К***
Меня смутил высокий слог,
Не просто на него ответить –
Вы сочинили некролог,
А адресат на этом свете.
Кто вечный приобрел покой,
Расставшись с суетливым миром,
Ошибки больше никакой
Не совершит – ему кумиром
Легко взойти на пьедестал.
Живой там простоять не может
И часа – скажет, что устал,
Напьется или скорчит рожу….
Так эти колкие слова
Свидетельствуют – я жива.
Лесной король с оторванной рукой
Уткнулся в небо неподвижным взглядом,
Смешные гномы копошатся рядом,
И феи пляшут танец колдовской.
Две тысячи одиннадцатый год
Волшебный лес хранит свои загадки,
Блестят на солнце буки кожей гладкой,
И папоротник огненно цветет.
что снится рунам саксаула
в пустой обветренной степи
монгола вылитые скулы
из меди солнца
и следы
табуна птиц слетевших ввысь
пока лассо на гордой шее
не обречёт на пошлый твист
служебно верных приручений
не победить свободы зов
а может снится шум дождя
курган присыпанный и сила
которая в песок ушла
и никого не победила
и никому не помогла
и мать которая кормила
не полководца не врага
а долгожданное дитя
и как впервые приостыла
от черни ран
нельзя нельзя
укрыться ланью верной тени
столетья боли на крови
с любовью будут гнёзда вить
в пустыне города грачи
вернув тепло для меланхолий
мой луч умеет искривляться
рычащим стонам дураков
под гравитации порога
тот манускрипт не обманул
мне снишься ты и саксаул
оживший в листьях
мы станем матерью ему
чужим пророем норы лисьи
к дождям пророчества причислив
не встреч погасшую слезу
храня молочный зуб врага
в кармане облака
у мам
есть долг и право понимать
обвал обманов и обам
у пазух ветра а не бога
под шоколадный дым сигар
Кто не переживал любовных драм?
А рассказать о них дано не многим
Так, чтобы к гармоническим строкам
Склоняли слух пирующие боги.
Где дышат чувства, там бедны слова –
Фигуры красноречия тускнеют.
Когда б твоя любовь была жива,
Не отдала б за ямбы и хореи
Неловкие слова о пустяках,
Касания и невесомость взглядов,
И шорох листьев там, на берегах
Цветущих, где с тобою были рядом...
Теперь настал октябрь – пора из строк
О радостях весны сплести венок.
Мы ходим вокруг – да около,
любуясь вершиной Сокола.
И мнится – придёт пора,
и в небо взлетит гора.
Распрямит,
она изумрудные,
зелёные два крыла.
Когда это, Сокол, случится,
мы просим тебя, приземлиться,
в херсонские наши края,чтоб видеть,
с тебя исполина – очами романтика Грина,
моря, корабли Зурбагана – заморские чудеса.
Ассоль и Артура Грея, Лонгрена и алые паруса.
На опушке сонной домик в шапке снежной
Небо подпирает из трубы... копьем.
Лес ему доносит исполинов скрежет:
- Подожди-ка бури, падая, убьём!..
Но буран не страшен, а в пургу не ходят
Табуном деревья – грудой чурок в печь..
Не намного младше, разбодрился – вроде
Про ремонт мечтает: угнездилась течь..
Половицам скучно без многоголосья.
Где птенцы? Умчались в тесноте ворчать.
Раз в году – и счастье! – выберутся в гости
(Ценят больше море и .. визит врача)..
Разрослась за годы раскоряка-верба
Под окошком, помнишь, прутик вкопан был?!.
Как ни одиноко, безнадежно, скверно -
Небосвод наколот на копье судьбы..
07.04.2011
Мне дали небесное имя – Заря,
глаза у меня – голубые моря.
Когда-то мой шаг был почти невесом,
но лапа болит, перекушена псом.
Мой врач говорит: – Не нужна тебе трость!
Срастётся твоя перебитая кость.
Срастается всё – дерева и земля,
срастается ветер с полётом шмеля.
Срастётся – тебя не подводит чутьё -
душа человека и сердце твоё.
Не очень хороши мои дела:
я жизнью, как зерно в муку, измолот.
Когда моя хозяйка умерла
узнал я одиночество и холод.
Мороз перерубил как дровосек
мой шустрый хвост, внимательные уши.
Я видел как просились на ночлег
зверей необмороженные души.
Вот так – не погибая и скорбя,
я ждал весны спасительную дозу...
Больница!!! Помню как пришёл в себя,
вошёл в наркоз и вышел из наркоза!
Не ради красоты я лёг под нож,
но пластика ушей сродни подарку.
Я мысленно смеюсь, что стал похож
на среднеазиатскую овчарку.
Особый вид – почти что котопёс.
Когда-нибудь я выйду из вольера
не зверем, а ответом на вопрос -
как выглядят любовь, надежда, вера.
разграбленность сёл
потравленность жизни
огарки свечей
и ограды ограды
я землю бы ела
сибилла
гастелло
за сёла
опять хочу
всё
цвело чтоб и пело
из маленькой почки
ковчег
не сломанной вербы
а веры
придумаем новые
мы олово
чернь