Запах яблок (krylo)  

Сегодня утро розоветь не хочет:  

Оно впустило свет, как будто кошку,  

И неба изогнувшаяся спинка  

Искрится чередою облаков.  

У времени – меняющийся почерк,  

Он хаотичен, островерх немножко,  

Но прямо в рай проложена тропинка,  

И всяк по ней уже идти готов.  

Всё потому, что наступило утро.  

Ты – эфемерна, словно запах яблок,  

Гнездящийся в осеннем непокое,  

Ты – преходяща, как цветенье розы,  

И ты дрожишь, как будто ты озябла,  

Сама не зная, что с тобой такое.  

Ты – искренность, в которой нет ни позы,  

Ни заблужденья. Только пониманье  

Того, что ты, наверно, эфемерна,  

Как запах яблок.  

Но разве можно обмануться в том,  

Что запах яблок предвещает осень? –  

Ведь ос почти бессмысленный порядок  

Выстраивает вехи в лабиринте.  

Хаос уходит. Только что потом?  

Я замираю, не задав вопроса,  

Ведь поцелуй твой бесконечно сладок.  

Всё потому, что наступило утро.  

И мудро поступило, превратившись  

В осенний поцелуй.  

И рифм не стало.  

29 августа 2008 г.  

Первое, на что обращаешь внимание, это своеобразное построение стиха. Внешнее отсутствие рифмы не более чем иллюзия. И подсознательно при чтении мы «схватываем» рифмованные строки. «Кошку – немножко, спинка – тропинка». Но это рифмы самые простые, а есть и более прихотливые «яблок – озябла, осень – вопроса».  

Интересное построение второго катрена – строки парами как бы сходятся к середине.  

Но «давайте, к смыслу повернем, пока он не заржавел». В первых строках всё действие переносит нас на небе, всё происходит словно среди небожителей. Вот и к свету относятся как к чему-то пренебрежимо малому, как кошка. Его можно впустить, но можно и выгнать. У света (а здесь он эквивалентен небу) не спина, а спинка, и он не светит, а только искрится. Тонкая тропинка (не дорога!) проложена в рай. Все это вместе создает интимную тесноту и малость. И задает много эротики: она сосредоточена в глаголе «впустить», в изогнутой спинке, да даже в тропинке. В этой связке сразу вспоминаются герои одного из романов Эмиля Золя, у которых тропинкой в райский сад назывался вполне определенный участок тела…  

Немножко беспокойную нотку вносит время, особенно его «островерхий почерк». Любой острый объект может ранить, обычно он служит для защиты или нападения. К тому же в словах про время много тревожной неопределенности (переменчив, хаотичен). Между прочим, искры, которые уже были замечены на спинке неба, тоже остры. И их росчерки тоже хаотичны, как и уколы.  

На первый взгляд фраза «Всё потому, что наступило утро» кажется лишь связкой. Однако не есть ли это именно та перемена, которая колет и которой боялись? Вот посмотрите, как нарастали изменения: впущен свет, он искрится (угроза!), подчеркнута переменчивость времени (снова угроза!), и готовность всякого к подчинению этим переменам (как будто кого-нибудь когда-нибудь спрашивали, хочет ли он этого). Наступление утра, как хорошо известно, невозможно отменить и оно обнажает все то, что тщательно прятали ночью, пусть даже и от самого себя. Ох, не проходная эта фраза, совсем не случайная она.  

Наиболее изменчиво то, что мы называем эфемерным. Оно как бы одновременно и есть, и нет. Эфемерен ли запах яблок? Да. Но ничуть не более чем любой другой запах. Значит, ведущим признаком данной эфемерности является то, что этот запах принадлежит именно яблоку. Попробуем разобраться, зачем сюда попали яблоки и что они значат. У слова «яблоко» очень сложный двойственный смысл. С одной стороны оно почти всегда возникает, когда ведут речь о бессмертии и вечной молодости (вспомните молодильные яблоки из русских сказок). С другой стороны это символ осени, конца и смерти (Адам и Ева превратились в смертных, отведав яблока). Оно одновременно символизирует знание, мудрость божественного прозрения, и искушение плотского греха. А, кстати, ведь в предыдущих строках уже шла речь о райском саде. Если тропинка проложена туда, то, следовательно, мы находимся вне него. То есть, грех уже совершен. И смысловое значение яблока становится почти однозначным. Эфемерность запаха переносится на непокой, и делает его тоже непостоянным. Это неудивительно, состояние непокоя очень нестабильно. Вот вечный покой – совсем другое дело. Не буду много говорить о кратковременности цветения розы (непокой) и о печальном зрелище увядших роз (вечный покой).  

Осталось только расшифровать порядок ос, и Хаос. В этом стихе открыто говорят, что ждут осень. И почти сразу появляются осы (осы Мандельштама: «медуницы и осы тяжелую розу сосут», вот первое, что подсовывает память) – это смерть. Но смерть не в обыденном понимании, скорее жизнь после смерти (я замираю, не умираю). Осы здесь возникают как развитие другой формы жизни. Хаос – это тоже другая форма жизни, вернее, нежизни. Определение «почти бессмысленного порядка» ос очень хорошо смыкается с хаосом, поскольку он и есть бессмысленный порядок. А его уход, это скорее отрицание отрицания. Осы, расставляя вехи в лабиринте, помечают путь туда или обратно. Не напоминает ли вам этот лабиринт ту самую тропинку в рай, которую мы уже видели выше?  

Поцелуй назван бесконечным, но в силу особенности инверсии смысловых рядов мы сразу улавливаем его эфемерность и краткость в этом определении. Это живой, горячий и грешный поцелуй. Благость и вечное спокойствие рая в стихе определены как бессмысленный порядок.  

Надо ли спрашивать, что более привлекательно почти для любого из нас? Отсюда и очень логичны завершающие строки о мудром утре.  

Наконец, последнее, что общего между яблоками Галича и в чем они отличаются от яблок в этом стихе. И в том и в другом случае яблоки символизируют прошлое, в котором было хорошо. Но в стихе Галича в основном использована та сторона символики яблока, которая связана с ребенком, весной, возрождением. И это неудивительно, стихотворение входит в цикл, посвященный Яношу Корчаку, то есть детству. А это совсем другое дело и другие смыслы. Конечно, две стороны одного и того же нельзя отделять, но ведь на них, как правило, очень трудно смотреть одновременно. Чтобы быть убедительной, я все же не откажу в удовольствии себе (надеюсь, и читателю) и приведу здесь хотя бы часть стихотворения Александра Галича «Кадеш» (выделение заглавными буквами не мое).  

А. Галич "Кадеш"  

- Окликнет эхо давним прозвищем,  

И ляжет снег покровом пряничным,  

Когда я СНОВА СТАНУ МАЛЕНЬКИМ,  

А мир опять большим и праздничным,  

Когда я снова стану облаком,  

Когда я снова стану зябликом,  

Когда я СНОВА СТАНУ МАЛЕНЬКИМ,  

И снег опять запахнет яблоком,  

Меня снесут с крылечка, сонного,  

И я проснусь от скрипа санного,  

Когда я СНОВА СТАНУ МАЛЕНЬКИМ,  

И мир чудес открою заново.