Повесила в разделе свою фотографию, но то, что в моём компе было нормального качества, тут отражается так, что краше в гроб кладут. Как уменьшать размер фото без существенной потери качества, а то кружки свиного студня а месте моих на самом-то деле голубых глаз несколько обескураживают...

Я хронически одинокая девушка. Ну, со всеми бывает. Моё личное дело, может, мне вовсе никто и не нужен, отстаньте все. Вдруг недавно обнаружилось, что «ошибаетесь уважаемый, это вовсе не ваше личное дело, а общественное!» (с). Папа, который до земных проблем снисходит нечасто и по настроению спрашивает, чего это Л. давно не звонил (мы с этим Л. расстались накануне прошлого нового года, зачем бы ему мне сейчас звонить?). Тактичнейший редактор Денис хотел было дать тему про взаимоотношения, но осёкся: а, прости, я не то хотел сказать. Менее тактичный редактор Саша, как только мной недоволен открытым текстом заявляет: дескать, оно и ясно, что ты одна, с таким-то характером (характер у меня в самом деле гадкий, но зато он у меня, в отличие от некоторых, есть). Даже тётечка из кассы три раза переспросила, сколько билетов мне надо (вроде особенных проблем с дикцией никогда не было), после чего отчитала: дескать, что ж вы, девушка, одна в театр ходите? Ну, нет молодого человека – хоть подружку с собой возьмите.
Трудно жить без огнемёта, в самом деле.

А я, вы знаете, не верю в такое явление, как «взрослые мужчины». Видела только стареющих тинейджеров. Сидит, бывало, такой вот солидный дядя, мне в отцы годящийся (в смысле – папин ровесник, а я второй и поэтому поздний ребёнок), на сто десять кэгэ живого веса, солидно цедит свой чай или что там, а я очень чётко вижу на его месте четырнадцатилетнего раздолбая (хотя тогда так не говорили), выгнанного после восьми классов в ПТУ за мелкое хулиганство.
Мой старший друг и в некотором роде учитель Женечка, хотя назвать его другом не совсем верно, я его воспринимаю как некоего родственника – та же история: тридцать пять по паспорту и не по годам серьёзные семнадцать в жизни (у него, правда, и тип внешности такой, что в зависимости от освещения и того, успел ли с утра побриться, то ли тридцать пять, то ли пятнадцать).
Ещё один человек может сколько угодно упоминать о том, что он ровесник моего старшего брата и вспоминать, как его принимали (вернее, не принимали – хулиган был) в пионеры. Шестнадцать, не больше. И глаза ехидные.
Самому взрослому из известных мне мужчин психологически лет двадцать (по паспорту – тридцать пять). И еле удержалась давеча от фразы: «Ой, Валера, какой же ты старый!». Он считает себя взрослым дядей и не понял бы.

Утерянные иллюзии прошу считать недействительными.
Дата.
Подпись.

У всяких националистов, ратующих за «чистоту нации» такие лица, что если у всех русских после окончания зачистки будут такие же, эту нацию не жаль стереть с лица Земли.

Вчера на экзамене наставили страшное количество двоек, так что я имею серьёзный шанс поступить. Ругайте меня 14го и 17го!

Съездила в Набережные Челны к лучшим в мире людям. Они потрясающие, я их люблю как братьев и сестрёр, но ездить к ним мне вредно. Я за три дня привыкла, что меня все любят, и привыкать заново к московской действительности тяжко.
Обратная дорога из-за отсутствия билетов превратилась к какую-то роуд-муви. Ехала частично автобусами, частично «на собаках», а послелние 330 км автостопом, забив на все инструкции, что девушке одной стопить ни-ни. Майка, бывшая при выезде из дома белой, кажется, не отстирается, но я дома, я живая, я сдала документы во ВГИК, а ребята потрясающие, так что ЖИВЁМ!

Заработала вчера тяжким трудом (участие в дурацком опросе) шоколадку. Сегодня утром её не обнаруживаю, плюс получаю проповедь на тему «Нельзя быть такой жадной и жалеть для родного брата шоколадки!». Мелочь, а неприятно.

Сегодня сдала свои работы на творческий конкурс во ВГИК. Пройду – не пройду, пройду – не пройду... Ну вот, в самый ответственный момент ромашка кончилась...