Накопила я боли –
в сундуки не вместить –
не по собственной воле –
память всё сохранит.
Эту боль человечью,
эти горечь и страх
мой язык – мой разведчик
не опишет никак.
Подставляю я горло
восьмисильным ветрам,
чтоб продуло-промёрзло,
по больным чтоб местам,
чтобы точно из уст,
как из створок окна
та мелодия чувств
не напевна была.
По подобию круга
тень дрожит меж ветвей,
мы живем друг без друга
и кому-то теплей.
И кому-то роднее
стала наша постель,
ровен час – богатеет
мир поганых вестей.
Лунная принцесса
По снегу босяком
Бежит спасать любимого
Плененного врагом
Сквозь тернии бежит она,
Все тело уж в крови.
Поможет сила ей,
Сила ее любви.
Нежно шепча
Волна отхлынет лаская камень,
Грустно камню ждать прилива.
Сила человека в возможности проявить слабость, не имеющий таковой слаб вдвойне.
Идёт по стрелке часовой
Маленький часовой.
Свет пронзает его бушлат,
Пуговицы горят.
Шаг – и стрелка ещё чуть-чуть
Свой сократила путь.
Шаг – и лебедь летит в висок:
Путь его нёдалек.
Бом – сапоги. И ещё раз – бом.
Приказываю: кругом.
Пока не ударил своим крылом
Лебедь. И снова – бом.
Ты позабыл, обернись, постой,
Остановись, часовой!
Твои ли часики не в крови?
Не твой ли смертелен взгляд?
Часовой доходит до края и
Оборачивается назад.
На пожарище заката
Наглядеться не могу.
Рыжий конь, огнем объятый,
Замирает на скаку.
Мне б за гриву ухватиться...
Оседлав ночную грусть,
Пролететь над миром птицей.
Только я огня боюсь.
Вот стою, смотрю упрямо.
Пролетает мимо конь,
Чтобы вновь зарею ранней
Разбудил меня огонь.
Столько красок у планеты,
Столько сказочных картин!
Почему же у рассвета
И заката цвет один?
