Дым. По небу волочатся тучи.
Всё горит. Лес. Тревоги. Сомненья.
Но дожди оказались летучи.
Да и жизнь – просто самосожженье.
.
МАРШ РАБОТНИКОВ МЕТЛЫ
Разделим без огласки
Всю землю на участки
Метем
в лю-
бой
се-
зон,
Чтоб днем ты без опаски
Смог прилечь на ласковый
И чис-
тень-
кий
га-
зон.
Развел я костер
Из листьев и трав –
Грей руки, вор,
Грей, домоуправ!
Да, не гремят фанфары,
И не поют гитары
Про нас
с мет-
лой
дво-
их,
И выхватили фары
Прилипших к тротуару
Ровес-
ни-
ков
тво-
их.
Тебе нет сна –
Пришла весна…
А я весь год
Не знаю сна!
Засну – ночные звуки
Я слышу: снятся люки,
И с му-
со-
ром
ме-
шок;
И превратились руки –
Правая в метлу и -
Ле-
ва-
я
в со-
вок!..
Сон – в муку,
Сор – в руку,
И близок уже шок!
Долблю ледок со звоном,
И не узнать пижонам
Рассве-
ты
как
свет-
лы!
Чтоб мирно спали жены,
Проходят легионы
Работ-
ни-
ков
мет-
лы, -
Лом на пле-чо!
Эй, новичок! –
Лопату получи ещё-о-о!
Ловлю я все мгновенья
Бульвара Преступлений
И Тро-
ту-
а-
ра
Зла, -
И заметает веник
Разбои, ограбленья
И "мок-
ры-
е"
де-
ла:
Там, где лист сух –
Голубки пух –
Попалась зря ты
Злой кошке в лапы!..
Кто из избы выносит
Бумагу, крошки, кости –
Видал
я
тех
в гро-
бу! –
Я – и работы после
Гребу «бычки» в авоську –
Несу
я
сор
в из-
бу!..
Труд до упаду!
По листопаду –
из всех орудий!
На каждый лист бросаюсь грудью!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Проснись, привстань на нарах,
Протри глазенок пару
И слу-
шай
не
ды-
ша,
Как по Земному Шару
Ночные комиссары
Мет-
ла-
ми
шур-
шат:
Шур... шур... шур…
"Кто там идет? Стой!.."
"Я – Человек С Метлой!
ЭТОТ
УЧАСТОК
МО-О-ОЙ!.."
.
( 1979 )
Настолько не вписаться в круг пространства,
Что крылья сломаны на первом же витке.
И перья падают замедленно – как в танце.
И крик души – стремительно – в пике...
Цхинвал
Город разрушен,
Дома все разбиты.
Кто не успел уйти,
Те убиты.
Что вы творите?
Не убивайте...
Жизнь – это миг,
Эту нить не теряйте!
Судьи не вы
над чужою судьбой,
Хаос и кровь
Не носите с собой.
Вечным проклятьем
Вам за спиной -
Плач и стенанья
Убитых войной.
Разогревая солнечный удар,
Восток по горизонту чиркнул спичкой.
Арсений Платт – «Утро в пути»
* * *
Готовясь расчехлить зелёный луч,
Восток дышал в кулак на зажигалку,
Восток слыл тонким и имел смекалку,
И был на выдумки изящные могуч.
Кикиморы крутили бигуди,
Проснулся, жутко злой с похмелья, леший,
И мы себя напраслиной не тешим,
Что ждут нас измененья впереди.
Мы устоялись, бешено устав,
Хотя и есть тоска по удивленью,
Но между пьянством, бабами и ленью
К последнему склоняемся в постах.
А жизнь – не спринт, а нудный марафон,
В котором победителей съедают
И, мощи разместив на пьедестале,
Выкидывают содранное вон.
Переживём – не наломаем дров,
Есть ближний круг родных до слёз поэтов,
И между строк новейшего завета
Найдётся место паре наших строф.
...Сок лозы – это кровь мужчин,
Солон пот, – но медов виноград....
Если ты настоящий грузин,
Ты зароешь свой автомат, -
Ведь абхаз и осетин
Для тебя и сосед, и брат.
Если ты настоящий грузин,
Ты зароешь свой автомат,
И нальешь молодого вина кувшин,
И гостей созовешь в свой сад.
Среди гор и прекрасных долин
Пусть не выстрелы – песни звучат!
Если ты настоящий грузин,
Ты зароешь свой автомат!
...Ведь живую воду с вершин
Отравляет пожарищ смрад....
Нет, ничего не прощу, и если даже
Ты ко мне в дом виновато войдёшь сама -
В чёрном застыну разбитом тобой пейзаже,
Коркой смолчу с обеденного стола.
Ты мне шептала: я лишь твоя, и только.
И запрокидывала голову к потолку...
Сколько ты мне врала, обещала сколько?
Я сосчитать не мог и теперь не могу.
Лето и осень твоими глядят глазами,
Зима и весна в спину тобой глядят.
Ты умерла. Что же скажу я маме?
Белый конверт твоею рукою смят.
Ты через голову мой надеваешь свитер,
В зеркале прыгает солнечное пятно.
Ты обманула, ты теперь знаменита.
Встала из гроба и не моя давно.
Вот ты несёшься к морю в автомобиле,
Вот улыбаешься диким цветком в экран...
Ты ведь не хочешь, чтоб эти тебя любили?
Ты же ведь помнишь, что я тебя не отдам?
Я ничего не могу изменить, мне плохо.
Тонкие стены, захлёбывается вода.
Минута к минуте, вздох в пустоте ко вздоху.
Будь не моя. Будь надо мной всегда.
Русалка, русалка, ты косу свою расплела,
На дно уплыла.
Там в латах серебряных богатырей хоровод
Волнуется, ждёт.
Ты с младшим танцуешь и в губы целуешь его,
Жениха своего.
Вернись. Я не могу без тебя.
Неслышно луна над амбаром отцовским встаёт,
По небу плывёт.
Вода холодна, и нога не касается дна.
Трепещет луна.
Плыву я к тебе, и пусть заругает отец -
Я лучший мертвец.
Пусть нет на мне серебра.
Я в жизни прошедшей мельником, мельником был,
Но всё позабыл.
Взамен же я выучил все имена твои,
Все нити твои.
И сердце твоё в шкатулке храню золотой,
Там тьма и покой.
Ты смерть, ты любовь моя.