Осень в Нью-Йорке. Великое дело.
Я офигелый вползаю в Манхэттен.
Вот и дошаркало бренное тело
С чувствами битого жизнью поэта.
Словно бывал здесь когда-то не раз я,
Брюки просиживал в душном трактире,
Листья пинал под мистерию джаза.
Небо в Нью-Йорке почти как в Сибире!
Речь непривычная уху, чужая,
Хлещет вокруг, но я не посторонний.
Вдруг окликают. А я понимаю!...
Может быть, здесь я когда-то был чёрным.
Буквы «N.Y.» и червы на подмостке.
Сердце с чего-то на миг заскулит и
В небо на следующем перекрёстке
Вмажется айсберг Эмпайр Стэйт Билдинг.
Я постою здесь ещё с две минуты.
В мире вы нас лишь не сдвинете с места!
Длится не более четверти суток
Осень в Нью-Йорке. Мне это известно...
Нищему суну в кулак сотню баксов
И незаметно туда провалюсь я,
Где гитарист при отсутствии сакса
Тянет соляк между джазом и блюзом.
Выплывет фартук официантки.
Из подсознанья улыбка, как клещи
Вынет какое-то место в Гайд Парке.
Зря что ли прусь я от тамашних женщин.
Может быть, это от капли портвейна.
Геи одеты, как копы. Бродяжий
Блюз. Бармен. Стойка и два привиденья.
Плачу... Какие в Нью-Йорке дожди!
...придёт зима
И мир оденет в белое, пугая
Морозами и глупою луной,
Что вскоре поплетётся за тобой,
Хоть ты и сам бредёшь, куда не зная.
Ты воздуха кисельного глотнёшь
И, выдохнув, надолго позабудешь,
ЧТО в юности, особенно к полудню,
От нетерпения будило дрожь...
А после уж не вспомнишь и цвета,
Как окромя градаций голубого.
И хоть ты видеть мир не перестал,
Но запросто потянешь на слепого.
И так пустой, с судьбою набекрень
И с тяжким сердцем, поканаешь дальше
В январь. И вот, в один прекрасный день,
Наружу прогрызёт дорогу кашель.
Ты, брат, сойдёшь за драного кота,
Когда прижмёшь одёжку ближе к телу,
Услышав, как лихая немота
Метели кликает на волчье дело.
В сивой пыли слезятся фонари,
До чёртиков досадно и обидно,
Что здесь, снаружи, ты, а не внутри;
И заперт вход, и выходов не видно...
Так вдоволь посмеются над тобой
Пурга и вьюга в переулке зимнем.
Но обнаружишь здесь же, за стеной,
И дверь, и очажок, и чай с малиной.
Когда-то, где расступятся дома,
Ты вновь столкнёшься с грустною луною,
И тут же позовёшь её с собою.
Ты очень ждал, когда придёт зима.
Придёт зима...
Кричишь мне: «Не бросай!», а сам уходишь…
Провозглашаешь: «Не теряй!», и где-то бродишь…
Ты просишь: «Будь со мной», а взгляд гуляет.
Не хочется мне быть такой, какой желаешь.
Прошепчешь на ухо: «Давай, иди, попробуй».
А я спрошу у неба: «Может, сможем?».
Пойду по полю, закружусь я в танце…
Зайду в кофейню… закажу немного глянца.
Моё желание – быть самой лучшей.
И для себя, конечно, честной, нужной.
Люблю тюльпаны, дорогие сигареты
И музыку... Да так, чтоб вместо крови
Бежал аккорд по венам, как на море волны.
Я вот такая! Что ж негармонична…
И ни к каким стандартам не ритмична.
Я покажу сама себе дорогу к раю,
Хотя склоняюсь над тобой, лаская.
Не надо криком брать! Ведь я спокойна.
Свои эмоции, я сдерживаю стойко.
Да, я такая…и такой меня ты любишь.
И никогда на свете, знаю, не забудешь
Я притаился в гуще чащ.
Я схоронился в куще рощ,
Где иван-чай цветет и хвощ.
И пусть я мал и пусть я тощ,
Я всемогущ и вездесущ.
Я клещ и я кровососущ.
Такой характер мне присущ.
И если ты мимобегущ,
И если ты мимоидущ,
То знай, что любящ я и ждущ,
Когда созвездий повеленьем,
Когда небес благословеньем
Судьбы невидимая нить
Сумеет нас соединить.
И я прильну к тебе устами
Чтоб жажду страсти уталить.
http://silivonchik.ru/
