Запомни, сын: «Везде и навсегда».
Везде и навсегда – что б ни случилось.
Жизнь умирает – это не беда.
И дудочка осенняя приснилась,
И возраст, что был прежде незнаком,
В особой резкости перед тобой предстанет,
И сердце (помнишь, с горки, кувырком?)
Однажды тоже биться перестанет.
И всё, что строил ты, совьётся в пыль.
Всё, что писал, что выжигал железом…
И никому не скажешь, как ты жил,
Как ты сгибался под огромным весом.
И никому не скажешь, как любил,
Как счастлив был, и как не спал ночами.
Мир прожитый окаменел, застыл,
И даже дудочки не слышно за плечами.
И мёрзлая земля, и сон во тьме.
И темнота во сне, молчание земное.
Везде и навсегда. И ты ответишь мне:
Везде и навсегда. И снова ты со мною.
Но Господь меня пожалел, и Сам научил меня, как надо
смиряться: «Держи ум твой во аде, и не отчаивайся»
Силуан Афонский
Смиренье самость победит.
Казнить нельзя помиловать.
Рифмуя формулы обид,
не в силах силе силы дать.
Весь мироздания закон
написан – вплоть до матрицы.
И горе века испокон
тому, кто с ним не справится.
Ведёт запутанная нить
от смутного к понятному:
судьбу себе не сочинить,
сторицей плата взятому.
Я не иду на поводу,
сама себе избранница.
Мой ум поистине в аду,
и там ему не нравится.
Я помню лето, парк и домино,
Я помню хвойный одноцветный запах.
Отец глядит, как будто бы давно
Меня он знает. Говорит про Запад.
Он говорит: «В Америке живёт
Мой старый друг. И мы туда поедем…»
И у меня захватывает дух.
Я ощущаю заграничный ветер,
Я вижу небоскрёбы и огни,
Себя с отцом в лихих джинсовых куртках,
И урны вожделенные: они
Полны сигарных дорогих окурков.
Закуриваем. Щуримся. Идём.
И в злачном баре виски пьём на равных.
Как два мужчины, как два друга пьём –
И это кажется совсем уже не странным.
В словах тепло, на улице прохладно -
Доверенный услугам словаря,
Ты потерял так много, ну и ладно.
Осталась только песенка твоя.
Она растет без хора, без афиши
И хорошеет на исходе лет.
Ни рыбке баночной и ни подпольной мыши
Не вручишь пригласительный билет.
Белеет, вроде бы ещё белеет.
И стынет на большом ветру.
Произнесённый вслух, летит и не стареет,
И просыпается к утру,
И думает: «Ну, двести, триста
Каких-то там хрестоматийных лет…»
И, как назло, всё так же небо чисто,
И на волне чуть золотится свет.
Майский полдень, пропахший черёмухой,
Свежесть корюшки, гири весов...
Рассыпающим семя подсолнухом
Крутит время своё колесо.
Отцветают и вянут столетия,
Забываются миги недель.
Может быть, у небес на примете я,
Как кораблик, попавший на мель?
Ветер страсти напрасно старается,
Наполняя мои паруса.
Нет прилива во взгляде красавицы,
Понимают меня небеса...
Повтореньями песня отмечена,
Как припев – те же ноты тяни!
Монотонностью жизнь обеспечена,
За повторы цепляются дни.
И, врастая в родную окраину,
Постаревшие вёрсты молчат.
Лишь в часах обречённо-отчаянно
На кого-то секунды стучат.
А будет ли тебе отрадой
Тот мир, что для себя ты строишь?..
Ни слов, ни быстрых ног не надо –
Закрой глаза –
И ты откроешь,
Как пробивается пугливо
Мотив сквозь занавесей кокон…
Как стыло и неторопливо
Ползёт слеза
По стёклам окон…
Как жить весною начинает
Что осенью исчезло тенью…
Как яблони хохочут в мае,
В метель безумного цветенья…
И вновь любовь тебя отыщет
С её приливом и отливом,
И это всё, чтоб ты,
Дружище,
Взлетел.
Упал.
И был счастливым…
И как бы больно жизнь ни била –
Пусть годы сердце не остудят.
Какая разница, что было?..
Какая разница, что будет?..
Пусть мир струною отзовётся
Лишь так, как ты его настроишь…
Ты хочешь знать, как Бог смеётся?
Закрой глаза –
И ты
Откроешь…
Я тебя нарисовал
Так, чтоб было необычней.
Обезьянку тебе дал,
Дал тебе пирог черничный,
Золотое колесо
С ветром вертится направо,
Посмотри, какие травы,
Виден каждый колосок.
Я лицо твое люблю,
Я люблю тебя такую,
Необычную, смешную,
Погоди, я повторю:
Я люблю тебя такую,
Необычную, смешную,
Я смотрю тебя, смотрю...
Погоди, настало утро,
Погоди, тебя не стало,
Утро синее настало,
Ветки синие склонились,
Вся планета марширует,
Будущего свет огромный,
И летит, летит, как море,
И плывёт – куда не знает,
И загадывать – не видно,
И любить – как ты любила,
Словно тонкую подкову
Из кармана вынимая,
В пыль лиловую бросая
На дорогу.
Не нужно слов, когда твое молчанье
Красноречивее потока фраз.
Не нужно слов – пустые обещанья
заманивали в сети уж не раз.
Обманываться рады мы, охотно
и упоительно на свет летим,
все в мире радужно и беззаботно,
а прозреваем – это легкий дым.
Не нужно слов, и ореол туманный
не будет мучить, отнимая сон.
не нужно слов, и для любви не странно-
расстаться, коль живешь не в унисон
Чем легче на душе, тем меньше будет слов,
Написанных и выстраданных болью:
Ни слова про стихи, ни строчки про любовь,
Когда довольна жизнью и собою.
Усталость мышц и дня заплещет через край
Кипением черёмухи, сирени,
Блистает глянцем лист, хоть лак с него снимай
Закат играет с солнцем в светотени…
Забыть, забыть печаль, загнать в подкорку сна,
Запутанных в эмоциях извилин.
Все временем сотрет, сравняет все до дна
А вы мне написать опять забыли…
Но я не огорчусь, есть тополь за окном,
Есть маленький мирок, где я
сама с собой, и ждать уже не надо
устойчивый мой круг и жизни колея,
там горизонт и мысль – и счастье, и отрада.