|
|
Городок наш – заборы, лабазы, дворы -
Всюду тянется серое мертвое дерево,
А живые застыли в снегу до поры.
Ни души – словно жители где-то потеряны.
Лишь автобус – обшарпанный старенький ПАЗ,
В переулках в сугробы потыкавшись мордою,
Выезжает на площадь и смотрит на вас
Полузрячими фарами с миной не гордою.
Узнаю, вспоминаю, как в чреве его
Километры по тряским ухабам наезжены
Путь домой сквозь метель, за окном ничего,
Кроме ночи январской и морока снежного.
И тянулись часы, как недели и дни,
И когда, наконец, иссякало терпение,
Открывались с холма городские огни,
И кривые заборы казались спасением.
город замер – первое января
снег устал, намотавшись за ночь
только час между тем что вчера
и меж тем что сегодня
застит белый свет тот же белый снег
солнце дремлет укрывшись утром
на часах ровно шесть – и набег
по привычке проблем занудных
город спит – одинокий салют шипит
одинокий пёс по парку
город спит, жизнь, устав, лежит
на подушке лицом старым
всё во времени, всё дрожит
тонкой нитью сотовой связи
пропадающей словно жизнь
и всплывающей громким – нате!
город тянется как во сне
чистотою улиц под снегом
новогодней ночи нигде
ни отметки, ни даже следа
тишина, молочность зари
и отсутствие всех желаний
может всё же просить: Повтори! ?
и начать снова жизнь утром ранним?
Ведь ты не спишь!
Открой, не будь жестока,
Я у порога.
Сметает с крыш
январь, забавы ради,
седые пряди.
И кажется, весь мир теперь под снегом,
И захлебнулась вьюга скорым бегом.
Да, был дурак!
Теперь вот со звездою
собакой вою .
На мне армяк,
заплата на заплатке,
пою колядки.
Продрог… и горло промочить бы надо.
Открой!!! Не по сезону серенада!
Зима пришла. Черна, страшна, убога,
шаманкой лысой села у порога,
стучит клюкой по треснувшему льду,
угрозы шлет – мол, всех тут изведу,-
то черту в личку, то на адрес бога;
и вдаль бежит замерзшая дорога,
минуя статуи белесые в саду,
и каркают вороны на пруду:
зима пришла.
Хотелось, чтоб торжественно и строго
пошел бы снег, ну пусть совсем немного,
и скрыл бы в замороженном аду
полегшую клочками лебеду,
но лишь скрипит неловкая эклога:
зима пришла.
Мгновенья сложатся в минуты,
минуты соберутся в час
И, кажется, тот миг как будто
Решающий настал для нас -
Где ждем и уповаем снова,
Что будем счастливы вдвойне,
Что дети не забудут крова
В своей родимой стороне.
Что для здоровья не лекарство,
А смех и радость будем пить,
что для любви не надо царства,
а надо крепко полюбить,
возможно победить сонатой
и застарелую болезнь…
год уходящий, ну куда ты?
Год приходящий, вот он – ЗДЕСЬ!
Одна уехала в Германию,
Другая в Прагу улетела,
А я больна домашней манией
И недвижимо моё тело.
Зато душа блуждает тропами,
Монастырями среднерусскими,
Идёт ростовскими болотами,
Заглядывает в окна тусклые.
Бредёт болезная под дождиком
По полю устланному ратями,
Печально прикоснётся к лобику
Ванятки, что лишился матери.
Погладит прядку белокурую,
Зальёт тоскою дом обугленный
И грозно глянет в небо хмурое,
Крест подобрав, мечом разрубленный.
Одна в музеях в восхищении,
Другая экскурсанткой бойкою.
А я свидетелем крещения…,
Лечу по небу светлой сойкою.
В конце декабря выхожу я из леса,
Зачем заходил, не скажу, хоть убей.
И вдруг наблюдаю с большим интересом
Лошадку! Я многих встречал лошадей,
Но эта! Что синяя вся – это ладно,
Замёрзла, бедняга. («Был сильный мороз»).
И что деревянная – тоже понятно,
Слегка задубела, уже не вопрос.
Но… травкой дымит!? Я, ребята, в завязке,
Вторую неделю ни капли, а тут…
Курящая лошадь прикольной окраски
На нашем просёлке! Решил – подойду.
- Кайфуешь, подруга?
- «Ступай себе мимо»!
У нас под запретом, а здесь – благодать!
- Откуда сама?
- Из Китая, вестимо.
Коня, слышишь, рубят? Приказано ждать.
«В лесу раздавался топор…», ( как ни странно).
- Не всю растащили, одна надорвусь.
Мы с ним настрогаем табун деревянный
И вытащим цугом оставшийся груз.
Я будто проснулся – Жар-птицей* подбитой
Огромная фура, цепляясь за край,
Сползала в кювет и гудела сердито:
- Ну, -ули стоишь?! Мужиков собирай!
Такую картину узрело светило:
Бежал, спотыкаясь, какой-то чудак,
И лес, и дорога – всё Русское было,
Жар-птица… и мой затяжной отходняк.
*По славянскому календарю в 2014 году
миром будет править Жар-птица.
Тащился по роще Кощей
Тащил он полтыщи лещей,
Шесть шариков, шишку, трещётку,
Ещё и большущую щётку.
Вариант:
Шагает по роще Кощей
И тащит он тыщу лещей,
Шарманку, шесть шишек, трещётку
Ещё и шершавую щётку.
Вариант:
Вот к Лешему тощий Кощей
Шагает по кущам и роще,
И тащит он тыщу лещей
Шарманку и злющую тёщу!
А. П.
Детство, как снег – прохлада и чистота.
Сладко бывало варежку снять зубами….
Помнишь, лежали, болтали с тобою там
Где-то на крыше и звездная сень над нами
Вся развернулась... Помнишь, тогда на нас
Недра галактик смотрели из дальних далей
Всеми своими сотнями тысяч глаз.
Помнишь, и мы смотрели на них: считали,
Перебирали, как бисерины в горсти –
Взглядом забраться можно созвездий выше.
Небо – большое дерево – потрясти
И упадут звезды на нашу крышу.
Видишь, уже нападали и горят
Под фонарем бесценные самоцветы –
Нежные звезды давнего января.
Детство мое – растаявшая планета…
 «Женщине нужно всего лишь, чтобы ее любили!» , Хью ГрантПревратности любвиОстановись у музыки моей души,Послушай ноты, как она играет.Ну, согреши хоть раз ты, согреши!Бог за любовный грех прощает.Ну, прикоснись! Любви живительныйГлоток пусть обернется водопадом.И ты такой реально удивительныйОстанешься со мною снова рядом!Но это все неправда,- придумала тебя.Нет ни на йоту связи с одиночеством.Придется мне мириться, мысленно любяТот образ, данный мыслями настойчиво.Придется снова собственной рукой...Судьбы морщины гладить неразборчиво.А ты такой далекий, и все-таки родной,С туземкой стройной коротаешь ноченьки…
Страницы: 1... ...50... ...80... ...90... ...100... ...110... ...120... 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 ...140... ...150... ...160... ...170... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|