Водка кончилась неожиданно. Как всегда.  

Вроде ведь полно её было в холодильнике – и на тебе! А выпить просто необходимо. Сердце капризничает и отказывается перекачивать из пустого в порожнее эту странную жидкость под общим названием «кровь». Подолгу останавливается, задумывается между стуками, типа а кому нужна такая *лядская жизнь?  

Одно из светлых знамений начала третьего тысячелетия на Руси – круглосуточные супермаркеты. И купить опохмелку в любое время дня и ночи не составляет труда. Были бы деньги. Но проблема всё-таки существовала – силы колебались на исходе. А необходимость приведения себя в человеческий вид требовала немало энергетических затрат. Иначе на улицу лучше и не показываться – менты тут же « схавают», ещё в подъезде. У них на такие случаи особый нюх. Вы можете сто раз выйти на улицу трезвым и ни раза не встретить блюстителя закона. Но стоит только высунуть за дверь свой опухший от многодневного пьянства нос, как вы сталкиваетесь «носом к носу» с законниками и они волокут вас в отделение «для выяснения личности». Именно вашей личности, поскольку для прогулки в магазин за сто метров от дома вы паспорт с собой, естественно, не берёте. А зря…  

Итак, предстояло побриться...  

Современная навороченная бритва позволяет обойтись без крови почти в любом состоянии. Почти… Но на второй неделе запоя как раз и наступает именно это сакраментальное «почти», что превращает тривиальное соскребание щетины в изощренную пытку. А собственные действия – не иначе, как в героический подвиг. Но не надо аплодисментов, поскольку всё ещё впереди!  

Затяжной контрастный душ несколько сглаживает последствия. Кожа начинает похрустывать и вдруг обнаруживаешь в себе желание женщины. Абсурд, но на парадоксах держится наш бренный мир. Гормоны, блин, мать их «ит-тить»!  

Фантастически дорогой лосьон «После бритья» фирмы Mexx с запахом только что обнажённого грейпфрута вкусненько оттеняет несносный перегар и приводит «морду лица» в состояние употребления. Цивилизация-с! Дайте мне вонючего хорька, и я за хорошие деньги и малую толику времени превращу его в джентльмена!  

Несколько зёрен кофе в рот – и жевать, жевать…  

Теперь – гардероб. Заношенные джинсы – залог того, что вас неминуемо «загребут» для проверки прописки и прочей ерунды. Только высокий стиль. Вот она – заветная троечка. Скромно, без помпезности, но элегантно превращает в человека-невидимку. А чёрные круги под глазами скрываем итальянскими очками. Смотримся в зеркало – фу ты – ну ты! Пижон, блин… Пора выползать.  

Пожалуйста – всё подтвердилось: воронок прямо у подъезда. Милиционеры курят и оживлённо что-то обсуждают, но я прохожу сквозь них, как острый нож через сливочное масло. За что боролись! Но метров через пятьдесят опять отказывает сердце. Слишком много усилий по приведению себя в человеческий вид дают знать. Да и перебор свежего воздуха. Умирать сладко, но… не прилично. Собственный труп на улице – что может быть конфузней? Лезу в карман – и сразу два шарика валидола на зуб. Пять секунд – и прохладная свежесть снимает тяжкую лапу с митрального клапана. Можно ехать дальше! Осторожно перемещая тело в направлении торгового центра, невольно оглядываюсь по сторонам. То и дело глаз натыкается на одноразовые инсулиновые шприцы – бой был, но кто вышел победителем? Мелкие личные проблемы меркнут перед действительно серьёзными осложнениями соотечественников. Бомж, свернувшийся калачиком на крышке люка шахты отопления, окончательно утверждает в мысли, что я – не законченная скотина, а всего лишь одна из многочисленных заблудших овечек. Что благотворно действует на окончательно уставшее сердце.  

Вхожу в магазин – решительно, практически с нахрапом. Охранник беззаветно храпит на стуле рядом с корзинками. Кассирша сладко посапывает, уткнувшись ряшкой в мелочь. Московское время – три часа сорок две минуты. Да и я с трудов праведных весь мокрый и «до смерти четыре шага». Проснись, родная! Буханка чёрного, пачка пельменей, сметана, две «Посольской», фляжка Старого Кёнигсберга и пачка «Muratti» первый номер. Сколько? Смешные деньги…  

Выхожу мимо очухавшегося охранника на улицу и сразу за табачный киоск – здесь уютно и относительно безопасно. Срываю винт с коньяка и делаю глоток… спасительный. Фу-у! Теперь «дорога к дому» превращается в увеселительную прогулку. Иду себе, напеваю, покуриваю, на душе лёгкость необыкновенная. Менты у подъезда всё курят – «я умоляю!» – Сколько можно курить? Набрался наглости и спросил у пацанов, что случилось. Ничего особенного – на пятом этаже к пенсионеру «Белка» забежала, и ему показалось, что он в Афгане на высотке отстреливается, а патроны кончились. Вот и позвонил «02». Мол, подвезите боеприпасов. Обычная история.  

В квартире, пока я путешествовал, от открытых форточек посвежело – просто лепота! Включаю плиту и ставлю воду под пельмени, а сам срочно принимаю рюмку коньяку. Уже по-домашнему, без спешки, смакуя каждый глоточек. Вот сволочь!  

Пельмени готовятся мгновенно и съедаются влёт. Причём я употребляю их по схеме «50 – 10 – 3», то есть пятьдесят граммов водки, десять пельмешек под майонез «Скит» и три глотка пельменного бульона. После троекратного повторения процедуры организм начинает работать, то есть переваривать, ответно выделяя иллюзии, мечты… Сытость, осоловелость… Хочется спать и видеть сны, но... – « хрен вам »! Буквально запихиваю себя под контрастный душ и полчаса насилую массажной щёткой. Почти живой, почти человек…  

Надеваю дежурный джинсовый костюмчик, делаю контрольный глоток коньяка и выбегаю на улицу – через десять минут первый автобус. Фляжка в нагрудном кармане, «Рондо» под боком, валидол тут же.  

Жизнь продолжается. Мы ещё не раз выйдем из запоя, мы ещё поработаем, мы ещё…  

Великий Бог спрятал от нас свой сияющий лик! Небеса кормят земли и перси матери-кормилицы источают на ее детей благие эликсиры. Зефиры возрадовались и восхваляют и прославляют и гласят, эфир потрясая о небесных силах. Все, что способно радоваться, упивается и воскресает. И мы наслаждаемся с ними. Золотые и серебряные капли, сияющие между черной землей и потемневшим небом в полете пролетают через тело, неся с собой очищение и абсолютное освобождение от всякого негатива. И чаша уж полна, и я сама – часть этой большой, великой и сильной воды. И прекрасно это, ибо нельзя описать человечьим языком это чудо. О нем можно лишь восхищаться.