Полтинник займу до ближайшей получки,
укроюсь от пекла в душистом подвале,
и в кресле замру, чтобы Светины ручки
проворно и ловко меня обкорнали.
Здесь, точно в музее, покойно и сухо,
лежит в умывальнике облачко пены,
и ножницы что-то чирикают в ухо,
и дуют хамсинами черные фены.
Тут очень следят за капризами моды,
и знают как лучше всего причесаться;
и я из лохматого чуда природы,
спустя полчаса, превращаюсь в красавца.