|
|
Мне, соседка, девушка Наташа:
”Юноша, ведь ты не мой бойфрэнд.
Уступил в трамвае место даже.“
”Я – ответил ей – интеллигент“.
И добавил: ”Милая Наташа,
Я готов не только уступить.
Вы мне разрешите Вас однажды
До подъезда дома проводить? “
И она не только разрешила
До подъезда дома проводить,
Но полунамёком пригласила
С нею лёгкий ужин разделить.
С той поры пропето много песен,
Их не омрачила грусти мгла.
Мир мне стал во многом интересен.
В том Наташа очень помогла.
1985
Ты и правда самая редкая в мире сволочь.
Понимая и ведая, что на земле творится,
я особенно крепко тебя обнимаю в полночь,
потому что боюсь, что история повторится.
Я не знаю, что чувствует брат, убивая брата,
и спасут ли тебя стихи мои и объятья.
А быть сволочью, значит, что-то волочь куда-то.
Вот, к примеру, мешок с пшеницей, копьё, распятье.
Расскажи-ка мне лучше о яблоках молодильных,
об Алёнке, Иванушке и трёхголовом змее.
Я венков наплела ромашковых да ковыльных,
приглядись, выбирай помягче да попышнее.
Да была б моя воля, жила бы с тобой в пещере,
где бы имя твоё никогда не звучало всуе.
Я боюсь, что в тебя кто-нибудь не поверит.
Я боюсь, что тебя кто-нибудь поцелует.
Играла музыка в финале,
Её сменила тишина,
Как будто клавиши запали,
Как будто лопнула струна.
С таким штампованным набором,
С давно обломанным пером
По театральным коридорам
Идти в гримёрку, на втором,
Где ты сидишь, как лошадь, в мыле.
Читать и мять в сухих губах
Десятки простеньких фамилий,
Известных в узеньких кругах
И в треугольниках, и прочих…
Но, с точки зрения наук,
Не всякий конь присесть захочет,
И не бывает узким круг.
Кузьмин, Малькова, Липин, Градов,
Янков, Носкова, Кузнецов…
Сильвета, Гамлет, Леонардо,
Эпаминонд… В конце концов,
Дойти до ручки, повернуть и …
Как ты задумчив и пригож.
Видать, дошёл до самой сути,
А что с ней делать – не поймёшь.
Не знаю, что ты вдруг представил,
Но опишу твой долгий взгляд:
Я – вся из пламени и стали -
Срубила, выжгла райский сад.
Ушла, смешав любовь и жалость,
И не заправила постель.
Сойти с ума не получалось,
Любил и ждал благих вестей.
Купил подобие ковчега,
Рыбачил в штили и в шторма.
Был на войне, три года бегал,
Дожил до первого письма,
И, завершая век разлуки,
Вот-вот откроется почтамп.
Ты на коленях держишь руки,
Мой добрый, глупый Форест Гамп….
Ну, что ещё, чтоб безрассудно
Ты в этой роли не блеснул?
В простом простое видеть трудно.
Вот лампа, зеркало и стул.
На стуле флейта, тихий образ,
Метафор ярких не лишён.
Лежит, как маленькая кобра,
Не расправляя капюшон.
И вроде надо сторониться,
Бояться тронуть невзначай.
Да пусть хоть что-нибудь случится!
Помрём – так с музыкой. Играй.
На склоне предгорья, в вечерней заре,
Ступенями спуска к ворчливой Куре,
Когда устаёшь, оступаясь, идти,
Видение-сон настигает в пути.
Идя по змеиной тропе между скал,
Увидел я то, что увидеть мечтал:
Из замка, сокрытого цепью вершин,
Несёт осторожно горийка кувшин.
Вот берег и плавным движеньем руки
Кувшин исчезает в потоке реки.
Не меньше я сценой другой увлечён,
Как девушка ставит кувшин на плечо.
И видится мне: под взошедшей Луной
Идёт она в замок на встречу со мной.
Стройна. И, красив её девичий лик.
К устам её алым я жадно приник...
...
Волнующий миг озаренья, исчез.
Закат в глубине утопает небес.
Прохладой ночной освежаетя грудь,
Луной освещён, продолжаю свой путь.
17 февраля 2004
Страницы: 1... ...50... ...80... ...90... ...100... ...110... ...120... 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 ...140... ...150... ...160... ...170... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|