стасу
из 85-87-го
выпей тюрю выдуй дулю выдай доли разделив
люли-люли-люли-люли наст салазкам подстели
из коляски кари глазки папе пялятся в шинель
все сынок не дольше сказки будет плавить нас апрель
будет править по живому вырезать и желчь и жесть
приковав сугробы к дому и лопаточкою есть
будет ложь хлебать нас ложкой воем вывоет война
не ходи не той дорожкой та дорожка не страшна
нет на ней врагов и крови нет любовей роковых
закрывай глазенки вровень звездочкам ивановых
добрым небам дебре-зейта спи под гул моих лечу-у-у
в небе папином лазейка может эту ухвачу
принесу когда откроешь кари глазки поутру
и храни ее зароешь только там где я умру
Г.З.
Ты,
по законам красоты,
в каком-то, веке,
повторишься.
Ну – а пока,
в двадцатом мы,
ты на меня,
порою, злишься.
Ну – а пока,
в двадцатом мы,
в тебе – порой,
буянит стужа.
Я обойду,
твой новый век.
И ты,
останешься,
без мужа.
1978г.
Или это день невзрачный,
Секс какой-то неудачный;
Ты надута и мила,
И с утра в себя ушла.
Тучи горы накрывают,
Ветер в кости проникает;
Кажется до склона лет
Уж не буду я согрет.
Мы стоим напялив лыжи,
Ты повыше, я пониже;
Скользко, но пути назад
Нет, а значит – к чёрту в ад.
Ты смела и осторожна,
Ошибиться невозможно;
Чтобы гору испытать,
Надо падать и вставать.
Едешь вниз, глядишь назад -
Развернулась в аккурат;
Тормозишь, но снова попой,
Уж который раз подряд.
Позже, у подножья склона,
Ты расслабишься на миг.
Я молю: застынь мгновенье,
Твой зажав в объятьях крик.
Нет, не гасит Адирондак
Боль потерь, тоску разлук,
Горечь от любви, таящей
Неизбежность новых мук.
День пройдет, но завтра снова
Мы покатимся с горы:
Я на длинных, на коротких ты
Пока-что, до поры.
До поры, когда на равных,
День за днём, за годом год,
Мы покатимся по жизни
Словно с горки в гололёд.
А сегодня непогодность;
Осторожно, не спеши:
Ветер, лёд, неразрешённость -
Прошлый груз твоей души.
01/04/08
Singing in a bar (to M.F.)
I sing in a bar,
In smoke and dark
A frivolous song
For a crowd drunk.
The air is crisp,
And it cracks my voice,
But the beer is strong,
And it is my choice.
And I see a life
That apart is rapt:
You raise a sheet,
And it is crap.
But the beer is strong,
And I will dance,
And if you are lucky,
You'll catch your chance.
But the crowd is drunk,
And the smoke is strong,
And the beer is dark,
And the sober is wrong.
And this is my life.
And this is my life ...
But I am playing in a glow,
In a light that comes through a wall of rain,
In a trembling sound of a train,
In a smooth and vivid river flow.
And it will never go away -
I will be crying in a cradle;
For heaven's sake, I'll never grow.
November 2006 (Maura's concert)
Пение в баре
Я пою в баре,
В дыму и темени,
Фривольную песню
Для толпы без племени.
В хрустящем воздухе
Мой голос с трещинкой,
Но пиво крепкое,
Мой выбор – вне времени.
И я вижу жизнь
На части порванной,
Откинешь простыни -
Подделкой вздорной.
Но пиво крепкое
И танец в лени;
Цена удачи -
Мои колени.
Но дым крепок,
И толпа пьяниц,
И пиво тёмное,
И трезвый пусть провалится.
И это моя жизнь.
И это моя жизнь ...
Но я играю в тёплых бликах,
В сквозь дождь прорвавшихся лучах,
В дрожании поездов в ночах,
В реки живых и плавных ликах.
Нет ни начала ни конца;
Я буду плакать в колыбели,
И ради неба, навсегда я затеряюсь в детских криках.
01/04/08
Графоманство, как шаманство:
над строкой бубнить надеясь,
пробудить с непостоянством
спящий дар, познав всю прелесть
совершенства. Графоманство
луч, летящий сквозь пространство,
когда всюду мгла и серость.
Где-то просто хулиганство,
ритмы сбить чудная смелость.
Где-то в цель попасть не целясь.
Шарлатанство и шаманство,
и религия и ересь.
В глубине души досадно,
что не будешь ты поэтом.
Хоть куплет слагаешь складно,
не заплатят за куплеты.
И порой бывает странно,
что ты пишешь неустанно,
истину мешая с бредом,
обогретый музы светом.
Пусть поэт кричит: «БЕЗДАРНО!»
Ты пиши. Забудь об этом.
Быть хорошим графоманом,
лучше, чем плохим поэтом.
Ангел мой, прошу тебя,
Продолжай меня хранить.
Поняла я, что ни дня
Без тебя мне не прожить.
Что бросаюсь в перемены
Словно в омут, с головой,
И мои тебе измены,
Ты простишь – ведь ты же мой.
Кто-то сердце разбивает,
Кто-то тешит иногда,
Ты – единственный, со мною
От рожденья навсегда.
Сбереги мою надежду,
Веру в сказку не предай.
Ангел мой, прошу, как прежде,
Ты меня не покидай.
Мы обвенчались с тайной полнолуния,
Но вместо уз – в глазах – лицо возлюбленной,
А на ступнях земля из стран неведомых,
И песня на обветренных устах.
А что осталось, что осталось, молодцы?
Из серебра – одни кресты нательные.
Из меди – струны на гитарах жёсткие.
И струи золотые из волос.
А что досталось за дорогу длинную?
Старинные былины и проклятия.
Пожёванные светом откровения.
И горсть земли. И право говорить.
Кажется, что вместе мы давно,
Может быть знакомы в прошлой жизни были,
Или созданы как что-то целое – одно,
Просто нас случайно разделили.
Дали разные нам оболочки и сердца,
Порознь на расстоянье поселили,
Но в круженье жизненном, в движенье без конца
Мы друг друга все же не забыли,
Нить меж душами еще не прервалась,
И в толпе, скрестив случайно взгляды,
Взмыв, душа к душе навстречу понеслась,
Сбросив все телесные преграды.
А тела застыв в оцепенении в этот миг,
Потерявши связь с реальностью, забыв дорогу,
Слыша только душ своих единый крик,
Взора друг от друга оторвать никак не могут.
