Там, – под Медведицей – Кто-то придумал лето,
Солнце и море. Буйки. Пароходы. Чаек.
Синих богов под двойным покрывалом света,
Таких человечно-неправильных и случайных...
И, разводя костер
(от вечного холода тощий),
Выдумал белую отмель и неповторимый запах.
Демонов донных в рясах – шифона тоньше,
Тискающих русалок,
скользких в огромных лапах.
Кто-то придумал зори, страдая сердцем,
Берег прозрачный и хрупкий скелет бульвара…
Я так и вижу:
Кто-то мечтал согреться
Облачком выдыхаемого пара…
.
(Частушки к музыкальному спектаклю «Женихи» И. Дунаевского)
Наш театр – лучший самый:
Есть буфет, есть вентилятор!
Не ходите, девки, замуж,
А ходите в наш театр!
Где-то демос брови хмурит,
На Болотную идет,
Где-то Быков, знай, рифмует,
А Ефремов – знай, поёт!
А у нас – отдохновенье,
А у нас тут – ох, да ах! –
Дунаевский, мелкотемье,
Свадьба на похоронах!..
Коль жила ты скушно, пресно -
В сутки можно наверстать:
Можно стать вдовой, невестой
И женой обратно стать!
Перепевы-переплясы,
Веселись, почтенный люд!
Все равно тебе из кассы
Кровных денег не вернут!
Вот, стоим, поем вам песни –
А могли б стоять и так,
Потому что в этом месте
Должен быть ваще антракт!..
.
Ты мне сказала: «Подожди
Меня, Серёжа, у мясного,»
И вот я жду.
…
…
…
А между тем, уж пол-второго…
Как ты пойдёшь по этой темноте?
Когда троллейбусы — и те уже не ходят,
… одни коты…
(Нет, я, конечно, провожу,
Но надо же и встретить!)
А может это пошутила ты?
…
…
…
Ты пошутила надо мной, конечно!
Теперь стоим тут, как не знаю кто:
Троллейбусы, которых нет, коты и я
Стоим во тьме кромешной…
Тебе, пожалуй, было бы смешно, но ты же спишь!
Ведь так? Ты спишь — красивая…
…
А знаешь, я пожалуй буду здесь.
Я буду ждать.
Я подожду тебя не эту, а другую.
И в пять, когда начнёт уже светать,
Я наконец дождусь.
Ты, вот, как на вещи смотришь?
Я и вижу: свысока.
Неживые, мол, хоть пO три
каждый день в утиль пускай.
Но, учитывая, сколько
зла питаем мы к вещам:
бьём в сердцах их на осколки;
материм порой, ища;
за свои ошибки мстим им,
им уже, что ни скажи
было бы недопустимым,
невозможным не ожить.
Только вещи всЁ прощают.
Только Им чужда вражда.
Значит лучше быть – вещами?
и ничо уже не ждать.
А ведь видели мы в детстве
душу в каждой из вещей.
Мир их более... веществен -
и по сути, и ваще.
Дар игры утрачен вещий,
взрослый мир зовёт, зловещ.
И играют нАми вещи,
и любой
любому
вещь.
В сердце то ли пьяный бред,
то ли глас небесный.
Не вопрос и не ответ,
ни стихи, ни песня.
То ли шум под утро стих,
то ли пульс грохочет.
То ли песня, то ли стих,
то ли шёпот ночи.
То ли пусто в голове,
то ли в сердце тесно.
А в душе то тьма, то свет,
то стихи, то песня.
Мысль пулей просвистит,
звёздочкою ясной.
До листа не донести,
на излёте гаснет.
Тут ни здравствуй, ни прости,
всё тут неуместно.
И то песня, а то стих,
то ни стих, ни песня.
.
* * *
( Чеченская старинная народная песня )
Ночь непроглядная!.. Ты – к лицу
моему молодцу-храбрецу!..
Вот, он коня отвязал от ворот,
вот – переходит он Терек вброд,
Вот и станица... мазанки тень...
вот перепрыгнул он через плетень,
Вот – мальчуган спит, окно – во двор,
вот, он – с мальцом! – мой бесстрашный вор,
Ой-ёй, – подруги! – летит храбрец,
следом казачий свистит свинец,
Пыль от копыт, от выстрелов дым –
мчит вся станица за ним одним!..
Ружьям казачьим нету числа, –
рвет он свое – в серебре! – из чехла…
Вот он – попал! Вот, вторая – удача! –
скачет без всадника лошадь казачья!
Вот он уже подлетает к реке!
О, МашАлла!.. – кровь течет по руке!
Но от погони уходит он, вот –
ранен – но к берегу быстро плывет...
...Я храбреца на ковры уложу,
раны все бережно перевяжу…
Встанет, улыбка скользнет по устам…
…Он казачка в Эндери, в Дагестан,
Выгодно, поторговавшись, продаст,
купит подарки мне – шелк да атлас…
...Будет ружье серебром отливать...
Будем мы жить, да добро наживать!..
.
желтая роза эмблема
кино
непорочное зачатие осин
неприкаянность листвы на перепутьях
ветра осени и синего тумана
где оса исполнит жгучую лезгинку
на граненном ободке живых стаканов
банный лист и место припарковки
как ни странно
дань теплу и лету
под прикрытием скончаемости света
мальчик клянчит
то надежду
то нирвану
изразцы дешёвых мыслей на тандыре
хлеб лепешкой
руки б не обжечь
где-то Лешка и искусственный медведь
пробуксовывают время в погремушках
и как будто понимают что у нас
время кончилось
осталась только медь
струн и осени
разбавленной текилой
выпьем
милый
далеко еще лететь
