Когда-то Ильич выдал, что электрон так же неисчерпаем, как и атом. 

И пускай, исходя из современных представлений, электрон является частицей фундаментальной, составных частей не имеющей, классик был все же прав с философской точки зрения. 

Потому что в абсолютном большинстве случаев кажущееся целое подвержено дальнейшему делению. 

В конце восьмидесятых, когда страна уже начала разваливаться, я попал в воинскую часть тогда еще осетино-грузинского города Цхинвали. Приехал менять агрегат на боевом вертолете. Вокруг попахивало близкой войной. Национальные страсти бурлили, клокотали и кипятились. Осетины ненавидели грузин. И наоборот. 

Но до смертоубийства дело еще не доходило. Противостояние пока исчерпывалось разговорным жанром. 

Послушаешь грузинов – нет на земле народа подлее осетин. Неблагодарнее. Коварнее. Злее. 

А осетины считали грузин, в свою очередь, надменными барыгами, жадюгами, мерзавцами и оккупантами, обворовывающими осетин самым наглым образом. 

В офицерском общежитии я пару дней соседствовал в комнате сначала с одним грузином, потом с другим. Они там были тоже в командировке. Оба в чине капитана ВВС. 

Общаться пришлось с обоими. Внешне они были для меня почти неотличимы: черноволосые, усатые, с большими носами. Грузины как грузины. Электроны одного этноса элементарных частиц... 

Но перед моим отъездом был прощальный ужин. Мы с капитаном сидели за столом и пили разведенный спирт, которым инженер полка расплатился со мной за хорошо проделанную работу. 

Слово за слово.. В те времена любой разговор моментально скатывался в политику. Особенно после выпитого стакана. 

И я спросил собеседника: 

- Вот скажи мне, генацвали, откровенно: неужели вы с осетинами так неукоснительно отличаетесь друг от друга? Не сердись, но лично я не вижу никакой разницы. Такие гордые, статные мужчины, жгучие брюнеты, умеющие много пить и почти не пьянеть, с древней историей, с христианской верой... На хрена вы собачитесь? Зачем вам это? Тут до тебя тоже грузин был. И проклинал осетин последними словами. Мол, они вас, грузин, за людей совсем не считают... 

И услышал я историческую фразу, подтверждающую пророчество Ильича: 

- Это ты про Гогуа говоришь? Да какой он грузин? Он же мегрел... Настоящие грузины – сваны! Вот я – Маргиани. Горный грузин. А мегрелы – не поймешь кто такие. Так, пришлые... 

"Электрон так же неис­черпаем, как и атом, природа бесконечна..." 

В. И. Ленин 

ПСС, том 18, стр. 277 

Материализм и эмпириокритицизм  

Глава пятая 

Есть два вида будущего. Далекое и близкое. 

Первое абстрактно и непроверяемо. Оно за горизонтом личных событий. 

А потому оставлю его пребывать на полюсе недоступности. Бог с ним. 

Второе является частью земного бытия. Но размыто расстоянием непрожитых лет. Его силуэты лишены четкости, краски обесцвечены, величины условны… 

Но годы пройдут, ветерок разгонит дымку, и музейную неприкасаемость сменит вседозволенность распродажи. 

Будущее будет. 

Его мы сможем потрогать, примерить, приобрести. 

Вот только выбирать не особо получится. Потому что для каждого уже уготован размер, покрой и цена. 

И никак иначе. 

Но главное, чтоб костюмчик сидел. Ловко и непринужденно. 

Чтобы радовал, а не жал в подмышках и не топорщился на плечах. 

И чтоб хотелось смотреться в зеркало, а не шарахаться от него… 

С Наступающим, друзья! 

Хорошего вам будущего! 

) 

Поэт по сути своей – существо, гуляющее само по себе. 

(Замечу: «поэт» тут не оценочная категория. Это тот, кто считается таковым в ближнем окружении на неформальной тусовке). 

Ни стая, ни стадо не является местом, где поэты чувствуют себя комфортно.  

Любая творческая пьянка может стать полем битвы, кровавым ристалищем. Потому что силы поэтического отталкивания сильнее сил взаимного притяжения. 

Я и сам много раз участвовал в силовых единоборствах на глазах прекрасных дам и учтивых интеллектуалов. 

Сначала шло мирное застолье, но после пятой стопки (или второго стакана) начинались субъективные разногласия, переходящие в идеологический диспут. 

Типа: 

- Это твой Соснора большой поэт!?  

“По Неве плывут плоты еле-еле, по Неве плывут плоты – плиты елей”?  

Пэ-пэ-пэ.  

Звукоплёт. Ему бы лишь блондинок до визга мантрами-мудантрами доводить. Ни мысли, ни сюжета. Писун он задрипанный! 

- Не свисти! Это Горбовский твой – членн писучий! С двумя “н”. Чтоб казаться больше, чем быть на самом деле. Размер хвастливо преувеличен. Такой брутальный, что самого себя в штанах не может удержать? 

Выпрыгнет из них и сразу меряться своей самцовостью начинает!  

Его, кобеля бродячего, на цепи надо держать, чтоб породу не портил. Дворняга питерская! 

- Чтооооо?? Не тебе, бездарность, ротельник вонючий разевать. Щас по хлебальнику выдам! 

- Да сам по нему и схлопочешь! Пролетарий штопанный! Говнецо из тебя, засранец, фонтаном хлещет. Им и умоешься! 

И понеслась интеллигентнейшая беседа инженеров душ человеческих к высокой кульминации. 

Впрочем, кулакам волю давали, но ногами лежачих не били. 

По понятиям. 

Нет, поэтов нельзя держать в тесноте. Вопреки пословице, в условиях повышенной концентрации взаимные обиды пробуждаются неизбежно... 

P.S. 

Если вы не согласитесь со мной, ссылаясь, что у вас общение происходит не так, то не спешите спорить. 

Просто молодость уже закончилась. И наши усталые страсти не готовы к ближнему бою. 

Скорый поезд умчался, увы. И стал исчезающей точкой невозврата. 

Вместе со сходящимися рельсами индивидуального бытия, которые лишь кажутся параллельными в непосредственной близости от наивного наблюдателя.