Вспоминая намедни исследование уважаемого Ивана Недомыки о роли слонов, задалась вопросом: почему же древние индийцы выбрали это животное в роли символа мудрости? Да, слоны демонстрируют недюжинную сообразительность. Да, умирать уходят в секретные и неизвестные в течение долгого времени места. Ну и что? Не проливает света на этот вопрос и беглое исследование происхождения индийского бога Ганеши – слоноголового и четырёхрукого бога мудрости и Властителя препятствий. Единственное, что приходит в голову – причастность к этому архаичного индийского культа слона. Но, с другой стороны, если вспомнить описание Шивы – синекожего великана, символа очистительного разрушения, с выдающихся размеров мужским достоинством (которое кусает змея, обвившаяся вокруг шеи) и Кали – чернокожей четырёхрукой жены Шивы, обладающей специфическими гастрономическими пристрастиями в отношении своего мужа, считавшейся богиней смерти и, как ни странно, страсти и похоти, можно предположить достаточно развитую фантазию у индийских мифотворцев. В принципе, индийский слон тут может быть совсем не при чём.  

Придя к такому неутешительному выводу, я подумала: «А с чем сейчас можно сравнить мудрость? Нынешнюю мудрость». Всяких аспидов, кошек и собак, а также мифических товарищей типа единорогов и грифонов отмела сразу. Растения тоже не походят – слишком неторопливое существование они ведут ( я могу даже допустить, что растения могут организовать свою вполне разумную систему, но этот разум – другой и его мудрость с нашей, человеческой, не будет иметь ничего общего). После сравнительно длительных размышлений, мне пришла в голову только одна ассоциация – улитка…  

Да, господа, этот слизистый комочек вполне может представлять нашу, современную мудрость. Не в последнюю очередь, из-за раковины. В самом деле, если представить человечество в виде улитки – вроде бы сформировавшейся, но, при этом, беззащитной и уязвимой без своего панциря, сходство будет полным.  

Когда наши предки только слезли с деревьев (если это было действительно так – уж очень много допущений в теории Дарвина), на человечестве не было скорлупы. В этот момент все были беззащитны перед миром, этакая доисторическая улитка с множеством усиков рецепторов, но совершенно беззащитная. Как раз в этот момент и стал «нарастать» тонкий панцирь мудрости: отдельные особи сбивались в стаи, племена, роды. Появились первобытные шаманы и вожди. Шаманы стали толковать все события, происходящие в округе, воспользовавшись самым простым способом, которым, что уж греха таить, мы пользуемся и сейчас, пусть и в немного изменённом виде: не обладая достоверными знаниями о природе вещей (кто, кстати, скажет, что таковыми мы обладаем сейчас?), шаман начал придумывать Богов и различные начала. Другими словами, он начал материализовать проблемы, чтобы обладать хоть каким-то, пусть иллюзорным, способом их решения. Бесплодие женщин, бури и засухи, неудачи на охоте – это и многое другое слишком нематериально, чтобы его можно было бы контролировать. Другое дело – кусок дерева, похожий на человека или осколок камня, напоминающий чашу, клык могучего зверя и челюсть могучего врага… список бесконечен. Но эти вещи – уже достаточно материальны, чтобы с ними можно было проводить какие-либо действия. И ожидать результата, естественно. Не идет дожди – что ж, амулет потерял силу или шаман стал слишком слаб. Сменим и то, и другое.  

На этом принципе все строилось и далее: свергались старые верования, взрастали новые учения. Но принцип оставался тем же. Ничего не менялось, кроме декораций – ведь скелет панциря уже заложен. Зачем что-то менять, когда проще нарастить ещё несколько чешуек на существующее? Лишнее это, лишнее…  

Потом были великие мыслители и философы прошлого («Великие» относятся именно к слову «прошлого», а не к слову мыслители – умнее мы с вами и Диогена, и Сократа, и Аристотеля, а гений Александра Македонского и Ганнибала в современной масштабной войне уже ничего не значит, хотя в военных академиях именно Ганнибала изучают достаточно пристально, если я не ошибаюсь. Для понимания основополагающих принципов тактики. Но, повторюсь, в масштабной современной войне гений великих стратегов прошлого не значит ничего), которые создали второй скелет мудрости человечество, при этом украсив его завитушечками и рюшами. Философия. Конструкция стала ещё более прочной. Мы и сейчас цитируем «мудрость» древних, как попугаи. Зачем?  

Собственно, мы и сейчас движемся по проторенной тропинке – укрепляем скелет ракушки новыми мудрецами и мыслителями. Да, масштаб не тот. Просто декорации стали более достоверны, раскрашены яркими красками и выполнены в объёме. Пытаемся проникнуть в глубины всего, что только возможно… на основании ранее полученных знаний. Ковыряем в панцире дырочку, чтоб воздух почище и солнышко с луной увидеть. А никак! Современная речь основана на отработанных веками штампах, люди анализируют философов и мыслителей прошлого. Находят там зёрна «истины». Никто не понимает, что искать там, где копались уже тысячи лет, нет никакого смысла. Искать надо там, где не копался никто, чем редкие гении и занимаются. И, часто, изобретают новые штампы, которые с радостью берутся на вооружение большинством…Человечество сейчас уже не сможет, наверное, выбраться на белый свет – слишком прочна раковина и слишком прочно вросла роговая броня во вход. Пудовой кувалдой не сломать.  

…Громадная ракушка давно упала на землю – лист, даже ветка, не выдержали вес ракушки. Время от времени, чтоб не сдохнуть с голоду, улитка с треском открывает створку, хватает кусок засохшего листа – до зелёного уже не дотянуться – и, мгновенно, обратно, в спасительную вонючую тесноту, со скрипом вжимая «дверь» до упора. Агорафобия замучила…  

Мужчина ревнует только женщин, которых любит; женщина же любит только мужчин, которых ревнует. Поэтому мужчина часто ревнует женщин без причины, а женщина не любит мужчин, которые не дали ей повода ревновать. 

Народ! Перед вами заказуха, и это есть хорошо!  

До жизни такой я дошел сознательно: набился в друзья-приятели к начальству и схлопотал кучу работы на мою взъерошенную голову. Врать не стану: болтать люблю. Тем более, когда есть повод, а он в данном случае – весьма нагляден и интересен.  

Подозреваю, что идея поручить осуществление краткого критического обзора творчества уважаемого aristocrat-а именно мне родилась в сообразительной головке Высокого Стройного Начальства, не упустившего из виду недавнее награждение мифической анти-премией одного из произведений автора. Сверху был спущен лаконичный и вежливый циркуляр, в котором обращались ко мне с титулом «эксперт», так что отказаться не хватило духу: амбиций и тщеславия у меня – в масштабах космических. Да и желания отклонить предложение, говоря откровенно, у меня не возникло, поскольку внимательное чтение стихотворений г-на aristocrat-а, еще до отправки хозяйке ответа на предложение, заинтересовало меня, как гнездо иволги пытливого юнната. Что ж, мы работы не боимся, пусть она боится нас.  

Все последующие утверждения и умозаключения прошу рассматривать в качестве экспериментирования с интерпретацией, на которую у меня хватило умственных способностей. Также прошу прощения у уважаемого автора, если что-то переврал, недопонял или не оценил по достоинству.  

К телу.  

Я рассчитываю, что вы извините мне следующий каламбур (уважаемый автор в первую очередь). На мой взгляд, стихи Аристократа звучат весьма «пролетарски». Соцарт здесь – ключ ко всему. Казенный сермяжный клич агит-плаката сменяют парадные кричалки и вести с полей. Рапорты о жертвовании простыми рабочими средств на развитие науки и сцены шумных народных гуляний доведены до абсурда и бреда авторским голосом вполне закономерно, поскольку наблюдаемые читателем события и явления абсурдом и бредом представляются по своей сути.  

(«Физика плазм»)  

…  

…Строитель сложил купюры  

В большой портмоне-кошелёк  

И вот он настойчивым шагом  

В Сбербанк по тропинке идёт  

Пришел, взял квитанцию смело  

И в ней аккуратно вписал  

Я жертвую деньги все эти  

В развитие физики плазм…  

…  

(«Когда грустно»)  

…  

…А когда устанут очень  

Цимбалисты бить по струнам  

К ним на выручку приходят  

Гусляры играть на гуслях…  

…  

Героика будней занимает почетное место в этом смысловом ряду. Программная поэма «28 космонавтов» в этом смысле наиболее яркое произведение. Супергероические персонажи совершают в космосе невозможные, мультипликационные подвиги, но, вернувшись на землю, откалывают коленца еще более фантастические. Например, бегают наперегонки в скафандрах или танцуют с одной единственной девушкой.  

(«28 космонавтов»)  

…  

…Но кончай болтать об этом  

Дискотека все же – танцы  

Белый танец объявили  

И девица пригласила 28 космонавтов…  

…  

Выпадение в сопредельное измерение – или даже через одно – происходит незамысловато и заметно, и от того, наверное, вдвойне увлекательно: даже на простом графическом уровне автор весьма изобретателен. Чего стоит удалый Коля, рассекающий просторы поля на НЕ огромном комбайне?!  

(«Комбайнер»)  

…  

…Комбайнёр удалый Коля  

На комба...ине огромном  

Рассекал просторы поля,  

Собирая урожаи…  

…  

Вакханалия ирреальности в подобных местах наиболее наглядна и выпукла. Скажем, «ледокол могучий атомный крейсер «Владимир Ленин», погружающийся в воду медленно, рассекая люды Антарктики» в «Ледоколе». Или рутина врага танкиста в «У танкиста выходной».  

(«У танкиста выходной»)  

У танкиста выходной  

Враг устало отдыхает  

Жарит мясо на костре  

И рябину собирает…  

…  

Об особенностях художественных исканий весьма красноречиво повествует произведение, которое можно, пожалуй, рассматривать в качестве своеобразного творческого автопортрета. Оно достойно быть приведенным целиком.  

«Художник»  

Подобно мотору трактора  

Работает крепко и чётко  

Художник, встав за мольбертом  

Как за станком токарным  

Он кистью проводит смело  

По глади холста и макает  

Кисть эту в краску синюю  

Словно торпеду в море  

Художник – подобно ракета  

С двигателем реактивным  

Взлетает к вершинам искусства  

И там парит в невесомости  

Сталевар холста и бумаги  

Он плавит метал иллюзий  

Создавая картины бесценные  

Икебаны и инсталляции.  

К слову, несмотря на своеобразный стиль, Аристократ – тонкий лирик, не чурающийся к тому же философских мотивов и рефлексий в анализ мотивировки, истоков, почвы, фундамента и возможностей собственного творчества, сетуя при этом на бесшабашность натуры и, если хотите, кризис жанра.  

(«Я бы»)  

…  

…Но не быть мне музыкантом  

Потому что я философ  

И всё время своё трачу  

Я на думать головою…  

…  

…Вот так жизнь вся и проходит  

В девках, картах и весельях  

Ни какой тебе музыки  

Ни какого вдохновения.  

И напоследок. Поскольку в жизни, так или иначе, в самом широком смысле рифмуется все и все взаимосвязано, то, возможно, имеет смысл внести дисгармонию отсутствием рифмы, размера и четкого ритма, подчеркивая, таким образом, индивидуальный нигилистический почерк: это даже не постмодерн (поскольку соцарт периодически сдает позиции жанрово, воплощаясь стилистически), это круче, это его зеркальное отражение вверх ногами, это кич. Помимо этого, мерещится что-то от песен акынов – их можно писать теоретически бесконечно, в журнале пробовали и получалось довольно похоже, но не так. Так получается только у Аристократа.  

Справедливости и полноты картины ради добавлю, что среди произведений уважаемого автора попадается и откровенная чушь, но эта самая малая из цен, которые вынужден платить художник, балансирующий на тонких гранях ирреального и абсурдного, малейшее отступление от сути которых гарантирует обвал в примитив и вычурность. Пожелаем же г-ну aristocrat-у всегда чувствовать прохладу тончайшего острия стиля, по которому он движется, подобно канатоходцу.