.
* * *
Когда упал на землю снег –
Был вечер,
И снег ронял на лица свет,
На плечи...
У чистопрудовского льда
Ночуя,
Звенели тихо провода
О чуде...
Трамвай на круг прошел, гремуч,
И – скрылся,
Театр настроился вздремнуть,
Зарылся
В снегу – грел старые углы,
И где-то
К нам липли снежные бугры,
Как дети...
...А мы уже спешим, бегом –
Успеть бы! –
По эскалатору – в вагон
В последний! –
Лететь, под снегом, далеко,
В ночь – в завтра,
И к небу вырваться – легко,
Внезапно...
И на горе огни зажглись –
Три – знаком...
...И кто-то пел в углу «за жисть»
И – плакал...
( 1979 )
.
Шёл отряд воробьиный по полю, по полю шёл.
Я невидим в траве, я невидим в земле ещё.
Под моею рубашкой на ощупь растёт зерно.
Его круглое зренье воробьями ослеплено.
Пролетай над землёй, воробьиное, улетай.
Ты не здешних миров, ты не здешних полей и стай.
Это вмиг позабудется, в треске пернатых тел
Я воскрес из земли, из травы, из корней и стрел.
Это память моя разворачивается, словно рожь.
Выходи из меня, как выходит из хлеба нож.
Преломи меня в поясе жёлтым, кривым лучом.
Воробьиное солнце, как бессмертие, горячо.
Если пуст и гулок дом,
Не идет никто к вам,
Если дышится с трудом –
Отворите окна.
Если выдал старый друг,
Обманулись в вере,
Если тесен узкий круг –
Отворите двери.
Если ночь стучит в окно,
Голоса все глуше,
Если на душе темно –
Отворите душу.
Если боли не избыть,
Если рвутся стены,
Если стало трудно
Быть –
Отворите вены.
На тонком льду, весной, в апреле,
Мы с одноклассником вдвоём,
Оставив куртки и портфели,
По кромке озера идём.
Неверный лёд горит и манит,
И, на крючке у глубины,
Как бы в сверкающем тумане
К опасности шагаем мы.
Все наши скудные пожитки
Мы словно держим на руках:
Победы наши и ошибки,
Всё наше мужество и страх.
До берега чуть-чуть осталось.
Как лёд предательски хорош!
Я всё отдам за эту малость.
- Ты всё отдашь? Ну что ж, ну что ж...
Низко голову наклоня,
Ты проходишь мимо меня.
В том же самом зелёном плаще,
Словно всё опять и вообще.
Словно я увижу себя,
Обнимающего тебя.
Это музыка, листопад.
Как тогда, продавщицы кричат:
«Пироги, свежие пироги!»
Догоняют меня шаги…
Я всегда с тобою рядом,
В каждом вздохе, в каждом стоне.
Я октябрьским колким градом
Упаду в твои ладони.
Стану я зимой безвьюжной,
Чтоб тебе не простудиться.
Навяжу ажурных кружев
Из снежинок на ресницах.
Успокою колыбельной,
Сказкой ласковой и мудрой,
И серебряной капелью
Разбужу апрельским утром.
Обниму июльским ливнем,
Веткой ивы приласкаю,
Спелой ягодой малиной
На губах твоих растаю.
.
* * *
Пойдем дорогой старой,
На миг – на детский зов –
И снова станем стаей
Отчаянных птенцов...
Пойдем к снегам высоким –
Что здесь теряем мы? –
Пойдем по синим сопкам
К долинам Колымы,
К истокам тех историй,
Что так пугали мать...
Где рядом та, с которой
Нам вместе – не летать,
Но этого – не знаем,
Рвем небо на себя,
Себя в него врезаем
С восторгом на зубах...
Еще видна нам зелень,
И смотрит вслед олень...
Теряем нашу землю,
Забыв легко о ней...
Вот кто-то влёт подстрелен,
Хватает воздух ртом –
Но первые потери
Нас подсекут потом...
...Пойдем же, днем коротким –
Последним ясным днем –
Друзьям в глаза посмотрим
И – навсегда – уйдем....
( 1982 )
Знаешь, милый, всё как прежде
В нашем домике с трубой.
У окошка безмятежный
Стул в рубашке голубой.
Будто в храме на причастье,
Приложилась к рукавам.
И от горя как от счастья
Закружилась голова.
В доме скромное убранство –
Печка, стулья и тетрадь.
Мы боялись постоянства,
Нас боялись потерять.
Распахнула в осень ставни
И впорхнули в дом гурьбой
Листья нежными стихами,
Что писали мы с тобой.
Мы доверились боязни.
Листья к пламени летят,
У огня сегодня праздник
Как любовь тому назад.
Только печка закоптила
И сползла рубашка с плеч.
Ты поверь, мне хватит силы
Дом разрушить или сжечь.
