Ты с малолетства был глухонемой для кучи,
Но втайне теребил великий и могучий.
Кормилица-рука шла почерком неместным -
Немели облака над столиком чудесным.
Вселенной супротив ты бился в одиночку
И, горестный мотив провозглашая в строчку,
Расходуя перо, как дни календаря,
Ты объявлял добро, по-русски говоря.