|
|
Родился я в стране, которой нет,
Теперь уже в другом тысячелетьи.
Я часто бегал к морю на рассвете,
И в шуме волн мне слышалось: «Привет».
Я многое сомненью подвергал,
Чему учили в детстве нас когда-то.
Потом твердыни этих постулатов
Небрежным взмахом наземь повергал.
Соблазны вызывали горький смех.
С капканов я, шутя, снимал приманки.
И вот однажды, после бурной пьянки,
Я понял вдруг, что стал умнее всех.
Я был один и чтоб тоску унять,
Решил предаться пламени азарта.
Но бЕстолку – ни в шахматы, ни в карты
Не смог, как ни старался, проиграть.
Шальные деньги реками текли,
А я рычал в бессилии и злости.
Порой и мне судьба бросала кости,
Но падали шестерками они.
Напиток страсти чеками пропах.
Как к патоке к нему слетались дамы.
Они, кружась, смеялись из стакана,
И крыльями скрипели на зубах.
Мне удалось не вляпаться во власть,
Хоть голоса вещали до икоты.
Взглянув на те «просторы» и «высОты»,
Решил, что не смогу так низко пасть.
Я в книгах счастья формулу искал.
Я как бродяга, странствовал по свету.
Вопросы собирая и ответы,
Я мудрость мира губкою впитал.
Я в тайны погребенные проник,
К которым человек не прикасался.
От горечи часами я смеялся,
И смех переходил на дикий крик.
Я всё узнал, что и не надо знать.
Я будущее видел, как дорогу.
Я понял всё. Я стал почти что богом.
И понял, что счастливым мне не стать.
Что толку от ума, когда вокруг
Лишь только пустоту ты замечаешь,
Лишь шепоту прибоя ты внимаешь,
И только тень твой самый верный друг.
1 Убежать бы от самого себя,хотя бы на двадцать четыре дня,но для этого не хватилои тридцати восьми лет,если раньше не подфартило,сегодня лови момент.Способов прорва, -пуля, петля, прорубь.Можно ещё влюбиться,разница небольшая:чужая – своя – чужая …В принципе,вот и вся схема лет,алгоритм старения сердца,чему хочется сказать – НЕТ,да некуда деться… 2 Это ещё наглядней,когда бросают тебя,якобы и любя,рукой лебяжьейпоглаживая, затем чтоб,поцеловав нежно,исчезнуть на век,к чёрту…К чёту или нечетурадуйся, человек.Если не ты, – тебя,так этот мир устроен,если вас стало трое,кто-то случился зря. 3 Третьего не дано,наверх или на дно,между – противно.Любовь альтернативнатолько сама себе.Она, как судьба в судьбе,-не родилась счастливой,ну, так умри красиво.Какой, человек, данатебе она свыше,такой её и прими,ни днавам с ней, ни покрышки.Стихами её раздашьвсем, кто не встрелись с нею.Небо ведь тем синее,чем синей карандаш.В вопросе – кто виноват?смысла не сыщешь ты...Лучше возьми «Инвайт»,просто добавь воды. 4 Занятно – судьба в судьбе…А как вам судья в судьеиль серебро в серебре?Это уже изыски,слипшиеся ирискив разочарованном ртуна виртуальном ветру.Любимая далеко,подальше, чем чёрт от бога,сравнение, в общем убого,но я не искал его.Просто не здесь она…Хотя мне сдаётсяночью она – луна,днём – солнце.Куда не рванёшьот неё, воя,нас всё равно двое,хоть дели, хоть умножь.Это потом пройдёт,это сначала так, -любой пустякводу льётна мельницу памяти,хочется плакать и,рвать, метать,бежать за ней,землю роя.Пока вас не разорвать,двое.Со временем это пройдёт,лет через двадцатьсможете улыбаться,если время не врет… 5 Ты торопило нас,время… Ужасвспомнить – авансвстреч, дружба,нетерпение глаз,потом рук, губи, наконец, тел…Я открыл тебя, как Колумб,но назвать собой не успел.Обжигаясьо краткое счастье,жизнь сближала насс позднею частьюсебя, когда, вдруг,я не смог уже лицемеритьс тем, что вокруг.Это не было моей целью,чтобы ты плакала, номне, увы, не данопредугадать движеньетвоей души,и своё крушеньея слезами твоими тушил…Жизньпрошу за банальность прошенья,несовершенна. 6 …торчу один, как трубапечи, на пепелище.Снег, ветер свищет,я всё держу удар.От этого надо лечиться,сгнившее серебря,память грызёт волчицейсаму себя.Любая подробность, штрих,забава, деталь, жест,шепот, мерцанье, бликведёт к перемене местмежду собой,как покрытье совойночи из края в край,чтобы утром ухнуть – Прощай.В ответе – тебя люблю,вопрос есть – Зачем?Меж тем,я мысль давлю,в себе и на небесах, -таков ли и твой ответ?И ухмыляюсь сам,потомок Адама,боясь обмолвиться – Нет:«Искренность –высшая форма обмана…» 7 Это сейчас тоска. Яв это смотрю окно,где отражается то,в котором ты не такая.Но я тебя не виню,в эту войнус самим собойя, наверно, не выживу,суд совести даст мне «вышку»за семейный разбой.Это сейчас тоска. Янадеюсь, далеелес, луна, даль морская,не будет пахнуть миндалем.Втягивая пейзажв себя, выдыхаешь тот же,будущего карандашпрошлого не итожит… 8 Где все ползали,я летел…Жалко, крылья не те,плакать поздно.Веник рокасметёт сор встречв совок упрёка. Течьвремени, повремени!Увы,лаская боль,смывая тоску, азарт,путешествует алкоголь,к слезам, назад.Если и выживу, – как?Не выживу, что же…Консервным ножом тоскабанку судьбы корёжит,нижет на вилку сны,в них ты, солнце, -не случалось зимой весны,смеётся… 9 Ты – внесвета, тьмы.Тебе вполнеЯ заменяет МЫ.Потому и больней,не на кого валитьвину, но и мысль о ней,одна из твоих молитв.Зачем? Не надо,милая, вариант ада,такая жизнь, если,не пишем песен,живём во лжи.Длим день,страшась, что наступит ночь,ты тогда тамагоч,и дела твои дребедень.Мы правы оба,не надо рёва,живи, распахнув глаза,утоляя жаждулюбви, но её азарттебе возвратит однажды пусть уже не меня,но моё представленье,о том что любви вина,не преступленье. 10 Синичка, спишь?Спи… Лунав небе одна.Тишь…Осень ушла,весна будет позже.Зимы дуршлагсеет тот жеснежок на крышидомов…Лесрастёт тише,чем тьма небес.Мыши звёздлопают сыр луны.Спи, уже поздно,я не успел в твои сны…Жизнь не очень-то сложная вещь:будь, где хочешь,но будь там – весь… 11 Утроко мне в постель,где была ты,влезает мутноводой в кисель.Датыслиплись,крошатся под ножом лет,мозг привыкает к мысли,что тебя нет.И, хоть телу не объяснитьзаконы разлуки,о тебе ему снятся сны,и к тебе оно тянет руки,оно разочарованно ест,ходит, пишет,изобретает месть,но как будет сказано ниже,того устыдясь,слёзы глотая,твердит,завтра, вчера, сейчас, -ты не такая…Утро…Дыры небессвет множит.Я вздрагиваю, быть может,жизнь без тебя – прогресс?Лучший этап?В жизненном циклене пропусти мой такт,господи… Иглысолнца длинны,колют, судьбу латая,мелькают,вторя спицам луны:ты – не такая… 12 Деньдлится, какобыкновенная леньнаступления ночиили убийства утра…Прав Заратустра, -хромой и на лошади хром.Суть в том,что домой идти не хочется.Одиночество –это дом,где никогда не бывает гостей,где стены крашены одной краской,мысль длится, ножа острей,но бритвы страшась опасной.Там и в иконахникого нет.Ночью там тьма в угоне,днём исчезает свет,Вечные сумерки.Сон семи…Осень.Не бывает в нихлета, зимы, весны,хоть не загадывайвовсе… 13 Вечер…Мороз, вьюга,полу-луна… Луна.Запрыгнув на плечи друг друга,сны убегают из сна.Голод душине утоляются памятью,твёрдые карандашигрифельной маются мякотью.Белая кожа бумагистонет надрезами букв,проза на колымагекатит поэзии труп.Вечер…Полу – ночь, полу-сон, полу – явь.Свободен от смысла, голоиз глаза слезится ямб.Тьма сосёт звёзды,как леденцы…Месяцлетит, раздувая ноздри,к тебе, моя прелесть. 14 Мне же –Гамлетом на манежеиграть клоуна,убитому – кланяться,грустить есенинским клёномсреди маяковских акаций,китом реветьсреди жаб и рыб,чтобы сейчас и впредь,вызубрил смысл игры:одно не равно другому,хочешь кричать, молчи,женщина – это дорогав одиночество всех мужчин.Милая же далече,снег её щёки лижет,когда уже плакать нечем,крылышки превращаются в лыжи,и, раскрасневшись от ветра,упругими мышцами счастливо гудя,она улыбается,благодаря ответноменя,что я не рядом,и потому ничего не испорчу,ни ожидающим взглядом,ни обиженной строчкой.Она боится конверта,шаря глазами даль,я щурюсь от ветраи отвечаю – ДА.15 Но ехать к тебеэто предательство горя, ибо,даже дерево, например, ива,не радуется, горя в трубе.То, чего нет,болит сильнее, чем явь.Сказка, выдумка, бред, -это моя семья.Что не случилось, в принципе,равно тому, что сбылось,лишь загнанною волчицейпо разнице воет злость.Я и себя в тебе выдумал,как Лермонтова Арбелин,и ошибаясь, видимо,я чёрное сделал белым,и, пространство кривя,в отбившемся от рук времени,я не могу изменитьположенье руля,судьбы,вышедшей из повиновения… 16 Но я еду к тебе,еде, едупо дну февральского неба.Мозг счисляет, что буду к обеду,но мыслям и телухочется разного хлеба.- ТЫ … – тишина в ушахлопнула вскриком – Боже…Ноги не могут сделать шаг,остановиться тоже.Выплеснулось, запекло в висках,словагубы лепили,и, истончаясь, со стен тоскасмотрела, как мы любили…Белое золотоснегов, звёздзакутывала в ночь тьма,и месяц, от радости нетверёз,плакал в стихов тома… 17 Параллель,скрестившись с меридианом,становится координатой,Любимая, когда мы рядом,как когда-то,наши тела лучатсясветомсквозь тьмы режим.Мы, может быть, точка счастьяна картах тоски и лжи.Душам, в себе заблудшим,счастьем горит щека,не то чтоб любви, и дружбыне знающих ни черта,не то, чтобы невезучим,желающим, но увы..,а выросшим среди лучшей,растоптанной ими любви.Здесь мы, сюда плывите!Здесь вас не смоет быт.Любите? Так любите!Что же вы?! Но, увы,скомкана карта судеб,где каждый из нас Колумби улыбка буксуетв сломанных складках губ… 18 Той частью айсберга любви,что нам видна,мы маемся, не уловив,единства с верхом дна.Любимая, когда мы врозьили когда мы вместе,судьбы не выправить занос,мы всё равно летим под двести.В нас малое – болит, печёт,большое – жалит, гложет,Что будет, знает видно чёрт,как то, что былопомнит только боже.Души и космоса единый мракпокроет всё, но ничего не спрячет,целуй меня ж, целуй! С утрателегу слов потащит смысла кляча..Люби ж меня, люби,пока мы вместе,пока адреналин кипит в кровии мы летим к судьбе своей под двести. 19 Сосны, солнце, мороз…Коленкизамерзают, носбелее молочной пенки.За руки взявшись,смеясь, идём вверх,и весело, нас, озябший,наш обгоняет смех.Снежки слов,перелетев ИЛИ – ИЛИ,не потревожив основнаших семей, летят мимо,Ну, что ж вы?! Смелей,милая, милый!Жизнь одна,а вас, наконец-то, двое,Что ж маска лица бела?Что ж сердце саднит и ноет?Взглядом вбирая взгляд,кожей сдирая кожу,мучаемся, – неужели зря,нас сваривает и корёжит?Ужельне преодолетьпритяженье привычеки так же, как к жизни смерть,к любви нашей быт привинчен?!Пекло внутри! Снаружи –сосны, солнце, мороз,и варежкой обнаружентвой побелевший нос. 20 МЫ состоит из Яи, может быть, ТЫ…По-твоему, так утверждать нельзя,но встречные мыслина эту тему пусты.Любовь –это боль, ожидание, грусть,и, может, немного счастья,что имеет привычку кончаться.Пусть,один не мыслит себя бездругого и, млея, нянчитсердца счастливый порез.Другой же любит иначе.Их сумма равна любви,но разница равна боли,и сердце летит карамболем,застревая в крови.Ты говоришь МЫ,но тебя в том мало,ты смотришь, как из кавказской мглыцарица Тамара…Буду ли обезглавленутром? Но нынче, в ночь,не только в глазах глазамия утонуть не прочь.Ты длишься, длишьсятак сладко, нежно…Но третий лишний.Я помню, конечно. 21 Ты – жёлтым жжёшься,ты – красным рдеешь,ты взглядом жёсткоотбрить умеешь.Ты – сладкий ужас,зимою – лето,моя, и тут жеты уже где-то.Ты – всё, что было,слегка, что будет,чуть-чуть, что любилои всё, что разлюбит.Улыбка плачет,тоска смеётся,а сердце алчетлуною солнца.Ты – есть, и – нетутебя, как не было,со всего светутерпенья мне бы, но… 22 Мы говорим,но друг друга не слышим,свышеведают, что творим?Над правдой, ложьюесть лозунг дрянь, -«В телегу жизни впрячь не можноконя и иностранку лань».Я лечу по прямой,ты скользишь по параболе,пора бы мнеи домой.Да где мой дом?Монастырь ли, клетка,трёхкомнатная,четвёртого этажа?Под грузом вопросасомнительна лёгкость ответа,плоть неприкаяннуюзавтра ль наполнит душа?Милая,да и ты разрываешьсямежду этой и той,то рассмеёшься,то разрыдаешьсянад раскалывающейся судьбой.Всё не вовремя,не так как хочется,покоя вор ли я,иль одиночества?Таишь, выгадываешь,губу кусаешь,тоску , как ландышив себя вдыхаешь...Своих детей прости природа- мать!Пью холод дней.Зима... Зима.... Зима. 22 Тьма более нас,более чем,привычный альянсгоречи с «плакать нечем…»Ты исчезаешь в ней,она съедает тебя,как годы челюсти дней.Горлышка серебряная трубаеще поёт моё имя,ноуже темно,и мечтам, и тебе с ними.Ещё руки дрожатпри обнаруженьи друг друга,но уже сердечный пожарзаметает житейская вьюга.Невозможно ещё осознатьто, что в принципе невозможно,но уже ни вперёд, ни назад.Всё опутано ложью.Что ж,и день утекает во тьму,устав быть для всех светом,и Господь говорит:«Я уже не могубыть судьеюженщинам и поэтам». 24 Я просто тебя люблю.Собственно,из-за этого весь сыр-бор…С осения любви кораблюштопаю парусов собор.Из лужи вздымаю ему океан,кислородной подушкой качаю небо,но любовью мертвецки пьян,был ли я счастлив, не был?Я поместился в огрызках снов,в неслучившемся, нежном, тайном,я откликаюсь на – «Где ты, Вов?»,но нахожу тебя лишь случайно.Я швыряю себя на кон,да на плаху семью и службу,но ты взвешиваешь – на койя тебе такой нужен?Но ты смотришь, любя, на меня,руки моей не отпуская,и сердечка твоего маяк,мне пульсирует, – Я не такая…Утомлённая этим и тем,нужным и милым,ты подтверждаешь одну из системэтого мира, -верить, не веря,любить, но любя,мучиться, мучить…Я иногда понимаю тебя,только не знаю, что лучше…Милая,двадцать четвёртый стихв двадцать четвёртую ночь,множит рифмы, слова, но ихни одна не примет из почт.Но страсть, нежность,тоской хрипя,взбегая к мозгу по крови,твердит, задыхаясь –люблю тебя,и умирает в слове.И можно закончить любым из нихто, что закончить нельзя,но стихвсегда против, когдаты голосуешь «ЗА».И я разделяю отчаянье словв страхе быть тупо убитыми,на линии фронтаСУДЬБА – ЛЮБОВЬпулями пошлости ль, быта ли...Потому, обычая не блюдя,(ждущим исхода летальногопоэмы, любви…)говорю, любя,(с надеждою Левитана): НА ГЛАВНЫХНАПРАВЛЕНИЯХ ЛЮБВИИДУТОЖЕСТОЧЁННЫЕ БОИ...
Запах снов,
вкус желаний,
рваные края
парусов
алой ткани -
это жизнь моя.
Семь шагов
вверх до грани
отречения.
От грехов
к покаянию -
это жизнь моя.
Как надоел мне заоконный вид –
Он здесь висит, наверно, с прошлой эры!
Горит рассвет, потом закат горит –
Какие-то сплошные полумеры!
Ни лето у подъезда, ни зима –
То тает снег, то заново ложится.
Еще лет тридцать так – и я сама
Смогу до менопаузы дожиться!
Содом с Гоморрой время замело,
Гробницы все разграблены у Нила,
Разрушен Карфаген, но как назло
Я это все, похоже, пропустила!
Чу, в дверь звонок! Накину-ка халат!
Кто там приперся, как всегда, некстати:
Милиция?.. Грабитель?.. Мама?.. Брат?..
Гораздо все запущенней – приятель!
Мне кажется, что скоро будет век,
Как слышится звонок над самым ухом!
Скажите мне – кто этот человек?
Зачем сюда? Ведь я ни сном, ни духом!
Какая наглая и низменная прыть!
Небось, пришел не просто выпить чаю!
Пусть даже захотела бы открыть,
То не смогла б – сегодня я скучаю!
Я читать умею книжку:
это зайчик, это мишка,
это рыбка под водой,
это козлик с бородой.
Зайчик прыгает в лесу,
догоняет волк лису.
Если хочешь много знать-
надо книжку прочитать!
*
Утром солнышко встает
Кошка моет лапой рот
моет глазки, пару уш,:-)
потому что занят душ.
*
Математическая)
На опушке пять грибочков
утром выросли у кочки:
первый гриб – конечно, папа,
гриб второй – конечно, мама,
третий гриб – один сыночек.
Сколько там осталось дочек?
*
Я сказал сегодня кошке:
кашу надо кушать ложкой!
Мяу! – кошка мне сказала
и от ложки убежала.
*
Детский сад – любимый дом,
очень дружно мы живем!
мы играем, мы гуляем,
книжки новые читаем!
А сегодня – Новый Год,
Дед Мороз сюда придет!
*
Плачет бедная Снегурка,
удержать не может слез,
у неё сегодня утром
потерялся Дед Мороз.
Уж она его искала -
под столом, под одеялом,
в холодильнике, на полке
а нашла на нашей елке!
*
Мне сказали, что на ёлке
очень острые иголки.
Чтобы было мне не страшно,
буду утром кушать кашу!
*
Белый снег упал на крыши,
заскучали в доме мыши.
Соберу мышей в отряд,
пусть приходят в детский сад!
Здесь уютно и светло,
мышкам будет здесь тепло.
Кошка тоже пусть придет -
мы встречаем Новый Год!
*
Очень белые снежинки
я раскрашу на картинке
красным, желтым и зеленым,
сразу станет снег весёлым!
Рассмеётся детвора:
на снегу растет трава!
*
С неба падает снежок,
словно вкусный порошок,
я лизну его украдкой -
оказался он не сладкий!
*
Привезли домой мы елку,
согревалась елка долго.
А согрелась – попросила
нарядить ее красиво.
чтоб на каждой веточке
было по конфеточке,
на иголках шарики,
на макушке пряники.
Мы повесили игрушки,
не достали до макушки.
Елка очень высока -
от меня до потолка!
***
сидела мышка на окошке,
смотрела вдумчиво на мир,
он ей не нравился немножко,
она любила больше сыр.
Жили-были Мыш и Шыш. Мыш был белый, а Шыш серый. Как гуси у бабуси. И такие же веселые. Но в этот день они были не очень веселые, даже больше грустные. Потому что остальные мышыши ушли на работу. И оставили дома маленьких мышышат. Как говорится – на хозяйстве. На хозяйстве у Мыша и Шыша было: половинка сна, четвертушка сыра и неработающий телевизор. Всё это нужно было поддерживать в полном порядке. Проще всего было с телевизором, чтобы он был в порядке, нужно было просто следить за тем, чтобы он ничего не показывал и не говорил. А так как провод от телевизора уже давно было хорошенько изгрызен, то проблем и не было. Ведь не будет телевизор включаться без провода! Хотя... Немного сложнее было поддерживать в порядке половинку сна, чтобы эта половинка вдруг не стала увеличиваться и превращаться таким образом в полный сон. Потому что в случае полного сна практически невозможно поддерживать в порядке неработающий телевизор и четвертушку сыра! Хотя... Но самое сложное – это сыр! Мыш и Шыш просто измучились с порядком этой четвертушки. Ведь каждый хорошо знает, что четвертушка сыра – это одна четвертая часть Сыра. И очень мучительно и грустно держать в воображении остальные три части. Но если этого не делать, то четвертушка просто теряет свой смысл. А сыр без смысла, сами понимаете... Хотя, смысл без сыра вообще нонсенс. * ЭТО было зеленое. Мыш моргнул. И позвал Шыша. - Как ты думаешь... ОНО – кто? Шыш почесал носик. Взрослых не было. Спросить не у кого. А ответить очень хочется. - Надо подойти и спросить. Если ответит- значит, живое и должно знать свое имя. - Логично! – моргнул Мыш. – Ты первый! Но, увидев побледневшую мордочку Шыша, сжалился: - Ладно, давай вместе... Осторожно, подпихивая друг друга, мышышата стали приближаться к ЭТОМУ. ЭТО молча зеленело. - Кх-кх... Зздравствуй...те! Вы кто? – Мыш был очень вежливым и воспитанным мышышонком. ЭТО молчало. Зеленого не стало ни больше, ни меньше, просто вот как было, так и осталось. - Эй! А ну! Говори! – грозно пискнул Шыш, а Мыш даже задохнулся от такой дерзости Шыша и на всякий случай чуть-чуть отодвинулся , чтобы в случае чего можно было смело и быстро броситься назад. Тишина. Как говорится, – ни звука, ни бука. Мышышата переглянулись. Им строго-настрого было велено следить за порядком, а как следить за порядком, если здесь неизвестно что, да еще зеленое. - Что будем делать? – спросил Мыш Шыша, потому что Шыш был старше его на полминуты. Что такое «полминута», Мыш не знал, но так говорила мама, а мама обманывать не будет. - Надо посмотреть, где оно начинается, и где кончается, – решил Шыш. – А заодно – чем пахнет! Вдруг это Сыр! - Это было бы здорово! – обрадовался Мыш, – сыр я люблю! И первым бросился вперед. Он в самом деле очень любил сыр. Когда взрослые вернулись с работы, то они застали Мыша и Шыша самозабвенно гоняющихся друг за другом внутри большого старого сапога. Дело в том, что самый старший мышыш по имени Мых утром ушел в одном сапоге, потому что по старости забыл надеть второй. А этот второй сапог у него просто по жизни был зеленым. Хм...И даже немножко пах сыром.
* * * Он замер, чувствуя конец, Надёжно схваченный руками. Был молодец среди овец, А тут нашла коса на камень. Как будто что-то в глубине Души, сворачиваясь, млело, И, как бумага на огне, Терялось с трепетом всецело. Над ним смеются снегири, И, улыбаясь, шутит свита. Попался, что ни говори, И, видно, точно карта бита. Синеет нос и в горле ком, И сквозняком продуло спину. Ведь ни рукой, ни языком Потом вовек кольца не скинуть Как будто… Чувствуя конец Всей прошлой жизни, без остатка, Он первый раз шёл под венец - С любимой со стальною хваткой. ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ Алекс Эль – "Я замер в ожидании конца..." * * * Я замер в ожидании конца, Как будто кончились причины Дышать у твоего лица, Шептать, что ты еще любима. Как будто осень умерла, И снег – ее накрывший саван, И кто-то плачет за глаза, Как тащат на могилу камень. А ты смеешься, как мороз Играет снежными искрами, И говоришь, что мерзнет нос, И что пора идти домами. Следы подснежных городов Сверкают свежими слезами И шепчут, что за сто веков Никто не сбросил этот саван. Я замер в ожидании конца, Еще немного: кончатся причины, И пальцы не простят лица За то, что ты еще любима...
Опять свершалось. Пал поэт
невольник непомерной чести.
Наверное, за много лет
видать, что тяпнул он грамм двести
за то, что кто-то написал
чего-то где-то там получше
или весомее сказал
и знать, увесистей получит.
Вот так и дерево в грозу
гнильца глумливая подводит.
Поэт – беглец , поэт -ползун
туда-сюда... Эх ты, Володя....
Не хромая ворона
Не облезлая старая кляча я
Мне бы можно еще
Лет пятьсот или тысячу жить
С превеликим раденьем
И с желаньем сильнее ребячьего
Человечеству я
Безвозмездно готова служить
Пусть останется птицам
Для полетов их небушко синее
А земля будет вам
Отдана под хлеба и для битв
Ну а я, извиняюсь…
Разрешите, я буду богинею
Чтобы гордо внимать
Робким чаяньям ваших молитв
Посмотрите, прошу вас
Говорят, на фламинго похожа я
Нет, не ноги, не клюв
И не крыльев, столь розовых, цвет
Не одна же я верю
Так упорно в поверье расхожее
Что красивой такой
Да и умной пожалуй что нет
Страницы: 1... ...50... ...100... ...140... ...150... ...160... ...170... ...180... 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 ...200... ...210... ...220... ...230... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|