Недавно я стал студентом и получил комнату в общежитии. Наше общежитие №2 в народе называют «Бастилия». При уборке помещения я обнаружил этот интереснейший документ, который привожу ниже полностью, без сокращений и каких-либо моих правок. 

Письмо. 

Ваше Королевское Величество!  

К милости Вашей припадает узник Бастилии. Обращаюсь к вам с нижайшей просьбой: сократите срок моего пребывания, ибо нет моих сил человеческих терпеть это. Прошу у Вашего Величества прощения, что не обращаюсь по-французски, боюсь оскорбить незнанием хитроумной грамматики. Только крайняя необходимость побудила меня к этому посланию. Обязуюсь к концу пятилетки разобраться в употреблении conditionnel présent, passé immédiat, а также других времён французских глаголов, безусловно, вызубрить и сами глаголы, и, наконец, изложить свою просьбу на языке Вольтера и Рабле. 

Крайняя перенаселённость темницы вызывает тревогу не только у меня, честного узника, но и у Администрации сего заведения. Несмотря на то, что Мудрый Архитектор (говорят, что он лишился разума сразу после возведения данного здания и был отправлен в соответствующее лечебное учреждение) предусмотрел аж 13 этажей, рассчитанных не только на три привычных, но и на четвёртое измерение, все: третий, шестой, девятый и двенадцатый этажи густо заселены, а другие этажи – отсутствуют по дальновидной задумке Мудрого Архитектора. Как Вы заметили, все номера этажей кратны магической цифре три, кроме того, числа 9 и 12 – сами по себе имеют сакральный смысл, что доказали ещё пифагорейцы. Жить в таких гнетуще магических условиях невозможно. Разум бунтуется от одной только мысли, что соседними с твоей камерой (находящейся в начале) могут быть камеры из противоположного конца и с противоположной стороны того самого коридора.  

Кроме того, несмотря на густую заселённость простыми узниками, в Бастилии обитают вечно голодные и алчные несанкционированные узники, такие как, тараканы рыжей и белой масти, коты всевозможных мастей, обыкновенные Mus musculus. Они лишают бедных узников и без того скудного их питания. Вот, накануне был случай: только получил один из узников от добрейших родственников своих колечко первосортной вкуснейшей французской колбаски, и вывесил её за форточку, дабы насладиться позже, как был ограблен наглым Рыжим Котом. Грабитель добычу унёс в камеру своего хозяина, соседа нашего узника, где и был застигнут с поличным. Сосед оказался человеком честным и истинным дворянином и вернул остатки колбасы. Mus musculus создают честным узникам ещё более проблем. По природе своей, они чрезвычайно домовиты и плодовиты. Поэтому, их гнёзда часто находят в матрацах кроватей бедных узников или в ботинках прошлого сезона. Иногда, в гнёздах оказываются детёныши, что ставит нашедшего перед экзистенциональным выбором: сожрать их самому или покормить всё того же Рыжего Кота. А как известно, неразрешимые вопросы могут приводить личность к фрустрации, что, безусловно, отягощает и без того бедственное положение узников. 

А недавно у меня под кроватью поселилась Рассомаха из Массачусетса, чему я, надо сказать, нисколько не удивился. Поначалу, мне было трудно находить язык с Россмахой, по причине незнания английского. Однако, когда был открыт холодильник и извлечена банка килек в томате, начался диалог культур. Рассомаха оказался «своим парнем» и, после пятой рюмки чая, вприкуску с кильками, уже отлично «шпрехал» по-нашему. От него я, кстати, узнал, что кильки по-ихнему «анчоусы». О цели же своего визита гость так меня и не уведомил, сообщив, что поселиться на продолжительный срок. Мы заключили с ним договор аренды помещения под моей кроватью сроком в одну жизнь. Условиями соглашения остались довольны обе стороны: я обязался не раскрывать инкогнито гостя, а он – не мешать моим свиданиям с особами женского пола, кои иногда заглядывают в мою скромную темницу исключительно с целью повышения общего интеллектуального уровня. 

Злые языки говорят, что якобы тюрьму нашу Бастилию снесли ещё в 1789 году, и на месте её организовали танцы. Дескать, даже праздник утвердили L'anniversaire de la prise de la Bastille или Le Quatorze Juillet. Смею Вас уверить, что если танцы и организуются, то исключительно внутри Бастилии, но никак не на её месте. Происходит это обычно в коридоре между блоками с камерами по большим праздникам, гордо называемым «фойе». Из наиболее активных узников (и узниц) организуется инициативная группа, которая создаёт условия для танцев. Всё делается сугубо с разрешения Администрации Учреждения и носит крайне пристойный характер. Однако, некоторые обитатели Бастилии неприлично напиваются втихую и совершают, в состоянии глубокого алкогольного опьянения, девиантные поступки. Так на праздновании Дня Узника, маркиз де Сад нецензурно выражался, за что был выдворен из Бастилии решением Совета Узников. Впоследствии приезжала Мать маркиза и слёзно просила Администрацию вернуть сыночка обратно по причине бедственного материального положения семьи, но Администрация, в лице хоть и страдающего лишним весом, но всё-таки справедливого Коменданта, сей благородной женщине отказала. Кстати, несмотря на предлагаемую бочку прекрасного бургундского вина из собственных виноградников семейства де Садов. 

Вчера же произошло событие, собственно, побудившее меня написать вам сие послание. В мою камеру подселили ещё двоих узников (а это всё из-за проклятой перенаселённости). Дворяне эти в высшей степени благородные и достойные, но их «эпюра восходящего момента» никак не хотела вписываться в мою космогоническую картину, отчего мы и повздорили. Так же не вписался в пространство камеры кульман. Разумеется, последовала дуэль: двое против двух. Мы с Рассомахой из Массачусетса дрались отчаянно. Рассомаха даже отправил одного из обидчиков вниз головой по лестнице из четвёртого измерения в третье, однако, вскоре фортуна отвернулась от нас... И вот сейчас обращаюсь к Вам, Ваше Величество, с нижайшей просьбой сократить мне срок или, если просьба моя столь дерзка, хотя бы перевести меня в какую-либо другую тюрьму. 

Шлю нижайший поклон супруге Вашей Марии Антуанетте (урождённой Марии Антонии Йозефе Иоганне Габсбургско-Лотарингской), а также вашим августейшим деткам (запамятовал их количество). Храни Вас Провидение от Революций и прочих неурядиц. 

Преданный Вам узник камеры 1211/3 тюрьмы Бастилия. 

Письмо было вложено в конверт с надписью: 

Голубиной почтой 

N-ский государственный университет, 

Ректору (лично в руки) 

Ужас, люди, и удар: 

У меня открылся дар! 

Да не ворожить-камлать, 

Могу я стихи писать! 

Хоть бы петь иль вышивать, 

На худой конец – плясать! 

«Делать» деньги – тоже дар! 

От судьбы же мне – удар! 

Все поэты – босяки, 

Мне талант сей не с руки… 

В наш-то век, когда людей 

Не накормишь рифмами, 

Я скажу вам без затей: 

Поэтесс народец наш почитает «фифами»! 

В твоём имени есть нечто восточное. Может, грузинское или абхазское? Произношу его и вижу джигита на горячей чёрной лошади, мчащегося быстрее горного ветра.  

Чаще всего мы с тобой бываем на ипподроме. Может, поэтому я ассоциирую твоё имя с лошадьми? Меня завораживают мчащиеся к финишной ленточке гордые животные. Шумом людского ветра отзываются их победы. В одночасье вскакивают с трибун сотни людей, когда на очередном повороте мало известная лошадь обходит прошлого фаворита скачек. 

Ну, давай, милый, давай, кричу я своему фавориту… Ещё, ещё, хорошо, родной! Да, да, да! Ах, какое это блаженство! 

Бываем мы с тобой и в казино. Там всё не так, как на скачках. Ломкий вечерний свет, изысканные фужеры с шампанским на подносах, белые перчатки крупье… «Делайте ваши ставки, господа!» Спокойная классическая музыка. «Ставки сделаны!» Крутится колесо фортуны. Ну пусть будет «зеро», пусть будет! Не свезло… Здесь с тобой мы так далеки, но близость между нами ещё впереди. Ах, ещё бокал шампанского и – ещё ставку! Будь, что будет! Кажется, фортуна повернулась лицом. Да! Мой сектор! Есть! Ты обнимаешь меня, подхватываешь и несешь… Ещё ставка, ещё… Вот удача! Вот она, «везуха»! «Пруха» пошла! Завистливые взгляды публики. Плевать! Не сглазят! «Всем – шампанского!» Мы с тобой кружимся на головокружительной карусели моих мечтаний. Дом, непременно в два этажа… К чёрту эту занудную работу! Я и ты – единое целое! Руки дрожат. Голова идёт кругом... Ставка, ещё… Ставлю всё…  

Опять проигрыш. До чего же обидно. А, может, отыграюсь? «Дамы и господа, на сегодня наше заведение заканчивает работу!» Проклятье! Промозглый ветер бросает мне под ноги вчерашний мусор. Бреду в одиночестве домой. Ты оставил меня. Это так жестоко… Рассвет как похмелье… У тебя такое красивое имя – Азарт!