Обычно сдержанный и спокойный Илья возбужденно мерил комнату шагами от окна до дивана, где сидела его мать, и говорил, говорил...
-Ты не понимаешь! Возможности света неисчерпаемы. Энергия окружает нас повсюду, – бери и пользуйся! Не надо изнурять планету, она и так еле-еле нас терпит.
– Есть куча научных институтов, которые занимаются этим, ученые, а ты всего лишь обыкновенный программист. По силам ли одному объять своим математическим умом, пусть и дотошным, насколько велика эта задача? Боюсь твоего разочарования.
– Мне иногда кажется, что существует какой-то гениальный программист, создавший нашу Вселенную. И я в ней – лишь звено программы будущего. Вот поэтому и должен использовать свои способности, показать, что есть другой путь развития, с бесплатной и доступной всем энергией, необходимой для жизни. Тогда прекратятся войны, которые идут за владение полезными ископаемыми, тогда с детских лет будут развивать способности, с которыми я родился! Ведь, если они у меня есть, значит, не зря даны!
– А Данька?
– И Данька тоже. Ты не беспокойся, я ему не всё рассказываю, а то сразу же начнет все на практике применять, сама знаешь. Да и живем мы далеко друг от друга.
– Хватит с меня гибели отца! А вы ещё пытаетесь левитацию практиковать!
***
Из центра сада, где уютный топчан для посиделок целый день жарился на солнце, общими усилиями деда, сына и внуков его перенесли в дальний закуток. Теперь он расположился среди вишневых деревьев и виноградных лоз. С трех сторон нависали веточки спелых сочных вишен, с четвертой – еще несозревшие гроздья винограда. Мягкая полутень спасала от зноя, и дети, мальчики – погодки, тотчас же заняли всю площадь топчана для игры в солдатики: выстраивали друг против друга армии «зеленых» и «серых» (по цвету игрушек) и разыгрывали бесконечные сражения с попеременной победой, чтобы не было обидно командирам. Вечером они наотрез отказались идти спать в комнату, тогда бабушка с мамой, не споря, вынесли им одеяла с подушками, а сами ушли вечерять у телевизора. Было далеко за полночь, когда мать на цыпочках подошла к топчану, стараясь по возможности не шуршать опавшими веточками и сухими листьями под ногами.
– Мама, – заворочался младший.
– Спи, спи...
– Я не сплю, – заговорил старший, шестилетний Илюша.
– Давно пора, – укладываясь и уже почти закрывая глаза, пробормотала мать.
– Очень красиво!
– Что?
– Виноград как звезды, и звезды, как виноградины, только подальше и ярче.
Темное южное небо сверкало россыпью голубых, белых и желтоватых звезд различной величины и яркости, полупрозрачные незрелые виноградины вписывались в эту картину большими матовыми и светло – зелеными космическими светилами.
– Да, – вздохнула с грустью в голосе, – когда-то и я мечтала туда полететь.
– К звездам?
– Видишь вон ту голубую, над головой? Это Вега из созвездия Лиры. Мне всегда казалось, что она близко, и я вырасту и долечу до нее.
– А кто придумал звезды?
– Они сами образовались из космической пыли. Наше солнце тоже звезда, только она к нам намного ближе, чем те, которые мы видим маленькими.
– Почему мы ее не видим сейчас?
– Земля вращается вокруг Солнца и теперь повернулась к нему другой стороной.
– Вырасту, долечу обязательно...
– Долетишь, долетишь, – успокоила засыпающего сынишку мать, укрывая одеялом. Предрассветный прохладный ветерок подул с гор, которые стали проступать на горизонте. Звезды постепенно тускнели и исчезали, уступая место дневному светилу, скользящего розовыми лучами по кромке неба.
С той ночи каждый раз перед сном дети подолгу рассматривали звездное небо, задавали и задавали новые вопросы. Больше интересовался спокойный Илюша. Данька, живчик, отличался неукротимой энергией и, в отличие от старшего, засыпал, едва коснувшись головой подушки. Для ответов на нескончаемые «зачем» и «почему» родителям пришлось вспомнить весь курс школьной астрономии и физики. Отец, физик-атомщик, шутил, что даже ученики – аспиранты не задают ему столько вопросов, как свои дети. Обычные ответы их не устраивали, а законы всемирного тяготения и Кеплера с формулами, как ни странно, вызвали неподдельный интерес. Пришлось даже объяснять, что такое ускорение свободного падения, и почему на Луне вес человека в шесть раз меньше, чем на Земле.
Первого сентября Илюша пошел в первый класс, и больше не думал о звездах – ему интересней было решать арифметические задачки, которые вызывали в нем способность размышлять, что он подспудно понимал. Обычный школьник обычной школы, он ничем особенным, кроме безупречного поведения и отличной учебы, не выделялся и поэтому всегда был любимчиком учителей. Что греха таить, кто из учителей не любит спокойных и успевающих учеников! Жизнь его шла по накатанной колее. Совершенно неожиданно в шестом классе он попал запасным участником на городскую математическую олимпиаду и занял первое место, вызвав некоторый переполох среди проверяющих учителей. Школьная учительница рассказала позже родителям, что, увидев весьма необычный алгоритм решения задач, она подала на апелляцию. Илюша долго и обстоятельно объяснял комиссии, в чем суть, и с неприметного места в середине списка переместился на почетное призовое. Она же и посоветовала перевести ребенка в математическую школу, по его способностям.
Сын долго упирался, в конце концов, когда родители отказались его уговаривать, согласился,
– Хорошо, я перейду, только больше не поеду ни в какой летний лагерь.
Тысячи раз мать сожалела, что согласилась на безобидное с виду условие: Илья забросил прогулки и все свободное время проводил за письменным столом. Она часто заглядывала к нему в комнату и видела одну и ту же картину: Илья либо что-то сосредоточенно читал, делая выписки в тетрадь, либо сидел, закрыв глаза.
В сердцах как-то сказала,
– Хоть бы пошел с братом прогуляться, а то сладу с ним нет, все его где-то носит, не знаю, где искать.
Ответ последовал незамедлительно:
– Не мешай мне думать. А с Данькой ничего не случится, я всегда знаю, где он и что делает.
– Как знаешь? Где он, к примеру, сейчас?
– Играет на водозаборе. Придет часа через два. Они там плотину делают.
– Лучше бы к обеду, через час, чтобы не подогревать, – вздохнула, и, спохватившись, – а думаешь о чем?
– Как о чем? О полете на звезды! Помнишь, ты говорила, что хочешь долететь?
– Помню. Это же мечта, она не всегда сбывается.
– Если очень захотеть, сбывается, ты это тоже говорила. А я очень хочу.
К обеду появился Данька, веселый, запыхавшийся, с порога затараторил,
– Илья сказал мне, чтобы я срочно шел домой, а то обед остынет, и ты будешь ругаться. Я за десять минут добежал.
– Данька! – сердито окрикнул Илья.
Охнув про себя, мать стала накрывать обед. Минимум времени, чтоб бегом добежать домой от водозабора – тридцать минут.
– И давно вы так?
– Что? – братья вскинулись, как нашкодившие котята.
– Бега...перемещаетесь...
– Это все Илья! Он мне рассказал, что делать, а я попробовал. Сильно захотеть и представить то место, и все. Ты не будешь ругаться?
– За что?
– Я в школу хожу, не одеваясь. Выхожу и думаю, что у меня всего одна минута. Вроде бы идти десять, а мне хватает минуты. Немного только холодно зимой.
– А что Илья?
– Он ругается, говорит, что надо сначала все вычислить, а потом делать.
Илья демонстративно отвернулся спиной и не вмешивался в разговор. В голове матери ясно прозвучали его слова «все равно долечу до звезд».
– Слушайся брата, он старше, ему видней. А сейчас обедать.
– Спасибо мама, – завершил Илья мысленный диалог.
***
Перебинтованный с ног до головы Данил лежал в больничной палате и виновато смотрел на мать. Говорить он не мог, но и без этого они прекрасно понимали друг друга.
– Это я виноват... Я в гости приехал. Илья рассказал мне свою теорию...
– Он обещал не говорить тебе!
– Всё не говорил, но и так всё понятно и легко – нужно представить себя наконечником стрелы, направленной туда, где хочешь очутиться... помнишь, мы так в детстве баловались?
– Помню...
– Илья меня всегда ругал, что я сначала сжимаю время, потом представляю, а надо наоборот. Говорил, что скоро стану старше его, а он не хочет быть младшим братом такого балбеса.
– И?
– Он же программист, все ходы у него последовательно расписаны, а я физик. Как только сказал, что стрела должна быть из света... не плачь... я найду способ его вернуть!
– Где?
– На Солнце. Ему пришлось лететь вдогонку и отшвырнуть меня обратно, истратив всю свою энергию. Он теперь – Свет. Программу перехода назад, в материю, не успел дописать.
Мать подошла к окну, отодвинула жалюзи. Зима. Хрупкие ветви рябины согнулись под утренним инеем, на подоконнике и на земле лежит снег, вдали виднеется речка, скованная льдом. Всё кругом застыло и заморозилось, как ее сердце сейчас. Теплый солнечный луч, вынырнув из-за горизонта, заскользил по лицу, осушая обильные слезы, лаская и согревая.
