* * *
Как шальные, бродят вёснами
Поседевшие певцы,
Алкоголики-философы,
Стихотворцы-мудрецы.
Клином клин не вышел сторицей,
Лишь на водку и табак.
Но привычно хорохорятся,
Зажимая боль в кулак.
И под маской пьяных грешников
Прячут горести свои
И тоскуют, безутешные,
О несбывшейся любви.
Из рядов калачных выбыли,
Безрасчётные зело,
И не маются над выбором,
Ставя только на zero.
Позабыв давно о выгоде,
Не меняют божества.
И пускай неважно выглядят,
Но жива любовь, жива!
Ломтик лунного лимона
Мокнет в облаке из чая,
Млечная дрожит корона,
А секунды…
Исчезают.
Механизм легко и точно
Сыплет жизнь на дно сосуда,
След надежд в часах песочных
В “никуда”…
Из “ниоткуда”.
Смеется тот, кому страдать легко,
Кому пустяк – японские цунами…
Я пью свое вечернее пивко,
Устроившись удобно на диване.
И мне, простому русскому говну,
Плевать на мировые катаклизмы,
Я лучше поскорее утону
В бездонной пустоте алкоголизма.
Ей вдруг захотелось разбиться,
Со звоном,
Так бьют посуду.
Взорваться хрустальной птицей,
Чтоб сотни осколков...
Всюду.
И вызвать не жалость,
Что вы,
Теперь разве этим тронешь.
Запястья вложив в оковы,
За милость сидеть
На троне.
На троне...
Почти любимой,
Податливой и хорошей,
А жизнь стороною, мимо...
Ей просто сказали:
- Позже.
Но «позже» не наступало,
Один только день -
Сегодня,
А счастье?
Его так мало,
И воля на всё
Господня.
Ей вдруг захотелось...
...птицей.
И вот весна, хватаясь за февраль,
Гоняет гастарбайтеров по крышам,
А мы всё прошлогодним дымом дышим
И в наших легких – дымная печаль,
И в наших лицах – черное злорадство
О скудном равноденствии сует,
Что подразумевает святотатство
Над тем, чего в помине больше нет,
Над тем, что где-то, в колокольной дали
Грохочет, но не трогает сердец…
Всему конец и – медленный конец,
Но, может быть, нам ангелы наврали?
И мы идем, и я иду колонной
К сверкающему небу над Невой,
Где сам премьер коленопреклоненный
Качает полулысой головой,
Где невообразимое пространство
Зажато в недоструганный гранит,
Где христианство и магометанство
Как Маркс и Энгельс в браке состоит.
Под солнцем, вечным сумраком размытым,
Среди прекрасных, в общем-то, людей,
Я быть хочу сосулькою убитым
На острове уродов и блядей.
Кто последний, тот с гранатой
Кто с гранатой, тот последний
Хорохорится весенний
Мертвый добренький денек
Проросли в гробу опята
Скок-поскок, на лужок
В мягкий ельничек
В понедельничек.
Мы пойдем гулять с тобою
Здравствуй, мертвый! Ты же мертвый?
Что там каплет из аорты?
«Да, ребята, я мертвяк».
Пахнет болью, тихо воет
И танцует краковяк
Да с присядкою,
С поросяткою
Ах, танцует, ах, красиво
Вихрем кружит, кровью брызжет
Напомажен, выжжен, выжат
И пол-ежика в руке
Бродят черви похотливо
В развеселом пауке
Эх, гранатами,
Ох, на атомы!
Горло, бритва, пятью пять
Мы еще пойдем гулять!
А если посмотреть на Это снизу
Политик – бокоизбранный чудак,
Счастливый в эту яму лапать ризы,
Не тянется ни платно, ни за так.
Форева революшин – мстя за брата,
ЕБ так дяде Горби отомстил,
Форося до союзного распада,
Кадаффи в романтическом пути
Остался…
От Моны Лизы свет благая весть,
Спят Клинтоны им снятся одалиски,
Флаг лезбос Кондолизы – выход есть
На древке платье Моники Левински.
Ливийская вечерняя прохлада,
Советский АКМ под пиво Клински,
Дрожит песок у края мир спасая
От полных чудаков и феминисток …
Ушла Элизабет и место пусто,
Святое клином белых журавлей,
И русское подранками искусство,
О синей птице тихо плачет ей...