|
|
Я сегодня время убивал,
вспомнил, что и зиму я прикончил.
Да и год прошедший, – наповал
завалил, и жизнь спастись не хочет.
Прошлое – остойчивость, балласт
дней моих, постыдных и хороших.
Я – хороший снайпер среди вас,
но как вспомню, скольких укокошил...
* * *
Когда суровый приговор свершится,
Иль, проще говоря, я дуба дам,
Склонятся надо мной в прощанье лица
Моих друзей, подруг и прочих дам.
И, верится, у каждого найдётся
В запасе, ну, хотя бы пара фраз,
Потом плеснут по рюмкам и до донца:
"Какой светильник разума угас,
Какое сердце биться перестало..."
Ушёл пиит – осиротела Русь!
И, наблюдая это из астрала,
Я прослежусь, да что там – разревусь.
В конце концов, набравшись, как обычно,
Припомнят мне старинные долги,
В суммарном исчислении прилично,
Что получить при жизни не смогли.
И кто-то из родных, в обход традиций,
Заявит, что я беден был, как мышь.
Наследство для расплаты не годится -
Стихов страничка в интернете лишь.
Никуда не идти,
ниоткуда не возвращаться,
быть со всеми в пути
своего одиночества частью,
ничего никому
о себе не трендеть понапрасну:
одинаков коммун
дух поповский – и белый, и красный.
Прикурить от Луны
и идти только Солнцу навстречу,
понимая, увы -
что за все расплатиться-то нечем,
что любовь растерял
по беглянкам – белянкам, смуглянкам,
что и жизнь расстрелял
как-то так – по бутылкам и банкам.
Что – и жил, и служил,
за паек да за пару медалей,
а и жизнь положить
за страну, что продали – не дали.
И опять не спешить –
ни к кому, никуда, ниоткуда,
словно некуда жить,
а ведь жить среди вас еще буду.
Этот мел январей
по годам, как по чёрной доске я,
искрошу тем сильней,
чем припрятать поболе сумею
майских дней в рукаве,
сеновалов июля в карманах,
листопадов в окне
и березок, в снегу от Армани.
Ниоткуда придет
то, что и никуда не уходит,
помолчу, идиот,
и молчание слово проронит,
и, пойду хоть куда,
возвращаясь домой хоть откуда.
Это просто хандра.
С Иисусом лукавит Иуда.
Осень... беги от нее – не беги...
После дождя потемнела дорога -
Ветер усталые чертит круги...
Впрочем, осталось немного -
Вон, уж виднеется каменный дом,
Окна заплаканы и близоруки.
Ждут ли тебя за накрытым столом
Или забыли в разлуке?
Все же спешишь, разбивая легко
Серых небес отраженья – границы
Стерты, и кажется – недалеко
Свет и любимые лица.
* * *
Любовь не вздохи под луной –
Война писакам на потеху,
Фугасов строф ритмичный бой,
Чуть что – в штыки и «Руки кверху!»
Звенит осколочный упрёк
И рассекает вскользь аорту...
Сквер до костей стволов промок
И сквозняком уводит к чёрту.
Туда, где не было войны,
Где тишь да гладь и шито-крыто,
А мы друг в друга влюблены,
И овцы целы, волки сыты,
Сегодня нам дороги нет.
Пакует время раны в шрамы...
Изобретать велосипед,
Лепить подтекст любовной драмы
Пора кончать – их тьмы и тьмы,
Как не шифруйся в многоточьях.
Осела пена кутерьмы,
Утерян ритм в бесплодных корчах.
На чачу спущен виноград...
Свистят расхристанные щели,
И режет ноздри кислый чад
Со счёту сбившихся похмелий.
Мне не вернуть былой покой –
Утёк, меж пальцев просочился.
И, сколько не играй строкой,
Застыли сомкнутые числа.
Бухой, безбашенный шаман,
Твердя в бреду: «Ещё не вечер...»,
Пойду залить тоску в шалман
И у дверей с тобою встречусь.
* * * Пробираясь задворками в зрительный зал, Чтоб послушать тайком «Клеопатру», Я вчера совершенно случайно попал В оркестровую яму театра. Там стоял полумрак, инструментов трень-брень, Партитур шелестели страницы, А седой барабанщик в очках набекрень Финалгоном лечил поясницу. Лысый контрабасист эластичным бинтом Перевязывал, охая, локоть. Растолстевший трубач, губы выгнув винтом, Тёр их мазью, пахучей, как дёготь. Инвалиды, короче, сидели вокруг, Изнурённые музыкой лица. Тут скрипач впопыхах оступается вдруг... И на скрипку Амати садится. ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ Григорий Крылов – "Самолёт" * * * Самолёт зависает над кромкой дождя И, без видимой миру причины, Замедляется, крыльями дождь бороздя, Над широкой щекой Фьюмичино. Запах моря не слышим, но светел и чист Горизонт за стеклянной глазницей. Самолет, как измученный виолончелист Вдруг натужно и страшно садится. Путешествие кончено – он на земле. Все вокруг поменялось мгновенно. Самолет схематичен, как старый скелет И уже не владыка вселенной. И понурою лошадью в стойло свое Он направлен могучим пилотом, Но потом все вернется в свое естество, И тогда он взлетит – самолетом.
Сумерки медлительны в апреле –
Неохотно стынут краски дня,
И на небе виден еле-еле
Хрупкий ломтик бледного огня -
Следуя за нами по аллеям,
Прячется в узорных кронах лип,
Только все заметней и светлее
Край его в лазоревой дали.
В мареве закатном гаснут звуки,
Улицы укрылись тишиной.
Месяц нас от встречи до разлуки
Провожает. Знаю, под луной
Все отходит в сумрачное «было».
Но и тьма уйдет…. Увидим днем –
С новой силой жаркое светило
Разгорится радостным огнем.
*Теплый свет погасить и уснуть,
внимая Морфеичу сладко,
пусть приснится опять что-нибудь,
вкусное как шоколадка.
А потом, из-под сна выползая
в день промозглый, в холодную рань,
вспоминать, вспоминать вспоминая,
пропуская привычную брань
вновь проспавшей соседки Ларисы,
как всегда, матерящейся у
рукомойника с зеркалом сизым
в полутемном кухонном углу.
Как пропавшие с ёлки подарки,
унесенные ветром часы;
в полудрёме троллейбусы в парке,
сняв примерзшие к небу усы,
набираются дрожи, готовясь
распахнуть двери с надписью "Вых"
для таких непроснувшихся, то есть,
не совсем ещё, в общем, живых.
Гасит утренних звёзд перламутр
полицейской машины мигалка,
просыпайся, страна, с добрым утр...
И до слёз отчего-то всех жалко.
Под словесною рудой гладь и тишь.
Где ж весенняя небес синева?
Вот и март скончался весь – а ты жива,
но к последнему покою летишь.
Над проспектами опять фонари,
и ленивая весна гонит снег.
Запугала новизна? Задрай отсек.
Надоело выживать? Так умри.
Ты готова: жаль не тех, кто вдали,
жаль оставшихся в снегах здешних мест.
Нынче птичек выпускают окрест,
а тебя не отпустили с земли.
* * * Чем долее живу, тем меньше знаю, С годами всё стремительней регресс. В беспамятстве душевного раздрая Мне кажется, что я почти исчез. Верней сказать – и не являлся вовсе, А где-то Там лежу и вижу сны О том, что было До, что будет После… Весь в пролежнях, а памперсы тесны. И крутит вечность ржавое динамо, А я и ни покойник, ни жилец. Но подойти должна однажды мама И обновить подгузник наконец. ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ Олег Барва – "Я здесь не весь" * * * Чем дольше я живу, тем лучше знаю, как зыбко воплощение моё. Я здесь не весь. Не весь пришёл из края, где сердце в восхищении поёт. Меня здесь нет. Как нет и всех живущих. Нам только кажется, что жизнь идёт. Любовь из ПРАХА создал Всемогущий? Поверит в это только идиот. Я был всегда. До времени Адама. Отмерен здесь мне близорукий срок. Но даже здесь меня любила мама… Любить – один у Вечности урок.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...140... ...150... ...160... ...170... 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 ...190... ...200... ...210... ...220... ...230... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|