|
|
* * *
Кого Господь – пошлёт,
мы – в тех и влюбимся.
В бесплотных ангелов.
Иль в формы Рубенса.
Боготворить бы – их,
безумно любящих,
одетых и нагих,
в шелках – и,
в рубище.
Где надо сильные.
Где можно – слабые.
Их звать бы нимфами,
а мы их – бабами.
И вместо тех кого,
Господь послал с небес,
порой, мы любим тех,
кем искушает бес.
За это, братия,
в миру – гулящая,
не рай обрящем мы,
смолу – кипящую.
Молитесь – ироды!
Молитесь истово!
Чтобы на свете,
том – была,
амнистия.
Я не кукла: посмотри на меня –
Я ж живая…
Это мука: ты мне сердце пленил –
Угрожаешь…
Сколько было (ты не знаешь) потерь –
Не считал же,
Но ушло наше счастье за дверь,
Любовь – также…
Я не плачу: лишь смотрю на тебя
С укоризной,
Только мячик залетел от ребят
Перед тризной
К нам в окошко: приземлился на стол,
На тарелку…
Глупой кошкой я упала на пол –
Перестрелка…
Я же знаю, что не хочешь любить –
Ты боишься…
К птицам в стаю протяну жизни нить! –
Усомнишься?.. –
Сомневайся. – Только ты посмотри:
Я не кукла!
И не кайся в ярких красках зари –
Рядом скука…
Я уснула: на года ль, на века –
Неизвестно…
Время плыло, как печали река –
Не невеста…
I have been digging deep and long
Mid a horror of filth and mire,
A bed for the golden river^s song,
A home for the deathless fire...
My gaping wounds are a thousand and one...
Глубоко и долго копаю
Среди ужаса грязи и трясины
Ложе для песни золотой реки,
Обитель для бессмертного огня...
У меня тысяча и одна зияющая рана...
Poems Past and Present. Шри Ауробиндо
*
Среди ужаса грязи, злодейств и тоски,
задыхаясь от смрада пороков,
долго русло копаю для песни реки,
для ее золотого потока.
Ноет тысяча ран словно рана одна,
мне судьба припасла щедро соли,
тайный враг изнутри отомстит мне сполна,
если я покорюсь его воле.
Время гонит меня, непреклонный палач,
мне ниспослана тяжкая доля...
Как терзает мне слух обездоленных плач,
но молчанье небес – еще боле...
Но закончится время истлевших оков,
хлынет золото солнца по склонам,
и наполнится русло реки моих снов
наяву чистым светом и словом.
24.10.2006
1.
Горящая свеча в неясном полумраке
Не в силах ослепить уставшие глаза.
Чудовище души в груди больной собаки
Не верит в благодать и божьи чудеса.
Не первозданный свет холодного рассудка
Заполнит эту тьму и воскресит любовь,
Но яростный огонь и дьявольская дудка,
И дерзкие стихи, и варварская мовь.
2.
Страх, метнувшийся из мрака,
Потянул души струну, –
Как бездомная собака
Завываю на луну.
Странное, больное время
Притаилось под столом,
И стучит в седое темя
Ленинградский метроном.
3.
Когда-то я был ученым
С горящим квадратным глазом,
Считал себя посвященным
Во все эти гитики сразу,
Питался травой и пивом,
Практически жил в публичке,
Ужасно был некрасивым
И ночевал в электричке.
Полгода копил на ботинки,
Зимою ходил без шапки,
Меня боялись блондинки,
И презирали бабки.
Зато – я был настоящим,
Зато – я был первороден,
Я был бесконечно счастлив,
Я был от всего свободен.
4.
Осенняя печаль знакома всем поэтам:
На сердце возлежит необъяснимый груз.
Ни золото листвы, ни отголоски лета
Не в силах разбудить задумавшихся муз.
Все так же небеса светлы и бесконечны,
И звездная тропа прекрасна, как всегда,
И линии руки все так же безупречны,
И омут синих глаз глубок, как никогда.
Но дивная свирель безгласна и невнятна,
И замер в полусне волшебный метроном,
И между стройных строк – расплывчатые пятна,
И неизменный дождь бормочет за окном.
5.
Лицом к лицу – начало столкновенья
Бессмысленно вращающихся глаз.
И сухость губ, и жар прикосновенья,
И боль, переходящая в экстаз.
Безумием отмеченные души
Свивают жала в яростный клубок,
И кровь кипит ключом, и руки душат,
И плавится безжизненный зрачок.
В мучительной, горячей круговерти
Слепого заполнения пустот,
Через любовь ведет дорога к смерти
Гораздо чаще, чем наоборот.
Не слышно выстрелов с той стороны,
Не слышно пенья цветов.
Мы будто бы выиграли. У старшины
Стал взгляд виноват и суров.
Он молча привстал, поправляя шинель,
И первым покинул окоп.
Стоит в тишине, как живая мишень.
И кто-то целится в лоб.
И вот мы идём по застывшей земле
В ту сторону, где ничего.
А выстрел, как птица, поёт в голове
Но нам не дождаться его.
Как ножом в королевскую мантию,
Разрываю тотемные связи,
Чтобы в веру – до края, до мании,
И из грязи – с заклятыми в князи.
Пусть завидуют: " – Сумасшедшие!
У них же все не по правилам."
Но салютует строй пеший,
И напрасное – дОбела.
На залетной строке замётана
Вся материя страшная матерная,
Неозвученным планом измотана
В океанских хлопотах жаберных.
А на поверхности квелое
То ли штиль, то ли цунами...
На определенность несмелое
Полпредит мечтами и снами.
Ну вот же я, вот я! Смотрите!
Отлитый из пепла в караты,
Беспечный, как в кукольном клипе,
Навороченным счастьем объятый.
И рядом нескучная краля
С набежавшей толпою соперников
Пьет со мною из чаши Грааля
Натуральную радость без ценников.
Идут детишки в школу – в первый раз –
Встречает их учитель, вводит в класс –
Жизнь новая для ребятни настала…
И в первый раз с волнением в груди
Я говорю девчонке: «Заходи,
Ты почему опаздываешь, Алла?..»
Вот речь моя польется не спеша:
Лишь постепенно детская душа
Познанию откроет двери тихо…
Тут вихрь вопросов прилетит ко мне:
И сорок пять минут, как в жутком сне,
Успокоеньем занимаюсь Лиха –
Разбушевался в детях знанья бес,
Волнует их, что значит политес,
Российского структура государства…
И всё, что знаю, говорю я им…
Надеюсь, неизвестный аноним
Сегодня не допустит здесь коварства
И зазвонит весёлый колокольчик,
А я, вздохнув, скажу: «Урок окончен…»
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1210... ...1220... ...1230... ...1240... 1247 1248 1249 1250 1251 1252 1253 1254 1255 1256 1257 ...1260... ...1270... ...1280... ...1290... ...1300... ...1350...
|
