|
|
Марта первое число
бременем традиции
возлегло нам на чело,
зимние патриции.
Да плевать календарю.
Вон, поземка та ещё!
Он вам врет, я говорю!
Но уже мечтающе.
Скоро оползень сползет
зимнею неряхою,
и девица не заснет
вечерком над прялкою.
Скоро шкурою трава
с хрустом сладким вылезет,
и дорожка, что крива,
хоть куда, но вывезет.
Ускользнет за города,
за обиды давние,
где весенняя звезда
выгнется над ставнями,
где не дашь себе зарок,
чтоб ни-ни с певичками,
коротая вечерок …
(далее – всё личное)…
Всех с Весною! Коль не врут
на стене картиночки,
но пока что я обут
в зимние ботиночки!
В день последний февраля
мы не зиму провожаем,
а весну мы ожидаем,
завтра, строго говоря.
Словно штатный ход с е2
на безумный с4
вышибает из седла -
мысль, что зиму проскочили.
Четырех времен число
колесом по свету катит.
А когда-то на зеро
только лишь его и хватит.
Остановятся весы
и замрут круговороты.
Кверху вздернутся усы
ну и, если есть, бородка.
И зима ли там, весна,
осень выхолостит лето,
будет истина без дна
в ничего лишь и одета.
Я с туза к тебе пойду,
улыбнешься, и, помешкав,
ты спасешь свою ладью
незагаданною решкой.
Там и лыжи расцветут,
снегом выбелит в июле.
Календарь нам нужен тут
чтоб в натуре, не надули.
В день прощания с зимой
мы готовимся для встречи
исключительно с собой,
но с весенними, конечно.
Я для тебя умерла -
Мне так казалось.
В пасмурный день февраля
Вдруг осознала,
Что казнена, второпях,
Глупой изменой.
Просто не стало тебя
В этой вселенной.
Мир рассечен пополам.
Поздно стараться.
Я без тебя умерла
Зимним, февральским...
до меня была старушка со столовым серебром
после женщина с заплаканными глазами
я принесла сдавать вечные ценности
и электроника сломалась
все
как обнять небо за тебя
 Учебники листать лень было в детстве нам - гамбитная возня и детских шахов бред, нахальные понты, трень-брень да тарарам, вопроски невпопад тому, кто сам ОТВЕТ. Дебютный парадокс: пока гормон в крови, нет времени листать инструкций скучных ряд. Ходить – так уж ва-банк, но, что ни говори, играя с жизнью блиц, получишь вечный мат. И, познавая мир сквозь призмы синяков, подрастеряв друзей, то прав, то виноват, я опыт обретал всерьёз, без дураков, ведь он – ошибок сын, больных мозолей брат. Но в эндшпиле тоска – сжимаются тиски, отыгранный пейзаж, упёрлась в край стезя. Как памятник, застыл на кончике доски и превращенья жду в могучего ферзя, Мечтою увлечён, но хрен через плечо! С прибором положу на жизненный бардак... Да, зря тому назад лет сто я не прочёл, что жизнь даётся нам... и надо… только так! ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ Владимир Рыжов – "Певчая" * * * где эхо тишины гоняет ветра тень, где, с детством лопоча, исчёркала откос стрижиная лыжня, рифмуя в трень да брень ответки – не ответ – тому, кто сам – ВОПРОС, в несовпадениях ухмылки божества и прописей его для мнимого числа ловили мы азарт, гамбитом от е2 непрожитую жизнь сметая со стола. Но научившись в ней себя не отменять, коль к острову сирен пристал твой битый плот, - аукайся и пой, из певчих тех ценя в намоленных словах, кто движет крестный ход. Пройдя сквозь горизонт доски горизонталь, попутно растеряв и камни, и дары, уткнёшься лбом в цугцванг: как не элементарь, а вне добра и зла не выйти из игры. Начхав на дуализм, и декораций вне, с надеждой на любовь (её вкостите в срок!) когда-нибудь вернусь в Её январский снег, где эхом тишины – гусиное перо...
2012-02-27 08:09пат / Анна Стаховски ( Neledy)
америка
германия
италия
париж
и в ваших жилах тоже был огонь..
ни убить ни оставить в живых
эту костью застрявшую ветку
дежавю
ситуация пата
шахматисты объелись игры
из желаний искать виноватых
в черно/белости красной икры
и по норам расселись суфлёрами
наблюдать
как актерский талант
их понты сервирует за грант
отработанный свежими нервами
хилларея до клинтонов вамп
не души меня жабой обид
я в стране бывших гениев сгину
как упавший в июне боллид
и пускай пропоют в третьем риме
вместо гимна
жалейка с домброй
я порву ленту времени мыслью
о тебе
и горгона в крови
им назад ураган отразит
ну а мы
улетим в Зурбаган
где лагуна и флот кораблиный
из расхристанной школьной тетрадки
по истории физики сна
говорили
учись у людей
а чему
приторговывать жизнью?...
рвись небом на последние бинты
нельзя прощать натужно по крупицам
по праздникам и спискам у поста
- взгляд василиска
-детскую слезу
-зажиленные деньги и ириски
-холуйствующих приставов у слов
-римейщиков придуманных религий
-швейцаров от регалий без дверей
намеренное пачканье любви
чужой особенно
слюной последней злости
за то что у своей крыло упало
нельзя прощать
когда ты не готов
менять одну обиду на другую
но можно полюбить своих врагов
не как самих
а как игрушку злую
в руках автоматических богов
которых я словами излинчую
прощению не нужен трафарет
которое не больше чем восьмое
надуманное ветром холодов
прощение
приходит как любовь
аккордами под слёзы пианистов
само
как лист осенний в простыню
из первого не стаенного снега
и те
кого рядили в маски зла
когда-то проиграли буквы числам
дорогой потеряли веру в сад
пусть станут словно небо над Парижем
прощают виноватых
а больных
ослепших от неонового света
жалеют
как солдат по матерински
и мажут им зеленкой лоб коленей
которые в молитвах разбивали
прощение потом
когда в твоих глазах увижу дождь
которым стану думая о крыше
когда болит все средства хороши
на эйфеле от сталкера все гайки
и неба незаметные бинты
птицы непрощённых воскресений
и сорванные схемы совершенств
безжизненных как имя на печати
я буду тебя ждать в шестой палате
ты только не прощай меня
совсем
Я выписан на волю,
уже рецидивист.
Пусть завтра будет больно –
сегодня веселись!
Люби своих девчонок
и песенки пиши,
и самоувлеченно
меняй судьбу на жизнь!
))
вменяемости скукотень
шёлковый брод пустоты
у ласковых гейш
шейкер веры мешается
как геев гейзеры
в традиционность маузеров
ваше время
товарищ браузер
мазила опер
фибоначчи
считает ряд
завидуя крольчихам
он плачет над числами и предает их огню
меняя на буквы
и становится лектором общества знаний
а кто-то
стукачом на общественных началах
молоток слов забивая в темечко
вменяемое до одури
которому о.генри не знаком
с того конца города слышу как звякает ложечка
и начальник тюрьмы палача
вызывает на работу
обыденно как на чай
а подсолнух остался нетронутым
масла не стало
и турникет никого не убил
мы страницы романа который оборван в начале
снимем шоры и влёт аллюром шкуры медведей спасать
которые не поделили
на или или
коменданты последнего прайда
из каменных львиц у парадного входа в литературу
они конечно не те
скучно вечны и гордо красивы
у подъезда
откуда тебя прогнали
хотя ты впервые пытался не красиво болтать о чувстве
а мальчиком битым любить
сжимая в кармане кулак
вспоминая надломленность
криком мамы
героем её романа
ты так и не стал
а просто остался родившись однажды ночью
сам от себя
подсолнухи ждут рассветов
ни зная ни слов ни отчеств
учись после них
сколь ни тверди халва
слаще во рту не станет
если ее ни разу
ты не попробовал
маслениц злые итоги
завтра просить прощенья
сегодня блины готовы
а ты как всегда с печеньем
друг друга не просим
словом
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...210... ...220... ...230... 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 ...250... ...260... ...270... ...280... ...290... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|