|
|
* * * Увы, друг мой, но мы Давно не в авангарде, А следуем в конце За жёлтой бочкой “Квас”, Здесь не дают взаймы, Не хвалят на параде, (шурум-бурум... прицеп) И любят здесь не нас. Жи-Ши мы с буквы Ы Писали и считали, Мол, даже дважды два Четыре не всегда. И что две головы Одной умней едва ли, (шурум-бурум... братва) И горе – не беда. Нас дождик замочил, И град наставил шишек, Нужны теперь кому Такие? Никому. Кунсткамера мужчин, Былых времён излишек, (шурум-бурум... Муму) Забыл про нас Амур. И пусть другим почёт И чин. По барабану. У нас своя стезя, На ощупь, наугад. Что не сгорит – сгниёт. Но гнить не по карману, (шурум-бурум... кизяк) Нам чёрт с тобой не брат. ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЮрий Катин – «волшебный полёт Мацуо-сан» пора , мой друг , пора узнать , чего мы стоим трубач трубит зарю и кашляет , трубя горит твоя звезда бежит по взлётной «Боинг» там любят не тебя. трубач сыграет гимн и в жизни , как в тетрадке пропишем падежи обманщицы судьбы а крылья так легки а замыслы так шатки и нас легко убить. и мы идём к себе , рассеяные в небе так нужно никому и значит , никогда не примет нас земля и мы уходим в небыль ну что же , не беда и , в общем – то , плевать что там за хари в раме гори , моя звезда и мне позволь сгорать на то она война и мы играем гаммы . мы учимся играть .
Ограду сделали неправильно:
Зачем-то патина и лилии.
Но – раз отлили – то отлили,
На майские уже поставили.
Быть может, это шутка папина,
На том и порешили: шутка.
Она и впрямь смотрелась жутко,
Вся эта сказочная патина.
Такое недоразумение,
Что понемногу, понемногу
Все выпили – и Слава Богу.
Нарезка, холодец, пельмени.
И хрен с ним, с золотыми лилиями.
В конце ж не лилии останутся,
Не имена и даже не фамилии,
Тем более, возможно, папе нравится.
Сердце стучало.
Небо тянуло.
Жизнь обещала...
Да обманула.
Леность и вялость.
Бога немилость.
Недосмеялось.
Недолюбилось.
Стал отзвук песен
Граем вороньим.
Друг был так весел,
Да – похоронен.
Небыль сжимаю,
В прах осыпаясь,
И доживаю,
Не просыпаясь.
Судеб начала
Вёрстами мерил.
Жизнь обещала…
Жил, пока верил.
Треснуть на части
И, что есть мочи:
«Лунное счастье!
Синие ночи!..»
Хутор безвестный.
Отблеск прощальный.
Свет поднебесный
Исповедальный.
У кого какой колит, тот о том и говорит. У бабы волос дорог, а ум короток. Дело мистера боится. Путная корова куста боится. Милые бранятся – только тащатся. Брань на вороту не киснет. Едешь на день – Глеба бери на неделю. За опорос денег не берут Спелость города берёт Не знаешь сроду, не суйся в воду. 12.09.10
О господи без правил и речки лепесток,
Ты окуня заставил, а молнию не смог.
Катилась, укрывала, а ты достал и вскрыл
И пламя запоздало в продрогшей плоти скрыл.
Мы двигались и плыли, и плыли, и плыла
Звезда речная или нас молния вела
До дальнего вокзала, улыбки без любви,
Где ты мне прошептала: ты сам её лови.
Но господи летящий, не знаю я зачем,
Где сердце стынет чаще и осень насовсем,
От бедных сновидений разбавленного дня,
И плачет лист осенний: любила ли меня?
Любила. Помнишь: «плыли, и плыли, и плыла
Звезда речная или нас молния вела...»
Той музыки бессловной я помню каждый звук,
И ты смеёшься, словно букет летит из рук.
Какая все-таки тоска – Стихов унылое гуденье... Арсений Платт * * * Читать стихи – тоска, друг мой!Не все, конечно – в общей массеИ золотник блеснёт порой,Пусть мал – он этим лишь прекрасней.Но, чтоб добраться до него,Перелопатишь горы швали.Ты ради перла одногоЗа день управишься едва ли.Есть в этих поисках печальИ радость редкая находки.Мне, право, времени не жаль –Тоска и скука без перловки.
Земля под ногами жива мертвецами.
Старик, идущий в свою деревню,
В поклоне застывшем с любовью к остывшим
Палкой стучится в землю.
За то, что родился, – звезде поклонился
И слег на заре. Сквозь морщины
Душа просочилась и в небе носилась
Последним приветом мужчины.
Конец апреля. Запоздалый свет -
Неяркий и преодолимый.
И ты во мне сто восемнадцать лет
Все так же долгожданна и хранима.
Я видел, как ты девочку несла...
В тот год ослов не брали на закланье -
Я умер – так, но ты произнесла
Сквозь толщу лет такое заклинанье:
"Кто знает те слова, что больше значат..."
Все так же нивелируется срок -
Движеньем кисти – еле уловимо.
И про любовь – запрятать между строк.
Сто девятнадцать – проплывает мимо.
Конец апреля, запоздалый снег
Обрекший сам себя на раннюю утрату.
И дочки, Господи, счастливый смех
Плывет над всем, в чем виноваты:
Над озером, над выжженной травой,
Над морем и над бедной Фукусимой,
Над городом, где с запада прибой.
Над городом, которому с тобой
Так посчастливилось... И так невыносимо
К тебе захочется. Забыться на плече...
Соседский за стеной ребенок плачет
И пыль купается в луче...
Конец апреля. Запоздалый снег.
И город неопрятно-сиротливый.
Прибой из памяти стирает тех,
Кто намертво. Приливы и отливы
Шлифуют, как на Шаморе песок,
Купальню между делом карауля.
Но память выжила – прошла наискосок
И слева зацепилась пуля.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...260... ...270... ...280... ...290... 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 ...310... ...320... ...330... ...340... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|