|
Скажи всё, что хочешь сказать,
Смотря мне в глаза, только правду.
И больше не надо скрывать,
И прятать презрение не надо.
Скажи, я не стану рыдать,
И мне всё равно, что случилось,
Я просто прошу не скрывать,
Что многое в нас изменилось.
скажи всё, что держишь в душе,
Не стоит держать столько злости,
Ведь осени нас не понять,
А мы в этой жизни лишь гости.
Скажи, я уйду, всё равно,
Я знаю и так всё, что было,
Не стоит мне прыгать в окно,
Я тоже тебя разлюбила.
Не бойся, нет разницы как,
Ты скажешь, а я всё узнаю,
Какой идиотский пустяк!
Я даже без слов понимаю.
скажи, утекло как вода,
И то, что меня ненавидишь,
Скажи – рэп не лжёт никогда,
послушай, поймёшь и увидишь...
не вечно, неважно, зачем,
Смотри мне в глаза, оскорбляя,
Смотри – не кусаюсь, не съем, – ведь знаешь, что я не такая.
Скажи всё, что хочешь сказать,
скажи, не слова убивают,
Я честно пыталась понять...
Рэп скажет, а ты не узнаешь.
За словом в карман.Рискну (головой и репутацией) оспорить мысль о том, что рэп – поэтический жанр. Утверждение антагонистов этого направления, сводящееся к тому, что читать рэп идут те, кто не умеет петь, но очень хочет, – все же несколько преувеличено: лично откопал в бездонной Сети опус Эминема, где он сотоварищи (небось, по пьяной лавочке) довольно благозвучно завывает что-то мелодичное. Однако этот пример лежит, скорее, в сфере подачи – как самое себя, так и произведения – нежели в сфере практического осуществления последнего. Что же касается рэпа, как литературного жанра, то его, по сути, нет (такого жанра в литературе). Речитатив, положенный на ударные, чаще всего врет размером, косит ритмом и штампует рифмами. О не ремесленной, то есть художественной составляющей – милых глупостях, вроде изобретательных эпитетов (мат не в счет), неожиданных параллелях и глубокомысленных аллюзиях – чаще всего говорить не приходится вообще. (Правда, есть и восхитительные исключения: некоторые убедительные тексты почившего Тупака, например, но исключение, как известно, есть подтверждение правила.)
Рэп – нелюбимый уродливый пасынок поэзии, приемное дитя эстрады. Рассуждать о смысле его существования в рамках полноценного искусства все равно, что говорить об анекдоте, как прозаической форме – реально сделать нечто подобное в порядке кича, но неприемлемо в последовательном ответственном творчестве.
Представленное нашему пытливому взору произведение грешит всеми возможными «рэпперскими примочками», за исключением, разве что, рваного размера, но это, при желании, вполне поправимо – достаточно присобачить через строку одно-два «вываливающихся» слова, как необходимая атрибутика будет соблюдена в полном объеме и явлена во всей красе. Глагольные рифмы, частенько оправдываемые Пушкиным – мол, почитайте Онегина! – не катят (в представленном здесь объеме и виде – наверняка) по крайней мере потому, что Сам старался двести лет назад и был первым, а поэтика с той поры, как ни крути, кое-куда шагнула, так что привинчивать окончания «-ать» одно к другому несколько раз – не комильфо по нынешним меркам.
Пассажи «Скажи всё, что держишь в душе, \ Не стоит держать столько злости» – звучат не вполне по-русски. Я молчу об использовании глагола «держать» больше одного раза подряд, поскольку это вполне объяснимо скудостью русского языка, разменявшего намедни всего лишь 125-тысячное слово.
Далее – пунктиром: очаровательное словосочетание «Идиотский пустяк» хотел вынести в заголовок всего этого комментария, но постеснялся; «Не кусаюсь, не съем» – звучит неожиданно сексапильно; откровенное «Осени нас не понять» – справедливо настолько, что берет за душу и не отпускает, а аксиома «Рэп не лжёт никогда» потрясает своей правотой, поскольку выдать подобное произведение за поэзию не смог бы и патологический лгун – профессиональный «пиарщик».
По повестке – всё.
|