|
|
Как глупо... Так близко к тебе подойти
и чувств не лишиться, в беспамятстве рухнув,
на кафельный пол, закружившейся кухни,
а твердо стоять на своем – Уходи...
Как глупо, казаться сильней, чем ты есть
и взвешивать каждое слово по сто раз.
Исчерпывать тему, выравнивать голос,
вставлять в мини паузы – Ты еще здесь?
Как глупо, потом простоять у окна
полдня, холодея от мысли тревожной: -
Ну вот же она, эта бездна, ну вот же...
И слабость, столкнув туда, крикнуть – Так на...
Как глупо...
на этой площади не будет вральных слёз
и плащаницей неба ветер укрывая
живые камни победителей помянут
звезда кремлёвская сбежит за облаками
и там останется учить любви других
дорога вымощена жёлтыми цветами
из переулка улетевшего в Арбат
и массолитовости нато скоро канут
из вдв союзной помощи тушёнкой
для причащения на эльбрусах побед
и примет площадь не топтания парад
а тополиный пух и мокрые глаза
и неслучайно в небо шарик улетит
волну трассируя мелодией катюши
дождавшейся и встречи и любви
как много их полило это землю
как мало мы успели им сказать
и на глазах у растаможенных людей
ребёнок маленький в волчонка превратится
за то что смерть детей бросками с талых крыш
здесь никого уже давно не удивляет
что можем мы
наследники не майа
а гари мая с сединою на висках
писать стихи и тихо плакать по ночам
в чужое горе
это небу помогает
уже не им конечно
только стылым нам
чтоб расцветали яблони и груши
не пролетевшим над пустым гнездом кукушки
из февраля
аптеки
у которой
все горе мира снам властей
до фонаря...
...И что тут скажешь, если все не то?
Не те слова, случайности, предлоги.
Не тот маршрут автобуса, метро,
и все не то, и все не слава Богу.
Не те глаза, улыбки, жесты рук,
не в тех краях, не в то приходят время.
И что однажды понимаешь вдруг -
и ты не та, когда не там, не с теми.
И что грустишь все чаще не о том,
что жизнь идет, а что проходит мимо,
твой главный день, оставив, на потом,
уже дошла почти до половины...
Ну что тут скажешь? Время не за нас.
И я свыкаюсь с этим понемногу,
и с тем, что ты не здесь и не сейчас,
но все же есть, ты есть, и Слава Богу!
здесь все заточено на поиск совершенства
как будто холода космического мало
где от величия до хохмы буква «С»...
а я бичую по стихам вокзальной шлюхой
и трачу время на небесное кидалово
где Слово Бог
а человек уже ничто
и по ночам
под звуки старых скорых в окна
пишу письмо на неохинди Перельману
про новый взрыв где утром тихо началось
седьмое время от пришествия Его
которое никто здесь не заметил
с картины пукина
опять мы не дождались
холодный космос
графики орбит
светить сгореть
остаться пылью стёртой ночи
у них там тоже
все так к цифрам приурочено
что я завидую здесь нищим и больным
что можно плюнуть
и сорвав дугу с орбиты
отдать ее тому кто и не знал
что хиромантию возможно подменить
в ночи выстругивая Карлой буратинность
рисуя продолжения свои
за горизонт запястья
линией любви
укоротив от жизни и ума
цыганка погадает
упадет
от состраданья)
и жить по ним
взорвать обрыдлые устои
дома повыстроить
утишить кошкам боль
и сопли утерев седым учёным
и членам коррам из грибницы АПН
на облаке летать по комнате
и вспоминать полковников стихи
под запах мамы
или женщины в бикини
за право быть чудовищем и нищим
в ногах любви
и перечитывая
пушкина татьянность
завидовать
вот это
навека
ведь сколько звезд уж с той поры
на землю пало
а у Татьяны
те же слёзы
тот же сад у старой няни
ТЕАТР (небольшой фрагмент повести) - Театр, сударь мой! Театр – это жизнь… Дымный космос! Вон там, в зале воняет дустом и стертой кожей с кресел и банкеток… А здесь?! Здесь – запах пота, пыли, трескучего дерева…Пыль объединяет нас, она нас мирит, она всюду. Тряпье, деревяшки, ящики с реквизитом – всюду пыль, как на Луне, ей Богу! А потом, в луче электрического света – она играет, оживляет наши мертвые лица, создает аромат и вкус театральных подмостков… Пыль – это снег и ветры, это душа театра, дающая свету цвет, а лучу – густоту и плоть. Спуститесь в подвал – там свежая стружка, там пахнет клеем, нитками и материей… Там строгают и шьют для вас целый мир, который впоследствии будет пропитан все той же лунной серо-голубой пылью и сдобрен рабочим потом, озвучен глотками и осязаем телами. Он вторгнется в вашу клоповью душу и не даст вам спать до утра… Вы прорыдаете всю ночь, дважды соберетесь вздернутся на гвозде, а затем, испив бутыль до дна, заснете за столом… Луна будет шевелить вам кудри, а сквозняк из сада споет колыбельную… Вот что такое настоящий театр! Утром вы встанете, как ни в чем не бывало, и пойдете, подбоченясь, совершать свои мелкие гадости, пакостить добрым людям, врать ближним своим и плевать под соседский забор.. Кончено... Театр живет только вечер и ночь. Утром он умирает с первыми лучами. Когда хамы и глупцы обоего пола, начищенные, отутюженные и пахнущие приятно приходят в этот зал – они смотрят на себя, упоены собой, своим мнимым превосходством, исчезающей красотой, канувшей молодостью. Они смотрят на нас надменно – что могут эти тщедушные фигляры, кривляющиеся за деньги? Чем они собрались нас удивить? Первые шаги по сцене даются тяжело, оттого, что никто не верит в чудо. Но через полчаса и у них – там, в зале, вырастают стрекозьи крылья, они – там... глотают судорожно слюну, чуть не плачут и кусают губы... Они летят и кружатся вместе с нами в этих багровых и мертво-синих лучах прожекторов, они становятся такими же как мы мотыльками, которые порхают два часа, выходят на поклон, а затем сидят в гримерке и думают о еде, о деньгах, приходят, вымотанные, к себе домой и видят в зеркале свои обычные, постылые, жадные свинячьи рыльца… Не хочется жить… Но инстинкты берут свое, глупые заботы тащат за шкирку не спрашивая, да и утро все же наступает... Так функционирует эта небольшая волшебная машина театра – бессмысленно и безрезультатно, и вся ее благодать в том, что она дает приют тем, кто не смирившись с неизбежными свинствами жизни, каждый вечер летает в свете этих пыльных прожекторов, переживая потоки страстей: на сцене и в зале. Это заведение – их клетка, террариум, где они живут вперемешку с местными и своими собственными змеями и скорпионами, дуремарами и карабасами… Картонная коробка их жизни. Театр… Так что платите свои три сольдо, друг мой, и идите примерять крылья. До начала спектакля осталось всего минуты две... Смелее…
По переулочкам судьбы
Гуляли мы под ручку.
Я даже выучить сумел
Слова «пардон мсье».
И мне завидовал весь двор –
Где взял такую штучку?
А я загадочно молчал
И кушал монпансье.
А ты не плачь,
Мама,
Твой сын не безнадёжен
И пускай
Сердце
Порвато на куски
Я проживу
Всё же
И не пролью ни грамма
Пусть несёт
Лодку
Безвылазной тоски…
Красотка, я его найду,
Твоёго кавалера
И в тёмной арочке, в углу
Прижму его к ножу, ага?
Не знаю, как его зовут,
Серёжа ли, Валера
Но только я ему тогда
Тихонечко скажу -
«Да ты не плачь,
Дядя,
Не ты один сиротка,
Эти про-
Блемы -
Они тебе на кой?»
Ему шепну
Кротко,
И он рванёт, не глядя,
Пусть живёт
Долго,
Испуганный такой…
Я кончу университет
И профессуру кончу,
Хотя они тут ни при чём,
Но я не по злобе!
И всю науку я за год
Срубаю, словно пончик,
И ты на лекцию придёшь,
И я скажу тебе.
Скажу. «Прощай, цыпа!»
Ах, нет,
«Гуд бай, миледи!»
И с кормы лодки
Ей помашу рукой
Вот так
Стою
В пледе
И туфельки со скрыпом,
Весь такой
Клёвый
И каменный такой…
Вот так,
Прощай, Зоя.
Так дальше быть не может.
В этот раз
В покер
Поставил я на всё
И проиграл!
Что же?
Бывает и такое
Так пускай
Лодку
Хоть к чёрту унесёт…
Не признавайтесь, девочки, в любви!
Не то мальчишка оторвет косички,
словами обожжет, и вслед кричать
обидно будет – ноги-то как спички!
Не признавайтесь, девушки, в любви!
За поцелуем будут ждать другого -
коль чувство пылкое, то сразу предъяви
ты доказательства весомого, иного.
Не признавайтесь, женщины, в любви!
пытать начнут на знанье Камасутры,
наивно думая, что грязные носки
спасает завтрак, поданный вам утром.
Не признавайтесь, бабушки, в любви!
сие для вас весьма огнеопасно
Соседки засудачат – век живи,
в лицо – елей, плевки плюют заглазно.
***
Не признавайтесь никогда в любви!
А говорите сердцем или взглядом,
На крыльях мчитесь, если позовут,
На атомы делитесь, если надо…
Не признавайтесь всякому в любви,
Любимому один лишь раз признайтесь...
Плечо в плаще из черной кожи
(причем в плечо поверить можно)
На перекрестках прикасалось.
Я жив тогда еще казалось.
На электрическом табло
Часы на час ушли давно,
А на руке еще тот март,
В котором пел "слащавый бард"
Плечо в плаще из черной кожи
Так убивало осторожно.
Так деликатно...
Наповал.
Билет у кассы оторвал,
Сказал:"До завтра, счастлив будь!"
Перешагнул трамвайный путь.
Трамвай меж нами пробежал.
клеопатры политик в фаворе
а была ли прелюдия
мисс
и сигара...
в компромиссе войны на песке
сублимируя боль от предательств
где полковники мрут словно мухи
под стальные касания лиз
и кондовый загар шоколадок
ничего не найти для души
разве можно любить монолит
когда где-то живет Суламифь
зажигая мерцательный контур
мироточащим голосом Уитни
тоже битой и выжитой но
без отмщений карьерой по пяльцам
одинокой звездой на карнизе
крыши мира
разжавшей ей пальцы
загадайте желанье
мессир
* * * Зачем я с женщинами груб И ненавижу их повадки? Всё потому, что я не глуп, Хотя на секс безбожно падкий. Не раз сурово разгонял Дойдя до точки, фавориток, Но вновь гормон ввергал меня В кромешный ад либидных пыток. Скрипуче жизни колесо, Без женщин мрак, а с ними тошно. Вот и кручусь меж полюсов - Так жить нельзя! …А как же можно?.. ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ Черных – «Зачем я женщину люблю?» * * * Зачем я женщину люблю, Зачем о ней так мало знаю, Зачем мгновения ловлю, Страсть безответную питаю? Зачем ревную не любя, Зачем небрежно провожаю, Зачем за взорами следя С тоскою в сердце обожаю? Зачем прощения прошу, Зачем колени обнимаю, Зачем потом с другой грешу? …Я сам себя не понимаю!
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...190... ...200... ...210... ...220... ...230... 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 ...250... ...260... ...270... ...280... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|