Еще есть место на стене для парочки картин,
И не завяли на окне ни лавр, ни гиацинт.
Еще торшера ровный свет мне освещает текст,
Еще я помню где-то ждет меня весенний лес.
И даже тот кто не звонил мне много лет подряд,
Мне позвонил и слышу я , что он безмерно рад,
Что видеть хочет и вообще все ласково весной,
И вроде даже не во сне зовет к себе домой.
Но мысли грустные пришли и охладили враз.
И закрутился вновь во мне водоворот из фраз.
И кто же будет продолжать коллекцию мою?
По телефону отвечать, когда уж отпоют?
Быть может из картин костер и книги все в огонь
Ненужным станет и медведь, и старая гармонь.
Зачем коплю я старых хлам, любуюсь на цветы?
Они засохнут на окне… меня забудешь ты.
Молчаливые камни,
окружают – меня,
в тихом – свете,
пространства,
уходящего,
- дня.
Виноватой – на камне,
смотришь мимо меня.
Из далёкого, давнего,
непрощённого – дня.
Отболело, отмучило.
Навсегда не ушло.
Камень – твой,
возвращает,
мне тебя,
и тепло.
Жизнь – короткое скерцо.
Годы – в сумерках тают.
И у камня есть сердце.
Он – меня понимает.
Превращает век гуманный
Плаху в пень без палача.
Принимает донна ванну,
Кролик делает крольчат.
Нежится буржуй в постели,
Забывая про дела.
А красавцы-менестрели
Покупают зеркала.
Пёсик писает под кустик,
Котик – всюду, без затей.
Аист бродит по капусте
В вечных поисках детей.
Достает художник кисти,
И на деву щурит глаз...
А соседка снова пи*дит
Из трубы российский газ.
Не поцелую, не ударю,
не догоню, не убегу,
и стыдно, что неблагодарен,
и горько, что уже могу
я взять событие любое,
изъять безвинную ее
и строить лучшее былое,
как оправдание свое.
.
«…СНОВА С ВАМИ В. СКОБЦОВ!»
«В изумленье мир поверг
Марк Аврелий Цукерберг -
он от нашего словца
таки грохнулся с крыльца.
(…)
Исколов о стих глаза,
либеральная гюрза
за доносом шлёт донос:
у неё такой понос.
Но смакует наше слово
ПУШКИН с томиком Баркова,
в словаре толковом Даля
вы такого не видали.
В вышине воздушных масс
БРОДСКИЙ топит за Донбасс
и ВЫСОЦКОГО струна
песней родине верна.
Знамени не пасть из рук,
знает недруг, знает друг:
знамя держит стихотворец,
знамя держит ЮННА МОРИЦ.
В жизни ли, в фейсбуке гадском
не сдавать и не сдаваться
будь готов! – Всегда готов!
Снова с вами – В. СКОБЦОВ.»
В. Скобцов
Всё гладко, Володя,
В твоем «манифесте»,
Всё правильно, вроде,
И пафос – на месте.
Трибун! Буйный вихрь
Легендоволосый! –
Рифмуешь ты лихо
«Доносы»-«поносы»...
Но – вражьи портреты
В Фейсбуке рисуя,
Х о р о ш и х поэтов –
Не трогал бы всуе…
Касаться чужого
Дара атлантова –
Желательно б, Вова,
Тоже – талантливо,
Профессионально
(Не дуже, пусть, гарно,
Не конгениально –
Хотя б не бездарно).
P.S.
И ровно, бескровно
Тобой зарифмована –
Юнна Петровна –
Рифмой в о р о в а н н о й*…
_____
* «Млечно-лунный
чудотворец –
Вечно – Юнна!
Вечно – Мориц!..» ©
.
* * *
Он, выбрав цель, не ведал страха,
Круша преграды, словно танк,
И мог последнюю рубаху
С другого снять, идя ва-банк.
Добился – вышел в основные,
А счастья нет который год -
Какой-то мерзкий запах ныне
Ему покоя не даёт.
Хоть всё, казалось бы, неплохо,
Пропали сон и аппетит…
То совесть, надорвавшись, сдохла,
И труп в углу души смердит.
Теперь он часто лазит в стол –
Так сладко пахнет сталью ствол…
Финал подходит бытия.
Смотрюсь карикатурно.
Темно и тихо. Тянет в сон.
И я дремлю, урод.
И память вредная моя -
Меня, как мордой в урну.
А там перемешалось все:
Сам черт не разберет.
Мог напортачить сгоряча
И к людям был небрежен.
Похоже, что моя тропа
Кончается. Вот, блядь!
Но, чем таскаться по врачам,
Я водкой угол срежу.
И, потому, скажу попам:
Прошу не отпевать.
Скучаю прямо щас. Те -
бе и не понять,
какое это счастье -
обнять и не обнять.
Поцеловать и непо-
(желая) целовать.
Благодарил бы небо,
но ласке не бывать.
Я знаю, ты проснешься,
а я и не усну.
Ты сну не улыбнёшься,
а я и хохотну.
И потянув бретельку,
дыхание пере-
хватив, как из Америки
перенесясь, в тебе
я закипел бы варом
и пал бы сладкий Рим.
Я очень нежный варвар,
тоскующий по риф –
мованию любови,
метафорам тоски…
Пожизненно, не боле…
Я, может, просто скиф,
не полюбивший скальдов,
презревший шансонье,
но не снимавший скальпов
и в гендерной войне.
Но понимаю ясно,
что сам и разлюбил.
И киллеру не праздник
когда кого убил.
Вот потому и счастье
обнять и не обнять.
Хочу невинным щас те-
бя, – мою, обнять.
Мы весну зовем – нет отклика,
Обещания не в счет.
Ждем, когда созреет облако
И дождями протечет.
Хоть метель уже не бесится,
Остается наста хруст.
Поцелуи в марте месяце
Недоспелые на вкус.
Огород не зря городим мы...
После зимнего поста
Очень хочется смородины
Не мороженой. С куста!
Опечалился берсерк...
Почему-то
Омут черен, берег сер,
Небо мутно.
Из Исландии слегка
Тянет серой:
Это лавою вулкан
Греет Север.
Там взлетает к облакам
Сумрак дыма.
Тут затишье на века:
Бури – мимо.
Прежде ночью было так:
Звезд до чёрта!
И пылала темнота
Над фиордом.
Открывали закрома
Тайны, дали.
И драккары, задремав,
Утра ждали.
А сегодня для тоски
Повод веский.
Покорен и сакс, и скиф.
Драться не с кем!
Раскурочить не слабо
Скулы скалам?
У поэтов вечный бой...
Скальдом стал он.