Уренгой помары
ёж город
трансантлантические трубы
медные горят
там А и Б
А жизнь на Ё...
бывает как коньки без тормозов
глушак фильтрует времени базар
на каждом ухе по оркестру
я отпускаю выдох на волну
и на войне как у любви
все настоящее
кровящее
навзрыд
надежд извечный внедорожник
и с каждым днем
как воздух и вода
ты все дороже
нужнее
ближе
и небо лижет нашу блажь из луж
обрежу уши если не услышу
контрольной точкой сердце назначая
растрепанному драйверу ума
взлохмаченному как колкий сеновал
от крика
как хороша трава в начале мая
подернутая влагой добрых глаз
дойду
доплачу
доползу
до твоего порога
и пусть смеётся кибербог
такую дуру
а сломать не смог
мы угостим его
клубничным
не мороженым
и он растает
Задумалась милая, миг цепенеет.
В обители тайной темно.
Но утро крадётся, и мрак обогреет
Терпимое наше окно.
Продрогшая свистом пурги легковейной
Вошла в упоение скудной избы,
Упала на простыни. Душным елеем
Помазаны щедро Гулящей черты.
Боюсь ли я нового имени, сказа....
Я замер средь пиршества вольных людей.
Ещё только миг... И откроется разом
Забытых обид и коварных затей
Бездонная сага. Но что – оправданья?
Ушедшее прочь – лишь осколки и глушь.
Прощение – дар поднебесного знанья,
Мне радостно им угреваться от стуж.
авг.2009
Я видел крест на белом теле,
И жив был только крест...
Не осознали, не сумели
Сберечь от страшных мест.
Здесь дольний стан – всему секира,
Здесь не звонят в колокола.
... Мне снилось разрушенье мира,
Бездонный крик... Навеки – мгла.
25.09.09
.
* * *
«Вот и лето (о, господи, как это быстро) прошло»*
(А.Листиков. "Светлее радости..." http://arifis.ru/work.php?action=view&id=20014
Вот и лето (о, господи, как это быстро) прошло.
Словно и (ведь только что, казалось бы) не бывало.
На пригреве (как вспомню – скоких я на нем "пригрел") тепло.
Только этого (боже мой, какой мизер) мало.
Всё, что сбыться (кто его знает, а вдруг) могло,
Мне, как лист (а у шуберта, говорят, ваще, «заячья губа» была) пятипалый,
Прямо в руки ( а могло ведь и не в мои, а в чьи-нибудь другие) легло.
Только этого (черт возьми, да как же они, там, этого не поймут) мало.
Понапрасну (грех жаловаться) ни зло,
Ни добро (хотя, сколько его, там, добра-то этого, было) не пропало,
Всё горело (перегретая розетка загорается нередко) светло.
Только этого (все ж, я – не последний поэт в этой стране, могли бы учесть) мало.
Жизнь брала (под руки, под микитки, под контроль, под охрану, под опеку… да подо что токо, если честно, она меня ни брала) под крыло,
Берегла и (чё там, не буду наговаривать) спасала.
Мне и вправду (да у меня, ваще, по жизни, пруха) везло.
Только этого (ну, скоко же еще повторять-то) мало.
Листьев (Листиков... листочков... листуёчков) не обожгло,
Веток не (так вот бывает: дров наломали, а веткам – хоть бы…) обломало...
День промыт, как (ай, да Андрюха, ай, да молодец! – сёдни метафоры, прям, одна другой клёвей) стекло.
Только этого (нет, не видют! не ценют! а после удивляются, откуда диссиденты и политэмигранты беруцца) мало!
и жизнь игра и иго
желаний одиночество обвесть
вокруг пустыни и наивно обмануть
ну что
катаны ступлены
котами
а значит в путь
пусть дуракам закон не писан
а мы попробуем
планиду приготовь
один единственный
простой и самый трудный
закон анархии
любовь
затертое
до боли слово
стигматов лычек
но сколько
не написанных стихов
значений
и проколов
подлётов и смертей
от белого
давай сбежим с уроков
школа
надоела...
Светлее радости, снега синее, ярче грозди рябиновой,
То, что дано в ощущении, то, что дано
В ощущении. Снег, свет, гул голубой и малиновый.
Я погружаюсь на дно.
Осторожно, не спи, вот ребенок святой и растерянный,
В ощущении нового, обретая дом, воздух, звук -
Там и дно белоснежной простынкой застелено,
И касание рук, рук касание, рук.
Шторы, ветер, свет врывается в тихую комнату,
Вот и лето (о, господи, как это быстро) прошло.
Зреет солнечный плод, животворное плавится золото,
Я вдыхаю твой цвет: и дышать тобой хорошо.
Дышали воздухом одним
и в небеса одни глядели,
потом друг друга обвиним
за этот зной, за те метели.
Огонь охватывал ступню,
когда случайно в след ступала.
А вдруг, боялись, догоню?..
Как после драки. После бала.
Дышали воздухом одним,
и это веская причина:
тоскою светимся, звеним,
облучены неизлечимо,
так напряжённо в небеса
глядим из колыбели-праны –
на обнажённых полюсах
расходятся меридианы.
.
* * *
«Это было в мае на рассвете,
Нарастал у стен рейхстага бой.
Девочку немецкую заметил
Наш солдат на пыльной мостовой.
(…)
Но сейчас, в Берлине, под обстрелом,
Полз боец и, телом заслоня,
Девочку в коротком платье белом
Осторожно вынес из огня…»
Г. Рублев (Из школьной хрестоматии 60-х) лет)
«Девушка в прозрачном платье белом,
В туфлях на высоком каблуке,
Ты зачем своим торгуешь телом
От большого дела вдалеке?
Почему пошла ты в проститутки?
Ведь могла геологом бы стать,
Или быть водителем маршрутки,
Или в небе соколом летать.
В этой жизни есть профессий много,
Выбирай любую, не ленись.
Ты пошла неверною дорогой,
Погоди, подумай, оглянись!
Видишь – в поле трактор что-то пашет?
Видишь – из завода пар идет?
День за днем страна живет все краше,
Неустанно двигаясь вперед…»
Игорь Иртеньев
Это было в душный вечер летний, –
Выйдя из трактира «Löwenbräu»,
Девушку немецкую заметил
Наш турист на пыльной мостовой.
У столба фонарного стояла,
Проявляя к людям интерес.
«Hundert mark*», – она ему сказала,
Подмигнув, кивнула на подъезд.
Вспомнил он: таким же душным летом
На Россию лютый враг напал…
Может быть, отец девчонки этой
Мать его родную расстрелял…
Но сейчас, в Берлине опустелом,
Не хотел он мстить за свою мать,
Девушку в коротком чем-то, белом,
Он решил вдруг перевоспитать.
Подошел и – взглядом, как рентгеном,
Сразу прямо в душу ей проник,
Девушку в прикиде откровенном
Не таясь, спросил он, напрямик:
«Девушка в прозрачном платье белом,
В туфлях на высоком каблуке,
Ты зачем своим торгуешь телом
От Рейхстага так невдалеке?..
Почему пошла ты в проститутки?
Ведь могла бы – в Космосе летать!..
Стать могла б врачом, играть на дудке,
Ты б могла – Анжелой Меркель стать!..
Глянь – все немцы честно где-то пашут,
Даже турок! – улицу метет. –
День за днем Германия – все краше,
Неустанно двигаясь вперед.
Эх, тебе б – стихи поэтов наших!.. –
Жалко, что не знаешь языка…»
«…Ладно», – прервала она, – «папаша, –
Пятьдесят с тебя, как с земляка».
_______
* Сто марок (нем.)
.
выпорхнут занавески бабочкой из окна -
тихому ветру не с кем больше играть в пилотов…
под ручейком несмелым дрогнет стекольный наст…
чёрное – крап на белом… пО небу – позолота…
вырастут семена, брошенные в тепло…
… вот и сбылась весна, как мы о ней молили…
день наготою юн… ночью светлым – светло…
… не перепутай вьюн с переплетеньем лилий…
