|
|
Моё счастье соткано
Из душистых трав,
Веселится нотками
Радостных октав,
Согревает искрами
В дорогих глазах,
Успокоит истиной
В древних образах,
Зреет первым яблоком
В молодом саду,
Дремлет старым яликом
В маленьком пруду,
Расцветает розами
Под моим окном,
Моя нежность росами
Притаилась в нем.
Но обнять Вселенную
Кажется, смогу,
Радость вожделенную
Я не берегу,
Раздаю дыханием,
Раздаю мольбой,
И живу желанием –
Быть всегда с тобой.
Новое время так ли ново?
Новый виток борьбы за власть,
Шум и возня собачьей своры,
Лишь бы кусок жирней украсть.
Только давно превысил меру
Стаи обжорной аппетит,
Совесть поправ, законы, веру,
Черным грехом на нас смердит.
Им до нужды людей обычных
Не снизойти и не понять,
Как голодна уже привычно
В русской глуши чужая мать.
Как в деревнях закрыты школы,
Тихо в полях который год,
Дети, мечтая, ждут обновы,
Кормит лишь скот да огород.
Но все в душе Россия прячет,
Слезы и радость – все слилось,
Мать у иконы старой плачет,
Молит, чтоб легче нам жилось,
Чтобы по праведным законам
Жить в этом мире мы могли,
С песней трудиться, а не стоном,
Стать Человеком своей земли.
Я выхожу на старт.
Я весь какой-то зыбкий.
Я весь какой-то не такой, другой.
Ученые не знают:
Во мне лежит ошибка
И машет слабою рукой.
Я знаю, я запнусь
Над маленькой планетой.
Застыну, уязвим.
Ученые – как дети:
Их так расстроит это.
Не говорите им.
 Писатель – дуб, он, как скала, могуч, И урожаи желудей на зависть! Под ним меж собственных навозных куч Пасутся критики, ругаясь и толкаясь.
* * *
Чайки.
Край земли трется о моря край.
Время, примерно, май.
Утро. В городе спят еще.
Шум самолета летящего.
Аэропорт. Встречающие.
Последним оставив салон,
По трапу спускается Он.
Лет 30-ти.
Наплыв.
Крупный план.
Экран
Делится пополам:
В одной половине – берет чемодан
Под транспарантом «Wellcome!»
В другой –
в окнах Москва, ресторан,
Девушка спиной к нам.
О н а. Не уезжай...
Ее заглушая, гитары визжат,
Он ковыряет салат,
Молчит, пьет лимонад.
Опять нормальный экран, май,
Тащится старый трамвай.
(Город похож на города Крыма,
А может – Владивосток).
Стоп. –
Г о л о с. Остановка «Рынок»!..
Трамвай прогремел. Крупным планом:
Он.
Никуда не спешит.
Не ищет адрес...
В кадре:
Косая площадь.
Он с чемоданом.
Холодно.
Панорама города...
Женщина на балконе
Смотрит из-под ладони...
- Лё-ё-ёнька-а-а!...
................................................
...Порвалась........................
.................пленка..........
19... старее не бывает;
реанимировано Listikov'ским «Художником», за что ему – спасибо...
* * *
Ни прилечь Ткачу, ни присесть –
Испокон веков занимается,
Ни испить ему, ни поесть –
Чуть не так – и нить обрывается.
А судьба – к узлу узелок,
Полотна затейливым кружевом,
И несётся волчком челнок
С проком явленным, мне не дюжинным.
И не сетовать, не рядить
А вплетаться, тянуться истово,
Не теряя надежды нить
В поворотах круженья быстрого.
А заделов тьма, да зароков несть,
И глаза устало смыкаются,
Голубая гладь, золотая весть
Дальней радугой распускаются.
. . .
Бесконечно, но в точный срок,
Беспримерно – работа штучная –
Исполняет Ткач свой урок,
И зачёт его ждёт нешуточный.
Значит так. Дом с трубою
В окружении лопухов.
Две крестьянки в косынках белых
По дороге. А там – река.
В небе как бы не облака,
А сплошь белый кисель. И третья –
Что постарше – глядит с пригорка
На двух женщин в косынках белых.
Дом поменьше, на берегу:
Там наверное, жил художник.
Он выгуливал бледное тело,
Вызывая усмешки крестьян.
Над рекою повис туман,
И зелёное стало синим:
Дальний лес, как река, разлит…
Рыболовом ли был художник?
Выходил ли с удочкой он
На пологий, тенистый берег
И выуживал там леща
Или окуня или сазана?
Странный ракурс. Как будто его
(Художника)
И не существовало впомине.
Как будто еще немного –
И захочется плакать.
Не каждый сможет дотянуться...
- Что уровень жизни высокий в стране,
Согласен с тобою, дружище, вполне.
Не каждый, коль даже на цыпочки стать,
До уровня этого сможет достать.
Об интеллигентности
- Вокруг хамья, как в шахте газа.
В ответ на это друг смеётся:
Интеллигентность- не зараза.
Другому не передаётся.
О светлой перспективе
Стоим, который год твердят про это,
Перед порогом бурного расцвета.
Но как высок он, господи-прости:
Ни перепрыгнуть, ни переползти!
.
* * *
«...Брат по рифме, по шпалам, по крови...»
N. (Nеизвестный)
Я не помню уже ни о чем:
Встал товарный...
Впереди – черный лес, за плечом -
Столб фонарный...
Наугад, напролом, через лес -
Дрянь работа...
И однажды мне наперерез -
Темный кто-то...
Брат, возьми меня в темень свою,
В ночь фазанью:
Своего я всегда узнаю -
По
дыханью.
Что бы ни было (было, гляжу!) –
Мы – живые,
И я раны твои залижу
Ножевые...
...Кто-то к Библии рвется из тьмы,
Кто – к Корану,
Ну, а нас – ждут такие же, мы -
К Океану...
Без дорог, столько лет, напролом,
Что ж – встречайте!...
...Никого. Только след под крылом
Мертвой чайки...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ветхий плот наш свинцовая даль
Закачала...
Где конец тебе – небо, вода ль? -
Где начало?..
Входит в марево плот и поет
Голос вещий...
И «Летучий Голландец» встает -
Дом наш вечный...
.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1090... ...1100... ...1110... ...1120... 1129 1130 1131 1132 1133 1134 1135 1136 1137 1138 1139 ...1140... ...1150... ...1160... ...1170... ...1180... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|
