|
|
* * * Это плохо, что не очень плохо. Значит, точно разведут, как лоха. Приучила нас давно эпоха: Если льстят и хвалят, жди подвоха. Завтра будет завтра, а намедни я на кухне пил под сало бренди. И лились рекою в рифму бредни так, что всполошились все соседи: По ночам шуметь завёл, мол, моду, верно, что в семье не без урода! Я им: слова ведь у нас свобода! Ну и получил, конечно, сходу. Утро за окном, на кухне пусто, на лице фингал, на сердце грустно. Сбегать бы в ларёк, но нет капусты. Жертв тяжёлых требует искусство. Что ж, под глаз свинцовую примочку и пора бы мне поставить точку. Только с рифмой снова заморочка: бочка, дочка, кочка… ну и ночка! ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ Борис Михин – "Два ветра. Без слов" * * * Не сегодня, – дальше, одиноко ветер закричит над Ориноко, потеряв и цели и истоки. Так обычно вырывают ноготь. Ветру я хочу присниться: очень важно, что не важны лица. Будем пить на кухне, резать пиццу, а потом себя лить на страницы, мол, смотрите, даже здесь, на грани место есть и пицце и герани. Коромыслом дым, как смерть, не ранит, не мешает – просто есть. В гортани застревает ночь. Моя стихия мечется меж строчками плохими: он свободен, я живу, как схимник в теле-кухне. И глаза – сухими: ветер высушил. Открыв фрамугу, выпущу для Ориноко друга. Разниц нет – ему весь мир – округа. Он… вернётся? И молчу, напуган.
особенная стать...
любовница поэтов и артистов
страна золотоглавости полей
ведут ее как бричку не дела
политиков опущенных по урнам
живой язык
и слова поводырь
не акты снов
а сны литератур
и этот мир
не снился генералам
как запах женщины
пока играет марш
любить и принимать за идеалы
души очистив красный уголок
оргазмами голодного ума
священный бренд
прокисшего вина
не возлюблю
за щит и блеск железа
душа произрастает только в ранах
и шрамы так похожи здесь на ветви
проросшие из внутренних деревьев
наружу
как у вечной стенки плача
под розгами становятся мессией
что русского до Киева ведёт
последняя немецкая любовь
и названная родина
печаль
и лучше юрких мылом Ивановых
Владимира Ивановича Даля
собрание словесное реки
с корабликом березовых сердечек
пословиц
поговорок
и словечек
нас чаще понимают чем свои
чужие и высокие
как птицы
бароны и великие тела
словами не подвластные Харону
любите их любыми
в дождь и снег
страна-ковчег
не только для себя
и упоительны не столько вечера
как дымка утра
и шампанское в кровать
и мордой в грязь
за чистые стихи
выруливать планету из петли
чужого времени
и тли пустых обид
пока несостоятельны верхи
или фригидна власти содержанка
не продавать
не продаваться
и не красть
живой великорусский не народ
электорат прообразами янки
без комплексов Электры и Эдипа
влюблённых в осень и живое небо
дышать не супом в зеркале тарелок
для мирового пепельного счастья
а ветреной испариной дождя..
От имени нашей Грибницы, я, Председатель, через своего поверенного, Высшего Жреца Псилоцибе, требую от представителей вида homo sapiens исполнения ряда условий. В случае неповиновения мы вынуждены будем объявить Грибную Революцию. Вы предупреждены. Наши требования: 1. Запрещение запрещения, преследования и всяческого притеснения нас, представителей вида psilocybe semilanceata. 2. Возрождение грибного культа и утверждение шаманизма как официальной государственной религии всех стран мира. 3. Введение обязательной грибной диеты для представителей вида homo sapiens на законодательном уровне. 4. Из вышеприведенного пункта автоматически истекают отмена всех войн и культивация Любви. Исключения составляют войны за грибы.(За них воевать разрешается) 5. Обеспечение Высшего Жреца Псилоцибе нами в количестве, достаточном для выдвижения новых требований. Дата: 2011-10-04 Место нахождения: Высший Жрец Псилоцибе Подпись: Председатель Грибницы
.
...или
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО
ВО ВСЕМИРНУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ ЗДРАВОХРАНЕНИЯ
(ВОЗ)
«Любовь внесли в реестр психических заболеваний ВОЗ
F 63.9 – под таким номером любовь внесена в
реестр заболеваний Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ).
Отныне международный шифр болезни – F 63.9. Любовь отнесли
к психическим отклонениям, к пункту «Расстройство привычек и влечений»,
после алкоголизма, игромании, токсикомании, клептомании.
Иначе пункт F 63.9 именуется «Расстройство привычек и влечений неуточненное». (…)
По мнению ряда учёных, любовь можно сравнить с обсессивно-компульсивным расстройством…»
(Из Новостей) http://news.bcm.ru/medicine_and_health/2011/10/04/284324/1
"Мама! Ваш сын прекрасно болен!.."
В.Маяковский
...Боже мой! – как мне знакомы
Эти «общие симптомы»!
Это слушанье ночами
Стиви Уандера и Глюка,
Это глупое мычанье,
Этот бред и эта мука,
Эти пьяные качели,
Сердце – нежное, шальное…
Из навязчивых влечений
Это – самое больное!
Этот крик холодным звездам,
Этот спор с дождем и с ветром,
Этот взлет над бледной прозой, –
Рифмоплетство – в километры, –
Объясненья, обещанья
И «последние прощанья»,
С жара – в холод перепады,
Все потери-обретенья...
...Где ж вы раньше были, гады?! –
Я б всю жизнь пробюллетенил!..
.
 комната в хламБодлерспицы мохер крюшонлезвиями портьер режу стеклянный светвечер распят в углахя на кресте ключицнебоподай же знакпульс пустельгой кричитгонит с каюты крысверных как щит любвибесы в ребро ужегонят не пунш теплагонево тонких волнсонных смирений чипскрипнула дверьсквозняквот и ответсловамирро твое и мирмой одинокий волкслезоточи любовьс этих икон пустыхлучше костром об твердьчем зависать от нихя не молчу не сплюсплюньпостучи по мнея на китайском цзиндерева жизни теньпод иероглиф Юйсыплется память шёлктолько бы ты как сонутреннийне прошёл...
В Каспийское впадает море Волга, И уважают лошади овёс… по А.П. Чехову * * * Я просто жил, не думая о смысле, Без взлётов и падений, не спеша. Судьбы не колебалось коромысло, Не ведая тревог, спала душа. Но ты впорхнула, оборвав затишье, Поэтка, щебетлива и юна, Счастливая, цветущая, как вишня Свою весну познавшая сполна, И мне глаза, шутя, открыла лирой. Я стал стремиться вникнуть в суть вещей. Читал Гомера, Пушкина, Шекспира, Театры посещал и вообще… Познал, что все мы в этом мире бренны, Лишь пешки в разных партиях Творца. И только тот, кто сделан из полена, Не ощущает ужаса конца. Как страшно жить, о, Господи! А надо … Но нет уже ни музыки, ни сил. Явилась мудрость – и ушла отрада. И люто, беспросветно я запил… ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ Елена Нацаренус – "Ты можешь?" * * * Ты можешь жить и думать лишь о хлебе, Красть у души искрящийся полет, Не видеть звезд, танцующих на небе, Не ведать солнца утреннего взлет?! Ты можешь птиц не слышать говорливых И не тонуть в черёмухи цвету, Не видеть молодых людей счастливых, Познавших свою первую весну?! Все это вижу...Всем я восторгаюсь... Но в мире есть другие чудеса! Когда душой я в небо устремляюсь И вижу моих близких там глаза... Я вижу всех друзей, ушедших рано, На их могилках – яркий вешний цвет... И сердце, вдруг, сжимается упрямо - Какое счастье, если их всех нет?! А надо жить! За них встречать закаты, За них в застолье рюмку поднимать... Они ушли...Прости... не виноваты... Дана нам память, чтоб не забывать.
Как чудны отношения поэтов
Сначала все щебечут в пируэтах
Потом, чуть отойдя, поджавши губы,
Злословят не щадя и часто грубо.
Всё это в норме, даже без сомнения,
Но если ты в глаза им бросишь мнение.
Они тебя вдруг обвинят в измене
Стиху, поэзии и даже Мельпомене.:)
Лето было или всё же нет?
Образы порой диктует бред.
Лезет на кафедру лобастый
Пустозвон и педант —
На кафедру докторскую променявший талант,
Лезет с мерзкой гримасой.
И кричит — Я рассчитал всё!
В садах расчётов произрастает истина!
Я утверждаю — скоро свет затмится траурной полосой!
И лоснится лысина.
Другие — доктора и профессора —
Зашумели — Как? Не верим! Быть этакого не может!
А оратор с кафедры возопил — Ура!
Светопреставление чувствую кожей.
СМИ, до сенсаций жадные
Завыли, запричитали. И настали денёчки жаркие.
А поэт лежал на диване под бетоном депрессии
Дома.
Чётко знал — не нуждается мир окрестный в поэзии,
Вспоминал, что не набрать стихов для следующего тома.
По улицам тем временем шагали рядами стройными
Попы в облачениях, миллионеры с корзинами денег,
Интеллигенты — их участь всегда и всем быть недовольными,
Домохозяйки — эти от нечего делать.
Инженеры, давно забывшие, что такое зарплата,
Партийные лидеры — горлопанистые ребята,
Редакторы, оперные певицы, шоумены,
На машинах ехали бизнесмены,
Собиравшиеся скупить сокровища Ойкумены.
Все протестовали против открытия
Лобастого мудреца.
Не хотели, чтоб свет исчезал, кричали.
Звучали разные голоса.
Композиторы музыку сочиняли,
Бравурность которой опровергала возможность траурной полосы.
На башнях, на кирхах, на многих запястьях сверкали
Как-то по-новому, весьма зловеще часы.
Но по утрам на сосудах травы выступали
Капельки зрелой росы.
А днём транспаранты люди несли, плакаты и флаги.
Не работали церкви, рестораны, магазины, конторы, банки.
Торговля по боку, не купишь элементерного:мыла, чернил, бумаги.
Ни помолиться, ни поменять валюту, ни скушать супа из жирной наваги.
Площади и проспекты патрулировали важные танки.
А поэт всё лежал на диване,
Видел строчки — они мерцали в тумане
Метафизическом,
Пока город заходился в экстазе мистическом,
До какого не было дела поэту,
Убеждённому, что никогда не исчезнет солнечный свет,
И не желающему мириться с тем, что лета более нет.
Александр Балтин
Ночь — обсерватория для многих
Нежных и мечтательных двуногих.
Тема ночи радостна поэтам,
Чьё бессонье вспыхнет новым светом
Строчек, совершенных и певучих.
(Ибо ночь — хранилище созвучий.)
Ковш легко качается над бездной —
бесконечной, чёрной и помпезной.
Фонари тихонько отвечают
Ангелу, который ковш качает.
Самолёт летит, простор меняя,
Огоньками пёстрыми мигая.
Хвост павлиний — цветовой орнамент.
Запредельность ночи сердце манит.
(Библию сравнил с хвостом павлиньим
некогда Эриугена мудрый.)
Небеса отсвечивают синим,
рядом видишь отблеск изумрудный.
Ночь! Её круги и полукруги,
Лёгкие, пронзительные дуги!
Скрипки и прозрачные овалы!
И опалы звёзд, созвездий скалы.
Сложные мистические знаки
Точно начертали Зодиаки.
Стекловидна звёздная водица —
Кто такой сумеет насладиться?
Ну а что небесный злак питает,
Тот, что в наши души прорастает?
Вечер сыпал горсти звёздной пыли.
Рыбками огни проспектов плыли.
Месяц золотит сейчас пространство,
Щедро раздаёт садам богатство.
По церквям старинным свет струится.
Улицы листает, как страницы.
Свет медовый нежно тронет скверы,
И кварталов небольшие шхеры.
Вон пруды — одной цепочки звенья.
Музыки — всем парком исполненье.
Серебром сквозит оркестрик струнный.
Вот блеснул пассаж особо трудный.
Как обсерватория богата!
Не спеша, картины постигай ты,
Чтоб душа очистилась и пела,
Чтобы счастьем бытия взрослела.
Александр Балтин
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...230... ...240... ...250... ...260... 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 ...280... ...290... ...300... ...310... ...320... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|