|
|
В Каспийское впадает море Волга, И уважают лошади овёс… по А.П. Чехову * * * Я просто жил, не думая о смысле, Без взлётов и падений, не спеша. Судьбы не колебалось коромысло, Не ведая тревог, спала душа. Но ты впорхнула, оборвав затишье, Поэтка, щебетлива и юна, Счастливая, цветущая, как вишня Свою весну познавшая сполна, И мне глаза, шутя, открыла лирой. Я стал стремиться вникнуть в суть вещей. Читал Гомера, Пушкина, Шекспира, Театры посещал и вообще… Познал, что все мы в этом мире бренны, Лишь пешки в разных партиях Творца. И только тот, кто сделан из полена, Не ощущает ужаса конца. Как страшно жить, о, Господи! А надо … Но нет уже ни музыки, ни сил. Явилась мудрость – и ушла отрада. И люто, беспросветно я запил… ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ Елена Нацаренус – "Ты можешь?" * * * Ты можешь жить и думать лишь о хлебе, Красть у души искрящийся полет, Не видеть звезд, танцующих на небе, Не ведать солнца утреннего взлет?! Ты можешь птиц не слышать говорливых И не тонуть в черёмухи цвету, Не видеть молодых людей счастливых, Познавших свою первую весну?! Все это вижу...Всем я восторгаюсь... Но в мире есть другие чудеса! Когда душой я в небо устремляюсь И вижу моих близких там глаза... Я вижу всех друзей, ушедших рано, На их могилках – яркий вешний цвет... И сердце, вдруг, сжимается упрямо - Какое счастье, если их всех нет?! А надо жить! За них встречать закаты, За них в застолье рюмку поднимать... Они ушли...Прости... не виноваты... Дана нам память, чтоб не забывать.
Как чудны отношения поэтов
Сначала все щебечут в пируэтах
Потом, чуть отойдя, поджавши губы,
Злословят не щадя и часто грубо.
Всё это в норме, даже без сомнения,
Но если ты в глаза им бросишь мнение.
Они тебя вдруг обвинят в измене
Стиху, поэзии и даже Мельпомене.:)
Лето было или всё же нет?
Образы порой диктует бред.
Лезет на кафедру лобастый
Пустозвон и педант —
На кафедру докторскую променявший талант,
Лезет с мерзкой гримасой.
И кричит — Я рассчитал всё!
В садах расчётов произрастает истина!
Я утверждаю — скоро свет затмится траурной полосой!
И лоснится лысина.
Другие — доктора и профессора —
Зашумели — Как? Не верим! Быть этакого не может!
А оратор с кафедры возопил — Ура!
Светопреставление чувствую кожей.
СМИ, до сенсаций жадные
Завыли, запричитали. И настали денёчки жаркие.
А поэт лежал на диване под бетоном депрессии
Дома.
Чётко знал — не нуждается мир окрестный в поэзии,
Вспоминал, что не набрать стихов для следующего тома.
По улицам тем временем шагали рядами стройными
Попы в облачениях, миллионеры с корзинами денег,
Интеллигенты — их участь всегда и всем быть недовольными,
Домохозяйки — эти от нечего делать.
Инженеры, давно забывшие, что такое зарплата,
Партийные лидеры — горлопанистые ребята,
Редакторы, оперные певицы, шоумены,
На машинах ехали бизнесмены,
Собиравшиеся скупить сокровища Ойкумены.
Все протестовали против открытия
Лобастого мудреца.
Не хотели, чтоб свет исчезал, кричали.
Звучали разные голоса.
Композиторы музыку сочиняли,
Бравурность которой опровергала возможность траурной полосы.
На башнях, на кирхах, на многих запястьях сверкали
Как-то по-новому, весьма зловеще часы.
Но по утрам на сосудах травы выступали
Капельки зрелой росы.
А днём транспаранты люди несли, плакаты и флаги.
Не работали церкви, рестораны, магазины, конторы, банки.
Торговля по боку, не купишь элементерного:мыла, чернил, бумаги.
Ни помолиться, ни поменять валюту, ни скушать супа из жирной наваги.
Площади и проспекты патрулировали важные танки.
А поэт всё лежал на диване,
Видел строчки — они мерцали в тумане
Метафизическом,
Пока город заходился в экстазе мистическом,
До какого не было дела поэту,
Убеждённому, что никогда не исчезнет солнечный свет,
И не желающему мириться с тем, что лета более нет.
Александр Балтин
Ночь — обсерватория для многих
Нежных и мечтательных двуногих.
Тема ночи радостна поэтам,
Чьё бессонье вспыхнет новым светом
Строчек, совершенных и певучих.
(Ибо ночь — хранилище созвучий.)
Ковш легко качается над бездной —
бесконечной, чёрной и помпезной.
Фонари тихонько отвечают
Ангелу, который ковш качает.
Самолёт летит, простор меняя,
Огоньками пёстрыми мигая.
Хвост павлиний — цветовой орнамент.
Запредельность ночи сердце манит.
(Библию сравнил с хвостом павлиньим
некогда Эриугена мудрый.)
Небеса отсвечивают синим,
рядом видишь отблеск изумрудный.
Ночь! Её круги и полукруги,
Лёгкие, пронзительные дуги!
Скрипки и прозрачные овалы!
И опалы звёзд, созвездий скалы.
Сложные мистические знаки
Точно начертали Зодиаки.
Стекловидна звёздная водица —
Кто такой сумеет насладиться?
Ну а что небесный злак питает,
Тот, что в наши души прорастает?
Вечер сыпал горсти звёздной пыли.
Рыбками огни проспектов плыли.
Месяц золотит сейчас пространство,
Щедро раздаёт садам богатство.
По церквям старинным свет струится.
Улицы листает, как страницы.
Свет медовый нежно тронет скверы,
И кварталов небольшие шхеры.
Вон пруды — одной цепочки звенья.
Музыки — всем парком исполненье.
Серебром сквозит оркестрик струнный.
Вот блеснул пассаж особо трудный.
Как обсерватория богата!
Не спеша, картины постигай ты,
Чтоб душа очистилась и пела,
Чтобы счастьем бытия взрослела.
Александр Балтин
 дыша духами и обманамиона садится у виндыи понимаетон уже не человекнебоэволюшин по силиконуmatrixностальгией бензольных колецзмеи наши струятся в неонеобручимся...ветром зоны сорвётвместе с крышамии дороги сердецсвободными станути не только на 1/6 сушиа везде куда мысль долетит...снимем с мельницычуждой и пошлойрабство пошлин живого искусствав депозитах любвиза общеньекукловод нити соток с виндойэтой странной зимой потеряетто что русскому фкайфим обломлом ментала мы здесь соберемгород ветром умылся и дождькак колоду людей окропилдля живой не зеркальной игрыпрячу имя последней тоскии надежды на мокром асфальтерегрессируя в омуте лужвосхищаюсь восточным лицому задумчивой возле окнастюардессы c моей красотойне доставшейся в этом рожденьиза награду чернильного небасвежий воздух и ветер-нахалсловно с юбкой бессмертной Мерлиноткровенно играет с душойдаже солнце когда-то за тучии в затяжки коротких затменийисчезает устав им светитьобрывая восторг высотыно не тыно не тыно не тыи ни дарвинни штайнерне смогут изменить поворот сонных днейя дождюсь и глаза остаютсяв обезьянках повисших детейна родном и уютном плечебез тебяза тебяо тебе
.
* * *
«Да было бы желанье обсуждать…
Всё было ясно с самого начала.
И то, что вряд ли свяжет нас кровать,
И что её для счастья будет мало.
(…)
…И вечное «я дам или не дам»
Без колкой рифмы дрыхнет на кушетке.
И Свадхистана излучает свет,
И в строчках этих неземная сила.
Накосорезить так не смог бы Фет.
А я смогла! И значит – пробудилась!»
Елене Лаки. Вибрации любовной чакры
http://ingenia.ru/poems_b.php?id=9404
Желанья не было. А было – наплевать
На то, что мама давеча сказала…
Я думала – не свяжет нас кровать,
А оказалось – еще как связала…
Он был на Чарли Чаплина похож,
«Инь-Янь, мол, Кама-сутра, танка-хойку…»
Я про себя подумала: «Ну, что ж…» –
И он – так, в шляпе, с тростью – прямо в койку…
…Чего лишь ни узнала – Боже мой!.. –
«Пантера»… «Буги-вуги»… «Махараджа»…
Когда моя рука – его ногой
Вдруг оказалась – мысль пронзила: «Лажа!..»
«Свет излучает Свадхистана… » – ...ять! –
Что толку с этой сексуальной чакры? –
Лежим – «Тяни-Толкай», ни дать ни взять, -
И ни понять, где я, где – "Чарли Чаплин"…
Накосорезил, "йог"!.. Где – Инь, где – Янь?!.
В дверь рвется мать, неладное почуя…
«Звони,- кричу ей, – в МЧС! – тут дело дрянь…»
И рифму на «Шойгу» в тоске ищу я…
.
Резвый телёнок,
Привязь игриво порвал…
Вёдра пустые…
Цвета соломы…
Кончики мокрых ресниц.
Солнечный дождик.
Радужный мост над рекой…
Детство беспечно.
Пёрышки глажу рукой…
Вырастет кречет.
...вечер поздний и неотвратимый
свет луны в окне дождём зашторил,
и опять – мой спор неразрешимый
с девочкой, уехавшей на море...
я придумал все её ответы
на вопросы, что бессвязно вторил...
что же делать, если столько света
в девочке, уехавшей на море...
из мотива дальнего прибоя
не избыть печального настроя,
затерялась в ароматах хвои
девочка, сроднившаяся с морем...
10.09.11
Зачем я тебе такая, –
лишённая лёгких крыльев?
Подавленная отчаяньем,
замученная ностальгией
по птичьим вечерним трелям -
только шагни с крылечка, –
по лягушачьему пенью
в подёрнутой тиной речке.
По форточке, клюв которой
распахнут кошачьей мордой…
Где ты – хорошо, не спорю,
но мало, мало простора!
Но воздуха жизни мало!
Неважно, где бросить кости, –
неистребима усталость
по Родине, что мы бросим.
Невыразимо горе –
не слышать родимой речи,
не побежать с косогора
в объятья любви навстречу…
…Смирюсь под уютным кровом,
под благополучьем мнимым…
Но тяготение крови
к России невыносимо!
К чему тебе грустный ангел
с погасшей в устах молитвой?
Зачем я тебе такая,
поверженная пред битвой?!
Песню послушать можно здесь:
http://www.neizvestniy-geniy.ru/cat/music/shanson/840175.html?author
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...230... ...240... ...250... ...260... 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 ...280... ...290... ...300... ...310... ...320... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|