Жеребёнок серый,смелый,
Ты весь инеем покрыт,
И морозец так умело
Кистью гриву серебрит.

Серебрит твои ресницы
И кудрявый шустрый хвост,
И звенят на льду копытца,
Звон летит до самых звёзд!

Ножки – тонкие пружинки,
Глазки-ягодки блестят,
На спине лежат снежинки
Как узорчатый наряд.

Не даёшь ты мне проходу,
Грозно смотришь на меня.
Не видал такого сроду
Я отважного коня!

Громко хлопнул я в ладоши,
Ты в конюшню убежишь,
Где гнедая мама-лошадь
Скажет: "Смелый мой малыш!"

Это было довольно давно,
за окном шел какой-то там снег,
а мы пили сухое вино,
и делили один чебурек.

Это было немного смешно,
ты читал мне какой-то там стих,
и мы пили сухое вино,
и глоток был – один на двоих.

Стало в комнате скоро темно,
но зажечь не спешили мы свет,
и мы пили сухое вино,
и немного было нам лет.

Мы сидели с тобой как в кино,
на часах был какой-то там час,
и мы пили сухое вино,
и любили мы в первый раз.

Много было и зим, и снегов,
за витком рассыпался виток,
но люблю до сих пор, видит бог,
в непогоду сухого глоток.

.

                 * * *

                 "...Е л е н а задевает один из сосудов, стоящих на
                 столе, капля из него проливается на пол:
                 слышится шипение, к потолку взвивается клуб
                 дыма, на полу вспыхивает пламя...

                                    Е л е н а :
                      ...О-о, поэт... Мне становится ясно,
                      Что знакомство с тобою опасно...
                      Слишком много ты... –
                 (с невольным страхом и восхищением глядя на
                 расползающийся по полу огненный круг)
                                         ...капля одна лишь!.. –
                      Для поэта умеешь и знаешь...

                 Ф а у с т выплескивает из другого сосуда немного
                 какой-то жидкости в пламя – опять шипение, клуб
                 дыма и – ничего уже нет, лишь чистый и ровный,
                 как прежде, пол..."
                 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

...Я много знаю и умею...
Я знаю – бред на первый взгляд –
Как растворить в вине камею,
Чтоб получить смертельный яд...

Я знаю, как лечить разлуку,
Как Злого Духа обольстить,
И как отрубленную руку
К плечу обратно прирастить;

Коль муж ревнив — как рыбьи жабры
Тайком в карман ему вложить,
Остыл — куда подбросить жабу,
Чтоб вновь его приворожить;

От сглаза воду пить какую,
Когда — в начале дня, в конце ль?..
И как отлить такую пулю,
Чтобы всегда попала в цель...

Как на холсте смешать на белом —
Чтоб совладать с любой бедой —
Немного вереска с вербеной
И волкозуба с лебедой...

Могу и камни — знаю средство! —
Заставить я заговорить;
И в Лету канувшие тексты
Я знаю как восстановить...

Мне тыщи лет... Я знаю много,
Меня непросто удивить...

...Я знаю, как растрогать Бога,
И как — Его же — прогневить...

.

Обед в столице...

комп зависает пока открываются эти несчастные файлы

с этими не менее несчастными таблицами,можно выспаться

хорошо бы рядом с тобой встать за спиной руки на плечи

невесомо чуть прислонившись чуть дыша носом в затылок

больно бурчалки-ворчалки губами в ухо ругаться самыми черными словами...а руки по плечам.....гладят гладят не остановить...вниз...к ладоням...кровь стучит в пальцах

грудью к спине...едва-едва прикоснуться....томиться как топлёное молоко в крынке в бабушкиной печке в деревне

тёплоё закипающее...«и соната звучит едва-едва»....даже никогда не слушали вместе то что люблю я....щёки горят

и не только щёки..глаза закрываются...файл открывается когда его не просили бог знает зачем....глаза не видят

видят то что хотят...... хотят то что видят......обнять прижаться..и раствориться...и ничего и молчать....и всё так, как хочется им...им хочется так....а файлу чего-то другого хочется (вот собака) и мне как собаке хочется

под твою руку.........и притихнуть..............засыпая

сумасшедший дом.....дом с ума сшедших...... это наш дом

почему разные палаты...... хочу к тебе............ губы

впечатанные в губы..... подушечки пальцев по шелку кожи

тепло..... жар....перевитые пульсирующие венки на нём, вздрагивающем......зачем пальцами по буквам на клавишах

на этих глупых твердых дурацких клавишах.......буквы твоего тела.... такие нежные....такие..................

......................................................

спасите люди добрые....вот и они........добрые люди

завалился люд чай пить......... сломалась........песня

чего же хочу?

«Нет...»

Как часто говоришь ты мне это слово. Как часто заставляешь идти вслед за тобой в эту странную, молчаливую и холодную страну.

Ты говоришь мне «нет», когда я прошу тебя: «Расскажи мне о себе!». И смотрю на твоё такое знакомое до последних морщинок в уголках глаз лицо, и вижу, что какая-то тайна прячется там и говорит мне: Нет!.

Ты говоришь мне «нет», когда я прошу перевести рычажок громкости магнитофона в твоей машине на полную мощность, чтобы под улетающий голос Уитни Хьюстон промчаться по улицам ночного города! Ну, конечно же, с превышением скорости! Естественно! Но в этом случае, видимо, ты прав, говоря мне «Нет!».

Но ты говоришь мне «нет» и тогда, когда я прошу тебя: «Побудь около меня, милый, отдохни, поспи. Мне так хочется смотреть в твоё лицо, лицо усталого и печального человека, лицо, видеть которое каждый день стало совершенно необходимым для меня. Но тебе опять нужно уходить! Опять быстро! Опять важно и срочно! И ты покидаешь меня…Опять...

Какое короткое название у твоей страны – «Нет!».

Но та страна, в которой живу я, называется ещё короче. На золотых воротах, открытых в любую непогоду, коротко – «ДА!».

Когда-нибудь… Когда-нибудь (возможно мы ещё будем жить на этой планете ) наши страны заключат бессрочный пакт о ненападении и подпишут все возможные договоры о сотрудничестве и совместной деятельности.

И тогда границы между нашими странами рухнут, и я услышу: «Да, милая!»

А наши «Да» и «Нет» будут ходить к друг другу в гости, пить чай с вишневым вареньем из самовара, согретого на еловых шишках, и встречать вместе не только закаты, но и рассветы...

Я спрашиваю, рассказав тебе эту сказку: «Неужели и теперь ты скажешь мне – Нет!»? Ты молчишь. Мы рядом. Я слушаю твоё сердце (как будто оно мне что-то может сказать) и не вижу твоего лица. А ты уже спишь. Крепко сжатые губы и упрямая складка между бровей. Неужели это опять «Нет!»? Я смотрю на ворота этой непобедимой державы и улыбаюсь. Ты спишь рядом со мной, ты – спишь! Всё-таки ты спишь. Рядом! Жители моей маленькой страны выбегают на улицу и устраивают карнавал по поводу взятия Бастилии…

Я опускаю голову на твою грудь и закрываю глаза...

Мы – вместе.

Да?

Нет?

Я знаю, кем-то позабыты
Глаза, что следуют за мной,
Притягивая как магниты
Неизмеримой глубиной.

Как незаконченную сагу
Твой взгляд пытаюсь прочитать.
А источаемую влагу
Мне не унять и не познать.

Хочу постичь немую горесть,
Что берегут глаза твои,
Как незаконченную повесть
Об уничтоженной любви.

Пусть не найду я в них ответа,
Но лишь бы видеть каждый раз
Ту недосказанность сонета
Твоих непостижимых глаз.

Моя невольная награда,
В мои глаза ты загляни.
В них бесконечная баллада,
Баллада истинной любви.

Это так утомительно, милый, ты знаешь,
о тебе не писать, чтобы чистой осталась страница,
чтобы буквы не смели друг к другу стремиться
и собой обжигать –
словно взгляды мои, словно руки мои,
словно эти, склонённые в чтении, лица!

Это так упоительно, милый, ты знаешь,
о тебе средь бессонных ночей улыбаться и сниться
лишь тебе и жемчужностью нежной зарницы
к изголовью прильнуть –
словно взгляды мои, словно руки мои,
словно эти, склонённые в чтении, лица!

Это так…
а ты знаешь об этом, мой милый?

he need you so much…

Andrey_Grad

she needs this so mach,
так, что impossible
так, что теряя
свой красный мяч,
девочка больше
не ищет способов
поймать как его
и как узнать
зачем в полнолуние
на чужом шабаше
лунным бликом
ложиться
в ладони тёплые

мастер-мастер
ты не тот, и не тот
ты давно уже
и подмастерья твои
проходят сквозь
стёкла мокрые
мутно-серых зеркал
чтобы видеть как
выдирают перья
из крыльев твоих ангелов
и от этого
столь болезненный
ангелов твоих
бумажный оскал
а потом,
оборачиваясь
во Вселенную,
твои подмастерья
налетают лбом
на закрытые двери

***

черной дымкой ночь ложится
на туманные поля
чу, вон мчится колесница
королева в ней твоя
королева в черно-звездном
черно-бархатном и злом
всё случится слишком поздно
слишком поздно под окном
кошки черные мяучат
крысы серые скулят
всё чему ОНА научит
ты готов отдать назад
за застенчивость касанья
робость взгляда, вздоха, снов,
за всего лишь ожиданье
мироздания из слов

***

жизнь ниже земли –
это жизнь вне или под?
кому и куда кричать –
внемли!?
и вообще – зачем
открывать рот?
смотреться всё в то же
мутно-заспанное
стекло
внимать его ли
нудным советам
или как О.Бендер
выучить другие ответы
и ударить пробегом
авто-ручек по бездорожью
судьбы или рока
и нынешним летом
же исходя дрожью
мышц подъязычных
объявить Нью-Васюки
меккой столичной
для продвижения
в массы и в ниши рынка
желтого чтива, а мзду
пусть в корзинках
приносят молодые
босые селянки,
именно вот эту еду –
землянику с июльских
розовощеких полянок

***

синей дымкой день ложится
на тенистые леса
напевая, молодица
цвет вплетает в волоса
загорелыми руками
из ромашек вьёт венок
нежно пухлыми губами
прикусив один листок
пасторальные картинки
шиты шёлком на холсте
холодок февральской льдинки
отрезвляет – те, не те?
сладость ягоды средь лета
слишком приторна порой
и счастливая примета –
осень просится домой

***

расставлять фигуры на досках
на одной – только белые
в пушистых шубах
на другой – только чёрные
гладкие,
с откушенными головами
Бегемоту – полную миску
кильки в томате
себе – чистого спирту
и на всякий случай
нашатыря на вате

к барьеру, маэстро!
первый, неразмятый звук
невидимого оркестра
и приближение рук
туда, где так надрывно
плачет и плачет чужое сердце
стрелка вздрагивает
в такт всхлипываниям
и нежно притягивает
к себе вторую сестрицу
и вопреки или благодаря
цветут липы для вы и для я
и Нострадамус внимающий
кабельному ораклу
ровно в двенадцать
хрустит фольгой
разворачивая шоколадку
покачивая весело
левой ногой
болея за белых и безголовых
и всё это по договоренности
с ухмыляющейся судьбой
по непонятному никому
кудряво-безумному распорядку

***

нежность вечера как птица
над задумчивой судьбой
в решете воде не спится
льется-льется и простой
детской сказкой сон летает
в подземелиях твоих
незаметно льдинки тают
от дыхания двоих
незаметно и неслышно
боль уходит как вода
что ж, пусть время
наше вышло
но ушла и прочь беда
напридуманных героев
тают тени на стене
сон чудовищ успокоит
Бегемот бдит на окне…

Arifis - электронный арт-журнал