|
|
НАТАЛИ ПУШКИНОЙ
Как много сплетен
с именем твоим
Нам наплели –
потомкам легковерным,
Но ты всегда
была любима им,
И он, твой муж,
не верил слухам скверным.
Нет, я не эссеист,
не пушкинист,
Но знаю – выше ты
любой хулы и лести.
И для меня
твой облик также чист,
Как для него,
певца любви и чести.
Уйдут в архив
завалы клеветы,
Что клевета,
когда в чаду сомнений
за честь твою
и «гений красоты»,
На смерть пошел
его бессмертный гений.
Любовь ушла, оставив след,
Окна зашторенного свет.
Пять фотографий под стеклом –
О том, что были мы вдвоём.
Полынью – горькое Прощай,
Несостоявшийся наш Рай.
Мечты раздавленные в прах,
Блеск одиночества в глазах.
Умножив прошлое на ноль,
Любовь ушла, оставив боль.
Мир без тебя, холодный день,
Печаль нависшую, как тень.
Чужие лица...в суете,
Сто сотен мыслей о тебе.
Две параллели для двоих,
Тобою не прочтённый стих.
…Правду сказать – всё чепуха…
Возникает, сквозит, перемешивается,
толкает в спину, наступает на ногу,
из телевизора что-то долго бубнит,
потом раздевается наголо
и нагло пялится на себя в зеркале
моих плохо выспавшихся глаз,
забывает выключать воду в ванной,
а газ – в Грузии,
громко кричит на нас,
что мы – русские…
И непонятно – это хорошо?
Или совсем никуда не годится?..
Я стал сам себя переспрашивать: «Шо?!.»
И с пол-слова могу теперь заводиться:
этакий «Тойота»…
Осталось только выяснить:
в моих жилах кровь?..
Бензин?..
Или так, – водица?..
Мне рассказывали, что она
составляет 80% моего тела…
Да что там моего – даже этого в телевизоре…
Интересно, а он про свою воду знает?..
Про воду или про жену?..
Ну же, не будем скабрезничать,
а то возьмёт и объявит войну,
чтобы разом справиться со всеми болезнями:
левизны, коревой краснухи
и «болезни легионеров»…
Правду сказать, уже не хватает нервов,
чтобы вслушиваться, вникать, осмысливать
всю эту чепуху…
Говорю тебе как петух – петуху!
Как желтух – белуху!
Ну вот просто как на духу…
Тебя, в связи с этим, как звать?..
Гостомысл…
Расшиты чопорно наряды,
Печален поздний карнавал.
Коней для странной кавалькады
Мороз неслышно подковал.
Дорог от прошлого не чистят, –
Рискует дворник пустяком,
Что по замёрзшим, острым листьям
Пройдётся память босиком.
Скрипят церковные фронтоны,
И холод служит звонарём.
В дверях влюблённые фантомы
Целуют свет под фонарём.
Скользя легко сквозь стены зданий,
Фату на ветер променяв,
Одно из призрачных созданий
Похоже будто на меня.
Другое – грудь пронзает болью.
В порыве ревности сквозняк
Зовёт к безумному застолью.
Полупрозрачная родня,
Друзья, враги и просто тени
Пытаются создать уют,
И руки сорванных растений
На блюдце кольца подают.
И не позволено забыть им,
Что друг от друга мы таим….
Там, в мире замкнутых событий
С глазами вечности стоим
Пред алтарём.
Сапфировою россыпью, как мост,
На Северном холодном полушарии,
Сплелись лучи семи великих звёзд,
Когда сошли с небес на Землю арии.
В таинственном сознании Луны
Их души обретали понимание:
Все – воины, пророки, ведуны,
Искатели земли для покаяния.
Серебряному звону тонких лат
Был гармоничен свет Большой Медведицы.
Сковали льды останки их солдат,
Арктида погребла печальный клад –
Сгоревшую космическую лестницу.
Досталась им Земля не наугад:
Они землёй залечивали раны.
Ушли, кто – на восток, кто – на закат,
Вдыхая с болью солнечную прану.
С глазами голубых и синих звёзд
И с кожей снежной маленькой планеты,
Из солнечной короны жар волос
И бороды соломенного лета.
Но в древних зеркалах чужой Земли,
Сквозь рябь воды в свои вглядевшись лица,
Задумайтесь на миг: не этим ли
Великим предкам стали мы молиться?
1. Май
С цветущей вишни
ветер сорвал лепесток
и бросил в реку.
Сама я не решилась
послать тебе свой привет.
2. Июнь
В месяц радости
расцветает под солнцем
прекрасный ирис.
Как любил ты когда-то
мой цветок! Он всё тот же.
3. Июль
Пение цикад
в глубине летней ночи
лишь оттеняет
плотный покров тишины.
Слушаю, забыв о сне.
4. Август
Один день мечты –
тропинка в будущее.
Но что наша жизнь?
Мелькнувшая стрекоза
на фоне снежной горы...
5. Сентябрь
Две капли росы
на серебряной нити
встречают рассвет.
Которая сорвется
раньше? И мы не вечны.
6. Октябрь
В прозрачный ручей
желтые листья клена
роняет осень.
Роняю следом письма,
и они пожелтели...
7. Ноябрь
Старая чашка
с потемневшей эмалью
милее новой.
Нельзя лишь пить из нее.
Но кто знает об этом?
8. Декабрь
Письма надежды,
письма отчаяния –
огню всё равно.
Согревает ли тебя
этот далекий костер?
9. Январь
Сравнил ты любовь
с нежным цветком лотоса.
Смотрю с грустью: пруд
засыпан зимним снегом,
виден только след лисы.
10. Февраль
Февральские дни
догоняют луч солнца.
Прыгает в клетке
нетерпеливый скворец.
Скоро улетит и он.
11. Март
На ласку луча
отозвалось вдруг сердце.
Ужели весна?
Колокольчики в доме
запели песню ветра.
12. Апрель
За веером туч
как искусная гейша
прячется луна.
Сладко меняет слова
тень недосказанности...
2007-02-05 15:23Сон / Элиана Долинная ( elida)
К тебе рванулась, руки протянув,
едва лишь перестук умолк колёсный...
Вдруг показалось: ты слезу смахнул...
Остались в прошлом многие вопросы.
...А утро на перроне чуть взошло...
Ещё истома дня не заклеймила
румянцем, и оконное стекло
опять – навеки – нас не разделило.
...Стояли, не промолвив пары слов,
всё было ясно, потому – молчали.
И знала я : не умерла любовь,
но стала лишь спокойней и печальней.
Что ты меня, как поле в зной росы,
не мог дождаться в середине лета:
всю ночь смотрел на лгущие часы,
взывал: «Скорей же наступай!» – к рассвету.
...И бабочка в прохладное стекло
всё билась, крылья хрупкие увеча...
... Проснулась – сад весь снегом замело
цветов вишнёвых... И... не будет встречи.
Забывала. И всё невпопад.
Мне сладка эта грустная нега –
обрываться душою с разбега
в золотой листопад...
Расправляла затекшие крылья,
в звёздный свет превращала будни...
Без оглядки тебя любила.
И когда, наконец, забуду?
...Но останутся эти строчки
млечно-нежной дорожкой в выси...
Как же длинно я ставлю точку! –
то ищу сокровенного смысла
в инкрустациях слов осенних,
в ускользающих оборотах,
то (опять!) – от любви спасенья,
создавая себе цейтноты.
И сама улыбаюсь вопросу
(ну и смело же!) – ты скучал ли?
Сердце словно летит с откоса...
Всё риторика. Источает
аромат, уловимый еле,
элегантная скабиоза...
...И предчувствую, как метели
драпируют снегами звёзды...
*
Усмехаюсь с коварным веком,
над придуманной мной любовью...
Oh, mon Dieu! – по нервам стеком
послесловье.
Сейчас я буду писать ни о чём.
Вот кресло, рубашка, плечо.
Вот ветер, кружащий перо, а с ним
Из труб вылетающий дым.
Вот месяц, сияющий в вышине,
И жёлтый огонь в окне.
И всё это сказано ни о чём.
Ни обо мне, ни о ком.
Но жизнь, вместившая ничего,
Не стоящая ничего –
Единственное, что есть у него.
Что будет всегда у него.
В жарком Пловдиве – дивный плов,
В Бухаре же – бухают реже...
Послюнявив основы слов,
Выступают ослы в манеже.
На арене весь вечер мат,
Акробатам привычней чтобы,
И обтянут Ваш крепкий зад
Модным крепом парижской пробы.
Шпрехшталмейстер несёт пургу,
Расшивая лапшою уши.
Недоваренное рагу...
Хочешь – ешь, а не хочешь – кушай.
Пресно блюдо из Роз, Марин,
Розмарин не приправа к нотам.
Но сияет звезда перин
Меж поющих трусов на фото...
Поколение сторожей
Рубит бабки капустной масти
И стрижёт молодых стрижей
Под гребёнку попсовой власти.
Здесь не вырастет дивный плов
И не будет цвести красиво.
В огороде – толпа козлов,
Поливают попкорни пивом.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1130... ...1140... ...1150... ...1160... ...1170... 1173 1174 1175 1176 1177 1178 1179 1180 1181 1182 1183 ...1190... ...1200... ...1210... ...1220... ...1250... ...1300... ...1350...
|