СКВЕР.  

Вдоль нарисованной на асфальте белой черты стоят толпой спортсменки-любительницы в разномастных спортивных костюмах и с приколотыми на спинах номерами. Их человек пятнадцать разного возраста. С краю стоит девушка, номер которой нельзя разглядеть из-за того, что один верхний угол откололся и закрыл его. К ней подскакивает энергичная женщина неопределённых лет, типичная общественная активистка, быстро прикалывает уголок обратно булавочкой из собственного запаса, хранящегося на лацкане рукава, и исчезает в толпе так быстро, что спортсменка не успевает никак отреагировать.  

Выстрел стартового пистолета, и спортсмены всей толпой рванули за черту и из сквера по асфальтовой дорожке, изрисованной стрелочками.  

Не успев добежать до первого поворота, девушка, шедшая сначала впереди, спотыкается. Не падает, но замедляется, пропустив вперёд нескольких человек.  

Теперь Девушка бежит вровень с какой-то мужеподобной дамой. Пытается её обогнать, но никак не получается: та бежит как будто легко и непринуждённо, но при этом очень технично, как обычно бегают учителя физкультуры.  

На повороте она почти обгоняет главную соперницу, но получает – не понятно случайно или целенаправленно – локтем под дых и останавливается перевести дух. За это время вперёд прорывается не только обидчица, но и ещё пара человек.  

Теперь девушка бежит где-то ближе к концу толпы, но постепенно, одну за другой, обходит соперниц, и вот она вновь поравнялась с Мужеподобной.  

Они бегут вровень. Плечом к плечу пробегают поворот, обогнав на нём девушку-подростка в голубом плюшевом костюмчике. Впереди осталась только тройка лидеров, но отрыв от неё порядочный. Обе поднажимают. Вдали уже виднеется финишная ленточка, натянутая между деревьями в том самом сквере, откуда стартовали.  

Девушка совсем чуть-чуть вырывается вперёд своей соперницы. Ещё немного, и она оторвётся от неё, затем обгонит явно начавшую сдавать позиции третью…  

Мужеподобная, поднажав, снова поравнялась с Девушкой. Они вместе обогнали третью. Корпус в корпус догнали вторую. Когда до финиша остаётся всего ничего, Мужеподобная толкает Девушку плечом, и она падает.  

Последняя бегунья пересекает финишную черту, за ней, не спеша и прихрамывая, пешком идёт Девушка.  

На грубо сколоченном из досок пьедестале стоят три бегуньи – на третьем месте Мужеподобная. Девушка сидит на лавочке, вытянув подвёрнутую ногу.  

Та самая общественная активистка, которая в начале поправляла Девушке номерок, с тремя грамотами в руках направляется к пьедесталу.  

Вдруг Мужеподобная неудачно переставляет ногу и с треском проваливается.  

Мужеподобная и Девушка, обе прихрамывая на левую ногу, входят в один и тот же подъезд. Вместе садятся в лифт и, приехав на этаж, расходятся по соседним квартирам, обменявшись холодным прощальным кивком.  

Я распахиваю дверь балкона. Тут же (как будто до этого события он только и делал, что томился ожиданием), в комнату врывается очумевший ветер, чуть не сбивает с ног, а затем, заигрывая, начинает тереться об меня своей мокрой шерстью. Хочется потрепать его загривок, но он так быстр, что схватываешь только пустоту.  

— Вот, опять неймется! Одурел от балтийского простора, маешься теперь, некуда дурь свою деть! И что тебе не сидится?  

Но он, лишенный всяких тормозов, продолжает носиться по комнате, всё пытаясь и меня увлечь своей игрой. Куда мне за тобой?  

Я вышел на балкон и закурил. Стыл полдень, а солнце как всегда копошилось в грязном тряпье туч, и не показывало носа. Деревья стояли не наряженными, хотя праздник весны уже был в разгаре. Да и вообще вся картина рисовалась унылой и серой. Весна, казалось, была заглушена городским грохотом, сквозь который еле слышно пробивался, как сквозь асфальт, слабый треск разбуженных птиц.  

На ветру сигарета горит как бикфордов шнур. Никакого удовольствия: ни ощущения струящегося изо рта дыма, ни достаточной дозы никотина в крови, ни настроения… А еще одну закуривать уже нет желания.  

Возвращаюсь в комнату. Ветер все не успокаивается. Я бухчу, нецензурно выражаюсь и прогоняю этого остолопа на улицу. Закрываю дверь. Тишина. Снова тишина и никого. Даже меня.