месим, ночуем под деревьями и питаемся святым духом. Жрать хочется неимоверно. В другой ситуации мы бы сильно не заморачивались – на каждом фольварке пост не поставишь, тем более в нынешнем бардаке, а если бы и наткнулись на патруль, то управились бы по-тихому, не впервой. А у крестьян, что у наших, что у их, всегда в загашнике какая-нибудь снедь найдется – проверено. Но с полковником, который присоединился к нашей милой компании, даже малейший риск из-за такой мелочи, как еда, был исключен. Леса пустые – конец весны, природа за зиму выдохлась, ничего съедобного. Спасибо, что листочки на деревьях слегка проклюнулись – хоть какая-то маскировка.  

Про бардак, впрочем, я зря – в этом отношении, учитывая ситуацию, немцы блюли себя, как мэдхен до свадьбы. На рокадных дорогах – посты в зоне прямой видимости, плюс мобильные группы. В тылу пожиже, но сюрпризов тоже хватало – то «Бюссинг» на богом забытой просеке затарахтит, то «грибники» цепочкой по лесу пройдутся. Ничего, нам не привыкать – пятый год в разведке. С Лехой Чертановым, в просторечье Чертом, старшим нашим, мы в одной группе еще с сорок первого. Я к их отряду под Брестом пристал, когда из окружения выходили. Попали они тогда не на шутку, в самую гущу, половина уже полегла, но как я к ребятам присоединился, хрен знает каким макаром сквозь линию фронта просочились, ни одного человека не потеряли, да еще и три единицы бронетехники у фрицев подорвали. В Особом нас было за жабры взяли, но когда информация о панцерах подтвердилась, Черту дали Красного Знамени, мне – Красной Звезды, и в одну команду определили. С тех пор меня фартовым и зовут. Да и всю нашу группу – разведка долго не живет, а мы до Восточной Пруссии дотопали.  

- Тихо. – Шарафутдинов, наш главный слухач, замер. Приложил ладонь к уху, повел головой – Нет, все в порядке.  

- Шайтан, а если тебе еще и слуховой аппарат впендюрить, может и наркомат наш тогда разгонять можно? Будешь один сидеть на Спасской башне и до Берлина все прослушивать. Гитлер бзднет, а ты тут же доклад в Ставку, а? – опять подал голос Синявский, Скворец. Снайпер от бога, он третий день чуть не до плача страдал от того, что патроны на его винтарь закончились, и Черт приказал ствол закопать. Хоронил он винтовку чуть ли не с оркестром и венками, и теперь таскался с трофейным МР-41, периодически его замысловато матеря.  

- Что Гитлер… Как ты бздишь, и глухой услышит. Даже в Берлине. – степенно ответил Шайтан. Этот татарин со своей редкой бородкой был похож на очумелого пастуха из далекого аула, но тем не менее имел консерваторское образование и шпарил хоть на хохдойче, хоть на диалектах, как ариец в сотом колене.  

Скворец представил и прыснул. Негромко поржали все, даже полковник. Хотя ему-то приходилось хуже всех – к лесным странствиям он был непривычен, глаза у него покраснели и слезились, а левая рука уже третий день как распухла от артрита.  

Полковника мы эвакуировали из-под Пиллау – он там был внедренным на каких-то подземных заводах. Судить о том, какую информацию и документы он там нарыл, можно было по тому, сколько ресурсов на его спасение были брошено. Около тридцати человек там на прикрытии в землю сошло, на отвлекающем маневре десятка полтора летунов на зенитки, как на амбразуру, перли. Мы знали только, что он руководил сетью агентуры по Восточной Пруссии, и что в случае чего в первую очередь его вещмешок необходимо подорвать в пыль, а его надежно пристрелить. И он это знал.  

Однажды чуть было и не пришлось. Конечно, соваться в Кенигсберг с таким пациентом было довольно занятным способом самоубийства, но полковник настоял – забрать чертежи по каким-то реактивным наработкам было необходимо. Причем забрать их у агента можно было только при предъявлении рожи самого полковника, так что разделиться и оставить ценный кадр за городом мы не могли. Вот и потопали в цитадель прусского милитаризма, как хрен на триппер.  

Цитадель оказалась в состоянии, от идеального далеком. Пока крысиными норами до точки добирались, полюбовались краем глаза на работу бомбардировщиков Ее Величества – на полгорода развалины, пропитанные кровищей... Туда дошли аккуратно, микропленки забрали без проблем, а вот назад без помпы и дебоша не получилось – нарвались-таки на патруль. Хорошо хоть, что из Kasernierte Polizei*, вояки они не абы какие. Да только положить-то их мы положили, но шум поднялся, набежало много всякой сволочи и пришлось нам уходить огородами, вернее, катакомбами. Полковник их знал неплохо, и в конце концов мы оторвались, но когда полковник, Скворец и Шайтан расчищали в развалинах какой-то Apotheke ржавый заваленный люк в подвалы, а мы с Чертом прикрывали их огнем, был момент… Ствол Черта уже дернулся к полковнику, но тут железяка поддалась, хрюкнула, откатилась, мы нырнули в темноту, и ломанулись за несостоявшимся трупом по коридорам, которых под Кенигсбергом оказалась великое множество. Город под городом. В этих подземных улочках мы и затерялись, а через несколько часов, раскидав два завала, вышли на берег Прегеля за городской чертой. Впрочем, в случае чего, надолго мы полковника бы не пережили. Конечно, по сравнению с ним поведать заинтересованным слушателям из Абвера* наша группа могла не многое, но и эта информация стоила бы жизни тысячам русских. А спрашивать эти фляйшеры**** умеют, и зарекаться, что своего не добьются, я бы не стал.  

Пока я предавался сентиментальным воспоминаниям, стемнело, и мы стали подыскивать место для ночлега. Нашли – пятачок густого кленового молодняка. Чуток расчистили серединку, закусили остатками сухарей да банкой шпрот, жестянку вылизали, зарыли и устроились на подстилке из веток. Скворец, с тоской повертев в руках ствол, уселся с Шайтаном караулить (дежурили для верности по двое). Остальным не спалось – желудки требовали еды. Ничего, до линии фронта километров сорок, выживем – отъедимся.  

- Ребята, все спросить у вас хотел, – полковник, садясь, зацепился больной рукой за сучок и поморщился, – А почему мы по ночам не идем? Вроде безопаснее – днем к каждому шороху прислушиваться надо, сейчас поспокойнее... Да и заметить нас сложнее.  

Молодой еще Скворец хмыкнул, остальные иронизировать не стали – у каждого своя специальность, не всем же по долинам и по взгорьям шататься.  

- Видите ли, – не двигаясь, ответил Шайтан, – Днем, когда нас, как вы обратили внимание, заметить легче, лучше не быть спящими и даже сонными. Хорошая реакция в нашем деле многого стоит.  

- Да и не только нас, а и фрицев днем легче загодя разглядеть. Тем более что мы расслабиться себе позволить не можем, а они – запросто... – вставил свои пять копеек Скворец.  

- К тому же наткнуться, споткнуться или еще как травму заработать ночью куда проще. Особенно вам, человеку неподготовленному. А нам и без этого хлопот хватает… – добавил Черт.  

«Это точно. Хватает…» – подумал я и проснулся. Скворец осторожно – помнит он тот фингал, помнит! – тряс меня за плечо. Убедившись, что я пришел в себя, он рухнул на подстилку и через секунду уже спал. Черт уже отправился проверить окрестности. И вот тут-то все и началось.  

Первый выстрел был одиночным. Потом, хором – две коротких очереди. Когда Черт подбежал к нам, мы уже залегли за ближайшими деревьями, определяя направление огня. Скорость, с которой среагировал полковник, меня поразила – лесовик он не очень, а вот к стрельбе приучен на ять.  

Палить начали со всех сторон, и нападавших был явно не один десяток. Объяснение этому могло быть только одно – нас отследили уже давно, и подтянули большую команду для захвата. А судя по тому, что метили они достаточно высоко, брать нас собирались живыми. Потом выстрелы прекратились. Судя по шевелениям веток вокруг, нас сжимали в кольцо.  

- Прорыв? – прошептал Скворец.  

Я посмотрел на Черта, на Шайтана, на Скворца с полковником.  

- Да нет. Поздно. Все уже ясно. Давайте гранаты, у кого есть.  

Мы переглянулись. Скворец весело матюгнулся, Шайтан с Чертом улыбнулись. Полковник шмякнул свой вещмешок на землю, я положил его рядом с собой, кинул сверху «эфку» и немецкую М-39.  

- Ну что, мужики, пока патроны не кончатся… Покуражимся маленько. Я сдамся последним. – кивнул я на гранату. И тоже улыбнулся.  

Немцы подползли уже метров на десять, готовясь к рукопашной. И тут мы, как песню на пять голосов, грянули из пяти стволов, высекая щепки из деревьев. В дыму на нас пытались броситься немцы, падали, Скворец орал, Черт вдруг встал, выпустил последнюю обойму, достал припрятанную сигарету и закурил… Отстрелялся полковник, отшвырнул свой ствол Скворец, с академической точностью распределил по целям все свои патроны Шайтан. Нападающие бежали к нам, я сжал одну из гранат, прохрипел «Не поминайте лихом»…  

Честное слово, тогда я чуть было не рванул чеку и не взорвался к чертовой матери с русскими разведчиками и их бесценным грузом. Все-таки наряду со здравым смыслом и педантизмом у нас в крови замешана толика любви к театральности. А мизансцена была хороша – пять героев плечом к плечу жертвуют жизнями… Когда их, скрученных, тащили к машине, они еще не поняли, что произошло. Только полковник плюнул в мою сторону.  

Но как говорит мой начальник, обер-лейтенант Абвера Густав Арендт, «Der Hass des Feindes ist eine Liebe der Faterland».*  

И это верно.  

________________  

*Казарменная полиция  

** Аптека  

*** Военная разведка  

****Fleischer (нем.) – мясник  

*Ненависть врага – это любовь родины.