На рассвете над бухтой сгорят огоньки ресторанов,
Фонари над «Садко» растворятся в протаявшей мгле.
Невесомые листья измученных солью платанов
Мне на плечи не лягут в айвовом твоём сентябре.
Почему до сих пор о тебе вспоминаю упрямо?
В тополином снегу, на асфальте сухих мостовых,
Мне уже не застыть, потрясённому плачем мугама,
Душной ночью в июне, среди переулков пустых.
И у крайней черты, я прошу, пусть не будет мне страшно,
Через день, через год, может век, на другом берегу,
Я увижу стрижей, что летают над Девичьей башней,
В ослепительном небе, жуками на синем лугу.
|